Глава 1. Экстрадиция в отечественном праве

1.1. История развития экстрадиции в Российском государстве, современное понятие, сущность и задачи института экстрадиции

Правовое регулирование международного сотрудничества государств в борьбе с преступностью имеет глубокие исторические корни и может быть отнесено к истокам возникновения государства и права¹. Интересы борьбы с преступностью издавна обязывали государства объединять свои усилия, оказывать друг другу помощь. Начало становления международного сотрудничества в сфере международной уголовной юстиции относится ко времени утверждения на национальном уровне идеи о территориальном верховенстве государства, в соответствии с которой в пределах каждого государства должна господствовать единая и самостоятельная карательная власть, которой обязаны подчиняться все лица, находящиеся на его территории. Первоначально различные государства руководствовались правилом forum delicti commissi, означавшим, что для преследования и наказания преступников компетентен исключительно суд места совершения преступления².

В силу этого первым известным правовым институтом в сфере международного сотрудничества, который впоследствии стал непосредственно связан с уголовно-правовыми дисциплинами, явился институт экстрадиции (выдачи лиц, совершивших преступление).

Таким образом, история экстрадиции восходит к глубокой древности, когда еще не было ни стройной системы норм международного права, ни развернутого учения о нем, но уже возникли первые признаки формальной дипломатии. По мнению известного юриста Ф.Ф. Мартенса, в ней выделялось три периода³, которые были также исследованы и дополнены американским ученым Шерифом Бассиони⁴.

Необходимо отметить, что в древности выдача допускалась только тогда, когда иностранец совершал преступление против другого иностранца в той самой стране, где он нашел убежище, но для выдачи иноземному государству собственного гражданина необходимо было, чтобы преступление его против последнего было достаточно велико, чтобы выдача преступника могла служить удовлетворением чувства мести обиженного народа.

Исторические памятники России эпохи Древнего мира не содержат доказательств существования практики выдачи лиц хотя бы в виде единичных фактов. В связи с этим Древний мир из российского процесса развития института экстрадиции выпадает⁵.

Россия с самого начала своей истории заключала обязательства о выдаче различных категорий лиц.

В договорах Олега с Греками 911 г. И Игоря 944 г. Постановлялось, что русские, совершившие преступление в Византии, должны быть выданы для наказания отечеству и, обратно, греки должны отсылаться в Византию. Такое же постановление встречается в договоре Новгорода с Немцами, заключенном в конце XII в.

Вопросы о выдаче возникали неоднократно в сношениях между Россией и Англией. В 1568 г. Елизавета Английская писала Ивану Васильевичу Грозному, что ее посланник должен был совещаться с царем «о немедленном захвате в Нарве некоторых англичан, которые, - писала Елизавета, - к явному нашему оскорблению, к величайшему обману наших подданных, даже к немалому вреду Вашего Величества, оказали себя противу всех нас крайне неверными, вредными и бесчестными». Дело шло об англичанах, которые вступили в прелюбодейные связи с женщинами-польками.

В 1570 г., мая 18-го, Елизавета просит царя повелеть, чтобы англичане, которых ее посланники «будут поименно требовать», были благонадежно выданы для отправления в Англию, и она обещает, что им будет, «несмотря на их вины», оказано от нее такое снисхождение и помилование, «каких, - говорит Елизавета, - вы по благоразумию найдете возможным для них просить, а мы найдем согласным с нашею честью им оказать».

Затем, в 1591 г. Царь Федор Иоаннович дал обещание королеве: «гостей, которые живут здесь, в наших владениях, будучи твоими подданными, без твоего ведома… выслать из нашей земли. Мы на сие соизволяем, - писал царь, - и дадим повеление выдать их тем, кому ты о сем дашь приказ».

В 1649 г. Состоялась интересная договорная запись о выдаче перебежчиков между Россией и Швецией. Перебежчики разделены в этом акте на два разряда; 1) перебежавшие с 1617 г. По 1 сентября 1647 г. Остаются: шведы в России русскими подданными, а русские в Швеции шведскими подданными; 2) перебежавшие после 1 сентября 1647 г. Должны быть взаимно выданы, причем обе державы обещают и постановляют: «заказ большой и крепкий учинить, чтобы никакому никаких перебежчиков не принимать, и с одной стороны на другую не подзывать и не подговаривать». Нарушители этого постановления должны быть наказаны «безо всякой милости».

В Нерчинском трактате 1689 г. Россия обязалась выдавать Китаю его перебежчиков, а правительство китайское – русских, которые покинут свою родину после заключения этого трактата⁶.

Следующий период охватывает все XVIII столетие и первую половину XIX. От предыдущего времени он отличается тем, что теперь заключаются не только договоры о перебежчиках и бунтовщиках, но также о выдаче лиц, виновных в преступлениях общих. Но последние составляют исключение и очень немногочисленны. Первые преобладают. Особенно много заключено в начале прошлого столетия специальных конвенций о выдаче дезертиров или беглых военных, что объясняется войнами союзников против Франции.

Вообще выдача вызывается в этом периоде исключительно политическими обстоятельствами, а также соседством, родственными и союзными отношениями. Вот почему постановления о выдаче встречаются по большей части в трактатах союзных или дружбы. Сознания об общей обязанности государств содействовать друг другу в преследовании преступников не выказывается. Напротив, беглые преступники охотно принимались на чужой территории; в них видели даже приобретение для страны, и невыдача рассматривалась, с точки зрения полицейского государства, как акт, способствующий росту местного населения.

Факты из истории дипломатических сношений России показывают, что в вопросе о выдаче политические мотивы стояли, в рассматриваемое время, постоянно на первом плане.

В 1721 г. Петр Великий сильно разгневался на город Данциг за невыдачу финляндца Дрейлинга, обвинявшегося в произнесении оскорбительных для Государя и Царицы слов. Вследствие энергичного требования русского резидента, данцигские власти арестовали Дрейлинга, но ему удалось бежать. Петр I, требовавший его выдачи, сильно рассердился и велел сказать данцигскому магистру, что так как Дрейлинг своевременно выдан не был и, по-видимому, отпущен умышленно, - «того ради Государь Петр I сей их гданчан поступок принужден принять не иначе, как за самую противность, и что они в ругательстве помянутого Дрейлинга высокой особы участие восприемлют, и что Государь во время свое оманноайшее чувствовать сего не оставит».

В 1774 г., в феврале, гр. Сольмс, прусский посланник в С.-Петербурге, потребовал ареста и выдачи купца Шульца, убежавшего из Штетинской тюрьмы, куда он попал по обвинению в «некоторых обманах». Коллегия иностранных дел дала предписание магистратской конторе исполнить это требование, так как «подобные люди не должны иметь ни малейшего защищения, но паче стараться надобно таковых отсюда обратно за границу высылать или выдавать по бывающим о них требованиям». Контора донесла, что означенный Шульц поселился в 1773 г. В Петербурге, торгует винами и записан в купечестве. Тем не менее, его арестовали, описали его имущество и самого представили в коллегию иностранных дел для выдачи.

В июне 1774 г. Бежала из Риги майорша Ловис с рижским комедиантом Клодеусом. Брат майорши догнал их в прусском городе Лансберге. Русское посольство в Берлине просило о выдаче беглецов, и по приказанию короля они были выданы.

Во всяком случае, выдача преступников в собственном смысле была явлением исключительным. Не о них заключались Россией договоры с другими державами, но против политических заговорщиков и беглых военных (дезертиров).

В союзном договоре с Австрией 1746 г., в ст. 14 говорится: «Подданным и вассалам бунтовщикам ни которая высочайшая сторона не имеет ни убежища, ни вспоможения или какой протекции давать; и если бы некоторые тайные умыслы и машипации, которые бы ко вреду другого сочинились: то оные другому тотчас надлежащим образом и порядком открыты и общим вспоможением и старанием успокоены и уняты будут».

Условно обозначим третий период, который для западноевропейских держав этот период начинается с 40-х годов текущего столетия, а для России только с 1866 г.

С этого времени цивилизованные государства все более проникаются убеждением в необходимости бороться общими силами против преступников, совершивших деяния, не имеющие политических целей и наказываемые по общим уголовным законам. С этой целью заключаются международные соглашения о выдаче преступников, которая сделалась обязанностью и актом судебной помощи в области международного общения.

Новое направление обнаруживается, с одной стороны, в огромном числе картельных конвенций, заключаемых между западноевропейскими государствами, причем обязанность выдачи распространяется все на большее и большее число преступных деяний; с другой – в законах о выдаче, издаваемых в различных западноевропейских государствах.

Таким образом, историю России по вопросам выдачи можно разделить на пять условных периодов.

Первый начинается с Договора киевского князя Олега с греками (Византией) 911 г. До Отечественной войны России с Францией 1812 г.

Второй период: от 1815 г. (год окончательной победы над французской армией Наполеона Бонапарта) до 1864 г. – года проведения в России Судебной реформы.

Третий период: от 1865 г. До принятия Россией Закона 1911 г.

Четвертый период – экстрадиция в эпоху существования СССР.

Пятый период – современная экстрадиция в Российской Федерации (с 1992 г.).

Историю экстрадиции в России отечественные авторы начинают с эпохи раннего Средневековья – с Договора о мире и дружбе, заключенного в 911 г. Киевским князем Олегом с Византией (греками).

В XVIII в. и первой половине XIX в. Россия заключила всего пять договоров и практически во всех речь шла о выдаче дезертиров: два – с Австрией, два – с Пруссией и один с Саксонией, последние по времени были заключены в 1815 г. – с Австрией, в 1816 г. – с Пруссией, в 1834 г. – с Австрией и Пруссией. Следующий договор Россией был подписан только в 1866 г. С Данией.

К.С. Родионов подчеркивает, что во второй половине XIX в. «Россия довольно быстро смогла ликвидировать отставание от европейского процесса развития экстрадиции. Сделать это ей удалось путем заключения договоров практически со всеми странами Западной Европы, кроме Франции, дипломатия которой практически до конца XIX в. отметала всякую возможность заключения с Россией каких-либо договоров. С 1866 г. До принятия Закона 1911 г., т.е. за 45 лет, Россией было заключено 24 договора о выдаче с 17 странами»⁷.

Российский Закон 1911 г. «О выдаче преступников по требованиям иностранных государств» содержал всего 25 статей, составивших в Своде законов Российской империи отдельную главу, включенную в Устав уголовного судопроизводства под тем же названием, что и сам Закон, и получивших соответственно двойную нумерацию (от ст. 852/1 до ст. 852/25). Он полностью соответствовал не только всей экстрадиционной практике, существовавшей в мире в XIX в., но и такой же практике наших дней.

Новый тип международных отношений по оказанию правовой помощи в сфере уголовного судопроизводства между социалистическими государствами и капиталистическими нашел свое выражение в сложившейся за краткий исторический срок (1917 – 1991 гг.) системе договоров и соглашений.

Советский Союз заключил свыше 40 договоров СССР с иностранными государствами о правовой помощи, в которые отдельными разделами входили вопросы экстрадиции. В Основах уголовного судопроизводства Союза СССР и союзных республик, принятом в октябре 1924 г., указывалось, что выдача лиц, привлеченных к следствию и суду, а также осужденных судебными учреждениями иностранных государств, допускается только в случаях и в порядке, установленных договорами, соглашениями Советского Союза с иностранными государствами, а также на основании специальных законов, издаваемых в порядке общесоюзного законодательства.

Продолжается процесс развития экстрадиционного права и в современный период. Но если в уголовном и уголовно-процессуальном праве на смену прежним законоположениям вскоре пришли законы иной формации, то по вопросам экстрадиции за весь советский период и по сегодняшний день так и не было принято нового закона⁸.

В итоге, несмотря на то, что вопрос о необходимости закрепления института выдачи на уровне федеральных законов в отечественной доктрине ставился неоднократно⁹, сделано это было лишь с принятием Конституции Российской Федерации (ч. 1 ст. 61)¹⁰, а затем Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. (ст. 13)¹¹.

Следующим шагом в законодательной регламентации экстрадиции стал Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, часть пятая которого полностью посвящена международному сотрудничеству в сфере уголовного судопроизводства, а специальная гл. 54 данной части – выдаче лица для уголовного преследования или исполнения приговора¹².

Определенный шаг в регламентации вопросов выдачи применительно к конкретному договору сделан в Федеральном законе РФ «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго Дополнительного протокола к ней» 1999 г.¹³.

Серьезным событием в плане констатации факта завершенности формирования современного института экстрадиции преступников могла бы стать ратификация принятого в июле 1998 г. Римского статута Международного уголовного суда¹⁴. Включенная в него часть девятая «Международное сотрудничество и судебная помощь», состоящая из семнадцати статей, представляет собой систему международного сотрудничества в области уголовного правосудия.

Вследствие этих обстоятельств концепция выдачи преступников как концепция экстрадиции постепенно уточняется и модифицируется. Она приобретает иной вид. Новую концепцию экстрадиции, идущую на смену концепции выдачи, можно определить как концепцию правовой помощи, стремящуюся обеспечить не только наказание преступника, но и справедливость уголовной ответственности лиц, подозреваемых в совершении преступлений, и тем самым повысить эффективность международных усилий в борьбе с преступностью и в сфере уголовного судопроизводства.

Принцип неотвратимости ответственности за совершенное правонарушение в практике международной борьбы с преступностью стал фактором, толкающим государства к сотрудничеству, заключению договоров, принятию законов, выработке средств и методов противостояния преступности, ее предупреждению. Именно институт экстрадиции создает все необходимые условия для привлечения совершивших преступные деяния лиц к уголовной ответственности и играет ключевую роль в обеспечении неотвратимости наказания¹⁵.

В современных условиях институт экстрадиции играет важную роль в укреплении и развитии международного сотрудничества между государствами в борьбе с преступностью. Историческая и историко-правовая наука, изучая и обобщая опыт прошлого, помогают познать и использовать закономерности общественного развития, избежать повторения ошибок.

Согласно ч. 2 ст. 63 Конституции РФ «выдача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а также передача осужденных для отбывания наказания в других государствах осуществляются на основе федерального закона или международного договора Российской Федерации». В РФ специального законодательства по вопросам выдачи нет и в настоящее время правоотношения с другими государствами в данной сфере (режим экстрадиции) регулируются договорами. Международное право не обязывает государства к выдаче при отсутствии договора¹⁶.

Экстрадиция (от лат. Extraditio – выдача иностранному государству лица, нарушившего законы этого государства) является важной составной частью международного сотрудничества в сфере уголовного судебного производства. В основе института выдачи лежит принцип «Aut dedere aut judicare» («Или выдай, или суди»), который означает, что лицо, совершившее преступление, должно понести наказание в стране, где оно было задержано, или в стране совершения преступления, либо в стране, в наибольшей степени пострадавшей от преступления. Экстрадиция является направленным на реализацию принципа неотвратимости ответственности актом международной правовой помощи, основанным на принципах и нормах международного права. С точки зрения процессуального права, выдача – это процесс передачи лица, совершившего преступление или обвиняемого в совершении преступления, одним государством другому государству, на территории которого было совершено преступление, либо государству, гражданином которого это лицо является, либо государству, против интересов которого направлено преступное деяние.

Следует отметить, что нормативное регулирование экстрадиции на международно-правовом и внутригосударственном уровне еще далеко не сложилось. Оно, как и экстрадиционная практика в целом, переживает период интенсивного развития с учетом вызовов международному сообществу со стороны преступности и терроризма. Российская Федерация, как известно, вносит в этот процесс свою посильную лепту. В настоящее время продолжается работа над нормативными документами с участием России по вопросам экстрадиции на международном уровне. Движение в этом направлении подкрепляется договорной работой как на региональном, так и на межрегиональном уровнях. Вместе с тем от внимания ускользают такие важные обстоятельства, как историко-правовые аспекты формирования экстрадиции в самостоятельный институт современного права, смена общей концепции экстрадиционной деятельности, перерастание экстрадицией узких рамок выдачи¹⁷.

Выдача является одной из ранних форм взаимной помощи государств в борьбе с преступностью. Выдача преступников как акт правовой помощи означает передачу лица, совершившего преступление (подозреваемого, обвиняемого или осужденного), одним государством (на территории которого находится преступник) другому государству (где совершено преступление) для привлечения его к уголовной ответственности (осуществления уголовного преследования) или для исполнения в отношении его наказания. Поэтому можно различать две разновидности выдачи¹⁸.

Решение вопроса о выдаче преступников имеет важное значение для обеспечения гарантий прав граждан своей страны и для решения вопросов борьбы с преступностью. Согласно ч. 1 ст. 61 Конституции РФ гражданин Российской Федерации не может быть выдан другому государству. Это конституционное положение конкретизируется в ч. 1 ст. 13 УК РФ следующим образом: «Граждане Российской Федерации, совершившие преступление на территории иностранного государства, не подлежат выдаче этому государству». Следует отметить, что положение о невыдаче своих граждан другому государству для привлечения к уголовной ответственности характерно для законодательства многих государств.

В Европейской конвенции о выдаче (экстрадиции) от 13 декабря 1957 г. И Дополнительных Протоколах к ней от 15 октября 1975 г. И 17 марта 1978 г. Содержатся положения об особенностях выдачи преступников, в частности, в отношении лиц, которые могут быть в соответствии с национальным (запрашивающей стороны) законодательством осуждены к смертной казни. В выдаче преступника может быть отказано, если запрашивающая сторона не предоставит гарантий о неприменении в данном случае смертной казни (ст. 11)¹⁹. Думается, что отдельные положения этой Конвенции могут быть восприняты и в УК РФ, тем более, что согласно ст. 63 Конституции РФ выдача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а также передача осужденных для отбывания наказания в других государствах осуществляется на основе федерального закона или международного договора Российской Федерации.

Конституционным является положение, что в Российской Федерации не допускается выдача другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признаваемые в Российской Федерации преступлением (ст. 63). В ч. 2 ст. 13 УК РФ содержится лишь предписание, что иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации и находящиеся на территории РФ, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания в соответствии с международным договором РФ.

Предоставление политического убежища осуществляется Указом Президента РФ на основании Положения о порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища, утвержденного Указом Президента РФ от 21 июля 1997 г.²⁰.

Политическое убежище предоставляется Российской Федерацией иностранным гражданам и лицам без гражданства (далее именуются – лица) с учетом государственных интересов Российской Федерации на основании общепризнанных принципов и норм международного права в соответствии с Конституцией РФ и Положением о порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища.

Российская Федерация предоставляет политическое убежище лицам, ищущим убежище и защиту от преследования или реальной угрозы стать жертвой преследования в стране своей гражданской принадлежности или в стране своего обычного местожительства за общественно-политическую деятельность и убеждения, которые не противоречат демократическим принципам, признанным мировым сообществом, нормам международного права.

При этом принимается во внимание, что преследование направлено непосредственно против лица, обратившегося с ходатайством о предоставлении политического убежища.

Предоставление Российской Федерацией политического убежища производится указом Президента Российской Федерации.

Лицо, которому предоставлено политическое убежище, пользуется на территории Российской Федерации правами и свободами и несет обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, кроме случаев, установленных для иностранных граждан и лиц без гражданства федеральным законом или международным договором Российской Федерации.

Предоставление политического убежища распространяется и на членов семьи лица, получившего политическое убежище, при условии их согласия с ходатайством. Согласие детей, не достигших 14-летнего возраста, не требуется.

Политическое убежище Российской Федерации не предоставляется, если:

- лицо преследуется за действия (бездействие), признаваемые в Российской Федерации преступлением, или виновно в совершении действий, противоречащих целям и принципам Организации Объединенных Наций;

- лицо привлечено в качестве обвиняемого по уголовному делу либо в отношении него имеется вступивший в законную силу и подлежащий исполнению обвинительный приговор суда на территории Российской Федерации;

- лицо прибыло из третьей страны, где ему не грозило преследование;

- лицо прибыло из страны с развитыми и устоявшимися демократическими институтами в области защиты прав человека;

- лицо прибыло из страны, с которой Российская Федерация имеет соглашение о безвизовом пересечении границ, без ущерба для права данного лица на убежище в соответствии с Законом Российской Федерации «О беженцах»²¹;

- лицо представило заведомо ложные сведения;

- лицо имеет гражданство третьей страны, где оно не преследуется;

- лицо не может или не желает вернуться в страну своей гражданской принадлежности или страну своего обычного местожительства по экономическим причинам либо вследствие голода, эпидемии или чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера.

Лицо, которому Российской Федерацией предоставлено политическое убежище, утрачивает право на предоставленное политическое убежище в случаях:

- возврата в страну своей гражданской принадлежности или страну своего обычного местожительства;

- выезда на жительство в третью страну;

- добровольного отказа от политического убежища на территории Российской Федерации;

- приобретения гражданства Российской Федерации или гражданства другой страны.

Утрата политического убежища определяется Комиссией по вопросам гражданства при Президенте Российской Федерации по представлению Федеральной миграционной службы на основании заключений Министерства иностранных дел Российской Федерации и Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Решение Комиссии по вопросам гражданства при Президенте Российской Федерации доводится до сведения лица, утратившего политическое убежище.

Лицо может быть лишено предоставленного ему Российской Федерацией политического убежища по соображениям государственной безопасности, а также, если это лицо занимается деятельностью, противоречащей целям и принципам Организации Объединенных Наций, либо если оно совершило преступление и в отношении него имеется вступивший в законную силу и подлежащий исполнению обвинительный приговор суда.

Лишение политического убежища производится указом Президента Российской Федерации.

Основными целями экстрадиции в настоящее время являются:

- уголовное преследование лица, обвиняемого в совершении преступления, влекущего за собой применение уголовного наказания в виде лишения свободы на срок не менее одного года;

- исполнение вступившего в силу приговора, предусматривающего наказание в виде лишения свободы на срок не менее шести месяцев, или более тяжкое наказание в отношении лица, не отбывшего данное наказание.

Экстрадиция включает в себя выдачу обвиняемых в совершении преступления для их уголовного преследования, а также передачу лиц тому государству, где в отношении данных лиц вступил в силу обвинительный приговор суда, для приведения приговора в исполнение. К институту экстрадиции также относится передача преступника, осужденного в одном государстве, другому, гражданином которого он является, для отбывания наказания.

В соответствии с международными договорами Российской Федерации (многосторонним или двусторонним) выдача возможна в отношении находящихся в России иностранных граждан или лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации²².

Федеральная служба исполнения наказаний России осуществляет полномочие по исполнению международно-правовых обязательств Российской Федерации по передаче осужденных в государства их гражданства и по экстрадиции.

В соответствии с п.5 Указа Президента РФ от 13 октября 2004 г. N 1314²³ одной из основных задачей Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) России является: охрана и конвоирование осужденных и лиц, содержащихся под стражей, по установленным маршрутам конвоирования, конвоирование граждан Российской Федерации и лиц без гражданства на территорию Российской Федерации, а также иностранных граждан и лиц без гражданства в случае их экстрадиции.

В соответствии с п. 1.1 Указания Генеральной прокуратуры РФ от 18 октября 2008 г. N 212/35²⁴ организацию работы по исполнению, направлению запросов о выдаче и передаче для лечения и общий контроль за ее осуществлением возложить на Главное управление международно-правового сотрудничества Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Так в соотв. С п.1.2.1. в течение 24 часов после задержания лица (военным прокурорам только в отношении военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов из числа иностранных граждан), разыскиваемого компетентным органом иностранного государства или международным судом, заполнять лист экспресс-опроса задержанного по форме согласно приложению и по каналам быстрой связи направлять этот документ в Главное управление международно-правового сотрудничества Генеральной прокуратуры Российской Федерации, а военным прокурорам, кроме того, в Главную военную прокуратуру.

Совместным приказом МВД России, Минюста России, ФСБ России, ФСО России, ФСКН России и ФТС России от 06.10.2006 N 786/310/470/454/333/971, утверждена согласованная с Генеральной прокуратурой Российской Федерации Инструкция по организации информационного обеспечения сотрудничества по линии Интерпола²⁵.

Данная Инструкция определяет порядок направления запросов, поручений, сообщений и ответов в правоохранительные органы иностранных государств, информационного обеспечения по отдельным направлениям борьбы с преступностью и сотрудничества, а также условия и основания объявления и прекращения международного розыска обвиняемых, осужденных и лиц, пропавших без вести.

В большинстве международных договоров Российской Федерации оговорены условия, при которых российская сторона отказывает в выдаче иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации, в тех случаях, когда:

- на момент получения требования уголовное преследование согласно российскому законодательству не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения срока давности или по другому законному основанию;

- в отношении лица, выдача которого требуется, в Российской Федерации за то же преступление был вынесен приговор или постановление о прекращении производства по делу, вступившее в законную силу;

- преступление в соответствии с законодательством запрашивающего о выдаче государства или российским законодательством преследуется в порядке частного обвинения (по заявлению потерпевшего).

При возникновении вопроса о выдаче лицо может стать субъектом экстрадиции лишь при условии наличия у этого лица гражданства запрашивающего государства, отсутствия гражданства страны, на территории которой он находится, а также в случае, если запрошенное к выдаче лицо является лицом без гражданства либо гражданином третьего государства. Российская Федерация может предъявить требование о выдаче для привлечения к уголовной ответственности лица, обвиняемого в совершении преступления, в случаях, когда:

- это лицо является гражданином Российской Федерации;

- преступление совершено на ее территории или направлено против ее интересов;

- в соответствии с ч. 3 ст. 12 УК РФ преступление, инкриминируемое данному лицу, является конвенционным, т.е. предусмотрено международным договором о борьбе с данным видом преступлений (например, ч. 3, 4 ст. 10 Международной конвенции о борьбе с захватом заложников 1979 г.).

Основанием для направления Российской Федерацией запроса о выдаче является ее международный договор. Если же такой договор отсутствует, то основанием для направления запроса о выдаче лица Российской Федерации является письменное обязательство Генерального прокурора Российской Федерации в будущем выдавать запрашиваемому государству лиц для их уголовного преследования или исполнения вступившего в отношении их в законную силу приговора, постановленного от имени данного государства, с соблюдением норм российского права и на основе принципа взаимности.

Необходимые документы с просьбой о выдаче должны содержать сведения о субъекте экстрадиции и определенный объем доказательственной базы, достаточный для обоснованности принятия судьей или прокурором в стране, где это лицо скрывается, решения на санкционирование взятия его под стражу и последующей выдачи.

Запрос подается в письменном виде, один из экземпляров которого составляется на языке запрашиваемого государства и передается по дипломатическим либо по согласованным сторонами каналам. К запросу о выдаче для уголовного преследования обязательно прикладывается заверенная копия постановления судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, а к запросу о выдаче для исполнения приговора – заверенная копия вступившего в законную силу приговора и справка о не отбытом сроке наказания.

Фактор прав человека в экстрадиционном процессе, несомненно, имеет важнейшее значение и, безусловно, учитывается при решении вопроса о выдаче. Поэтому в контексте рассматриваемой проблемы необходимо иметь в виду определенные конкретные права, нарушение которых может явиться основанием для отказа от выдачи – нарушение права на равенство, отказ от предоставления процессуальных гарантий в ходе судебного разбирательства, возможность подвергнуться пыткам или другим бесчеловечным либо унижающим достоинство видам обращения или наказания. Для того чтобы добиться отказа от выдачи, необходимо привести убедительные доказательства наличия реального риска нарушения соответствующих прав, угрожающих лично выдаваемому лицу.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела в судебном заседании от 13 октября 2010 года материал по кассационным жалобам Козиева С.Н. и его адвоката Долбневой Т.К. на определение Московского городского суда от 12 августа 2010 года, которым его жалоба и жалоба адвоката на решение заместителя Генерального Прокурора Российской Федерации от 25 июня 2010 года о выдаче Козиева С.Н., гражданина Республики Таджикистан, правоохранительным органам Республики Таджикистан оставлены без удовлетворения.

Как видно из материалов дела Козиев С.Н., обжаловавший решение Генеральной прокуратуры Российской Федерации об экстрадиции по запросу правоохранительных органов Туркменистана, просил учесть, что запрашивающая сторона в массовом порядке нарушает права человека и ему не гарантировано неприменение пыток и унижающего человеческого достоинства обращения, справедливое судебное разбирательство.

Однако при проверке законности и обоснованности решения Генеральной прокуратуры Российской Федерации о выдаче судом не дана оценка указанному доводу заявителей.

Изложенные в жалобах Козиева С.Н. и его защитника доводы требуют тщательного исследования при новом судебном разбирательстве.

При таких обстоятельствах, на основании ст.ст. 379, 380 УПК РФ, определение суда подлежит отмене с направлением материала на новое рассмотрение²⁶.

Могут быть различные случаи, когда уголовная компетенция и требования о выдаче нескольких государств совпадают.

Государство, к которому предъявлено требование о выдаче, само имеет право наказания вследствие совершенного на его территории преступления.

В таком случае государству принадлежит право прежде других осуществить свою карательную власть. Теория и картельные конвенции единогласно высказываются в этом смысле.

Только в виде исключения указывают на тот случай, когда преступление, по поводу которого предъявлено требование, более тяжкое, нежели совершенное на территории государства, в котором находится преступник: тогда – полагают – первенство наказания должно принадлежать государству, требующему выдачи. Но, мне кажется, и в этом случае должно первенствовать территориальное право суда места пребывания преступника, ибо последний уже находится во власти этого суда и может быть выдан, отбыв здесь свое наказание.

Скорее можно согласиться на немедленную выдачу преступника, если вследствие ее отсрочки до отбытия преступником наказания в месте последнего своего пребывания истечет давностный срок преследования в стране, которая требует выдачи. В этом случае выдача может последовать немедленно, с обязательством возвратить выданное лицо по исполнении наказания.

На выдачу могут иметь право государство, которого обвиняемый подданный, и государство, в пределах которого совершено преступление.

По некоторым конвенциям, государство, к которому предъявлено требование, может во всяком случае спросить государство-отечество обвиняемого, не пожелает ли оно взять на себя наказание требуемого лица, и, судя по ответу, выдать данное лицо или отечеству, или государству, просившему о выдаче.

Такое решение вопроса неосновательно, ибо преступление несравненно более и органически связано с местом своего совершения, нежели с национальностью лица, так что запросы, о которых говорится во многих конвенциях, не только неуместны, но если бы даже требование о выдаче со стороны национального государства конкурировало с таковым же государством, в котором совершено преступление, то и тогда предпочтение должно быть отдано второму, как наиболее заинтересованному и располагающему всеми средствами возможно справедливого решения дела.

Исключение составляет довольно редкий случай, когда для государства, имеющего forum delicti commissi, не представляется de jure возможности получить преступника от того государства, в пределах которого он находится; в таком случае вступает в силу право требовать выдачи, принадлежащее государству отечественному.

Выдача требуется государством, имеющим forum delicti commissi, и отечеством, в котором также совершено преступление тем же лицом.

Какому из этих двух отдать предпочтение? – В некоторых конвенциях решение вопроса ставится в зависимость от времени поступления требования: кто ранее его предъявил, тому и выдается преступник. Но правило: prior tempore, potior jure не заключает в себе ничего юридического, и при одновременности требований вопрос остается нерешенным.

Другие конвенции ставят на первом плане государство-отечество. Правильнее принимать во внимание тяжесть совершенных лицом на разных территориях преступлений: то государство имеет преимущественное право на удовлетворение требования, в пределах которого лицо совершило более тяжелое преступление.

На основании этого же признака – относительной тяжести преступных деяний – может быть разрешен вопрос, кому выдать преступника, если кроме государства-отечества требуют выдачи различные государства. Ни в каком случае время предъявления требований не может решать вопроса.

Вообще говоря, если картельные конвенции допускают выдачу лиц государству, в пределах которого не совершено преступление, то в таком случае законы страны, от которой требуется выдача, должны определять: может ли иметь место преследование за деяние, указанное в требовании, и, следовательно, можно ли удовлетворить это требование.

Оксфордские резолюции выставляют следующие начала: Статья IX. «При наличности нескольких требований о выдаче по поводу одного и того же деяния, предпочтение должно быть дано тому государству, на территории которого совершилось правонарушение». Статья X. «Если одно и то же лицо требуется несколькими государствами по поводу различных преступлений, в таком случае государство, к которому требования обращены, должно вообще руководствоваться относительной тяжестью тех преступлений. В случае сомнений насчет относительной тяжести преступлений, государство примет во внимание, кто ранее прочих заявил требование»²⁷.

Институт выдачи представляет собой сочетание суверенных прав государства с правами человека. Решение вопроса о выдаче – суверенное право государства, но осуществляется оно в соответствии с нормами международного и внутреннего права, включая и те, которые относятся к правам человека.

В последнее время становится актуальным более широкий взгляд на институт экстрадиции. В современных условиях институт экстрадиции складывается как самостоятельный и важный институт права. Его нормы, процедуры, концепции и принципы играют важную роль в развитии правовой помощи и сотрудничества между государствами, в обеспечении правовых гарантий соблюдения прав и свобод, в решении задач борьбы с преступностью, терроризмом и другими негативными проявлениями.

Современные реалии экстрадиции позволяют говорить о формировании новой концепции. Речь идет о концепции правовых гарантий прав и свобод. Эта новая современная концепция экстрадиции все чаще оказывается востребованной как при нормативном регулировании вопросов экстрадиции, так и практикой применения ее норм.