3. Основные концепции современной философии науки.

Основные концепции современной философии науки

-                 Критический рационализм раннего Поппера.

-                 Эволюционная эпистемология позднего Поппера

-                 И. Лакатос. Конкурирующие исследовательские программы.

-                 История науки как смена парадигм (Т. Кун).

-                 О «методологическом анархизме» П. Фейерабенда.

-                 Антропологический поворот в современной философии и методологии науки. М. Полани о личностном характере научного знания.

Переход от позитивизма и неопозитивизма к постпозитивизму рассмотрим на примере близкого к нам по времени жизни Карла Раймунда Поппера (1902-1994), труды которого стали очень заметным явлением в философии науки прошлого века.

Медологические идеи Поппера составили основу т.н. критического рационализма:  задачей разума является бескомпромиссная критика научно-теоретического знания, ибо оно всегда остается принципиально гипотетическим, а претензия на абсолютную истину — рационально недоказуемой.

В центре внимания этого автора как философа науки находится проблема роста научного знания. Его первая крупная работа называлась «Логика и рост научного знания» (1934). Решение этой проблемы предполагает достаточно строгое разграничение науки и ненауки, их демаркация (термин введен Поппером).

Поппер подверг жесткой критике принцип верификации. Любую фантазию можно представить в непротиворечивом виде, а ложные верования часто находят подтверждение. Не существует ни решающих, т.е. окончательных, экспериментов, ни решающих логических аргументов.

Истина, согласно Попперу, - это цель, с помощью которой ученый оправдывает научное познание и для обоснования которой конструирует критерии. Однако критерий верификации легко выполняется, поскольку почти для любого утверждения можно привести какой-либо частный пример его подтверждаемости. Но частный пример говорит о вероятности знания, а не о его достоверности и истинности.

Что же Поппер предлагает взамен? Он предлагает принцип фальсифицируемости научных теорий, впервые заявленный им на Лондонском коллоквиуме в 1965 г. Философии науки следует исходить из установки, согласно которой путь к научной истине есть постоянное отбрасывание ложных знаний, в том числе по отношению к знаниям, ранее считавшимся истинными, но обнаружившими неистинность. Рост научного знания предполагает процесс выдвижения научных гипотез с последующим их опровержением.

От названия принципа получило наименование целое направление в философии науки постпозитивистского периода — фаллибилизм, идеи которого активно разрабатываются на протяжении последних 40 лет (Дж. Агасси, Дж. Уоткинс, Дж. Фрезер и др.).

В то же время принцип фальсифицируемости Поппера справедливо критикуют за радикализм, ибо в таком виде он резко сужает область научности. Последователь Поппера в других вопросах философии науки Имре Лакатос подчеркивал имеющийся в концепции Поппера бесконечный регресс в доказательстве, когда основания знания исчезают как со стороны опыта, так и со стороны аксиоматики, полностью переводимой в разряд гипотетического знания. Ранний Поппер теряет веру в устойчивость научного знания.

Эволюционная эпистемология позднего Поппера

В работе 1972г «Объективное знание. Эволюционный подход», изданной на русском языке в 2002г, он сформулировал концепцию т.н. «третьего мира», полагая необходимым различать, во-1), мир физических состояний, во-2), мир состояний сознания, включая устойчивые намерения, установки к действию, называемые также диспозициями, и в-3), мир объективного содержания мышления, прежде всего содержания научных идей, а также, возможно, произведений искусства. Поппер вводит понятие эпистемологии без субъекта знания и концепцию объективного разума.

Основные, по выражению Поппера, обитатели третьего мира — это теоретические системы, а также проблемы и проблемные ситуации, но наиболее важные обитатели — критические рассуждения, состояния научных дискуссий, то, что выражено в содержании книг, журналов и библиотек. В целом идея автора понятна: выход из проблемы обоснования объективности науки и ее законов поздний Поппер видит в постулировании самостоятельного, автономного объективного знания, к которому мы в процессе научной деятельности приобщаемся, выдвигая собственные новые гипотезы, подвергая их критике и опровержению; то, что остается, входит в третий мир, возможно, слегка корректируя его содержание, и остается в нем как объективное знание. Продуктивность гипотез определяется следующим правилом, которое философы науки называют «основным правилом Поппера»: «Выдвигай гипотезы, имеющие большее эмпирическое содержание, чем у предшествующих».

Этим меняется характер задач теории научного познания, или эпистемологии: она призвана, по мнению Поппера, исследовать не состояния сознания и субъективные процессы мышления ученых, а логические законы третьего мира, т.е. объективного массива имеющихся и вновь возникающих теорий, способы их критического анализа, опровержения и проч.

Отсюда вырастает концепция эволюционной эпистемологии. Как говорит Поппер, третий мир является естественно-эволюционным продуктом человека как разумного существа, подобно тому как паутина является естественным продуктом поведения паука. Рост научного знания осуществляется посредством нашего взаимодействия с третьим миром. Это эволюция человека, но эволюционным фактором становится не сам человек с его телесностью, как у животных, а знание и его технологические результаты. Тем самым человек получает преимущество: в процессах изменчивости, отбора и закрепления благоприобретенных признаков он участвует не собой, своей телесностью, а — знаниями, притом научными, ибо именно наука пополняет третий мир объективным содержанием. Схема такого пополнения: P1 — TT — EE — P2, где от некоторой проблемы P1 мы переходим к пробной, предположительной теории TT, которая может быть частично или полностью ошибочной. Она подвергается экспериментальной и логической критике с целью устранения ошибок EE, что приводит к переходу к новой проблеме P2 , и этот процесс не прекращается.

Из концепций третьего мира и эволюционной эпистемологии имеется очень существенное положительное следствие. «Новые проблемы P2 всегда возникают из нашей творческой деятельности, но они не создаются преднамеренно, они возникают автономно в области новых отношений, появлению которых мы не в состоянии помешать никакими действиями, как бы активно к этому ни стремились» (с. 120). Иначе говоря, в современной философии науки показано, что процесс научно-технического развития, в первую очередь роста научного знания, имея социокультурную природу, в значительной степени автономен и сопротивляется жесткой регламентации, контролю. Ученому невозможно приказывать, предписывать, ибо его исследования, открытия, изобретения мотивированы внутренней логикой развития научных знаний.

Рассмотрим теперь основные результаты последователя Поппера и тоже критического рационалиста Имре Лакатоса (Лакатоша, 1922-1974). Лакатос критиковал фаллибализм с его концепцией фальсификации в редакции Поппера, указывая на «дурную бесконечность» гипотез и опровержений, когда утрачены старые и не указаны новые основания научных знаний.

Он видит решение во введении понятия конкурирующих научно-исследовательских программ. Работая на материале математики, он утверждает, что работа методом проб и ошибок (методология позитивизма и отчасти — попперовского фальсификационизма) — это признак незрелой науки. Зрелой можно признать лишь науку, состоящую из исследовательских программ. Это основные единицы научного знания. Они представляют собой совокупность теорий, связанных единым развивающимся основанием, набором основополагающих идей и принципов. Таковы программы механики, оптики, термодинамики, неорганической или органической химии, теории относительности и др. Самой успешной из существовавших в истории науки программ Лакатос считал теорию тяготения И. Ньютона: с течением времени сторонники превратили опровергающие примеры в примеры, подкрепляющие теорию. Замечу, что в каждой программе имеются свои разрешения и запреты (как, скажем, запрет «вечного двигателя» в термодинамике; то, что говорит о запрещениях, о том, каких путей следует избегать). Наука приобретает зрелость, когда теоретически оформлена, имеет жесткое ядро и поддерживающую периферию, автономна (ср. с третьим миром Поппера), обладает предсказательной силой в отношении неизвестных фактов и логической силой предположения новых теоретических объяснений и концепций.

В развитии любой научно-исследовательской программы имеются две стадии, названные Лакатосом «прогрессивной» и «вырожденческой» соответственно. На первой стадии подтверждений обычно больше, чем опровержений, господствует установка на положительную эвристику — то, что не вписывается в установки ядра теории, обычно игнорируется, например, как следствие ошибки измерений или случайность; конструируются только такие модели, которые соответствуют уже имеющимся правилам и предписаниям. На второй стадии (регрессии, или вырождения) теория не в состоянии ассимилировать новые факты, но уже и не может их отбрасывать. Для самооправдания изобретаются искусственные теоретические конструкции, вводятся гипотезы «по случаю», или ad hoc, но в итоге всегда рядом возникает новая исследовательская программа, вытесняющая старую благодаря более высоким эвристическим возможностям. Это то, что Кун назвал научными революциями, о чем речь пойдет в следующем вопросе лекции. Как мы уже видели, принцип фальсификации Поппера Лакатос не признал: у него программы не фальсифицируются, а вытесняются другими, более успешными.

Заслуга Лакатоса состоит прежде всего в разработке приемов логического и методологического анализа научного знания. Будучи продолжателем Поппера, он более гибок. Для него противоречие между теорией и новыми фактами не влечет отказ от теории, а включает механизмы поиска новых гипотез, превращающих факты в подтверждение, и это свидетельствует о прогрессивной стадии развития теории, а не о необходимости от нее отказаться. Факты ведь теоретически нагружены, интерпретированы, на что я уже обращал ваше внимание; поэтому Лакатос прав, когда призывает акцент делать на содержательном улучшении теории, способности объяснять новые факты, и в этом состоит прогресс («прогрессивный сдвиг») в развитии программы. Хотя в целом эти выводы вписываются в концепцию эволюционной эпистемологии.

Основная идея американского физика и философа науки Томаса Сэмюэла Куна (р. 1922), сверстника Лакатоса и автора ставшей знаменитой концепции научной парадигмы —рассматривать науку не как систему знаний, а как деятельность по получению нового знания, т.е. в соответствии с принятым нами основным определением науки. В этом он ближе к Лакатосу, чем к Попперу. Но тогда подход должен быть историческим, т.е. материалом для анализа должна стать история науки. Не для ссылок или примеров, а для понимания того, что у науки и научной рациональности нет особой неизменной нормативности, а логика и эпистемология науки зависимы от внутринаучных условий работы ученого, а также от социального контекста его работы. Об этом контексте будем говорить при обсуждении процессов смены парадигм. Сейчас зададимся вопросом: что это за внутринаучные условия? Это, напр., условия, задаваемые начинающему ученому имеющейся школой, сообществом уже работающих специалистов в данной области исследований. После выхода в свет в 1962 г основной работы Куна «Структура научных революций» среди сторонников исторического подхода к эволюции науки утвердилось ее понимание не как системы идей, что мы видели у Поппера, а как результата деятельности научного сообщества (до Куна для обозначения такого сообщества использовались также термины «невидимый колледж», «научная школа», «республика ученых»).

Это группа исследователей, у которой имеется общее понимание задач их научной дисциплины, скажем, физики металлов, или теоретических основ электротехники, или социологии. У них сходные критерии оценки получаемых результатов, правила обоснования и доказательства, понимание опыта, истины. Они по-своему организуют коммуникацию (конференции, электронная переписка, требования к диссертациям и процедурам защиты и др.). Издаются свои журналы и др. «своя» периодика, научная литература. Вырабатываются даже свои способы словоупотребления, ударений (напр., атомный вместо атомный или добыча вместо добыча), свои способы интерпретации. У них есть признанные авторитеты, которые поддерживают систему внутренних норм, ценностей, внутринаучной этики (это может быть, к примеру, основатель научной школы). В совокупности этим задается некий образец постановки и решения научных проблем, то, что Кун назвал парадигмой.

Парадигма задает модель работы научного сообщества. Интересно, что Кун уверяет: не ученые управляют парадигмой а она ими. Правда, сами они называет это объективностью теории! Ведь должны же мы подчиняться объективным результатам, когда они выражают законы природы или общества. В действительности же, согласно Куну, содержательные утверждения парадигмы не субъективны и не объективны, они интерсубъективны. Работу в рамках парадигмы Кун назвал нормальной наукой; так, по его убеждению, работает большая часть исследователей. Выводы Куна удивительны своей нетрадиционностью. Во-1), в парадигме нет никакой фундаментальности, это исторически преходящая модель, принцип фундаментализма следует отвергнуть. Действительно, получается, что парадигма относительна к определенному этапу и способу понимания, с другой же стороны, никаких независимых от парадигмы факторов знания в ней быть не может. Этот вывод относит Куна к релятивизму, в отличие от его предшественников - фаллибилистов. Во-2), Кун утверждает, что не существует универсальных критериев научной рациональности. Поэтому трудно отделить научное знание от вненаучного — то, что сегодня вненаучно, завтра может обрести статус научности, и наоборот. Его любимые и, замечу, весьма убедительные примеры — сравнение картин мира Птолемея и Коперника, теплородной и кислородной теорий горения в химии, классической и квантовой механик в математической физике.

Слабым местом в концепции Куна многие философы науки считают его анализ научных революций, т.е. процесса смены парадигм. К наиболее значимым он относит революции XVII и XX вв. Смена парадигм связана с появлением принципиально новых фактов, не вписывающихся в имеющуюся парадигму, и соответствующей проблемой появления нового знания. Слабость концепции многие усматривают в том, что переходы он рассматривает как аномалии, не имеющие рационального объяснения, а только психологическое. Во всяком случае, Лакатос в 1970г упрекал Куна за то, что тот отдает выбор теории «на прихоть психологии». Действительно, Кун показывает, что при выборе теории роль могут играть авторитет автора новой идеи, его дидактические способности, или умение убеждать в своей правоте других, удачливое упорядочение кажущегося хаотическим нагромождения новых фактов в экспериментах и т.п.

Между тем для анализа современной науки особо значимы именно революции — под их влиянием или в их рамках рождаются принципиальные инновации, высокие технологии. Постановка вопроса о природе этих революций — крупное достижение Куна. В этих вопросах развитие философии и методологии науки продолжается, это открытые вопросы.

Пол Карл Фейерабенд (р.1924 в Вене) — американец австрийского происхождения, философ и методолог науки, проф. Калифорнийского университета. Как и ряд других постпозитивистов последних десятилетий Стивен Тулмин, Майкл Полани), он стремится опереться на другую, чем предшественники (Поппер, Лакатос, Кун) основу, на иное социокультурное понимание роли философии в науке. Если Поппер, Лакатос и отчасти Кун берут за точку отсчета сциентизм и пытаются расширить или трансформировать его за счет экстернализма и антикумулятивизма, т.е. разработки новых, не-позитивистских моделей роста научного знания, то Фейерабенд, Тулмин, Полани переходят на позиции последовательного антисциентизма (человеческие ценности, цели и смыслы в построении научных теорий являются не чем-то вторичным и подлежащим устранению после достижения теорией зрелости, а, напротив, фундаментальным и неустранимым фактором любой научной деятельности).

Важную роль в становлении концепции Фейерабенда сыграло понимание им рациональности, особенно научной рациональности. Здесь нужно сказать, что уже М. Вебер разделил рациональность на целевую (целерациональность), которая ориентируется на характер достижения цели как образа будущего результата через соотношение цели и путей ее достижения, и на ценностную, для которой существен не результат, а личные качества рационально мыслящего человека — «долг, достоинство, красота, религиозное наставление, благочестие или важность «дела» какого бы то ни было рода». Научная рациональность, как видим, связана в рациональностью первого рода. Но первое без второго в действительности не существует. Обращая на это внимание, Фейерабенд выступил против узко рационального мышления, отмечая «опасные и деструктивные тенденции догматизации научной рациональности».

Фейерабенд известен идеями «теоретического реализма» и размножения теорий (т.н. пролиферации). Это его ответ на вопрос о механизме роста научного знания. Рост знания осуществляется в результате размножения теорий, дедуктивно не связанных единым логическим основанием, т.е. логически несоизмеримых. У них разные понятия и методы. Например, уже упоминавшиеся несовместимости классической и квантовой механики, или моделей движения солнца и планет Птолемея и Коперника, или представлений о механическом движении Аристотеля и Галилея с Ньютоном, и т.п. Тем самым Фейерабенд дает свой ответ на вопрос Куна о природе научных революций: они есть следствие пролиферации. И это нормально, а не аномально, в этом — основной механизм развития науки. Аномально как раз господство парадигмы, сопутствуемое методологическим принуждением.

Как и Кун, Фейерабенд исходит из истории науки. В итоге он выявляет странные вещи: в основе принимаемых рациональных норм и стандартов научного мышления всегда обнаруживаются внерациональные компоненты. Это приводит ко множественности оснований, напр., в современной математике или теоретической физике, о чем я буду говорить в других лекциях. А Фейерабенд задается вопросом: в чем же исключительная ценность науки? Не фикция ли наше представление о привилегированности научного знания? Чем наука лучше, скажем, космологии античности, или индийского ведизма, или даосизма китайцев? И ученый считает, что причины — в технологической успешности. А это ослепляет, заставляет воспринимать науку почти религиозно, что и выражено в сциентизме.

Ученый делает вывод: в истории развития науки никакой «чистой» либо критической рациональности просто нет. Природа научного открытия — в получении нового знания, ломающего многие или даже все привычные стереотипы. «Направление исследований, которое противоречит наиболее фундаментальным принципам мышления определенного времени, - пишет Фейерабенд,- может дать исследователю новую идею разума и таким образом, в конце концов, может оказаться вполне разумным». А уже потом мы задним числом корректируем критерии рациональности, приспосабливая их к новой ситуации.

Рациональность научного поиска критически оценивается автором еще по одной причине. В научных дискуссиях, публикациях и т.п. огромную роль играют авторитет, убеждение и даже подавление оппонентов. «Наука действует с помощью силы, а не с помощью аргументов», считает Фейерабенд. Это сближает ее с мифологией, отчасти религией. Есть постулаты, не подлежащие изменению, т.е. табуированные.

В итоге Фейерабенд приходит к выводам о несостоятельности сциентизма и кумулятивизма, об отсутствии строгих разделительных линий между наукой и ненаукой (отрицательно решает проблему демаркации Поппера). Выделенные нами сквозные проблемы соответствия и истины, природы общих понятий и законов науки автор концепции оставляет открытыми, не оставляя тем не менее сомнений, что для него это вопросы, на которые невозможно ответить без глубокого антропологического анализа. Вместе с тем хочу подчеркнуть, что «методологический анархизм» Фейерабенда (сам он эпатажно говорил об эпистемологическом анархизме своей концепции) не отрицает научные методы, а только уточняет их возможности. Они не должны быть только рациональными в строгом смысле, и они не неизменны. Они носят конкретно-исторический характер, как и весь массив научного знания. Поэтому правильнее говорить не об анархизме, а о теоретико-методологическом плюрализме Фейерабенда. Его правило «Все дозволено» означает лишь, что история науки развивалась не согласно строго фиксированным правилам, а большей частью вопреки им. Он выступает за свободу научного творчества, демократизм в науке, а его программная работа называется «Против методологического принуждения. Очерк анархистской теории познания» (1970). Без этого демократизма и плюрализма научного творчества, уважительного отношения научного сообщества к продуктивному воображению выдающихся ученых, скажу я в подтверждение словам Фейерабенда, не было бы теорий ни Альберта Эйнштейна, ни Нильса Бора. Как и всего здания современной науки. Ибо идеи становятся теориями только тогда, когда они признаны.

Британский ученый венгерского происхождения Майкл Полани (1891-1976), профессор физической химии, после эмиграции из Германии 1933г в Великобританию — профессор физхимии и социальных наук в Манчестерском университете. Его основная идея — о личностном характере любого, в том числе и научного знания. Полани показал, что программы деперсонификации знания, лишения его присущих ему изначально субъективных и психологических характеристик, что особенно характерно, как мы видели, для позитивизма, - задача неразрешимая. И что важнее — ее и не следует разрешать! В работе «Личностное знание» научные теории он сравнивает с произведениями искусства, которые мы ведь не отделяем от их создателей. «Идеал безличной, беспристрастной истины подлежит пересмотру с учетом глубоко личностного характера того акта, посредством которого провозглашается истина», - считает Полани.

Из рассмотрения основных направлений в философии науки ХХ века я хочу сделать следующие выводы. Классическое стремление к универсальности логики и методологии науки, к получению вечных и неизменных истин или абсолютного знания разделяет все меньшее количество ученых. Это стремление все больше становится достоянием истории. Мы находимся на пороге нового культурно-исторического типа рациональности, характеристики которого пока недостаточно прояснены, и в предстоящих лекциях мы попытаемся представить их более четко. В отношении природы и будущего науки, научно-технического развития сегодня можно выделить по меньшей мере три направления.

Это, во-1), инструментальный подход. Сторонники этого подхода продолжают верить в неограниченные возможности науки в решении любых проблем и достижении любых целей. Из рассмотренных концепций ближе других к этому подходу позитивизм и неопозитивизм.

Второй подход — технодетерминистский, называемый в литературе также концепцией «автономной технологии». Для его сторонников наука и техника развиваются по собственным законам, которые объективны и неподвластны человеку, подобно «третьему миру» Поппера. Это самоуправляющаяся сила. Это значит, что наука и технологии развиваются в соответствии со своей логикой и больше формируют человеческое развитие, чем служат человеческим целям. Внешне он похож на первый подход, но по тональности оценок часто противоположен. Его сторонники могут признавать тупиковость научно-технического прогресса, занимать пессимистическую позицию в отношении будущего, но при этом полагают, что это — рок, судьба, изменить ничего нельзя, действуют определенные законы научно-технического развития, имеющие для людей принудительный характер.

Третий подход можно назвать социокультурным (в литературе встречаются также названия — «социально-детерминистский», «контекстуальный»). Этот взгляд предполагает, что научные знания и технологии не являются нейтральным инструментом для решения проблем, но выражают социальные, политические, культурные ценности, а потому могут сознательно изменяться людьми. Кроме того, ни наука, ни техника не диктуют способов своего применения, это решают люди. Такова, как мы могли видеть, позиция Фейерабенда, а также Полани и др.

4.Наука в культуре современной цивилизации.

1. Современное общество определяется понятием «техногенная цивилизация». Что это означает? Как связано с обсуждаемым в нашем курсе предметом – наукой?

Само понятие «цивилизация» вошло в общественные науки и философию сравнительно недавно (в XVIII веке во Франции) и означало общество, в котором реализованы идеалы свободы, равенства и братства (от франц. «civiliz» - гражданский).

Позже, в XIX веке, когда появляются этнографы и этнография как наука, под цивилизацией стали понимать общество, пришедшее на смену первобытному (Льюис Морган в работе «Древнее общество» отмечает, что на смену родоплеменным отношениям приходит цивилизационное, основанное на частной собственности и территориально оформленное).

Позднее в это понятие были внесены особые акценты – часть философов, этнографов, историков отождествляли понятие «цивилизация» с понятием «культура» (А.Тайлор. «Первобытная культура»), другие интерпретировали его в негативном смысле, как явление, противоречащее гуманным, человеческим аспектам бытия. Многое в этом отношении «сделала» работа немецкого философа О.Шпенглера (1880-1936) «Закат Европы», где он определяет цивилизацию как упадок культуры.

Несмотря на противоречивость, сама логика жизни и исторического развития общества, социальные науки показали необходимость его использования, и на сегодняшний день среди отечественных философов сложилась позиция, согласно которой понятие «цивилизация» предстает как способ существования людей в современном мире и включает в себя всю созданную человеком культуру и самого человека.

Возникновение цивилизации связано с разделением труда, формированием новых социальных, экономических отношений, отделением умственного труда от физического, возникновением преднауки, письменности.

Культура – явление уникальное, неповторимое; цивилизация – то, что объединяет многие культуры по ряду вышеперечисленных признаков. Культуры Древнего Египта, Древней Греции и Рима, Вавилона, Ассирии, Китая и др. мы определяем как цивилизации. Под это понятие подводятся комплексы разных культур со своей религией, нравственностью, искусством, образом жизни, нравами, обычаями. Это обстоятельство позволило сформулировать концепцию локальных культур и цивилизаций, в которой абсолютизируется момент уникальности каждой культуры и цивилизации. Однако жизнь показывает, что данные культуры взаимодействуют, их можно характеризовать как цивилизационные культуры, поскольку они, при всем их различии, имеют ряд общих признаков (на которые указывалось выше).

В недрах европейской цивилизации сформировалось индустриальное общество, перерастающее в развитых экономических странах в постиндустриальное. Его и определяют как техногенная цивилизация.

Что является отличительным признаком этого общества?

Изучение культур и цивилизаций прошлого показало, что в них чрезвычайно медленно происходил процесс развития производительных сил и смены существующих социальных порядков и устоев. Всякое появляющееся «новое» в хозяйственной жизни, в общественных устоях встречалось с осторожностью и недоверием и принималось лишь в том случае, если не противоречило традициям и было признано авторитетом жрецов, старейшин либо религии. О.Шпенглер в упоминаемой нами работе отмечает, что был период в истории человечества – аграрный, когда население занималось в основном сельскохозяйственным трудом с его монотонностью, цикличностью и малой производительностью. Существование таких обществ насчитывает многие тысячелетия. В них все подчинялось установившимся порядкам, традициям. Это были традиционные общества. Затем на смену аграрным обществам приходят аграрно-ремесленные, являющиеся итогом развития городов, появления мануфактур и ремесел. Эти общества определяют как период предкапитализма (XIV- XVIII вв.), сменившийся индустриальным обществом, а в XX веке - постиндустриальным. Так сформировалась техногенная цивилизация. Всего четыре с половиной столетия шел этот процесс, однако темпы развития производительных сил, социальных изменений не идут ни в какое сравнение с оными в традиционных обществах.

Почему? Можно выделить, по крайней мере, четыре момента, содержащих ответы на этот вопрос.

Во-первых, техногенная цивилизация с первых моментов ее зарождения (появления цехов, мануфактур и т.д.) была ориентирована на совершенствование и внедрение в производство техники. Этому есть причина – внедрение новаций в производство, усовершенствование орудий труда приводили к росту количества и качества продукции, что оказало влияние на успехи в конкурентной борьбе на рынке.

Во-вторых, технологизация процесса производства потребовала со временем использования достижений науки. Наука, как известно, способна опережать практику и возможности техники производства, что в конечном счете влияет на ускорение ее темпов. Эти моменты способствовали в дальнейшем превращению науки в непосредственную производительную силу общества.

В-третьих, внедрение науки в производство повлекло за собой кардинальные изменения во всех сферах общественной жизни, в культуре в целом. Религия, будучи основой духовности, оттеснилась наукой.

В-четвертых, истинную ценность приобретают знания, опирающиеся на объективные законы, а не на веру. Научные знания становятся орудием переустройства мира и общества, они позволяли, как тогда представлялось, осознано, разумно, с учетом объективных законов устраивать мир.

Таким образом, если в традиционных цивилизациях акцент делался на сохранение в неизменном виде всего накопленного опыта, способов и видов деятельности, в техногенных главной ценностью становится поиск новых знаний и основанных на них новых видов и способов деятельности. И здесь науке отводится главная роль.

Однако как всякое явление в общественной жизни стремительные успехи в науке и технике очень скоро обнаружили и свои негативные стороны. Проникновение в глубочайшие структуры материи, овладение энергией атома и исследование термоядерных реакций открыли перед человечеством невиданные возможности использования природной энергии – вопрос в том: в каких целях? Атомная и водородная бомбы – опаснейшее оружие в руках военных, способное привести все человечество к гибели.

Рост промышленности, целью которого, казалось бы, является повышение благосостояния людей, оборачивается экологическим кризисом – загрязнением окружающей среды, почв, водоемов. При чем здесь наука? Ведь не секрет, что многие обозначенные моменты можно объяснить нерациональной безответственной социальной политикой, техническим прогрессом. Но в том-то и дело, что наука здесь проявляет себя, хотя и косвенно, не как созидательная, а как разрушительная сила.

Вопрос об отношении к науке – кардинальный вопрос философии науки, который привел к дилемме «сциентизм – антисциентизм».

Сциентизм (от лат. science) абсолютизирует роль науки, рассматривая ее как универсальное средство от всех проблем современности. Сциентисты рассматривают науку как некое сверхчеловеческое, надиндивидуальное, надсоциальное явление, указывающее путь слепому человечеству. Она способна (используя метафору), как Василиса прекрасная, взмахом рукава своей одежды подарить человечеству ковер-самолет, шапку-невидимку и т.д.

Антисциентисты не абсолютизируют роль науки. Да, наука – прекрасное создание человечества, но не безупречное. Она порождает порядок и гармонию, но если вспомнить, что происходило с наукой, в частности с физикой, на рубеже веков – хаос идей, альтернативных открытий, отсутствие единой доказуемой истины, то где же здесь порядок?

Наука – основа добра и морали? А войны? Наука – движущая сила НТП? А как же конвейерное производство? Наука бескорыстна, однако ученые подсчитали, что в XXI веке она «съест» все экономические ресурсы. Наука навязывает человечеству дикий ритм существования, человек с пеленок должен специализироваться. А как же детство? Такие моменты можно перечислять до бесконечности.

Несмотря на различия в позициях, их объединяет одно – демонологизация науки (представление о ней как о неком надиндивидуальном, надсоциальном явлении либо со знаком «+», либо со знаком « - ».

Попробуем подробно разобраться в этой дилемме.

Дать общую характеристику сциентизма, как и антисциентизма, сложно. Можно сказать, что это стиль мышления, философская традиция. Данная дилемма существует не только среди философов, но и писателей, общественных, политических деятелей.

На сегодня можно говорить о разных проявлениях сциентизма: социологическом, культурологическом, методологическом. В социологическом сциентизме абсолютизируется роль науки в социальной жизни, в культурологическом – наука занимает доминирующее положение в культуре, в методологическом – отдается пальма первенства методам познания – философии и логике.

5.Особенности научного познания.

Рассмотрим основные особенности научного познания, или критерии научности:

1. Его основная задача - обнаружение объективных законов действительности - природных, социальных (общественных), законов самого познания, мышления и др. Отсюда ориентация исследования главным образом на общие, существенные свойства предмета, его необходимые характеристики и их выражение в системе абстракций, в форме идеализированных объектов. Если этого нет, то нет и науки, ибо само понятие научности предполагает открытие законов, углубление в сущность изучаемых явлений. Это основной признак науки, основная ее особенность. Ориентация науки на изучение объектов, их исследование как подчиняющихся объективным законам функционирования и развития составляет первую главную особенность научного познания. Эта особенность отличает его от других форм познавательной деятельности человека. Так, например, в процессе художественного освоения действительности объекты, включенные в человеческую деятельность, не отделяются от субъективных факторов, а берутся в своеобразной “склейке” с ними. Любое отражение предметов объективного мира в искусстве одновременно выражает ценностное отношение человека к предмету. Художественный образ — это такое отражение объекта, которое содержит отпечаток человеческой личности, ее ценностных ориентаций, которые вплавляются в характеристики отражаемой реальности. Исключить это взаимопроникновение — значит разрушить художественный образ. В науке же особенности жизнедеятельности личности, создающей знания, ее оценочные суждения не входят непосредственно в состав порождаемого знания (законы Ньютона не позволяют судить о том, что любил и что ненавидел Ньютон, тогда как, например, в портретах кисти Рембрандта запечатлена личность самого Рембрандта, его мироощущение и его личностное отношение к изображаемым социальным явлениям; портрет, написанный великим художником, всегда выступает и как автопортрет). Наука ориентирована на предметное и объективное исследование действительности. Сказанное, конечно, не означает, что личностные моменты и ценностные ориентации ученого не играют роли в научном творчестве и не влияют на его результаты. Процесс научного познания обусловлен не только особенностями изучаемого объекта, но и многочисленными факторами социокультурного характера. Рассматривая науку в ее историческом развитии, можно обнаружить, что по мере изменения типа культуры меняются стандарты изложения научного знания, способы видения реальности в науке, стили мышления, которые формируются в контексте культуры и испытывают воздействие самых различных ее феноменов. Это воздействие может быть представлено как включение различных социокультурных факторов в процесс генерации собственно научного знания. Однако констатация связей объективного и субъективного в любом познавательном процессе и необходимость комплексного исследования науки в ее взаимодействии с другими формами духовной деятельности человека не снимают вопроса о различии между наукой и этими формами (обыденным познанием, художественным мышлением и т.п.). Первой и необходимой характеристикой такого различия является признак объективности и предметности научного познания. Наука может исследовать любые феномены жизни человека и его сознания, она может исследовать и деятельность, и человеческую психику, и культуру, но только под одним углом зрения — как особые предметы, которые подчиняются объективным законам.

2. На основе знания законов функционирования и развития исследуемых объектов наука осуществляет предвидение будущего с целью дальнейшего практического освоения действительности. Нацеленность науки на изучение не только объектов, преобразуемых в сегодняшней практике, но и тех, которые могут стать предметом практического освоения в будущем, является важной отличительной чертой научного познания. Наука ставит своей конечной целью предвидеть процесс преобразования предметов практической деятельности (объект в исходном состоянии) в соответствующие продукты (объект в конечном состоянии). Это преобразование всегда определено сущностными связями, законами изменения и развития объектов, и сама деятельность может быть успешной только тогда, когда она согласуется с этими законами. Поэтому основная задача науки — выявить законы, в соответствии с которыми изменяются и развиваются объекты. Применительно к процессам преобразования природы эту функцию выполняют естественные и технические науки. Процессы изменения социальных объектов исследуются общественными науками. Поскольку в деятельности могут преобразовываться самые различные объекты — предметы природы, человек (и состояния его сознания), подсистемы общества, знаковые объекты, функционирующие в качестве феноменов культуры и т.д., — постольку все они могут стать предметами научного исследования.  

Предвидение будущего - третье звено в цепи логической операции, два предшествующих звена которой составляют анализ настоящего и исследование прошлого. Точность и достоверность предвидения и определяются прежде всего тем, насколько глубоко и всесторонне изучены как предшествующее и современное состояния предмета исследования, так и закономерности его изменения. Без знания этих двух важнейших моментов в их единстве невозможно и само научное предвидение как таковое.

 Научное предвидение в своей сущности сводится к тому, чтобы мысленно, в самом общем виде, в соответствии с выявленными законами, сконструировать "модель" будущего по тем его единичным фрагментам ("кусочкам", предпосылкам и т.п.), которые существуют сегодня. А для этого нужно уметь найти эти фрагменты и выделить их из огромного числа других единичностей, затемняющих, скрывающих те "ростки", которые станут впоследствии элементами будущей конкретно-исторической целостности.

Когда осуществляется предвидение событий, еще не имеющих места в действительности, то на основе уже известных законов и теорий происходит экстраполяция в будущее процессов настоящего и прошлого. Однако это не означает фатальной предопределенности, ибо при данной экстраполяции учитываются допустимые пределы, в рамках которых можно проецировать в будущее закономерности, выявленные в настоящем, возможность изменения данных пределов и данных тенденций и т.д.

Любое научное предвидение, каким бы точным оно ни было, всегда неизбежно ограничено, имеет свои пределы, за которыми превращается в утопию, в пустую беспочвенную фантазию. В науке очень важно знать также и то, чего принципиально быть (появиться в будущем) никогда, ни при каких условиях, не может. По мере развития практики и самого познания предвидение становится все более точным и достоверным, одни его элементы не подтверждаются и отбрасываются, другие - находят свою реализацию, предвидение в целом развивается, конкретизируется, наполняется новым, более глубоким содержанием. Нацеленность науки на изучение не только объектов, преобразуемых в сегодняшней практике, но и тех объектов, которые могут стать предметом массового практического освоения в будущем, является второй отличительной чертой научного познания. Эта черта позволяет разграничить научное и обыденное, стихийно-эмпирическое познание и вывести ряд конкретных определений, характеризующих природу науки. Она позволяет понять, почему теоретическое исследование выступает определяющей характеристикой развитой науки.  

3. Существенным признаком научного познания является его системность, т.е. совокупность знаний, приведенных в порядок на основании определенных теоретических принципов, которые и объединяют отдельные знания в целостную органическую систему. Собрание разрозненных знаний (а тем более их механический агрегат, "суммативное целое"), не объединенных в систему, еще не образует науки. Знания превращаются в научные, когда целенаправленное собирание фактов, их описание и обобщение доводится до уровня их включения в систему понятий, в состав теории.

4. Для науки характерна постоянная методологическая рефлексия. Это означает, что в ней изучение объектов, выявление их специфики, свойств и связей всегда сопровождается - в той или иной мере - осознанием методов и приемов, посредством которых исследуются данные объекты. При этом следует иметь в виду, что хотя наука в сущности своей рациональна, но в ней всегда присутствует иррациональная компонента, в том числе и в ее методологии (что особенно характерно для гуманитарных наук). Это и понятно: ведь ученый - это человек со всеми своими достоинствами и недостатками, пристрастиями и интересами и т.п. Поэтому-то и невозможно его деятельность выразить только при помощи чисто рациональных принципов и приемов, он, как и любой человек, не вмещается полностью в их рамки.

5. Непосредственная цель и высшая ценность научного познания - объективная истина, постигаемая преимущественно рациональными средствами и методами, но, разумеется, не без участия живого созерцания и внерациональных средств. Отсюда характерная черта научного познания - объективность, устранение не присущих предмету исследования субъективистских моментов для реализации "чистоты" его рассмотрения. Вместе с тем надо иметь в виду, что активность субъекта - важнейшее условие и предпосылка научного познания. Последнее неосуществимо без конструктивно-критического и самокритичного отношения субъекта к действительности и к самому себе, исключающего косность, догматизм, апологетику, субъективизм. Постоянная ориентация на истину, признание ее самоценности, непрерывные ее поиски в трудных и сложных условиях - существенная характеристика научного познания, отличающая его от других форм познавательной деятельности.

6. Научное познание есть сложный, противоречивый процесс производства, воспроизводства новых знаний, образующих целостную развивающуюся систему понятий, теорий, гипотез, законов и других идеальных форм, закрепленных в языке - естественном или (что более характерно) искусственном: математическая символика, химические формулы и т.п. Научное знание не просто фиксирует свои элементы в языке, но непрерывно воспроизводит их на своей собственной основе, формирует их в соответствии со своими нормами и принципами. Процесс непрерывного самообновления наукой своего концептуального арсенала - важный показатель (критерий) научности.

7. В процессе научного познания применяются такие специфические материальные средства, как приборы, инструменты, другое так называемое "научное оборудование", зачастую очень сложное и дорогостоящее (ускорители частиц, радиотелескопы, ракетно-космическая техника и т.д.). Кроме того, для науки в большей мере, чем для других форм познания, характерно использование для исследования своих объектов и самой себя таких идеальных (духовных) средств и методов, как современная логика, математические методы, диалектика, системный,  синергетический и другие приемы и методы.

8. Научному познанию присущи строгая доказательность, обоснованность полученных результатов, достоверность выводов. Вместе с тем здесь немало гипотез, догадок, предположений, вероятностных суждений и т.п. Вот почему тут важнейшее значение имеют логико-методологическая подготовка исследователей, их философская культура, постоянное совершенствование своего мышления, умение правильно применять его законы и принципы.

В современной методологии выделяют различные уровни критериев научности, относя к ним - кроме названных - такие, как формальная непротиворечивость знания, его опытная проверяемость, воспроизводимость, открытость для критики, свобода от предвзятости, строгость и т.д. В других формах познания рассмотренные критерии могут иметь место (в разной мере), но там они не являются определяющими.

Интересные и оригинальные идеи об отличиях научного мышления от других духовных "исканий человечества развивал В. И. Вернадский. Он, в частности, считал, что только в истории научных идей четко и ясно проявляется прогресс, чего нет в других сторонах культурной жизни (в искусстве, литературе, музыке) и даже в истории человечества, которую "едва ли можно принимать за нечто единое и целое". По мнению русского мыслителя, характерными особенностями исторического процесса научного творчества являются, во-первых, единство процесса развития научной мысли; во-вторых, общеобязательность научных результатов; в-третьих, большая и своеобразная независимость науки (по сравнению с другими духовными образованиями - философией, религией, искусством и др.) от исторической обстановки; в-четвертых, очень глубокое (подобно религии), но совершенно своеобразное влияние научного познания на понимание человеком смысла и цели своего существования; в-пятых, научное творчество является основным элементом "научной веры" (противоположной религиозной), которая является могущественным созидательным фактором в науке.           К числу важнейших гносеологических признаков научного метода относятся: а) объективность—опосредствованность достоверным знанием; б) общезначимость—всеобщий интерсубъективный характер научного метода в отличие от остающейся уделом ненауки персонифицированности, уникальности; в) воспроизводимость — инвариантность результатов для  любого субъекта в любой сходной ситуации; г) целесообразность — определенность, заданность принципов интеллектуального движения, осмысленность реализации как отдельных шагов, так и систем операций в целом; д) необходимость — гарантированность результатов в отличие от ненаучной особенности случайного, непреднамеренного их достижения; е) эффективность — запланированность социальной ассимиляции, внедрения, потребления результатов, что не свойственно ненаучному познанию, базирующемуся на ситуативном, индивидуально конституированном способе получения и применения результатов.