1.3. Языковая политика за пределами государства

Кроме реализации языковой политики внутри конкретной страны, возможна реализация языковой политики и за пределами данного государства.

Большое значение языковой политике за пределами государства придают многие традиционные европейские страны. Этот вопрос обсуждается и в правительстве молодых европейских государств (например, на Украине существует законопроект «О зарубежном украинце»).

В этом отношении показателен опыт Франции. В этой стране существует Высший совет по франкофонии, который во главе с президентом раз в год рассматривает положение французского языка в мире, определяет политическую линию страны в этом направлении. Высший совет по французскому языку во главе с премьер-министром разрабатывает и одобряет мероприятие по развитию французского языка внутри страны и за рубежом. Национальное Собрание ежегодно рассматривает отчет правительства об исполнении закона об использовании французского языка. Кроме того, существует еще много других ведомств и организаций, деятельность которых связана с распространением французского языка.

Аналогичные государственные и правительственные органы есть и в других странах. Стала общей практикой подготовка правительственных докладов о положении своих государственных языков в мире с последующим их обсуждением в национальных парламентах. Таким образом, мировая практика накопила богатый опыт распространения языка [Шмагин 2001, с. 25 - 27]. Однако подобная реализация языковой политики требует значительного финансирования, а такие возможности есть не у каждой страны.

Языковая политика за пределами страны может реализовываться и в сфере оказания языку политико-дипломатической поддержки. В такой поддержке нуждаются сейчас приблизительно 25 млн русскоязычных людей, оказавшихся после распада СССР за пределами России. Их положение можно характеризовать как тяжелейшее.

Так, В Эстонии «каждый желающий получить эстонское гражданство должен сдать экзамен на знание эстонского языка, который даже не всякий >стонец смог бы сдать... с первого раза» [Алпатов 2000, с. 175].

В вузах Латвии русских групп нет, зато есть система штрафов за недостаточный уровень знания государственного языка и есть закон, принятый парламентом (правда, отправленный президентом на дальнейшую доработку), предписывающий обязательное употребление исключительно латышского языка не только в государственных учреждениях, но и в частной сфере.

Считается, что страны Балтии ориентируются прежде всего на демократию Запада, однако их языковую политику крайне сложно назвать демократической. Для сравнения приведем языковую ситуацию в США, сложившуюся под влиянием лояльной языковой политики. Более 4% американцев практически не знают английского языка. Ныне иностранец, обладающий правом на постоянное жительство в США и желающий получить американское гражданство, обязан продемонстрировать базовые знания английского языка. Однако есть и исключения: жители Пуэрто-Рико (страна в конце XIX века присоединилась к США), которые, в основном, говорят только по-испански, являются гражданами Соединенных Штатов и не обязаны демонстрировать свое умение общаться на английском [Языковая политика...].

В Прибалтике русский язык приравнен не просто к языкам национальных меньшинств, а к языкам национально-этнических общин, несмотря на то что демографическая представленность русского населения там чрезвычайно велика. В конституциях балтийских стран нарушаются языковые права русскоязычного населения, они противоречат хартии Совета Европы о региональных языках и языках меньшинств (открыта для подписания Советом Европы с 1992 г.) [Нерознак 2001].

Ухудшается ситуация с использованием русского языка и на Украине. Там сократилось преподавание русского языка и закрылись многие русские школы, дошкольное образование возможно только на украинском языке. А в конце 1996 г. были выработаны рекомендации по языковой политике, где предполагалось «считать разговоры и печатные издания на иностранных языках деянием, которое своими негативными последствиями представляет не меньшую угрозу национальной безопасности Украины, чем пропаганда насилия, проституции» [Цит. по: Алпатов 2000, с. 181.], с этим связан скоропалительный перевод всех масс-медиа на украинский язык (в противном случае журналисты должны были бы лишиться лицензии).

На ноты российского протеста по поводу ущемления прав русского языка за рубежом, в частности на Украине и в странах Балтии, часто бывает бурная и не всегда адекватная реакция типа: «Стало уже зловещим правилом у московских политиков - совать свой нос в украинский борщ» или «Россия провела очередной раунд перманентных "языковых войн". Если ранее российские политические и масс-медийные "ястребы" "мочили" прибалтов, в данное время они отрабатывают тактику тотальной "зачистки" врагов своих соотечественников на украинской территории» [Томаш 2000, с. 1 - 2].

Подобные обвинения неадекватны потому, что протест в отношении ущемления прав языков и прав людей, являющихся носителями этих языков, традиционно входит в методы дипломатической работы и имеет исторические прецеденты.

Так, «после Первой мировой войны державы Антанты произвольно - как в свое время Хрущев Крым - «отрезали» «кусок» молодой Австрийской республики, Южный Тироль, и передали его Италии. Осознав невозможность возврата этой территории, австрийская дипломатия развернула настоящее сражение за ее культурную автономизацию в рамках Италии, за то, чтобы живущие там австрийцы могли говорить, читать и писать на немецком языке. Эта полномасштабная дипломатическая битва не с единичными, а с сотнями залпов нот протеста продолжалась десятилетия и разворачивалась не только в рамках австро-итальянских отношений, но и в стенах ЮНЕСКО, ООН и на многих других международных форумах. Сейчас это забылось, но долгие годы Южный Тироль был идеей фикс внешнеполитической деятельности Австрии. Австрийцы своего добились. Южный Тироль и сейчас часть Италии, но сохранившая свою австрийскую самобытность, в первую очередь через язык. Южнотирольцы бесплатно обучаются в австрийских вузах, там все читают «Die Presse» и «Kurier», принимают австрийское телевидение и т.д. В Австрии все это стоит денег, но там считают, что цель - поддержка соотечественников - стоит этих средств» [Шмагин 2001, с. 27].

2. ТЕНДЕНЦИИ НАЦИОНАЛЬНО-ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ В РЕСПУБЛИКЕ МОРДОВИЯ

Языковая политика может быть централизованной и нецентрализованной. Централизованной политикой занимается руководство региона, нецентрализованной - различные оппозиционные партии и движения.