Медицина в московском государстве

СТАТЬИ

КНИГИ

ФОРУМ

ГОСТЕВАЯ КНИГА

ССЫЛКИ

ОБ АВТОРЕ

<~~ Предыдущая глава

Оглавление книги

Следующая глава ~~>

 

Влияние татарского ига. Начало сношений Москвы с Западной Европой. Начало насаждения рациональной медицины при Иване Грозном. Аптекарский приказ. Методы лечения в описываемую эпоху. Иностранные врачи в Московском государстве. Русские выученики иностранных врачей. Первые аптеки. Аптекарские сады и ягодная повинность. Лекарственный арсенал в эпоху первых Романовых. «Благопрохладный вертогляд». Два культурных течения в медицинской деятельности Московского правительства.

 

Татарское иго нанесло жестокий удар как всем культурным начинаниям на Руси, так, в частности, и русской медицине. Светская медицина совершенно заглохла, исчезли врачи и в монастырях. А тяжелые условия жизни, невозможность выйти из них и отсутствие надежд добиться собственными усилиями каких-либо реальных улучшений не давали возможности развиться здоровому и бодрому взгляду на жизнь, который составляет необходимую предпосылку для развития широкого интереса к изучению природы. Все, наоборот, создавало атмосферу покорности и принижения, при которых мысль или замирает, или замыкается в область религии, в кругу размышлений о будущей жизни.

Но вместе с тем началось у нас образование из феодального хаоса чего- то цельного, собирание феодальной монархии вокруг Москвы. В силу своего выгодного географического положения через Москву направлялось все товарное движение того времени. Находясь на перекрестке путей с Запада к самому крупному городу феодальной России, Владимиру на Клязьме, и, с другой, стороны, путей из Новгорода к богатой хлебом Рязани, Москва могла собирать с купцов больше таможенных сборов, чем все другие земли. Поэтому московский князь стал понемногу богатеть и, получая большие доходы, был менее драчливым, чем другие удельные князья. Этим объясняется, почему на Московской земле охотно селилось население, уставшее от беспрерывных войн. Но будучи самым богатым, московский князь не был самым сильным. Отсюда — покровительство, которое оказывал татарский хан московскому князю, наиболее слабому и в глазах хана наиболее безобидному. Московский князь сделался чем-то вроде главного приказчика хана, и ему поручено было собирать татарскую дань со всех других князей. У него всегда были деньги, которыми он ссужал более бедных князей, и вследствие этого, путем покупок или залога, то или иное княжество то и дело переходило в московские руки. Так, понемногу московский князь сделался главою всех русских князей.

Мало-помалу, в Москве, рядом с населением феодальным образовалось молодое городское население, состоящее из ремесленников и торговцев. Вокруг княжеского двора, кроме служилых людей, стали собираться также и «черные» люди, или посадские. Эти посадские люди были главным образом ремесленниками, которые раньше обслуживали своими ремеслами только свою деревню, а теперь и все окрестное население. Самые лучшие кузнецы, портные, сапожники собирались вокруг двора, потому что здесь были самые выгодные заказчики. К их услугам чаще всего обращались те массы мелких феодалов, которые не в силах были по бедности заводить многочисленную, изобилующую обученными людьми дворню. Наконец, и купцы, продавцы предметов роскоши, охотнее всего ехали в Москву, так как здесь больше всего было возможности сбыть свой товар. И по мере того как Москва становилась большим городом, ее торговцам все больше и больше хотелось забрать в свои руки все барыши, какие можно было забрать на Русской земле.

Особенно завидовала московская буржуазия богатой новгородской буржуазии. Отсюда постоянные столкновения Москвы и Новгорода из-за богатого мехами и серебром Заволочья. После целого ряда войн Москва справилась с Новгородом, и московская буржуазия стала полной хозяйкой в деле торговли на всем пространстве тогдашней Руси[*]. Но росту торгового капитала мешало феодальное дробление страны. В этом отношении московское купечество нашло себе верного союзника среди мелкодворянской массы, с завистью смотревшей на большие имения бояр-феодалов. Отвечая пожеланиям дворян и купечества, Московский великий князь подчиняет себе все удельные княжества, объединяя их вокруг Москвы. Наконец, в 1564 г. произошел государственный переворот, после которого целые боярские семьи были истреблены, а их земли конфискованы и отданы в «опричину», как называлась та новая форма правления, состоявшая в том, что теперь управлял страной лично царь, а не вместе с Боярской думой.

С возвышением торгового класса в Москве возникают вновь сношения России с другими странами. Начинают прибывать в Москву иностранцы, и из Италии вместе с архитекторами и мастерами вызываются в Москву и врачи. Однако участь двух врачей того времени, Леона Жидовина и Антона Немчина, была весьма печальна. Прибыв в Россию, в царствование Ивана III, они оба поплатились жизнью за неудачное лечение. Леон обещал великому князю Иоанну Иоанновичу, страдавшему ломотой в костях, вылечить его, соглашаясь в противном случае добровольно подвергнуться смертной казни. Но так как князь умер, то Леон по приказанию царя был казнен через шесть недель после смерти Иоанна Иоанновича. Антон же, который «умори на посмех» татарского царевича Каракача, был выдан головой его сыну, который приказал отвести Антона на Москву-реку и зарезать под мостом «аки овцу». Но не следует особенно возмущаться этим фактом, если мы вспомним, что за два века раньше также поступали с врачами и в Западной Европе [14].

При царе Василии Ивановиче уже имеем определенные сведения, что лечившие его врачи были серьезными представителями западной медицинской науки. Одновременно у бояр были и свои лекари-самоучки из крепостных. От XVI в. дошли до нас известия о попытках Московского правительства получить из-за границы, в числе других мастеров, и лиц медицинского персонала. Так, в числе 123 иностранцев, набранных в 1534 г. на русскую службу посланным с этой целью за границу Гансом Слетте, было завербовано 4 доктора, 4 аптекаря, 2 оператора, 8 цирюльников и 8 подлекарей. По проискам Новгорода, все они были задержаны Ганзейскими властями в Любеке и в Россию не попали [15].

Рациональная медицина появилась при Московском дворе в половине XVI в. Иван Грозный ценил медицину, хотя не был чужд и суеверий. Первым врачом при нем был Арнольд Лензей из Италии. Он пользовался доверием царя, не боявшегося принимать от него лекарства, хотя и через руки доверенного боярина, князя Афанасия Вяземского. Другим врачом при Иване Грозном был Елисей Бомелий, родом из Бельгии, который, однако, вовсе не занимался лечением, а только подлаживался к Грозному. Этот дохтур, «лютый волхв и еретик», питал в царе страх и подозрения, чернил бояр и народ, предсказывал бунт и мятежи, поддерживая тем неистовство царя и даже выступая иногда в роли отравителя неугодных Ивану лиц. Но кончил свою жизнь Бомелий трагично: он был сожжен за сношения со Стефаном Баторием [16].

Между тем московская буржуазия нуждалась в свободных торговых путях из Европы на Восток. Она обратила свои взоры на Волгу и захватила вскоре Казань и Астрахань, а затем стала искать выхода к Балтийскому морю, но терпела неудачу в Ливонии от Швеции и Польши. Единственным путем для сношений с Западной Европой оставалось тогда Белое море. Открытие в 1553 г. англичанами свободного северного проезда в Россию имело для Московского государства огромное культурное значение, так как таким образом был найден для сношений с Европой новый путь, в обход Польши и Германии, чинивших России всевозможные препятствия, в надежде удержать ее быстрый рост, становившийся для них опасным.

По смерти Лензея царь обратился к английской королеве Елизавете с просьбой о присылке врачей. Она прислала ему Роберта Якоби, прибывшего в Москву в сопровождении цирюльников и аптекарей. В числе последних прибыл в Москву в 1581 г. и аптекарь Джеймс Френчем, который привез разные лекарственные вещества, куда входили не только продукты растительного царства, но и разные амулеты, цветные камни, перстни, трости, обладающие свойством предохранять от порчи и язвы и т. д. Все медицинское управление с этих пор, вся техническая сторона лечения сосредоточилась в придворной Аптекарской палате. Что же касается самого Якоби, то, хотя Грозный уважал его, но он больше занимался не лечением, а выполнением разных дипломатических поручений.

При царе Борисе Годунове появляются врачи и других национальностей. Царь Борис, имевший основание относиться подозрительно к своим русским боярам, очень любил окружать себя иностранными врачами. Еще будучи правителем, он охотно проводил в своем подмосковном имении «Хорошево» время в их обществе, и весьма вероятно, что его широкие планы преобразования России по западному образцу были выработаны не без их влияния. Веря знаниям иностранных докторов и уважая их, Годунов нередко выписывал их из-за границы. Но благодаря вытеснению из России английского влияния англичане начинают теперь количественно уступать немцам и голландцам. Трепеща за свое здоровье и здоровье своего семейства, Борис Годунов отправил посла Р. Бекмана в Любек и поручил ему найти там доктора, «который навычен был бы ко всякому докторству и умел лечить всякие немощи». Вообще, при Борисе в России было уже много иностранных врачей, и они селились в Немецкой слободе в Москве. В 1602 г. вторично прибыл в Россию с запасом лекарственных веществ Джеймс Френчем, и это повело к основанию первой аптеки в Москве. Вместе с этим Годунов учредил Аптекарский приказ, преобразовав его из учрежденной Иваном Грозным Аптекарской палаты (рис. 7). В этом приказе должно было быть сосредоточено все, что необходимо не только для лечения, но и для противоядия в случае отравления. А так как Годунов верил тайным наукам и боялся их, то в функции Аптекарского приказа входило также отвращение всяких чар и злой порчи. Заведование Аптекарским приказом принадлежало особому дьяку, а высший надзор — знатнейшему боярину.

Р ис. 7. Здание Аптекарского приказа на территории Московского Кремля (ныне не существующее). В 1581 г. в здании располагалась Государева аптека, не позднее 1620 г. — Аптекарский приказ и лекарская школа (иллюстрация из книги Сорокиной Т. С., 2008)

Однако, как и прежде, иностранные врачи, а также и аптека существовали только для нужд царской семьи. Даже бояре получали пособие от врачей не иначе как с соизволения царя. Но случалось, что царь приказывал доктору дать лекарство для захворавшего боярина, а тот бил челом и просил «пожаловать царской милостью и не велеть ему лечиться у заморского дохтура». Не только простой народ, но и более образованные классы не понимали значения медицины и старых своих ведунов и знахарей предпочитали иностранным врачам. Они даже боялись их как обладателей какой-то темной силы, недоступной их собственному пониманию, но злой и беспощадной в своих действиях (рис. 8).

Как лечили больных в XV и XVI вв., у нас сохранилось мало сведений. Имеется сообщение, что в 1440 г. князю Дмитрию Юрьевичу Красному при носовом кровотечении была применена тампонация[*]. В 1462 г. у Василия Васильевича применяли моксы[*]. Но обычно лечили раны водкой, а болезни баней. Тогда же стало применяться лечение кумысом при грудных болезнях. При болезни великого князя Василия Ивановича врачи лечили его прикладыванием к ране пшеничной муки с медом и печеным луком. Когда это не помогло, они прибегли затем к мазям и, наконец, стали лить в рану водку. Вообще в затруднительных случаях даже цари предпочитали «поспрошать боярынь», вместо того чтобы обращаться к врачам.