В.А. Мельник

ОСНОВЫ ИДЕЛОГИИ БЕЛОРУССКОГО ГОСУДАРСТВА

Часть 2 Оглавление

3.1. Концептуальные основания идеологии государственности 3

3.2. Белорусы и национальная идея 8

3.3. Проблема прошлого белорусской государственности 15

3.4. Альтернативы развития белорусской государственности 28

3.5. Союзное государство — императив XXI в. 32

4.1. Понятие социального государства 35

4.2. Либеральное или социальное государство? 39

4.3. Государственный социализм или социальное государство? 40

4.4. Перспективы и условия становления Беларуси в качестве социального государства 43

5.1. Понятие политического развитияи его критерии 45

5.2. Сущность и пути политической модернизации 47

5.3. Индустриальное общество — итог развития Беларуси в советский период 51

5.4. Общество постиндустриального типа —стратегическая цель развития Беларуси 55

5.5. Стратегия постмодернизации и программные установки политических партий Беларуси 62

5.6. Внутри- и внешнеполитические условияреализации стратегической цели развития Беларуси 70

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 74

ПРИЛОЖЕНИЕ 79

Глава третья

Формирование идеологиии белорусской государственности

3.1. Концептуальные основания идеологии государственности

Как уже отмечалось, составной частью государственной идеологии является идеология государственности данного народа. Это — систематизированная на основе определенного подхода сумма идей и представлений, выработанных данным народом относительно истоков и становления своей государственности, особенностей устройства институтов государственной власти, направлений, целей и задач дальнейшего развития данного государства, способов и форм его взаимодействия с другими государствами. Содержание идеологии государственности как части политической идеологии также функционально зависит от интересов той социальной общности — в данном случае речь идет об отдельной нации,— которую эта идеология обслуживает. Иными словами, идеология государственности данного народа призвана выполнять функцию идейного обоснования и обеспечения интересов народа как общности, как субъекта политики.

Государственность любого народа, представления о ее прошлом, настоящем и будущем во все времена являлись предметом идейного противоборства. Особенно остро это проявлялось в переломные моменты истории народов. Данный вопрос в полной мере завладел и белорусским обществом и уже более десяти лет находится в центре острейших общественных дискуссий. Различные политические силы внутри общества, а также внешние по отношению к нему политические силы стремятся выдвинуть и внедрить в сознание народа такие идеи и представления относительно его государственности, которые отвечают интересам данных политических сил. Каждый социальный субъект, занимающий господствующие позиции в обществе, стремится переделать государственные институты таким образом, чтобы они в максимальной мере отвечали задачам реализации его интересов. Идеология государственности также служит обоснованию целесообразности таких «переделок» либо, наоборот, необходимости укрепления существующих государственных институтов. Этим же целям служит и интерпретация прошлого государственности данного народа.

История государственности народа или, что практически то же самое, история государства и права определенной страны — есть результат научного познания одной из сторон прошлого данного народа, а именно государственно-правовых форм его жизни в их конкретности и хронологической последовательности от древности до современной эпохи. Эта научная дисциплина является органической частью общей истории страны, она акцентирует внимание на зарождении и развитии форм и принципов организации ее населения как общности.

Между идеологией государственности и историей государственности народа существует прямая связь. История государственности того или иного народа, как и его общая история, не есть «строгая наука»; она есть типичная гуманитарная область знания, содержание которой неразрывно связано с мировоззренческими установками познающего субъекта. В зависимости от того, кем и в каких условиях написана история государственности данного народа, заведомо будут получены различные результаты с несовпадающими выводами и оценками. Представление о степени взаимосвязи идеологии и содержания исторического знания можно составить по статье В.В. Согрина «Идеология и историография в России: нерасторжимый брак?» К выводам, полученным автором данной статьи, добавим, что взаимосвязь идеологии и историографии есть не только местный, но и всеобщий феномен. Как отмечают западные исследователи, «каждая эпоха с ее различными теориями совершенно по-новому подходит к изучению “одного и того же” предмета», не только незнание прошлого приводит к непониманию настоящего, но и столь же «тщетны попытки понять прошлое, если не представляешь настоящего» и «не надо думать, что хороший историк лишен страстей». Поэтому научные сочинения по истории государственности того или иного народа есть в то же время и идеологические произведения.

Приведенные положения означают, что история государственности определенного народа может излагаться в соответствии с заранее разработанной идеологией государственности либо идеология государственности может выстраиваться в процессе написания истории государственности. Однако это отнюдь не означает, что в сочинениях по истории государственности отсутствуют достоверные факты, концептуальная непротиворечивость и доказательность. Вместе с тем, бесспорные исторические факты, происходившие в прошлом в жизни народа события получают в них субъективную интерпретацию, т.е. оцениваются с определенных мировоззренческих позиций. Данное положение считал принципиальным в своей трактовке феноменов идеологии и знания К. Манхейм. «То,— писал он,— как воспринимается история, как из существующих фактов конструируется общая ситуация, зависит от того, какое место исследователь занимает в социальном потоке. В каждой исторической или политической работе можно установить, с какой позиции рассматривается изучаемый объект. При этом социальная обусловленность мышления совсем не обязательно должна быть источником заблуждения; напротив, в ряде случаев именно она и придает проницательность пониманию политических событий». Эти бесспорные факты, эти происходившие в прошлом события можно рассматривать в качестве исторических оснований идеологии государственности данного народа.

Проблема государственности данного народа логически последовательно может быть решена на основе ответа на вопрос о времени оформления в его сознании национальной идеи, т.е. осознания им себя как национальной общности, и времени начала его конституирования в качестве нации-государства. Это вытекает из того положения, что только с обретением собственной государственности социальная общность — в данном случае речь идет о белорусах как этнической общности — из объекта социально-политических отношений превращается в их субъект. Начало практического осуществления социальной общностью национальной идеи, т.е. начало ее самоорганизации в политическое сообщество, и есть начало ее становления в качестве субъекта социально-политических отношений. Логическим завершением данного процесса является обретение общностью собственной государственности, ее превращение в государство-нацию. Формирование национальной идеи и четкое определение времени начала ее практической реализации есть необходимые логико-методологические основания идейно-теоретической интерпретации государственности того или иного народа.

Таким образом, концептуальные основания идеологии государственности составляют логико-методологические принципы и существенные факты исторического прошлого данного народа, служащие в качестве исходных посылок (исходного базиса) для формирования логически и исторически непротиворечивой идейно-теоретической интерпретации его государственности.

Как известно, к своему нынешнему политическому бытию белорусы продвигались чрезвычайно сложными путями. Истоки белорусского этноса и его государственности большинство историков связывают с существованием в IX—XIII вв. на территориях, составляющих нынешнюю Беларусь, ряда славянских земель-княжеств, которые входили в состав Киевской Руси. В летописях, в частности, упоминаются такие княжества, как Полоцкое, Витебское, Минское, Туровское, Оршанское, Друцкое, Лукомльское, Мстиславльское, Изяславское, Логойское, Слуцкое, Новогрудское, Несвижское, Пинское, Соломерецкое, Мозырьское, Клецкое, Пересопецкое, Свислочское, Степанское, Борисовское и др. Среди них своим значением выделялись Полоцкое и Туровское княжества, о которых наиболее подробно говорится и в исторической литературе. Постепенно наибольшую силу приобрело Полоцкое княжество, которое подчинило своей власти ряд мелких земель. Как следует из анализа исторических источников, Полоцкое княжество имело все основные признаки, присущие государственным образованиям, в частности верховную власть в лице князя, войско, административно-территориальную структуру. Оно смогло упрочниться настолько, что было в состоянии вести междоусобную борьбу даже с такими мощными соседями, как Новгородское и Киевское княжества.

Дальнейший путь белорусов к своей нынешней государственности пролегал через вхождение упомянутых выше земель после распада Древнерусского государства в состав Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского, которое обычно сокращенно называется Великим княжеством Литовским, ВКЛ (ХIII—XVI вв.), Речи Посполитой (1569—1795 гг.), Российской империи (с конца XVIII в.), а затем — через провозглашение Белорусской Народной Республики (25 марта 1918 г.), создание Социалистической Советской Республики Белоруссии, ССРБ (1 января 1919 г.), Социалистической Советской Республики Литвы и Белоруссии, ССРЛиБ, или Литбел (февраль 1919 г.), вторичное образование ССРБ (31 июля 1920 г., с 1922 г.— БССР в составе СССР) и, наконец — принятие Декларации о государственном суверенитете БССР (27 июля 1990 г.), объявление политической и экономической самостоятельности Белорусской ССР (25 августа 1991 г.) и принятие решения впредь именовать белорусское государство «Республика Беларусь», а в сокращенном виде — «Беларусь» (19 сентября 1991 г.).

Необходимо заметить, что территория формирования белорусского этнокультурного комплекса была несколько шире, нежели географические пределы нынешней Беларуси. В прошлом территория расселения белорусов была известна под разными названиями. Название же «Белая Русь» появилось в период нахождения белорусских земель в составе Великого княжества Литовского и стало употребляться не позднее XIII в. для обозначения земель Подвинья и Верхнего Поднепровья (Витебщина и северо-восток Могилевщины). Территория Гродненщины (исключая ее южную часть), западная часть Минских и Витебских земель в исторических источниках назывались «Черной Русью», а южная лесисто-болотистая равнина — «Полесьем».

Происхождение названия «Полесье» не вызывает разногласий. Что же касается названий «Белая Русь» и «Черная Русь», то в разных источниках их происхождение трактуется по-разному. Так, русский митрополит и писатель Макарий (1482—1563) название «Белая Русь» объясняет красотой земли, немецкий дипломат С. Герберштейн (1486—1566) — множеством снега, русский государственный деятель и историк В. Татищев (1686—1750) — вольным и независимым положением, русский историк М. Любавский (1860—1936) — независимостью от татаро-монголов, белорусско-русский филолог-славист и писатель М. Янчук (1859—1921) — светлопигментированным и светлооким антропологическим типом жителей.

Имеются и другие объяснения. Однако, по мнению некоторых исследователей, наиболее аргументированным для названия «Белая Русь» является значение «свободная, вольная, независимая». «Действительно,— пишет в этой связи М.В. Довнар-Запольский,— в древнейшем русском языке слово «белый» имело такое значение, тогда как слово «черный» имело значение, указывающее на обложение податью по принуждению. И это совершенно соответствует действительности. Страна, которая в древнейшее время называлась Белоруссией, не была покорена татарами и пользовалась совершенной самостоятельностью в XIII и последующих веках в составе Литовско-Русского государства». Аналогичные названия имели те части Руси XIII—XV вв., которые также были независимы от Золотой Орды, например Ростово-Суздальская, Киевская, Московская, Смоленская и некоторые другие земли.

Относительно термина «Черная Русь» принято считать, что он возник в XIV в. и обозначал земли, которые в середине ХIII в. попали в зависимость от князей Великого княжества Литовского. Поэтому правомерно полагать, что свободная и независимая часть нынешних белорусских земель в то далекое время в противовес «Черной Руси» называлась «Белой Русью». Однако определенный смысл имеет и мнение, согласно которому «Белой Русью» могли называться земли, принявшие христианство, в то время как земли «Черной Руси» оставались еще языческими.

Таковы основные точки зрения исследователей на происхождение и значение названия «Белая Русь», которое вошло в наименование современной Беларуси. Оно появилось не позднее ХIII в. и наиболее часто употреблялось в XVI—XVIII вв. в сопоставлении с понятиями «Великая Русь» и «Малая Русь». Закрепившись за определенной территорией, наименование «Белая Русь» постепенно наполнилось этническим содержанием и в XV—XVI вв. стало названием территории одной из трех сформировавшихся к этому времени восточнославянских этнических общностей — белорусов. Факт наличия Белой Руси как этно-территориального комплекса получил впоследствии признание, будучи зафиксированным в титуле русского царя. Уместно будет напомнить, что впервые титул «Всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец» принял в 1654 г. царь Алексей Михайлович. После разделов Речи Посполитой во второй половине XVIII в. присоединенные к России северо-восточные земли были названы «белорусскими». Название «Беларусь» для обозначения страны и государства закрепляется в белорусских государственно-правовых актах в ХХ в.

От названия «Белая Русь» происходит и название ее жителей. В XVII—XVIII вв. в официальных документах Русского государства для обозначения этнического состава населения Белой Руси используется слово «белорусцы», а в XIX в. оно трансформируется в этноним «белорусы». Древние «белорусцы» и «полешуки» и были непосредственными предками белорусского этноса, а древняя Белая Русь и Полесье — теми территориями, на которых образовалась этническая территория Беларуси.

Таким образом, вслед за белорусским историком-этнографом М.Ф. Пилипенко можно сделать вывод о том, что к концу XVI — началу XVIII вв. не только сложились белорусский язык и связанный с ним комплекс традиционной культуры, но и возникли общее название этнической территории («Белая Русь») и общее наименование (этноним) сформировавшейся на ней общности людей («белорусы»). Это дает основания считать, что к концу XVI — началу XVII вв. возникла Беларусь как территория нового восточнославянского этноса — белорусов. В 1917 г. белорусско-русский филолог и этнограф, основоположник белорусского языкознания, академик Российской Императорской академии наук Е.Ф. Карский составил этнографическую карту расселения белорусов. После обретения белорусами четких, международно-признанных границ и других атрибутов собственной государственности состоялось становление их как особого народа, как нации-государства.