188/Лекция IV

вольте теперь как можно яснее указать на глав­ную функцию искусства, а именно — на его служение действительным потребностям по­вседневной жизни.

Вас, может быть, удивляет, что именно это я называю главной функцией искусства. Но это безусловно так. Дать свет картине — значит много, но дать свет жизни — значит еще боль­ше. Помните, даже если это лишь подражание, без действительности у вас не может быть кар­тин. Не было бы тернеровского пейзажа, если бы не было местности, которую он изображает; не было бы тициановского портрета, если бы не бы­ло человека, позировавшего для него. Думаю, нет нужды доказывать это в нашем кратком курсе. Но мне никогда не удавалось убедить ни одно­го человека в следующей истине: задача искус­ства заключается в том, чтобы сделать нашу страну чистой, а наш народ прекрасным. Я уже десять лет стараюсь заставить если не уверовать в эту простую истину, то по крайней мере не считать ее чем-то чудовищным. Сделать свою страну чистой, свой народ прекрасным — по­вторяю, с этого должно начать искусство! И дей­ствительно, оно всегда существовало в странах, где народ и в грязи умел служить Богу, но его не было там, где народ оставался в грязи, слу­жа дьяволу. Оно существовало в странах, где

, Аг5 1оп§а/

Отношение искусства к пользе/ 1 о у

народ не вполне был красив: губы его были толсты, кожа — черна, но над ним светило солнце. И никогда не было искусства в стра­нах, где народ был бледен, изнурен трудом, по­гибал от отсутствия света, где уста юноши, вместо того чтобы быть яркими от обилия кро­ви, сжимались от голода и морщились от отра­вы. Обратите внимание на самый главный пункт всех этих продолжительных рассужде­ний. Я сказал, что есть два великих нравствен­ных инстинкта — Гармония и Добро. В основе всех искусств лежат возделывание земли и до­брое чувство, побуждающее нас доставить на­роду пищу, одежду, жилище и украсить их. Греческое искусство начинается в садах Алки-ноя, где царит образцовый порядок, цветут клумбы и бьют фонтаны. Христианское искус­ство, начавшееся с рыцарства, было возможно до тех пор, пока [идеи] рыцарства заставляли и королей, и рыцарей заботиться о благополучии народа; оно погибло, когда эти короли и рыца­ри стали 5г||1о|36ро1 — истребителями народа. Оно возможно и в будущем, но только тогда, когда люди в буквальном смысле перекуют ме­чи на орала, когда английский св. Георг оправ­дает свое имя³⁶, и мы познаем христианское ис­кусство, как познали Творца в преломлении хлеба.

Аг5 1оп§а/

190/Лекция IV

111. Попробуем рассмотреть этот общий принцип на частных примерах. Обратите вни­мание, как от самого высшего до самых низ­ших проявлений настоящее искусство всегда зависит от своего отношения к практическим потребностям. Первая необходимость — это чаша и блюдо, в особенности чаша. Пищу вы можете положить и на столы гарпий* или на что-либо другое, но для того чтобы пить, необ­ходима чаша. Чтобы удобно было ее держать, необходимо приделать к ней ручку. Чтобы на­полнять ее, когда она пуста, нужен большой кубок. Чтобы носить этот кубок, полезно при­делать к нему две ручки. Видоизменяйте фор­мы этих предметов в соответствии с разнооб­разными требованиями, которые возникали из потребности пить много и с известным утон­ченным изяществом, из необходимости легко пить напиток, на целые годы сохранять его аромат, хранить в погребах, добывать из источ-

* В героическом эпосе римского поэта Верилия (70—19 гг. до н.э.) «Энеида» одна из гарпий, Целено, предсказала Энею и его спутникам, что их скитания окончатся не преж­де, чем голод принудит их съесть столы. Предсказание это сбылось в том смысле, что по прибытии в Лациум Эней од­нажды со спутниками ел плоды, положенные за неимени­ем столов на ржаные лепешки, съеденные затем проголо­давшимися троянцами. — Прим. пер.

Аг8 1оп§а/

Отношение искусства к пользё/191

ников, совершать жертвенные возлияния, сбе­регать панафинейское масло³⁷ или пепел погре­бальных костров, — совершите все соответству­ющие видоизменения, и в результате получите ряд прекрасных форм и украшений, начиная с грубо сделанных из красной глины амфор и за­канчивая вазами работы Челлини³⁸ из драго­ценного камня и хрусталя; в этом ряду, пре­имущественно в его простейших формах, были созданы прекраснейшие линии и превосход­нейшие образцы строгой композиции, каких только достигало искусство.

112. Чтобы наполнить кубок водой, необходи­мо отправиться к колодцу или ручью; нужно оградить колодец; нужны трубы или желоба, чтобы удержать поток весной; для проведения воды на расстояние необходимо построить от­крытый или закрытый водопровод, и на душ­ной городской площади, куда выйдет поток, полезно для здоровья и приятно для взора за­ставить его биться фонтаном. Из этих серьез­ных потребностей создается школа скульптуры; в основе ее лежит украшение колодцев на рав­нинах и оформление оград источников в горах, но прежде всего — декор городских фонтанов, у которых сходятся хозяйки и торговки.

Существует и еще более важная причина, побуждающая применять искусство прежде

Аг5 1оп§а/

192/Лекция IV

всего в этих случаях, — при помощи искусст­ва мы можем выразить чувство благоговения и благодарности. У всякого здравомыслящего народа появляется глубокое осознание при­сутствия божественной силы при виде того, как небо дарует нам дождь; это чувство про­никает в сердце, наполняя его восторгом, и усиливается при виде того, как дар неба ста­новится благодетельной силой и ежегодно яв­ляется снова во время весенних разливов. Плодотворная сила муз ни в коем случае не может проявиться в народе, который презира­ет свой Геликон³⁹. Еще менее, возможно, что­бы могла расти та христианская нация «1ап-диат 1щпит диод р1ап1а(ит е$1 $еси$ адиагит» [подобно дереву, посаженному в безводной местности (лат.)], которая не может постичь поучительного смысла рассказов о тех местах, где являлись Ревекка и Рахиль, где явилась та, у кого возле горы Гаризим⁴⁰ попросил воды Странник, утомленный и не имевший, чем за­черпнуть ее.

113. И действительно, если наши источники скрываются вдали от городов, в долине, в ска­листом ущелье или в зеленой аллее в летнюю засуху, то лучше не тревожить их счастливого покоя; но если они располагаются вблизи горо­дов, если, став предметом общего пользования,

Аг5 1оп§а/

Отношение искусства к пользе,

они могут подвергнуться осквернению, то для искусства нет лучшего применения, чем защи­та источника и начала русла драгоценным мра­мором. Нельзя придумать для здорового воспи­тания лучшего средства, чем сохранить каждый ручей на возможно большем протяжении чис­тым, полным рыбы и легко доступным для де­тей. Лет тридцать назад существовала неболь­шая и неглубокая речка Вандель, струившаяся через проезжую дорогу под мостом для пешехо­дов у подошвы последнего мелового холма воз­ле Кройдона. Увы, приходили, уходили люди — и речка исчезла навсегда. Местные власти давно уже выстлали кирпичами русло, по которому она протекала. А между тем этот поток с водив­шимися в нем пескарями имел для воспита­тельных целей больше значения, чем тысячи фунтов, которые ежегодно тратятся на приход­ские школы; этот поток принес бы ббльшую пользу даже в том случае, если бы каждый грош из этих тысяч вы употребили на то, чтобы за­ставить молодежь изучить свойства кислорода и водорода, вызубрить названия и скорость тече­ния всех азиатских и американских рек.

114. Суть в следующем. Представьте, что мы сочли бы полезным [открыть] в Англии школу гончарного ремесла; мы, скромные художники, употребили бы все усилия, чтобы показать,

Аг5 1оп§а/

194/Лекция IV

сколь красивой может быть волнистая линия, какие прекрасные узоры можно вывести на бе­лом фоне обыкновенной голубой краской, на­конец, как красиво сочетание черного и кашта­нового цветов, встречающееся на [керамичес­ких] испанских собачках. Но могу предсказать, что все наши старания будут совершенно бес­полезны, пока мы не научим крестьянина мо­литься перед принятием не только пищи, но и питья. Далее, снабдив его греческими чашами и блюдами, мы должны позаботиться о том, чтоб содержимое, которое мы вложим туда, было пригодно для еды.

115. Нет необходимости анализировать те проявления искусства, которые зиждятся на своей полезности для одежды и оружия. Но я должен заявить следующее: после того как мы добьемся для бедных здоровой пищи, следую­щий шаг, приближающий нас к созданию в Ан­глии школ искусства, — добиться для бедных приличной и здоровой одежды. Она должна быть сделана из хорошего материала, приспо­соблена к повседневным занятиям, должна со­ответствовать их общественному положению, и носить ее следует опрятно и с достоинством. Этому порядку и достоинству бедных должны научить женщины высших и средних классов. От последних невозможно требовать правиль-

Агз !оп§а/