Психологизм в творчестве а.П. Чехова
В восьмидесятые годы XIX века в русскую литературу вошёл новатор в области психологизма – А.П. Чехов. Критики и писатели обратили внимание на выбор особого героя для изображения действительности, а также на своеобразный подход к этому герою. В своих рассказах Чехов использует другие, менее явные, демонстративные, формы отражения человеческих переживаний.
М. Горький писал: «Его врагом была пошлость, он всю жизнь боролся с ней…Никто до него не умел так беспощадно правдиво нарисовать людям позорную и тоскливую картину их жизни в тусклом хаосе мещанской обыденности»5.
Чехов исследовал, осмысливал внутреннее нравственное движение обыденного сознания. На примере героя рассказа «Ионыч» можно увидеть не только внутреннее нравственное движение, но и обратный процесс – духовное оскудение ителлигента – земского врача Дмитрия Ионыча Старцева.
Анализируя рассказы и повести Чехова, Есин А.Б. в своей работе «Психологизм в русской классической литературе» делает вывод, что одной из важнейших особенностей нравственного развития личности чеховских героев было то, что «развитие это совершалось не целенаправленно, сознательно и последовательно, а как будто бы случайно, стихийно, непосредственными поводами для него служили отдельные, не связанные между собой и часто малозначительные бытовые факты»6. Этот вывод подтверждает отрывок из повести: «Весной, в праздник – это было вознесение, -после приёма больных, Старцев отправился в город, чтобы развлечься немножко и кстати купить себе кое-что. Он шёл пешком, не спеша (своих лошадей у него ещё не было), и всё время напевал…»7
Авторское замечание «своих лошадей у него ещё не было» (c.294) и что герой всё время напевал – это начало нравственного движения характера. Случайно Старцев оказался на чтении романа, написанного Верой Иосифовной. О восприятии романа может сделать вывод читатель, потому что она «читала о том, что никогда не бывает в жизни». Вместе со всеми Старцев какое-то время молчит и слушает «Лучинушку», доносившуюся из городского сада – «эта песня передавала то, чего не было в романе и что бывает в жизни» (с.295).
Чехов не детализирует внутренний мир Старцева, а старается найти психологический настрой персонажа, но делает это не аналитически, а синтетически. Слушая игру на рояле Екатерины Ивановны, Старцев мысленно рисовал себе картину, как с высокой горы сыплются камни. Ему хотелось, чтобы они поскорее перестали сыпаться. В его фразе «недурственно» можно уловить иронию по отношению к этим «приятным и образованным людям».
Есин объясняет подход Чехова к общему эмоциональному тону психологического состояния героя: «…это ощущение тоски, смутного беспокойства, иногда страха, дурных предчувствий». В случае со Старцевым – наоборот, возбуждение, стремление к лучшему, предчувствие положительных перемен. В его душе просыпалось чувство к Екатерине Ивановне. Да и от напряжённой работы, от больных, чужих страданий он находил здесь что-то новое, приятное. О его эмоциональном настрое читатель может судить по такому факту, что доктор прошёл девять вёрст пешком, не чувствуя ни малейшей усталости и пребывал в хорошем настроении.
Большую роль в жизни человека, в его становлении как личности Чехов отводил труду. В письме к своему брату Чехов писал, что без труда не может быть чистой и радостной жизни. На эту позицию писателя указывает Есин: «Чехов художественно исследовал, осмыслял внутреннее нравственное движение так называемого обыденного сознания». Нравственное движение героя рассказа «Ионыч» состояло в том, что доктор Старцев тоже поначалу отдавал себя труду – работе в больнице. Он мог говорить о литературе, искусстве. Ему нравилась начитанность Екатерины Ивановны. Он ждёт любви во что бы то ни стало. Описание кладбища соответствует состоянию Старцева: «кругом безмолвие, глухая тоска небытия, подавленное отчаяние». Автор передаёт мысли героя: «как в сущности нехорошо шутит над человеком мать-природа, как обидно осознавать это!» (с.300) Но под влиянием ожидания любви Старцев видит не куски мрамора, а прекрасные тела, ощущает не мёртвый холод, а тепло.
«Но писатель не мог обойти вниманием и обратный процесс, также характерный для «среднего человека». Чехов описывает, как закрылась душа Старцева: «и точно опустился занавес, луна ушла под облака, и вдруг всё потемнело кругом» (с.301). Через год, проведённый в трудах и одиночестве, работа из благородной цели постепенно превращается для него в цель накопления: «у него уже была пара лошадей и кучер Пантелеймон» (с.299). Процесс закрытия души Старцева Чехов показывает посредством речи повествователя и размышлений героя, т.е. он прибегает к суммарно-обозначающей форме психологизма.
В рассказе можно найти формы прямого психологизма. Чехов водит прямую речь и внутренний монолог. Сначала герою приходит мысль, сколько приданого дадут за Екатерину Ивановну. На душе было ещё туманно и радостно, а в голове холодный кусочек требовал остановиться и напоминал, что он дьячковский сын, земский врач. Старцев старается сопротивляться этим мыслям. Окончательно его сломил отказ Екатериины Ивановны. Своему чувству он сам дал оценку: «Сколько хлопот, однако!» (с.303) Так вместе с полнотой тела пришла пустота души.
Но основная форма психологизма в рассказе – суммарно-обозначающая. Это подтверждают многочисленные детали: особенности поведения героя, его речи, мимика, портрет. Доктор так же много работает, играет с обывателями в карты, но избегает разговоров, т.к. нельзя было придумать, о чём говорить с ними. Он ездит в город к больным уже не на паре, а на тройке с бубенчиками. «Он пополнел, раздобрел и неохотно ходил пешком, так как страдал одышкой» (с.303). Не случайно автор обращает внимание читателя и на портрет кучера Пантелеймона, который тоже пополнел, рос в ширину и тоже страдал одышкой.
Театру и концертам Старцев предпочитает игру в винт и ещё одно развлечение – по вечерам пересчитывать лоснящиеся деньги из карманов. За четыре года одухотворённый труд превратился в средство наживы, а человек потерял эмоциональную чуткость, обрёл духовно ограниченную, сытую и довольную жизнь.
Чехов давал шанс Старцеву осознать своё состояние при встрече с Екатериной Ивановной. Автор при помощи прямого психологизма показывает состояние души героя: «…вдруг стало грустно и жаль прошлого. В душе затеплился огонёк» (с.307). Промелькнуло сожаление, что жизнь проходит скучно, тускло, без впечатлений, без мыслей. Это монолог Старцева. Но тут же этот огонёк гасит мысль: «А хорошо, что я тогда не женился» (с.306).
Чехов раскрыл психологические механизмы, превращающие в конце концов человека в раба. Человек потерял своё имя и стал просто «Ионычем».