4.7. Системный кризис и реформы конца XX – начала XXI в.

Еще в середине 1980-х гг. начался поиск социальных изобретений, которые могли бы дать ответ на очередные вызовы времени. Эти поиски получили название «перестройка». Вне всяких сомнений это были реформы, ориентированные на западные инновации. Все последнее десятилетие существования СССР постоянно усиливалось использование и западных технологических нововведений. В результате к моменту разрушения Советского Союза были уже все необходимые инновационные предпосылки (не только идеи, но и их носители в виде достаточно многочисленных отряда интеллигенции и партийно-советского чиновничества) в столичных центрах, а также в Прибалтике. Именно эти силы, поддержанные сразу после ослабления центральной власти националистическими движениями практически во всех регионах на пространстве СССР, явились движущими силами мощнейшей западнической интегральной инновационной волны.

Эффективность любых реформ определяется достигаемыми уровнями социальной и территориальной дифференциации. Возрастание различий означает их общественно значимую неэффективность. Если при этом происходит абсолютное снижение ВВП, то это неэффективность в квадрате. В этом смысле неудача избранной рыночной модели реформирования, которую пытались реализовать в первой половине 1990-х гг., очевидна, что вновь подтверждает истину – рынок предпочитают «сильные», а за все его изъяны платят «слабые». Страны СНГ и Российская Федерация в том числе, сегодня – самое слабое звено в цепочке индустриальных государств. Анализ показывает, что все выгоды от рыночных отношений получают те, кто контролирует мировые финансовые и информационные ресурсы, а платят за все издержки мирового рынка те, у кого преобладает реальный сектор экономики. Следует иметь в виду и то, что, согласно теории длинных волн в экономике, на рубеже тысячелетий начинается нисходящая Кондратьевская волна, а на повестку дня становится мировой системный кризис, который, судя по всему, был оттянут вовлечением в «рыночную экономику» территории СССР и других бывших социалистических стран.

Именно в силу этих обстоятельств представляется важным понять причины отрицательного результата проводимого на пространстве СССР курса «реформ». Одним из важных факторов неудачного реформирования явилось полное игнорирование географических, геополитических и исторических особенностей нашей страны. Не были учтены: объективно высокая стоимость воспроизводства рабочей силы, повышенная энергоемкость национального продукта, даже в самых южных республиках, высокие транспортные издержки, удаленность от мировых рынков, наивность большинства воспитанных в иной социальной среде управленцев и граждан.

«Новые» страны оказались не в состоянии решить ни одной задачи национального развития. Более того, анализ показывает, что агония национальных экономик растянулась на десять лет лишь в результате колоссального, накопленного за период социально-экономического потенциала, внешних и внутренних заимствований, многократного снижения производственных инвестиций, изъятия вкладов населения, позитивного отношения на начальных этапах к реформам большинства жителей крупнейших городов. Ничего принципиально не изменилось и в последние годы, хотя Россия, Казахстан, Азербайджан, Узбекистан и Туркмения получили огромные выгоды от благоприятной внешнеторговой конъюнктуры, особенно с ростом цен на энергоносители.

По самым скромным подсчетам, за счет произведенного национального дохода, накопленного национального богатства, в том числе госрезервов и научно-технологических заделов в ВПК, а также внешних и внутренних заимствований, прямого ограбления населения через инфляцию и задержки с выплатой заработной платы на потребление за последние годы, дополнительно было использовано свыше 1,5 трлн. долл. И подавляющая часть этих средств оказалась в руках 5% населения. По оценкам экспертов, личное потребление отечественной буржуазии и высшего чиновничества в странах СНГ колеблется от 69 до 75 млрд. долл./год – цифра, равная сумме национальных бюджетов 1999 г.

В годы так называемой эпохи «застоя» были созданы крупнейшие ресурсные территориально-производственные комплексы: Западно-Сибирский (нефтегазовый), Братско-Усть-Илимский (энерго-металлургический и лесоперерабатывающий), Саянский (энерго-металлургический), КМА (металлургический), КАТЭК (энергетический), Тимано-Печорский (энергетический), Южно-Якутский (энергетический, обеспечивающий подавляющую часть национального производства и экспорта), Экибастузский, Мангышлакский и Каратау-Джамбульский ТПК в Казахстане, на долю которых приходится до 1/3 промышленного производства и др. Именно эти творения рук всего советского народа дают сегодня основную часть экспортной выручки и большую часть доходов бюджетов. Не будь этого наследия, само существование многих из бывших советских республик оказалось бы под вопросом.

Но ресурсы и этого гигантского наследия постепенно тают. Не ведутся геологоразведочные работы, не обновляются элементы инфраструктурного каркаса. Под угрозой оказываются уже не только экономика страны, но и сами системы жизнеобеспечения. Началось стягивание производительных сил в прежние индустриальные ядра, как наиболее устойчивые к кризисным явлениям в условиях неустойчивой и быстро меняющейся конъюнктуры и общерыночной среды. Разрастаются пятна депрессивных регионов.

Изменение пропорций между территориальными природно-хозяйственными системами сопровождается сильнейшими перестройками, как общехозяйственной специализации, так и структуры отраслей промышленности. Итоговая комбинация районов по промышленной специализации выглядит следующим образом:

1. На производстве электроэнергии не специализируется ни один район, при общем резком увеличении ее удельного веса в стоимости промышленной продукции за счет роста тарифов.

2. Топливно-энергетический комплекс, в качестве отрасли специализации, является доминирующим в Западной Сибири.

3. Черная металлургия резко увеличила свою значимость как отрасли специализации в Северном, Центрально-Черноземном и Уральском районах.

4. Цветная металлургия к началу XXI в. стала определять моноспециализацию Восточной Сибири и Дальнего Востока.

5. Химическая промышленность, значительная часть отраслей которой попала в кризисную зону, не является в настоящее время отраслью специализации ни в одном из районов, хотя на уровне субъектов федерации она таковой является (Новгородской, Тульской, Тамбовской, Пермской областях. Татарии и Карачаево-Черкессии).

6. Машиностроение, на фоне общего спада, сохранило свое значение в качестве отрасли специализации в Северо-Западном, Волго-Вятском и Поволжском районах.

7. Лесная, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная промышленность так же сохранила свое значение в традиционных районах – Северном, Волго-Вятском и Восточно-Сибирском.

8. Промышленность строительных материалов, в до кризисный период являющаяся «фоновой» отраслью промышленной специализации, в условиях уменьшения диверсификации территориальных промышленных систем вошла в состав отраслей специализации в Центральном и Северо-Кавказском районах.

9. Легкая промышленность, при обвальном разрушении под воздействием кризисных явлений, сохранила свое значение отрасли специализации в границах Центрального экономического района.

10. Пищевая промышленность, в значительной мере «затертая» в годы советской модернизации, восстановила свое значение отрасли специализации в Северо-Западном, Северо-Кавказском и Дальневосточном регионах.

Процессы изменения специализации экономических районов сопровождаются уменьшением диверсифицированности региональных экономик и нарастанием тенденций моноспециализации, в определяющей степени диктуемых внешней конъюнктурой.

К районам, сохранившим наиболее разнообразную структуру промышленности (по Российской Федерации пять отраслей дают более 10% промышленной продукции каждая), относятся Уральский (5 отраслей), Поволжский (4 отрасли), Центрально-Черноземный и Дальневосточный (по 4 отрасли).

Подобная ситуация объясняется для первых двух регионов их срединным положением в стране и спецификой многократного прохождения инновационных волн. Для Центрально-Черноземного района это связано с наведенным значением аграрной специализации. Дальневосточный регион, традиционно изолированный от основного экономического пространства страны, в условиях резкого роста транспортных тарифов стал еще более оторванным и вынужден сохранять значительную диверсифицированность экономики при одновременной специализации на экспортно-ориентированной рыбной промышленности.

За годы «перестройки» резко снизился оборонный потенциал страны. По обычным наземным вооружениям РФ уступает странам НАТО в 4 – 5 раз, а по авиации – в 2 раза. Значительная часть стратегических запасов и важнейшие элементы инфраструктуры остались на территории Прибалтики, Украины и Белоруссии. Наиболее оснащенные подразделения остались за границами России. Доля современной техники в российском арсенале менее 39%, а например, в США – более 50%. Все это говорит о важности сохранения для обороны государства остатков советского военно-промышленного комплекса и, более того, его дальнейшего развития.

Сильнейшим образом подорвана наука. Численность занятых специалистов в науке уменьшилась до уровня 1970 гг. Причем ушли наиболее профессиональные и молодые кадры. Число ежегодно патентуемых изобретений сократилось в несколько раз. Не соответствует современным требованиям материально-техническая база. Масштабы финансирования науки и практически полное отсутствие инвестиций в этот сектор ставят под вопрос саму возможность сохранения этого сектора национальной экономики.

Россия вот уже более 10 лет не может отойти от точки бифуркации. В кризисном состоянии находятся промышленность и сельское хозяйство, отечественная культура и наука, сферы жизнеобеспечения в целом. Поиск новых альтернатив – стратегическая задача для уцелевших национальных креативных центров.