Теории массового общества

Общая характеристика массового общества

Социологические теории массового общества формируются в XX в. и их основой является та реальная социально-историческая практика, которой не существовало в предшествующие столетия. Массовое общество как реальная социаль­ная, экономическая и культурная практика формируется на основе массового производства, массового потребления, массовой культуры.

Массовое общество - это стандартизированное общество, или общество, в котором господствует стандарт. Конвейерная технология массового производства необходимо предполагает стандартизированность процесса производства, стандартизированность отдельных операций, стандартизированность продук­тов. Стандартизированность производства требует стандарти­зированной рабочей силы - по квалификации, культурному уровню, физической подготовленности и даже по психическому складу. Стандартизированность становится чертой управле­ния и контроля, типов организаций. Стандарт проникает в сферу образа жизни - стандартизи­руется время досуга, тип отдыха, тип потребления, сами потребляемые продукты. Свидетельством этого процесса стано­вится возникновение массовой моды, массового спорта, массо­вых типов развлечения и отдыха и т. п.

Следует отметить, что социальная жизнь всегда была орга­низована в соответствии с образцами и нормами, которым под­чинялось поведение людей, и которые унифицировали это по­ведение. Стандарт, однако, отличен от образца. Образец в своей основе содержит культурную норму, происхождение которой следует искать в религиозном сознании. Стандарт - технологичен. Его основа - технологическая норма. Его существование обусловлено функциональностью и теми технологическими средствами и методами, которыми он реализуется. Кроме того, образец иерархичен. Существуют различные социальные нормы и образцы для различных социальных групп, они иерархизированы так же, как иерархизированы эти группы по культурному, социальному, этно-политическому признакам. Стандарт демократичен и гомогенен. Он един для всех. Все носят одинаковую по стилю одежду хотя она различается по цене; все используют автомобильный транспорт (хотя и различный по своему качеству); все летают самолетами, причем в однотипных, хотя и разным классом. Стандарт унифицирует всё и отменяет все различия за исключением одного - экономического различия по уровню дохода. Демократизм стандарта проявляется также и в том, что распространение культурных, потребительских, стилевых стандартов, моды осуществляется не сверху вниз, от социальных верхов к социальным низам, а наоборот, снизу — вверх. Социальные верхи начинают разделять стандарты масс — в этом специфика массового общества. Оно существует как общество, в котором иерархическое социальное деление не усиливается символической иерархией в потреблении, досуге, стиле жизни, а наоборот - усредняется.

Механизмом всеобщей стандартизации в сфере потребления, в сфере моды, досуга и т. д. выступает реклама - механизм социального контроля и формирования солидаристского, стандартизированного общества. Этот механизм возник вместе со становлением массового производства, но его расцвет связан с возникновением современных средств массовой информации и коммуникации. Результатом этого процесса всеобщей стандартизации является оформление нового типа культуры - массовой культуры. Массовая культура отлична как от высокой культуры и от народной. Массовая культура - обладает своими специфическими качества­ми. Во-первых, она жестко увязана с техническими средствами своего распространения - средствами массо­вой информации и коммуникации. Общедоступность газет, ра­дио, театров, библиотек, а затем и телевидения, делает обще­доступной и распространяемую по ним информацию, содержа­ние и образцы культуры, создает массовую аудиторию в виде всего общества. Общедоступность и массовость аудитории и позволяет говорить об этой культуре как о массовой.

Во-вторых, массовая культура - это культура стандартизи­рованная. Стандартизированность массовой культуры также является следствием ее технологической составляющей. Цвет, образ, звук, мысль - все должно приобрести форму и размер, диктуемые техническими стандартами и СМИ - газетами, ра­дио, телевидением и т. д. Стандартизированность массовой культуры и Стандартизированность культурных продуктов, ко­торые транслируются в массовую аудиторию — это самая существенная характеристика этой культуры.

В рамках массовой культуры формируются ос­новные ценностные ориентации, коллективные чувства, стан­дарты поведения, стили, мода. Они транслируются посредством СМИ на все общество в целом, без учета социальных различий, географического места жительства, семейной и религиозной принадлежности и даже безотносительно к возрасту. Абсолют­но все оказываются в сфере воздействия СМИ и содержаний массовой культуры. Возникает совершенно новое состояние тотальной культурной недифференцированности, которая со временем только усиливается. Культурная гомогенизация об­щества (элиты разделяют ценности и стандарты масс, массы оказываются причастными высокой культуре) - это уже совер­шенно новое социальное состояние.

Массовая культура сегрегирует любое классовое и группо­вое сознание, любую специфицированную культуру и занимает доминирующее положение в обществе. Массовая культура оформляет массовое общество как общество, в котором, безус­ловно, наличествует социальная дифференциация, но эта диф­ференциация не подкрепляется дифференциацией символиче­ской. Общество гомогенизируется в сфере потребления и стиля жизни в широком смысле слова. Культура становится капита­лом, ею можно владеть, обменивать, ею можно манипулировать как деньгами, она становится разменной монетой в социальном взаимодействии. Она становится средством - таким же средст­вом взаимодействия, как и деньги.

Массовая культура, жестко увязанная со СМИ, досугом, мо­дой и рекламой, столь же жестко оказывается увязанной с принципами экономической рентабельности и в силу этого ста­новится той самой культур индустрией, о которой будут столь критически писать М. Хоркхаймер и Т. Адорно. Ее коммерче­ская составляющая делает массовую культуру бизнесом, но бизнесом зависимым от других сфер экономики и предприни­мательства. Она превращается в зависимую сферу, осуществ­ляющую манипуляцию общественным сознанием, внедряющую «заказанные» ей ценности, стандарты, стили.

В результате этих процессов массовая культура приобретает четкую социальную функциональность. Именно она, а не какая-то другая «высокая культура» становится институтом, который осуществляет контроль за ценностно-нормативной сферой, формирует процесс социализации подрастающих поколений и процесс адаптации к постоянно изменяющимся стандартам, стилям и т. д. всего остального населения. Ее функцией становит­ся поддержание социальной стабильности и единства общества.

Помимо указанных черт и функций массовая культура обла­дает еще одним чрезвычайно важным качеством — она состав­ляет основу современного общественного дискурса. Именно в рамках современных СМИ происходит обсуждение социаль­ных, политических, этических и других самых различных про­блем. На это обратил особое внимание уже Ю. Хабермас, указав, что будущее современной культуры и общества связано с широкой дискуссией «критической» общественности, которая долж­на развернуться по вопросам «совещательной демократии». По его мнению, именно в рамках такой дискуссии должны опреде­ляться основные общественные цели, организации и институты, призванные эти цели реализовывать. Подобная «совещательная демократия» является формой «самоконтролируемого процесса обучения» населения, его участия в управлении обществом, сози­дании новых политических форм. Возможно все это только на базе современных СМИ и ценностей массовой культуры. Массовая культура являющаяся неотъемлемой составной частью массового общества, столь же значима, как и массовое производство и массовое потребление. Эти три компонента и образуют три базисные характеристики массового общества.

Итак, массовое общество - это общество массового производ­ства, массового потребления и массовой культуры.

Теории массового общества, которые создавались в сфере со­циологической мысли XX в., представляют собою множество различных концептуализаций описанных выше процессов, осуществленных с различных теоретических, методологических и идеологических позиций.

Все теории массового общества можно раз­делить на две большие группы: социально критические теории массового общества, возникшие преимущественно в рамках европейской социологической мысли; ценностно-нейтральные теории массового общества, сформулированные преимущест­венно в американской социологии.

Теория массового общества X. Ортеги-и-Гассета.

Хосе Ортега-и-Гассет, известный испанский философ, уделяв­ший немалое внимание проблемам социологии, в работе «Восстание масс» сформулировал получившую широкую извест­ность теорию массового общества.

Облик и склад любой новой исторической эпохи, любого но­вого общества - это, как указывает Ортега, всегда следствие сдвига: или внутреннего - духовного, или внешнего - струк­турного. Теория склады­вается из трех блоков: общего диагноза эпохи, концепции соци­ального характера и концепции кризиса государства.

Массовое общество как новое социальное состояние

Массовость проявляется в обществе самым различным обра­зом. Эпоха масс - это эпоха гигантомании - в архитектуре, в многотысячных общественных и политических мероприятиях, в господстве вкуса ко всему крупномасштабному. Крупномас­штабными стали условия жизни.

Жизнь рядового человека вмещает события, происхо­дящие на всей планете, «простой смертный привычно обживает весь мир», все пространство. Но мир вырос и во времени. Ар­хеология, приводит пример Ортега, чудовищно расширила ис­торическое пространство. Империи и целые цивилизации, о ко­торых мы вчера еще не подозревали, входят в сознание, как новые континенты. Экраны и журналы доносят эту незапамятную древность до глаз обывателя. К сказанному следует доба­вить культ скорости, который ныне исповедуют все, культ дви­жения, культ автомобиля и самолета.

Но еще более существенным, чем увеличение мира, является то, что «в мире всего стало больше». Всего, что можно приду­мать, пожелать, создать, разрушить, найти, употребить. Возможности выбора, самопроявления, потребления расширились многократно. Фильмы и фотографии развлекают рядового человека самыми недоступными ландшафтами, газеты и репродукторы приносят ему новости о рекордах и достижени­ях, технических новинках. Все это создает ощущение сказочно­го всемогущества.

Массовое общество это многолюдное общество в самом прямом смысле слова. Это общество, растущего столпотворе­ния, всеобщей переполненности. «Города переполнены, дома переполнены. Отели переполнены. Кафе уже не вмещают посе­тителей. Улицы - прохожих. Приемные медицинских светил - больных. Театры какими бы рутинными ни были спектакли, ломятся от публики. Пляжи не вмещают купальщиков. Становится вечной проблемой то, что прежде не составляло труда, - найти место».

Такая внешняя многолюдность, массовость является самым первым и внешним проявлением массового общества, которое оформилось в XX в. Суть же явления состоит в полном захвате массами общественной власти. Этот захват свидетельствует, по мнению Ортеги, о серьезном кризисе европейских народов и культур, который он именует «восстанием масс».

Это «восстание» проявляется, во-первых, в том, что сегодня массы достигли такого уровня жизни и благосостояния, кото­рый прежде предназначался лишь для немногих. Это колоссальным образом расширило их материальные возможности. Они довольно успешно овладевают и пользуются техникой, ко­торая прежде требовала специалистов. При этом особенно, но то, что они в равной мере успешно пользуются техникой не только материальной, но также юридической и социальной. Во-вторых, массы вышли из повиновения, не подчиняются ника­кому меньшинству, не следуют за ним, не считаются с ним, а вытесняют его и его замещают.

Определение массового общества, данное Ортегой выглядит следующим образом: толпа, воз­никшая на авансцене общества, внезапно стала зримой. «Преж­де она, возникая, оставалась незаметной, теснилась где-то в глубине сцены; теперь она вышла к рампе - и сегодня она глав­ный персонаж. Солистов больше нет - один хор». Масса упраздняет меньшинство. Суть дела, как подчеркивает Ортега, в уравнивании. Мы живем в эпоху уравнивания: уравниваются богатства, культура, слабый и сильный пол, уравни­ваются континенты.

Общество, как указывает Ортега, всегда было динамичным единством меньшинства и массы. Меньшинство - это совокуп­ность лиц, выделенных особыми качествами. Масса - не выде­ленных ничем, это «средний человек», «общий тип», опреде­ляемый совпадением мыслей, целей, образом жизни, который и ощущает себя таким же, как все, и доволен этой своей неотличимостью. Типологическое деление на меньшинство и на массы не совпадает ни с делением на социальные классы, ни с их ие­рархией. «Понятие «масса» ... не подразумевает рабочих и во­обще обозначает не социальную принадлежность, а тот человеческий склад или образ жизни, который сегодня преобладает и господствует во всех слоях общества, сверху донизу, и потому олицетворяет собой наше время».

Приоритет человека без примет и отличий превратился из общей идеи или правового идеала во всеобщую психологическую установку.

мил-

Ортега называет следующие обстоятельства становления массового общества. Во-первых, это причины демографическо­го характера. За многовековой период своей истории население Европы не превышало ста восьмидесяти миллионов человек, но с 1800 по 1914 гг. оно выросло до четырехсот шестидесяти миллионов. Людей объективно стало значительно больше. Во-вторых, экономические возможности, материальная обеспеченность как средних, так и низших слоев серьезно возросли. В-третьих, Ортега указывает на социальных порядок и ощущение гарантированности социального существования. Структурную и идеологическую основу, причины всех этих явлений составляют либеральная демократия, наука и промышленность. Два последних понятия Ортега объединяет в одно понятие - «техника».

Социальный характер человека в массовом обществе.

сегодняшнего массового человека беспрепятственный рост жизненных

Психологический портрет массового человека составляют две черты – беспрепятственный рост жизненных запросов и, следовательно, безудержная экспансия собственной натуры, с одной стороны, и врожденная неблагодарность ко всему, что облегчает ему жизнь. Обе черты составляют, по мнению Ортеги, черты избалованного ребенка. Инфантилизм -это основное качество социального характера и всей культуры массового общества.

Инфантилизм и безответст­венность, глубинное непонимание основ цивилизации, в рамках которой существует массовый человек, его посредственность и безудержная жажда потребления - вот основные характеристики массового человека.

Средний человек, воплощающий тип социального характера в массовом обществе, не видит в цивилизации ни глубокого за­мысла, ни искусного воплощения, для сохранения которого нужны огромные усилия. Он не понимает основ, научных и технических, на которых строится цивилизация. Он способен только на то, чтобы домогаться благ от этой цивилизации. Власть в обществе, пишет Ортега, захватил новый тип челове­ка, равнодушный к основам цивилизации. И происходит это в те дни, когда техника достигла расцвета, а люди наперебой спешат воспользоваться тем, что создало научное знание. Но это ничего не значит, ведь и варвар «способен глотать аспирин» или «водить автомобиль».

Новый мир, который окружает человека, не ставит перед ним запретов - он бередит его аппетиты, которые, в свою очередь, растут бесконечно. Это очень опасный путь развития. В этом процессе отрицания старой цивилизации и следует искать структурные причины кризиса.

Национальное государство как форма существования массового общества

По мнению Ортеги, наблюдающийся упадок духа массового человека, как это ни странно, происходит не от недостатка сил и способностей, а как раз наоборот - от ощущения избыточной силы, которая натыкается на роковую, ограничивающую эту силу стену. Роковые стены - это политические границы совре­менных государств. Подлинные трудности коренятся не в той или другой, внезапно возникшей экономической или социаль­ной проблеме, а в том, что форма общественной жизни стала тесной для заключенных в ней экономических возможностей.

Суть дела в несоответствии размахом сегодняшних возможностей и размерами политического устройства внутри которого они вынуждены существовать, национальными грани­цами, которые до сих пор разграничивают Европу. Националь­ная принадлежность воспринимается как бремя. Все разом ста­ло большим, а отжившие структуры прошлого остались карли­ковыми и мешают росту. Впервые упершись в национальные границы, европеец ощущает, насколько его экономические, по­литические, интеллектуальные запросы, его жизненный размах, несоизмеримы с этими границами.

Ортега предлагает новую концепцию государства, от расхожих в то время. Он пишет: «Государство начинается с того, что принуждает сосуществовать группы, природно разоб­щенные. И принуждение это не голос насилия, но побудитель­ный призыв, общее дело, предложенное разобщенным. Государство - план работ и программа сотрудничест­ва. Оно собирает людей для совместного дела. Государство - не общность языка или крови, территории или нем нет ничего материального, инертного, предварительного и предельного.

Государство демократично по самой своей приро­де, более глубокой и значительной, чем внешние формы прав­ления. Государство призвано преодолеть различия языка, крови или территории. Государство вообще крайне редко совпадало с изначальной общностью крови и языка, в отличие от того, что, например, утверждают нацистские или фашистские режимы, олицетворяющие для Ортеги массовое общество и массового человека.

Необходимо отбросить идеологии радикально-национа­листического толка и отважиться видеть разгадку национально­го государства в том, что ему присуще как национальному го­сударству, в самой его политике, а не в посторонних началах биологического или географического свойства. Государство, каким бы оно ни было - первобытным, средневековым или со­временным, — это всегда приглашение определенной группой людей других людских сообществ к совместному осуществле­нию какого-то замысла. Замысел всегда заключается в органи­зации нового типа общественной жизни. Государство и программа жизни, программа человеческой деятельности и поведе­ния, - понятия неразделимые.

По мнению Ортеги, наступает пора, когда «Европа» может стать национальной идеей. В строительстве Европы как велико­го национального государства видит он единственное, что мо­жет противостоять национализму, коммунизму, нацизму, фа­шизму - явлениям, в которые «отливается» массовое общество.

Теория массового общества у X. Ортеги-и-Гассета очевидным образом предстает как развернутый диагноз совершенно опре­деленного этапа в развитии европейской цивилизации. Этот этап является результатом социальных трансформаций, осуще­ствлявшихся в Европе в XIX в. - становления либеральной де­мократии, а также того развития науки и техники, которое оп­ределило облик обществ XX в.

Ортегианская теория массового общества, общий диагноз эпохи, концепция социального характера массового человека и концепции кризиса национального государства как формы ор­ганизации социальной и экономической жизни строится в первую очередь на основе наблюдения за различного рода евро­пейскими экстремистскими политическими идеологиями, движениями и режимами - фашизмом, коммунизмом, различными вариантами национализма. Именно эти идеологии стали, по мнению Ортеги, са­мым очевидным проявлением кризиса национального государ­ства и западной цивилизации в целом.

Созданная Ортегой-и-Гассетом концепция массового обще­ства, столь четко поставившая во взаимную связь эти явления, так или иначе легла в основание всех последующих социологи­ческих исследований тоталитарных режимов. Все теории тоталитарного общества - X. Арендт, К. Мангейма и других - соз­давались во многом на основе теоретической схемы массового общества, как она представлена у X. Ортеги-и-Гассета.

В 40-е и 50-е годы проблемы массового общества обсуждаются в социологической литературе самым интенсивным образом.

При этом центральной становится проблема социального характера, а также связанные с ней проблемы потребления, рекламы, культуриндустрии.

Среди подобного рода исследований, оказавших значитель­ное влияние на дальнейшую разработку теорий массового об­щества, следует особо выделить работу Д. Рисмена «Одинокая толпа» (1950 г.). Книга имеет подзаголовок «Анализ меняюще­гося американского характера», который и указывает на главную исследовательскую проблему.