17 Манчев к. Югославия и международните отношения на Балканите 1933-1939. София, 1989. С. 137 - 179.
Однако на деле выявилось, что наибольшее значение имел визит в Германию, в ходе которого проявилась готовность Югославии следовать курсом "умиротворения" по английскому образцу. Так, во время встречи с Гитлером, Герингом и Нейратом 17 января 1938 г. Стоядинович заверил их, что для Югославии австрийский вопрос является "чисто внутренним германским делом" и что она никогда не будет выступать против желания народа "объединяться"
Глава 1. Исторические организации
Антанта, Малая. Политический блок Чехословакии, Румынии и Югославии, созданный в 1920-21 с целью сохранения статус-кво в Центральной и Юго-Восточной Европе, сложившегося после 1-й мировой войны. Следуя в фарватере внешней политики Франции, блок являлся решающим звеном во французской системе военно-политических союзов в Европе в 1920-30. Оформлен двусторонними соглашениями между Югославией и Чехословакией (14 августа 1920), Чехословакией и Румынией (23 апреля 1921), Румынией и Югославией (7 июня 1921). Формально эти договоры были направлены против "невызванного нападения со стороны Венгрии", а румыно-югославское соглашение - еще и против Болгарии. Фактически Антанта Малая имела цель обеспечить гегемонию Франции в Центральной и Юго-Восточной Европе. Координацию внешнеполитических акций Антанты Малой осуществлял созданный в 1933 Постоянный совет.
Серьезным ударом для Антанты Малой было принятие плана Дауэса в 1924 и Локарнских соглашений 1925, означавших ослабление позиций Франции в Европе. Заключение Францией и Англией Мюнхенского соглашения 1938 с нацистской Германией и Италией, приведшее к оккупации Чехословакии германскими войсками, положило конец Антанте Малой.
АНТАНТА МАЛАЯ, политический блок Чехословакии, Румынии и Югославии, созданный в 1920—21 с целью сохранения статус-кво в Центр, и Юго-Вост. Европе, сложившегося после 1-й мировой войны. Следуя в фарватере внешней политики Франции, являлся решающим звеном во франц. системе военно-политич. союзов в Европе в 1920—30. Оформлен двусторонними соглашениями между Югославией и Чехословакией (14 авг. 1920), Чехословакией и Румынией (23 апр. 1921), Румынией и Югослави- ей (7 июня 1921). Формально эти договоры были направлены против «невызванного на- падения со стороны Венгрии», а румынско- югославское соглашение — ещё и против Болгарии. Фактически А. М. имела цель обеспечить гегемонию Франции в Центр, и Юго-Вост. Европе и являлась важным звеном «санитарного кордона» против СССР, орудием борьбы против революц. движения в странах — участницах блока. А. М. была связана с реакц. режимами восточноевропейских стран, в частности с Польшей (румыно-польский союз от 18 июля 1921), располагала значит, вооруж. силами, между её членами были заключены воен. конвенции. Координацию внешнеполитич. акций А. М. осуществлял созданный в 1933 Постоянный совет. Военно-политич. сотрудничество гос-в, вошедших в А. М., стало складываться ещё в 1919, когда Румыния и Чехословакия участвовали в подавлении Сов. власти в Венгрии. В 1921 страны бло- ка выступили против попыток реставрации власти Габсбургов в Венгрии, что сопровождалось одноврем. мобилизацией армий в Югославии, Румынии и Чехословакии. А. М. занимала антисов. позиции: Чехословакия и Румыния не имели нормальных дипломатич. отношений с СССР до 1934, Югославия — до 1940. Межимпериалистич. противоречия вели к ослаблению А. М. Серьёзным ударом для неё было принятие плана Дауэса (1924) и Локарнских соглашений (1925), означавших ослабление позиций Франции в Европе. Стремление Франции укрепить своё влияние на А. М.— её договоры с Чехословакией (25 янв. 1925), Румынией (10 июня 1926), Югославией (11 нояб. 1927) — не дало резуль- татов, поскольку началось сближение Румынии с Италией и Венгрией, Югославии с Италией и Болгарией. Заключение Францией и Англией Мюнхенского соглашения 1938 с фаш. Германией и Италией, приведшее к захвату Чехословакии фаш. Германией, положило конец.
Резкие изменения в расстановке сил, характерные для всего периода международных отношений между двумя мировыми войнами, не раз сотрясали Версальскую систему. Они вызывались действиями одних великих держав и ставили другие великие державы перед драматическими альтернативами. Примером может служить Рапалльский договор (апрель 1922 г.) между Советской Россией и Германией, приведший к первому серьезному кризису Версальской системы международных отношений и повлекший за собой ряд серьезных изменений в ее структуре. Аналогичное воздействие имели Локарнские договоры (октябрь 1925 г.) и попытка заключения Пакта четырех держав (1932-1933 гг.). Особенно чувствительно реагировали на подобные встряски малые и средние страны, становившиеся в той или иной форме объектами сделок Великих держав. Чаще всего это были государства Восточной Европы, многие из которых лишь недавно обрели свою независимость (например, Польша и Чехословакия). Каждый крутой разворот в мировой политике не только сотрясал страны Восточной Европы, но и побуждал их к ответным действиям, сказывался на их месте на международной арене, на их системе договорно-правовых отношений с великими державами и между собой. Так, в число Локарнских договоров помимо Рейнского гарантийного пакта и ряда арбитражных соглашений вошли также договоры о гарантиях Франции с Чехословакией и Польшей, подтвердившие польско-французский политический договор (февраль 1921 г.) и чехословацко-французский договор о союзе и дружбе (январь 1924 г.). Теперь они дополнялись обязательствами Франции оказать помощь обеим странам в случае нападения на них Германии. Парадоксом этих договоров было то, что они в конкретной обстановке того времени не усиливали, а наоборот, ослабляли французскую систему военных союзов в Европе снижали влияние Франции в европейских и мировых делах. О влиянии восточноевропейских стран на развитие событий на континенте свидетельствовал тот факт, что их действия в большой степени способствовали срыву Пакта четырех держав (Великобритания, Франция, Италия, Германия), заключенному 15 июля 1933 г. Против него единым фронтом выступили Польша, страны Малой Антанты (военно-политический союз, объединявший Чехоcловакию, Румынию и Югославию), а также не входившие в нее балканские страны, среди которых наибольшую активность проявили Греция и Турция. Они справедливо расценили этот пакт как попытку создать директорию великих держав, намеревавшуюся играть роль верховного арбитра в европейских делах, подменяя собой Лигу Наций. Усилия восточноевропейских стран были поддержаны советской дипломатией, по инициативе которой между ними и СССР были подписаны (август 1933 г.) конвенции об определении агрессии. В итоге этот пакт так и не вступил в силу. Все же он оставил след в истории дипломатии. Недаром Э. Бенеш в своих мемуарах писал, что пакт был прямым предшественником и образцом для Мюнхенского соглашения 1938 г.
Под влиянием этого проекта страны Малой Антанты подписали 16 февраля 1933 г. Организационный пакт, укреплявший военный союз входивших в него государств . Другим следствием стало заключение балканского пакта (9 февраля 1934 г.) политического союза Греции, Румынии, Турции и Югославии, стремившегося к сохранению мира в этом регионе .
Казалось, к середине 1930-х годов обстановка в обширном регионе Восточной Европы нормализовалась и приобрела черты стабильности. Большинство стран региона были охвачены системой союзных договоров между собой и с великими державами, в первую очередь с Францией. Их надежды на сохранение мира и статус кво на континенте в значительной степени связывались с существованием и деятельностью Лиги Наций первой в истории универсальной межгосударственной организации, своего рода прообразом (впрочем, как показала история, неудачным) и прототипом Организации Объединенных Наций4. Она играла заметную роль в функционировании Версальской системы международных отношений, разделяя вместе с ней все ее недостатки и пороки. В дальнейшем развитии событий она не смогла реализовать и части возлагавшихся на нее надежд на сохранение мира.
Вызревание кризиса в международных отношениях началось исподволь и издалека. В сентябре 1931 г. затлел очаг войны на Дальнем Востоке, когда японские войска оккупировали северо-восточную часть Китая, где вскоре было создано марионеточное государство Манчжоу-Го. Далекий от Европы, он задел, однако,
Начало перевооружения Германии, ее открытые призывы к пересмотру Версальской системы изменили политический климат в Европе. Из великих держав наибольшую тревогу испытывала Франция. Ее система союзов с рядом малых и средних государств Восточной Европы, каждое из которых имело свою систему внешнеполитических приоритетов, в новых условиях не играла уже прежней роли. Нужна была серьезная система безопасности для предотвращения новой войны. В этом пункте интересы Франции совпадали с предложениями советской дипломатии, с самого начала указывавшей на угрозу фашистской агрессии. Начавшееся сближение Франции с СССР вызывало различную реакцию в странах Восточной Европы. Все они поставили свои подписи под приглашением Советскому Союзу вступить в Лигу Наций, что и свершилось в сентябре 1934 г. Но предложение советской дипломатии о заключении Восточного регионального пакта как части европейской системы безопасности и преграды на пути фашистской агрессии выявило глубокие расхождения в их позиции. Готовность последовать за Францией проявила на деле только Чехословакия. В итоге сразу же вслед за подписанием 2 мая 1935 г. договора о взаимной пoмощи Советского Союза с Францией, через две недели, 16 мая, последовал аналогичный договор СССР с Чехословакией. Стороны обязались при возникновении опасности оказать друг Другу немедленную помощь в случае неспровоцированного нападения на одну из них со стороны какого-либо европейского государства °. Однако в договор с Чехословакией по инициативе чехословацкой дипломатии была внесена оговорка, что обязательства сторон вступают в силу только в случае, если помощь жертве агрессии будет оказана со стороны Франции. Естественно, что такая оговорка ослабляла тройственную совет- ?????? пин. Т. XVIII. ML, 1973. Док. 205. С. 309-312; Док. 223. С. 336. ами франко-чехословацкую систему договоров, равно как ослабляло эту систему и отсутствие военных конвенций, которые конкретизировали бы обязательства сторон.
Заключение упомянутых договоров вызвало разнообразную реакцию в Западной и в Восточной Европе. Сразу же проявилось негативное отношение Великобритании, что выразилось в заключении 18 июня 1935 г. англо-германского морского соглашения. По нему Германия могла резко увеличить свои военно-морские силы и довести их до 35% размера британского флота. Реальное значение этого соглашения выходило далеко за рамки его непосредственного объекта. Соглашение нарушало военные положения Версальского мирного договора. Оно показывало готовность британских правящих кругов пойти далеко навстречу германским нацистам в пересмотре сложившегося положения в Европе.
Среди восточных союзников Франции углубились разногласия. Первоначально только Румыния проявила готовность поддержать советско-франко-чехословацкую систему договоров, и румынский министр иностранных дел Н. Титулеску начал переговоры о заключении договора с СССР, аналогичного советско-чехословацкому. Но это было скорее исключением. В основном политическая линия восточноевропейских стран определялась сдвигами на международной арене, в отношениях между великими державами. Начало новым сдвигам, помимо англо-германского морского соглашения, положила агрессия фашистской Италии против Эфиопии (2 декабря 1935 г.). Агрессия вновь продемонстрировала бессилие Лиги Наций: даже экономических санкций против Италии не удалось организовать. Однако гораздо большее значение имела ремилитаризация Германией Рейнской зоны (7 марта 1936 г.). Она стала не только новым грубым нарушением Версальского мирного договора, но и имела далеко идущие геополитические последствия. Отныне Франция в несравненно большей мере становилась отрезанной в стратегическом отношении от своих союзников в Восточной Европе и теряла возможность оказания им действенной помощи. Ее возможности оказания давления на Германию сводились к минимуму.
1936 год стал во многом переломным для международных отношений в Европе. События развивались по принципу цепной реакции. 2 апреля 1936 г. Австрия объявила о введении всеобщей воинской повинности в стране. Протесты стран Малой Антанты по поводу нарушения ею Сен-Жерменского договора остались без последствий за отсутствием поддержки великих держав. Не поддержала их и Франция. Следствием стало вступление Малой Антанты в полосу разложения. Состоявшаяся в июне 1936 г. в Бухаресте встреча глав входивших в нее стран (чехословацкий президент Э. Бенеш, румынский король Кароль и югославский принц-регент Павел) отклонила предложение чехословацкой дипломатии об укреплении этого блока малых стран. Югославия решительно выступила против заключения советско-румынского договора, о котором тогда велись переговоры. Последующая борьба за дальнейшую внешнеполитическую ориентацию Румынии, в которую активно включилась также польская дипломатия, закончилась отставкой Титулеску (август 1936 г.) . В Греции развернулась широкая кампания против военных обязательств по Балканскому пакту. На заседании Постоянного совета пакта в мае 1936 г. в Белграде премьер-министр Греции И. Метаксас потребовал ограничить их применение только возможным возникновением такой ситуации, когда произойдет чисто внутрибалканский конфликт, а в случае вмешательства в него небалканской страны (подразумевалась Италия) они теряли бы силу.
С весны 1936 г. по дипломатическим каналам началось обсуждение вопроса о режиме Черноморских проливов. Инициатором его выступила Турция, действовавшая под заметным влиянием английской дипломатии. На конференции в Монтре (22 июня 21 июля 1936 г.) в полной мере проявились линия Турции на отход от прежней политики добрососедских отношений с СССР, характерной для периода 20-х начала 30-х годов, и ориентация Анкары на Великобританию. Турецкая позиция была в той или иной мере поддержана другими балканскими государствами. Новая конвенция, устанавливавшая режим Черноморских проливов, стала результатом компромисса и не отвечала в полной мере интересам безопасности СССР. В советско-турецких отношениях наступило заметное охлаждение. Конвенция в Монтре (20 июля 1936 г.) стала переломным пунктом как для общего курса внешней политики Турции, так и для ее региональной политики на Балканах. В подходе ко всем этим вопросам она все больше стала ориентироваться на Англию.