82 Тема 2

Графические и музыкальные средства передачи информации

Информация может быть передана графикой, рисунком, живописью. Так, часто легче нарисовать план, как добраться до какого-либо дома, нежели подробно объяснять это словами. Информация, содержащаяся в рисунках, живописных полотнах может быть очень содержательной, но, тем не менее, она не может конкурировать с информацией, которую способен пере­дать язык. То же самое о музыке — она хорошо передает эмо­цию, настроение, но предметная информация ею передана быть не может.

Рассмотрев имеющиеся средства передачи информации в природе и обществе, мы приходим к выводу об уникальности естественного языка человека. Язык может выразить все то, что может быть передано и сигналами животных, и искусст­венными языками, и системами условных сигналов, и многими невербальными средствами, и графикой, и музыкой, но ни од­но из этих средств не может в полной мере и в полном объеме передать все то, что может быть передано естественным язы­ком. Таким образом, естественный язык человека выступает в обществе как наиболее эффективное и универсальное средство передачи информации.

Литература

Аксиологическая лингвистика: лингвокультурные типажи. / Под ред.

6. И. Карасика. Волгоград, 2005. Американское коммуникативное поведение / Под ред. И. А. Стернина.

Воронеж, 2001.

Виноградов В. В. О поэтическом языке. М., 1980. Караулов Ю. И. Русский язык и языковая личность. М., 1987. Парыгин Б. Д. Научно-техническая революция и личность. М., 1978. Пиз А. Язык жестов. Воронеж, 1992.

Язык как общественное явление

83

Прохоров Ю. Е., Стернин И. А. Русские: коммуникативное поведение. М., 2006.

Сиротинина О. Б. Устная речь и типы речевых культур // Русистика се­годня. 1995, №4.

Стернин И. А. Основы речевого воздействия. Воронеж, 2001.

Стернин И. А, Ларина Т. В., Стернина М. А. Очерк английского комму­никативного поведения. Воронеж, 2003.

Хорошая речь / Под ред. О. Б. Сиротининоп. Саратов, 2001.

Тема 3

Возникновение, эволюция и развитие языка

Возникновение языка

Возникновение языка является важнейшей составляющей эволюции человека на пути от человекообразной обезьяны к гомо сапиенс. Без языка человека бы просто не было. Вместе с тем, возникновение языка в процессе эволюции человека ос­тается одной из самых больших тайн науки о происхождении человека.

Существует несколько традиционных гипотез происхож­дения языка.

Звукоподражательная гипотеза. Согласно этой гипотезе, язык возник вследствие подражания человека различным зву­кам природы, крикам животных, звукам производимых самим человеком действий и т. д.

Междометная гипотеза. Эта гипотеза исходит из того, что звуковой язык возник из невольных выкриков человека в про­цессе трудовой деятельности, охоты, собирательства под воз­действием внешних обстоятельств или внутренних состояний.

Звукоскмволическая гипотеза. Согласно данной гипотезе, в возникновении языка ведущую роль сыграл звукосимво-лизм — бессознательно улавливаемая людьми связь звуков с некоторыми качествами или признаками предметов. Так, заме­чено, что названия маленьких предметов или понятий типа «близко», «здесь» содержат обычно звуки И, Е, а названия больших предметов и понятий типа «далеко» содержат У, О.

Гипотеза общественного договора. Эта гипотеза принад­лежит Ж. Ж. Руссо — люди договорились, как будут называть предметы.

Жестовая гипотеза. Данная гипотеза исходит из того, что звуковому языку предшествовал развитый ручной язык —

Возникновение, эволюция и развитие языка

85

язык жестов, и только потом жесты стали сопровождаться зву­ковыми возгласами.

Трудовая гипотеза. Эта гипотеза известна как гипотеза Л. Нуаре и Ф. Энгельса и основывается на том, что первые собственно человеческие слова возникают в процессе совмест­ной деятельности людей как обозначения трудовых процессов.

Все эти гипотезы имеют право на существование, и все они частично подтверждаются фактами языка, исследованиями антропологов, наблюдениями над становлением речи ребенка в онтогенезе. Не выдерживает критики лишь гипотеза общест­венного договора, так как неясно, как, не имея языка, люди могли бы договориться о своем языке.

Любопытно, однако, что все перечисленные гипотезы ис­ходят из того, что у первобытного человека языка не было во­обще, и пытаются объяснить, как язык вдруг появился. При этом не учитывается то, что у первобытного человека уже бы­ла достаточно развитая коммуникативная система, доставшая­ся ему от обезьяньих предков. Эта коммуникативная система никуда не исчезла, как не исчез никуда мозг человекообразной обезьяны: мозг человека не возник на пустом месте, он эволю­ционировал из мозга человекообразной обезьяны. Представле­ния о коммуникативной системе человекообразных обезьян, полученные современными антропологами и этологами, по­зволяют выдвинуть естественную гипотезу происхождения языка — язык сформировался из коммуникативной системы человекообразной обезьяны эволюционным путем, путем ее усложнения и развития, приспособления к растущим потреб­ностям развивающегося человека.

Коммуникативная система человекообразной обезьяны включает жесты, мимические сигналы и звуки, многие из ко­торых носили аффективный характер. Все эти коммуникатив­ные средства обнаруживаются и в языке современного челове­ка. Кроме того, наблюдения над формированием речи у ребен­ка показывают, что сначала в речи ребенка преобладают жесты, мимические сигналы и аффективные вербализации, а затем постепенно они уступают место все более и более чле­нораздельным вербализациям, а роль жестов и мимики, очень высокая на начальном этапе развития речевой способности,

86 Тема 3

постепенно сокращается и занимает место, которое соответст­вует нормам «взрослого» языка.

Жестикуляция сыграла свою роль в подготовке звукового языка. Вячеслав Всеволодович Иванов предполагает, что принципы построения последовательностей жестов рук в «языке жестов» гоминидов (семейство приматов, включающее Homo sapiens), служившие главным способом передачи слож­ных значений, были позднее перенесены на звуковые последо­вательности.

Анализируя с этой точки зрения остальные гипотезы про­исхождения языка, названные выше, можно констатировать, что все они не противоречат естественной гипотезе, а допол­няют ее, раскрывая возможные пути постепенного развития языка у человека.

Однако все названные гипотезы тем или иным способом объясняют механизм возникновения звукового языка, объяс­няют пути возникновения звуковых обозначений предметов; но они не отвечают на важнейший вопрос — а почему возни­кает язык у человека, почему человек не удовлетворился имевшимися в его распоряжении коммуникативными средст­вами, а создал развитый язык с многочисленными обозначе­ниями предметов и процессов внешнего и внутреннего мира?

Создание языка явилось следствием совершенствования трудовой деятельности человека, результатом накопления чело­веком знаний, следствием развития его мышления. Лежащие в основе развития цивилизации потребности передавать и накап­ливать во времени растущий объем знаний, сохранять накоп­ленный опыт производственной деятельности пришли в проти­воречие с возможностями наглядной передачи знаний и опыта путем демонстрации способов и приемов деятельности по прин­ципу «от человека к человеку». Это и потребовало создания раз­ветвленной системы знаков, которые могли бы фиксировать опыт и знания и передавать их от поколения к поколению.

С другой стороны, наблюдения за многими племенами показывают, что охоту эти племена описывают в виде панто­мимы с описательной песней, причем пантомима постепенно уступает место звуковому сопровождению с повелительной интонацией, которое носит управленческий характер и исхо-

Возникновение, эволюция и развитие языка

87

дит от лидеров и доминирующих индивидов. Усложнение ре­гулирующих функций в обществе — вторая причина возник­новения языка человека. Решающую роль в формировании языка играло, видимо, общение доминирующих особей с ос­тальными членами сообщества — звуковые сигналы «изобре­тали» вожаки и доминирующие особи.

Жестовая и мимическая составляющие коммуникативной системы первобытного человека как средства коммуникации выявили свою ограниченность в процессе эволюции — они предполагают необходимость смотреть на говорящего челове­ка, жесты отвлекают руки от труда, жесты и мимика не видны ночью, не видны за препятствием. Звуковые сигналы всех этих недостатков лишены, поэтому звуковой язык и оказался наи­более пригодным для коммуникации и начал интенсивно раз­виваться. Впоследствии была изобретена и письменность, что означало дальнейшее существенное совершенствование средств эффективной передачи знаний в обществе.

Процесс возникновения языка в хронологии

Процесс становления естественного звукового языка че­ловека называют глоттогенезом. Глоттогенез может быть представлен в виде условных этапов развития человеческого языка — условных потому, что эти этапы, как свидетельствует современная наука, часто накладываются друг на друга, что связано с особенностями развития человека — в определенные исторические периоды, к примеру, питекантроп сосуществовал с человеком умелым, а неандерталец — с кроманьонцем.

Схематически процесс глоттогенеза может быть пред­ставлен следующим образом.

1 -я стадия. Австралопитек.

Жил 3-5 миллионов лет назад — 600 тыс. лет назад. Хо­дил по земле, руками хватал предметы, орудий труда не изго­товлял, пользовался камнями и дубинами. Мозг 420—650 см^л челюсть укорочена. Австралопитеки — еще обезьяны, послед­нее звено в эволюции животного мира.

Пользовался коммуникативной системой животных.

88 ТемаЗ

2-я стадия. Первобытный человек

Человек умелый (homo habilis). Обнаружен Л. Лики в 1959 г. в Олдувайском ущелье в Танзании. Жил около 2 млн. лет назад. Обладал прямохождением, изготовлял орудия труда.

Питекантроп.

Жил 1,3-0,8 млн. лет назад. Изготовлял орудия труда, объем мозга около 900 см . Лоб покатый, узкий. Средняя про­должительность жизни — 20 лет.

Человек умелый и питекантроп пользовались коммуника­тивной системой животных. Речь нечленораздельная. Звуко­вых сигналов 10-15, не больше.

Синантроп.

Жил 800 тыс. — 300 тыс. лет назад, найден в Китае. Стал обогреваться огнем.

Гейдельбергский человек.

Жил 300-40 тыс. лет назад. Найден в Европе.

У синантропа и гейдельбергского человека, которые жили одновременно с неандертальцем, речь нечленораздельная, как у питекантропа. Используется коммуникативная, система жи­вотных. Возможно, возрастает число звуковых сигналов.

3-я стадия.

Неандерталец (древний человек).

Жил 500 тыс. — 40 тыс. лет назад. Крупные размеры тела, большая мышечная масса. Начал изготавливать специализиро­ванные орудия труда из кости и камня. Объем мозга 1300-1400см³.

У неандертальца примерно 200 тыс. лет назад появляются зачатки языка. Начинает формироваться голосовой мускул, благодаря которому напряжение голосовых связок становится независимым от работы стенок гортани. Этот мускул был предназначен для передачи голосовым связкам команд из моз­га, однако специального речевого центра в мозге еще не было, и голосовой мускул не мог правильно использоваться. Это оз­начает, что у неандертальца произнесение любого звука вызы­вало колебание голосовых связок (то есть гласный призвук) и эти гласные не могли дифференцироваться, они были все по­хожи друг на друга. Звуки неандертальца были негармонич­ными, пронзительными, сопровождались визгом, писком, было

Возникновение, эволюция и развитие языка

89

много носовых гласных, поскольку небная занавеска у неан­дертальца отстояла дальше от стенки гортани, чем у современ­ного человека.

Нижняя челюсть неандертальца управлялась мощными, но малоподвижными жевательными мышцами и не могла дви­гаться быстро. Отсутствие оформленного подбородка сужало возможности для дифференцированных движений языка во рту, что не позволяло членораздельно произносить звуки.

Поздний неандерталец уже обладает начатками членораз­дельной речи — заработал голосовой мускул, более подвиж­ной становится нижняя челюсть.

Постепенно формируются речевые центры в коре голов­ного мозга, происходит перестройка межполушарных связей, что меняет психику человека. У разных особей процесс разви­вался неравномерно, стали выделяться более яркие индивиду­альности.

4-я стадия.

Кроманьонец (современный человек).

Появляется примерно 100 тыс. лет назад, сосуществует с неандертальцем.

Объем мозга 1500 см³, 17 миллиардов нервных клеток. Небольшой рост, небольшая мышечная масса. Оформился подбородок, что позволяет осуществлять членораздельную ар­тикуляцию. Развивается звуковысотный слух, в мозге появля­ются речевые центры.

В онтогенезе, как и в филогенезе развития мозга раньше всего формируются зоны правого полушария, отвечающие за семантику жестов иероглифического типа, позже — задние зо­ны левого полушария, которые ответственны за словесное на­звание отдельных предметов. Позднее всего формируются ви-сочно-лобные зоны левого полушария, занятые построением синтаксически сложных структур.

Язык кроманьонца был моновокалическим, использовался один гласный звук. Слоги различались согласными, появились односложные слова. Моновокалические слоги различались то­ном, тон использовался для смыслоразличения.

Примерно 30—50 тыс. лет назад появляется членораздель­ный устный язык в его современном понимании.

90 ТемаЗ

В 8-6 тыс. до н. э. появляется пиктография — рисуночное письмо (ряд рисунков передает связный рассказ), 6 тыс. лет на­зад появляется первая письменность — шумерское клинопис­ное письмо, 5 тыс. лет назад — китайское иероглифическое письмо, 4-3 тыс. лет назад появляется фонетическое письмо — сначала слоговое (Индия, Персия, Эфиопия), затем, в начале 1-го тысячелетия до нашей эры — буквенное (Египет, фини­кийцы, греки).

Становление языковой системы в филогенезе

Можно реконструировать определенную последователь­ность, в которой возникали разные участки языковой системы.

Важный материал для подобного описания дают наблю­дения над формированием речи у детей, поскольку известно, что человек в своем внутриутробном и младенческом развитии повторяет основные этапы филогенеза. Кроме того, исследова­тели установили, что высшие приматы и ребенок в возрасте до 2 лет имеют очень много общего в поведении и средствах коммуникации: оперируют категориями субъект и объект, ме­сто, направление, экзистенциальность и принадлежность. У них общие формы первичной коммуникации — волевые сиг­налы, слова-предложения, двусоставные категориальные би­нарные предложения. Это позволяет строить гипотезы о по­следовательности формирования различных участков языко­вой системы по наблюдениям за последовательностью формирования системы родного языка у новорожденного ре­бенка.

Сначала возникают эмоции-команды, сигналы благопо­лучного или неблагополучного состояния. Так, у ребенка с 0 до 8 месяцев выделяются 5 типов сигналов: призыв к обще­нию с матерью, сигнал дискомфорта, сигнал благополучного пребывания во сне, сигнал о нормальном кормлении, сигнал о благополучном пребывании на руках у матери.

Далее, с 9 месяцев до 1 г. 8 мес, формируются слова-предложения, которые сопровождаются жестами. Два основ­ных типа таких предложений: требование (дац — дай; мака —

Возникновение, эволюция и развитие языка

91

дай молока) и констатация наличия предмета (му — вот коро­ва, мама — вот мама). В этот же период начинают формиро­ваться двусловные грамматически неоформленные предложе­ния (ми бух — мишка упал, мама сёска — мама щетка, то есть мама метет). Запас слов в этот период небольшой — 10-15 единиц.

С 1 г. 9 мес. появляются многословные несинтаксирован-ные высказывания из 3-4 слов и резко и быстро начинает рас­ти словарный запас — 80, 100, 200 слов (лексический взрыв). Начинают появляться образования по аналогии.

Грамматическое оформление высказывания осваивается к 5, иногда — к 7 годам.

Формирование системы частей речи в языковом сознании ребенка выглядит следующим образом:

существительные — появляются раньше всех; после ус­ воения примерно 100 существительных ребенок начинает об­ разовывать их по аналогии; ,₄

глаголы — появляются после предметного словаря, долгое время опускаются. После освоения 50 глаголов появляются первые глагольные категории;

прилагательные — появляются поздно, после существи­тельных; долго ставятся после существительных — козлик ма­ленький; после освоения примерно 30 прилагательных появля­ются их грамматические формы;

местоимения — появляются в числе первых и с самого начала употребляются правильно;

отдельные наречия — появляются рано, в числе первых слов (наречия места, времени и температуры);

служебные слова — появляются после всех знаменатель­ных частей речи, первыми появляются предлоги.

Имеющиеся данные, полученные индоевропеистами, ис­ториками языка, специалистами по лингвистическим универ­салиям, исследователями детской речи и афазии, позволяют гипотетически представить облик древнейшего языка следую­щим образом.

Сначала появляются согласные с вокалическим призву­ком, фонема включает в себя целый слог, структурно недели­мый. Позднее появляются гласные.

92 ТемаЗ

В этом языке существовали слоги трех типов: типа ТА. типа А, типа S-S-S, L-L-L, М-М-М (с фрикативным или сонор­ным согласным). Эти слоги комбинировались в речи. Смысло-различительную роль играли место артикуляции звука и его высота, затем носовой призвук.

Первыми возникшими согласными были сонорные в про­тивопоставлении шумным, затем к ним присоединились фри­кативные, а потом возникло противопоставление глухие — звонкие.

Первые лексемы представляли собой, по-видимому, имена предметов и личные местоимения, а также некоторые наречия. Позднее появляются глаголы и другие части речи, служебные слова и, наконец, в некоторых языках — морфемы, формально закрепляющие те или иные лексические и синтаксические зна­чения. Состав морфем постепенно увеличивается, а их функ­ции усложняются.

В пополнении словарного запаса, появлении новых слов большую роль играла аналогия.

Развитие синтаксиса шло от обозначения эмоций-команд и эмоций-состояний к предложениям-требованиям и констата-циям наличия предмета. Язык долгое время был «несинтакси-рован», основу синтаксиса составляли простые двусоставные предложения; сложные предложения сформировались в языке уже в новейший период.

Все предложения первоначально были простыми, а связи между словами формально не выражались. Это наглядно про­слеживается и на примерах из детской речи (мама книжка чи­тать), и из речи больных афазиями (Саша пить молоко, я жить город). Появление грамматически выраженных связей было более поздним событием в развитии языка. От простых предложений, сополагаюшихся друг с другом, к развитию спе­циальных средств и структурных схем сложного предложе­ния — это общечеловеческое движение в синтаксической под­системе языка.

Развитие сложного предложения связано с появлением письменности и особенно книгопечатания. Младописьменные языки, как правило, не имеют развитого инвентаря сложных предложений.

Возникновение, эволюция и развитие языка

93

Основу первобытного общества составляло племя — группа людей, связанных кровным родством. Мужчины и женщины выполняли разные работы — мужчины занимались охотой и рыболовством, женщины — собиранием плодов и ко­реньев. Это обусловило важную роль гендлерлектов в перво­бытном языке — языки мужчин и женщин обладали сущест­венными различиями.

Для древнейшего племенного языка была характерна бы­страя обновляемость словаря. У ряда современных народов, ведущих родоплеменной образ жизни, это сохранилось до сих пор: в 20-х гг. исследователь языка эскимосов описал их язык, а когда через несколько лет вернулся, застал многочисленные новые слова, даже игла была переименована.

Наблюдалась большая территориальная дробность языков. Миклухо-Маклай в Новой Гвинее второй половины 19-го века описан ситуацию, когда он посещал одну за другой соседние деревни, и ему понадобилось несколько переводчиков, кото­рые переводили друг другу. Эту особенность древнейшего языка обозначают термином «первичная языковая непрерыв­ность» — каждый язык похож на соседний, но меньше — на следующий.

Таковы сегодняшние представления о древнейшем, до-письменном состоянии человеческого языка.

Язык письменного периода также претерпел существен­ные изменения на пути к своему современному состоянию. Каждый язык имеет свою судьбу, но многие изменения были общими для большинства языков, функционировавших в сходных общественных условиях. Так, в рабовладельческий период развития общества в большинстве культур возникают понятия языковой нормы и языкового стиля, возникает поня­тие правильной и неправильной речи, хорошей речи, возника­ют многочисленные синонимы, которые обеспечивают выбор выразительных средств.

В период феодализма появляются кастовые языки, обслу­живающие отдельные социальные слои. В Индонезии до XV века знать говорила на санскрите, а крестьяне на малай­ских наречиях, в Ирландии крестьяне использовали кельтский язык, а знать — английский. В Англии в период французского

94 ТемаЗ

владычества народ говорил по-английски, а знать — по-французски и т. д. Однако постепенно кастовые языки исчеза­ют, и к концу феодального периода побеждают народные язы­ки. Появляются литературно-письменные языки, формируется книжная и народная подсистемы языка.

В период развивающегося капитализма происходит форми­рование наций, а значит, и национальных языков. Происходит четкая дифференциация языковых стилей. Широкое развитие получают социальные диалекты и жаргоны при ослаблении влияния территориальных диалектов. В многонациональных го­сударствах возникают языки межнационального общения.

Основные закономерности эволюции и развития системы языка

Синхрония и диахрония системы языка

Человеку всегда кажется, что язык, на котором он говорит в течение всей своей жизни, остается одним и тем же. Дейст­вительно, времени человеческой жизни недостаточно, чтобы заметить сколько-нибудь существенные изменения в системе языка. Этим объясняется то, что и наука о языке поднялась до осознания изменяемости языка во времени только в XIX в., по­сле того как лингвисты сопоставили разные индоевропейские языки. Стало очевидным, что общая древнейшая индоевропей­ская парадигма склонения и спряжения преобразовалась в ра­зошедшихся родственных языках самым различным образом. Обращение к письменным памятникам прошлых эпох также показало, что система языка, сохраняя много стабильных эле­ментов и структур, в то же время постоянно изменяется, по-разному в разных частях.

Это открытие так поразило лингвистов, что приковало все их помыслы и интересы почти на сто лет к изучению измене­ний, произошедших в индоевропейских языках на протяжении их истории. Но к концу XIX в. волна исторического изучения языков стала спадать, а соотношение работ по современным языкам и по их истории стало приходить в равновесие.

Возникновение, эволюция и развитие языка

95

Соссюр разграничил историю языков (диахронию), и их современное состояние — (синхронию). Из его работ, которые произвели огромное впечатление на современных ему лин­гвистов и лингвистов последующих поколений, был сделан вывод, что противопоставление диахронии и синхронии абсо­лютно и не терпит компромисса, а изучение системы совре­менного языка может осуществляться без исторических зна­ний. Эту установку довел до логического конца американский лингвист Блумфильд. Он полагал, что знание истории языка при описании его современного состояния не только не нужно, но и вредно, так как оно мешает исследователю непредвзято определить отношения в системе современного языка.

Иначе решался вопрос о соотношении синхронии и диа­хронии в русском языкознании. И. А. Бодуэн де Куртенэ и его ученики полагали, что диахроническое изучение важно и нуж­но для понимания и объяснения явлений синхронии. А. А. Потебня писал, что поверхность языка рсегда более или менее пестреет образцами разнохарактерных пластов. Не зная истории языка, нельзя понять соотношения старых и новых элементов в современном языке, нельзя выявить тенденции их развития.

Познание системных отношений в современном языке по­зволяет глубже и полнее осознать исторические изменения в языковых системах, понять диалектическую взаимосвязь сдви­гов в разных подсистемах языка. Академик А. Чикобава отме­чает, что лингвистика как объяснительная и гуманитарная нау­ка невозможна без историзма. Не противопоставление и раз­рыв синхронического и диахронического изучения языка, а диалектическое объединение их для познания системы языка и законов его функционирования — таков путь решения вопроса о соотношении диахронии и синхронии в отечественном тео­ретическом языкознании.

Тенденции развития системы языка

Основной движущей силой развития языка является мышление народа, отражающее все новые и новые явления объективного мира, выявляющее и устанавливающее между

96 ТемаЗ

ними все более и более глубокие и существенные связи. Че­рез мышление на развитии языка сказываются многочислен­ные обстоятельства жизни человеческого общества, общест­венные процессы, экстралингвистические обстоятельства. Но многие изменения в системе языка имеют и собственно лин­гвистические причины, вызываются особенностями артику­лирования и слухового восприятия звуков, закономерностями развития самого языка как объективно существующего обще­ственного явления.

Тенденции изменений в языке под воздействием обстоя­тельств жизни человеческого общества называют внешними законами, а тенденции, обусловленные собственно лингвисти­ческими причинами — внутренними законами развития языка. Действие внутренних законов обусловлено сущностью языка, его механизмом, специфическими особенностями его устрой­ства; они панхроничны, то есть действуют всегда. Внешние же законы историчны, действуют в определенных конкретно-исторических общественных условиях. Внешние и внутренние законы приводят к изменениям, которые представляют собой либо эволюцию, либо развитие языка.

Эволюция — это изменения внутри языка, происходящие под влиянием его собственных внутренних законов.

Развитие языка — это изменения, связанные с воздейст­вием на язык общества, приспособление языка к изменяющим­ся и усложняющимся условиям его функционирования.

Можно провести аналогию с человеком: человек стареет, изменяются его органы, увеличивается или уменьшается вес, появляются морщины — это эволюция его организма. При этом человек умнеет, становится образованным, все больше знает и умеет — это его развитие.

Эволюция и развитие в равной мере определяют измене­ния в языке.

Среди внутренних законов можно разграничить законы общие и частные. Общие законы присущи всем языкам и вы­текают из свойств языка, выполняющего функцию средства общения людей. К таким законам относятся устойчивость сис­темы языка и постепенность ее изменения, вариантность язы­ковых средств, действие закона аналогии и другие.

Возникновение, эволюция и развитие языка 97

Частные законы проявляются в конкретных изменениях, протекающих либо в одном языке, либо в группе родственных языков, и касаются конкретного звукового изменения, кон­кретных перестроек в системах склонения и спряжения, изме­нений в составе лексико-семантических групп и т. п.

Приведем отдельные примеры, иллюстрирующие измене­ния в разных подсистемах языка.

Изменения в подсистеме фонем

Изменения в произношении звуков идут в языке непре­рывно. Они обусловлены естественной вариантностью произ­ношения разных людей, к тому же поддерживаемой разнооб­разными дефектами речи, такими, например, как шепелявость, гнусавость, картавость и многими другими.

В условиях развитого литературного языка с хорошо от­работанными и закрепленными нормами произношения (пра­вилами орфоэпии) подобные отклонения оцениваются как ошибки. Их исправляют, иногда игнорируют, часто высмеива­ют. На общеязыковой системе фонем такое варьирование про­изношения не отражается.

Иначе обстояло дело в дописьменный период, когда нор­ма произношения складывалась стихийно и никак не закрепля­лась. Смены поколения было достаточно, чтобы то или иное отклонение в речи детей от речи родителей было принято как норма. Отклонение, осознанное как норма, порождало новый фонемный образ и вело к утрате старого фонемного образа. Там, где раньше произносили кг, ге, хе, появлялись не, оке, ше; на месте да, ба появлялись та, па, а на месте старых та, па произносили тха, пха и т. д. Изменение состава и структурных связей фонем в языковом сознании говорящих проявляется сразу во всех лексемах данного языка, имеющих тождествен­ные позиции фонем. Всюду, где раньше слышали к, г, х перед гласными переднего ряда, начинают слышать ч, ж, ш или з, ц, с, как это было в славянских языках после первой и второй па­латализации.

Последовательность в изменении фонемного облика всех лексем с тождественной позицией для изменяющейся фонемы

I- Общее языкознание

98 ТемаЗ

была открыта младограмматиками, которые поняли это явле­ние как результат действия звуковых законов. Младограмма­тики создали культ звуковых законов и поначалу приписывали им ту же неотвратимость и непреложность, с какими действу­ют силы природы. Дальнейшие исследования показали, что «звуковые законы» не всегда последовательны, результаты из­менений могут утрачиваться; то, что изменялось в одном веке, не изменяется в другом; то, что изменялось в одном языке, не изменяется в другом, и т. д. Например, изменение звука j в ж или дж отмечено в итальянском, иранских, тюркских языках, но оно не происходило в славянских языках. Появление р ме­жду гласными на месте з отмечено в латинском, германских, тюркских языках. Но в славянских языках его также не было.

В звуковых изменениях часто реализуются смещения мес­та артикуляции звуков, очень близких по положению языка или губ. Например, во многих языках отмечались мены р/л, с/х, л/у (неслоговое), ч/ц и т. п. Такие изменения находят параллели в расстройствах произношения. Картавость р — широко рас­пространенное отклонение от обычного переднеязычного р, но, например, во французском языке оно получило признание как произношение нормативное. Свистящее, то есть произно­симое сквозь зубы т, возможно в любом языке, но, например, в английском оно закрепилось как самостоятельный фонемный образ, обозначаемый буквами th, и т. п.

Звуковые изменения могут быть однонаправленными и разнонаправленными. Древнеславянские дифтонги он, ом, ен, ем, став гласными у, а, уже не могут вернуться к исходному состоянию. Не возвращаются к исходному звучанию дж из j, х из с, р из з и ряд других.

Разнонаправленными являются изменения звонких в глу­хие и обратно (п→б→п, с→ з→с и т. п.); обратимы изменения с→ш→с, а→о→а, и→е→и и ряд других.

Источник изменений звуков во всех языках мира один и тот же: естественная вариантность артикулирования. Одинако­вы и тенденции изменений: смещение артикуляции близких по месту и способу образования звуков. Но какие именно звуко­вые изменения приведут к сдвигам фонемных образов, какие старые фонемы исчезнут, какие новые фонемы образуются в

Возникновение, эволюция и развитие языка 99

системе языка — это будет решаться для каждого языка от­дельно.

Конкретный набор имевших место в истории данного языка перестроек системы фонем составляет его неповтори­мую фонологическую историю. Точное знание этой истории позволяет научно обоснованно определять родство языков, контакты языков, происхождение слов и словоформ языка и другие события в истории данного языка.

Изменения в лексической подсистеме языка

Семантические изменения слов могут протекать без фо­нологических изменений, и наоборот. Мы уже знаем, что к развитию лексической подсистемы языка толкает расширяю­щийся мыслительный кругозор людей. В. Г. Гак указывает че­тыре принципиальные возможности в изменении состава сло­весных знаков языка.

1. Использование старого знака для нового денотата.

1. Введение нового знака для старого, уже обозначенного денотата.

2. Введение нового знака для нового денотата.

3. Прекращение употребления знака.

Рассмотрим выделенные В. Г. Гаком тенденции на неко­торых примерах.

1. В сфере семантического словообразования, т. е. в сфере использования старого знака для нового денотата, прослежи­ваются следующие важнейшие тенденции: 1) закон Шпербера, 2) антропоморфизм, 3) переход от конкретного к абстрактно­му, 4) синестезия (букв, соощущение).

Закон Шпербера состоит в том, что основным источником метафорических переносов значения слова в каждую эпоху служит комплекс идей, имеющих важное значение и вызы­вающих общий интерес в данном обществе. В средние века та­кой комплекс идей порождала охота, с появлением спортивных игр общий интерес вызывает футбол, а в США — бейсбол; в начале XX в. внимание приковали автомобили, во время первой и второй мировой войны — военные действия, в 60-е гг. — ос-

100 ТемаЗ

воение космоса (ср. в русской фразеологии: выйти на орбиту, вывести на орбиту, сойти с орбиты, мягкая посадка, состоя­ние невесомости, стыковка и т. п.).

Популярные в Англии петушиные бои оставили след в английской фразеологии: that cock won't fight (букв.: этот петух не будет драться) — этот номер не пройдет; to live like a fight­ing cock (букв.: жить как боевой петух) — кататься как сыр в масле; to feel like a fighting cock (букв.: чувствовать себя как боевой петух) — быть в форме для борьбы и др.

В послевоенный период в России на протяжении несколь­ких десятилетий наблюдалась широкая экспансия военной лексики {битва за урожай, штаб уборки, командиры произ­водства, захватить плацдарм, наступление по всему фронту, быть в авангарде (арьергарде), направить огонь критики на что-либо, выйти на рубежи, осуществить прорыв, командо­вать строительством и мн. др.).

В 90-е годы XX века наблюдается постепенное ослабление употребления военной лексики и экспансия спортивной лексики {играть в свою игру, фальстарт избирательной кампании, забег кандидатов на длинную дистанцию, провести двухходовку, иг­рать на поле соперника, политические тяжеловесы, игра в одни ворота, установить правила игры, ключевой игрок, взять вы­соту, нарастить политические бицепсы, считать разменной пешкой, равные стартовые возможности, играть на грани фо­ла, сходить с дистанции, отфутболить, стартует избира­тельная кампания, предвыборная гонка, рокировка в админист­рации, ключевая фигура на политической доске, перевести мяч на сторону противника и мн. др.).

Принцип антропоморфизма заключается в том, что по­знание мира человек начинает с себя самого; в центре субъек­тивного мира людей стоят они сами. Все окружающее осмыс­ляется в зависимости от степени близости / удаленности от жизненных интересов людей. В частности, названия частей те­ла человека, одежды, домашней утвари, частей жилища и т. п. широко используются для номинации более удаленных от че­ловека предметов. Ср., например, в названиях растений: мед­вежьи ушки, львиный зев, кукушкины слезки, или названия час­тей тела в названиях предметов: ручка чайника, двери, кресла;

Возникновение, эволюция и развитие языка 1 01

г олова сахару, головка луку, горлышко бутылки, кувшина; реб­ро доски, колено реки, язык колокола, бородка ключа и мн. др.

Переход от конкретных понятий к абстрактным отра­жается в семантическом развитии многих слов. От лат. pensare (взвешивать) развивалось франц. penser (думать). От греч. basis (ступенька) ведет начало современное базис — основание, ис­ходные постулаты теории, общественного устройства и т. п. Лат. aevum (шествие) развило значение время, возраст. От об­раза ставить перед (собой) родилось слово представление, обозначающее мыслительный образ. Волноваться (вздыматься волнами, о море, водной глади) стало названием беспокойного психологического состояния человека. От лат. matrix (корне­вой ствол дерева) образовано лат. materia (древесина, строи­тельный материал), а затем и материя — самое абстрактное философское понятие.

Синестезия — способность человека одновременно вос­принимать объекты внешнего мира несколькими органами чувств. Благодаря этому одно и то же явление может быть на­звано словами, относящимися к разным сферам восприятий: обонятельных и вкусовых, зрительных и слуховых или так­тильных, переживаемых как приятные или неприятные.

Вкусными называют не только продукты питания, но и за­пахи, и красивые вещи, и приятные переживания. Ср.: бархат­ный голос и режущий голос, яркий звук и матовый звук, свет­лый ум и темный человек, тяжелый труд и легкая работа, тяжелый человек и легкая улыбка, острый язык и медовые ре­чи и т. п. На явлении синестезии основано использование на­именований сильных эмоций (страх, ужас, сумасшествие и под.) для обозначения экспрессии, высокой степени признака. Ср.: рус. ужасно много, страшно доволен, франц. terriblement bien (ужасно замечательно), нем. toll, verruckt (букв.: бешеный, сумасшедший) в значении шикарный, великолепный. Подобные переносы значений, объясняемые синестезией, исследователи отмечают в самых разных языках: русском, венгерском, индо­незийском, узбекском, греческом и др.

2. Введение нового знака для старого, уже обозначенного денотата, может быть проиллюстрировано таким языковым процессом как эвфемизация.

102 ТемаЗ

Эвфемизация — процесс создания эвфемизмов для табуи-рованных слов и выражений: если то или иное слово или поня­тие табуировано, то для его называния создается смягченная форма — эвфемизм.

Многие слова в разных языках являются по своему проис­хождению эвфемизмами. Так, в русском языке это такие слова как медведь (варианты — хозяин, сам, топтыгин), змея (от земля, земляная), блаженный (в зн. сумасшедший) и др.

В английском языке гробовщика называют undertaker — букв, предприниматель; говорят: desease (болезнь) — букв, неудобство, imbecile (сумасшедший) — от лат. imbecillus «слабый», silly (глупый) — букв, счастливый. Греческое сло­во idiot этимологически означает «частное лицо, мирянин», фр. crétin происходит от диалектной формы chrétien (хри­стианин), фр. benêt (глупец) — от лат. benédictus «благосло­венный» и т. д.

В современном западном мире, особенно в США, кампа­ния по так называемой политической корректности приводит к появлению многочисленных эвфемистических номинаций: афроамершанец вместо негр, лицо с ограниченными физиче­скими возможностями — вместо инвалид, «горизонтально отягощенный» вместо толстый и под.

Эвфемизмы пополняют словарный состав языка, обога­щают его.

3. Введение нового знака для нового денотата осуществ­ляется путем словообразования и заимствования.

В средние века в России было слово толмач — перево­дчик (заимствование из немецкого языка), но это был только устный переводчик, а когда появилась потребность переводить и письменные тексты, государственные документы, было об­разовано современное слово переводчик, которое означает «переводчик устных и письменных текстов». Новый денотат получил новое обозначение.

В первые годы советской власти возникло множество но­вых учреждений, организаций и видов деятельности, которые должны были получить наименования. Возникли совет народ­ных комиссаров, народные комиссариаты, народные комисса­ры, партийный комитет, партийное бюро, профсоюзный ко-

Возникновение, эволюция и развитие языка 103

митет, профсоюзное бюро, партийный организатор, профсо­юзный организатор, спортивный организатор, областной ко­митет, районный комитет, местный комитет, комитет бедноты и т. д. Это были новые наименования, которые обла­дали в речи высокой частотностью, вследствие чего в силу действия закона экономии они были сокращены, что и привело к массовому возникновению аббревиатур — совнарком, нар­ком, наркомат, профком, обком, райком, парторг, профорг, местком и т. д.

Заимствование — универсальная тенденция в развитии лексических систем языков мира. Наиболее развитые в функ­циональном отношении языки в своем основном словарном фонде насчитывают минимум 30-40 % заимствованной лекси­ки. В английском языке насчитывают до 60 % заимствований из романских языков, в корейском языке — до 75 % лексики китайского происхождения. В русском языке на букву А ис­конно русскими являются только слова азбука, ага, агу, ау, авось, авоська, аляповатый, остальные заимствованы; на бук­ву Э — только э, эй, эх, экий, эдак, этак, остальные заимство­ваны, а на букву Ф в русском языке вообще нет ни одного ис­конного слова, все слова заимствованные.

Заимствованные слова быстро адаптируются, осваиваются народом, приспосабливаются по произношению к националь­ным произносительным нормам, и большинство из них созна­нием народа перестает восприниматься как заимствования — часто носители языка и не знают о заимствованном характере используемых ими слов (ср. рус. матрос, катер, опера, ария, матч, чемпион, гол, символ, олимпиада, аптека, бульон, такси, крем, тротуар, портфель, альбом, штопор, слесарь, плуг, флаг, штраф, артель, базар, шалаш, чулок, сундук, булка, фляжка, адмирал и мн. др.)

Заимствование нельзя рассматривать как засорение язы­ка— это объективный процесс, который регулируется самим обществом: заимствуются слова, обозначающие заимствован­ные народом предметы, явления и понятия. Язык регулирует пополнение своего состава заимствованиями — заимствован­ные слова могут конкурировать с близкими по значению «род­ными», и побеждает та единица, которая оказывается более

104 ТемаЗ

удобной в языковом и смысловом отношении. К примеру, в начале века в русском языке для обозначения лица, пилоти­рующего самолет, конкурировали слова авиатор, льтец, летун и летчик, и победу одержала русская лексема летчик. В 70-80-е гг. в русском языке конкурировали единицы компьютер, электронно-вычислительная машина, ЭВМ, и победу одержало заимствованное слово компьютер. Заимствованные слова либо осваиваются языком (или отдельным профессиональным диа­лектом — например, подъязыком политики, подъязыком фи­нансов, музыкальным подъязыком и др.), либо не допускаются в него, быстро выходят из употребления.

В современную эпоху число заимствований быстро растет во всех языках, что отражает процессы глобализации в мире. Заимствование ведет к обогащению словарного состава языка, его количественному и качественному росту.

4. Прекращение употребления знака.

Слова, вышедшие из употребления в связи с исчезновени­ем го общественной практики называемого ими объекта (исто­ризмы), уходят из активного словоупотребления, уходят из со­временной лексической системы, но остаются в письменных памятниках соответствующей эпохи.

Историзмами русской лексической системы являются та­кие единицы как алтын, боярин, забрало, кольчуга, терем, со­ха, тысяцкий, вече, палица, сеча; более поздний период — стряпчий, полицейский, урядник, лакей, лавочник, купец, поло­вой, царь, приказчик; историзмы советской эпохи — нэп, пром­финплан, пятилетка, коминтерн, выдвиженец, лишенец, ком­бед, красногвардеец, белогвардеец, коллективизация, генсек, политбюро, стиляга, диссидент и др.

Историзмами периода перестройки в России можно счи­тать такие единицы как перестройка, новое мышление, уско­рение, гласность, общеевропейский дом, застой, админист­ративно-командная система, уравниловка, зона молчания, закрытая зона, белые пятна истории, торможение, нефор­малы, холодная война, мирное сосуществование, кооператор и др.

Слова могут выйти из употребления, и в условиях сохра­нения соответствующего объекта в общественной практике:

Возникновение, эволюция и развитие языка

105

устаревшее слово просто заменяется на более современное. Такие единицы, как известно, называются архаизмами, и они сохраняются в письменных источниках, как и историзмы.

Различают лексические архаизмы — слова, вытесненные словами другого корня (шея вместо выя, рулевой вместо кормчий, пахарь вместо ратай, актер вместо лицедей, свиде­тель вместо послух, ученик вместо школяр, убийца вместо головник), лексико-словообразовательные — вытесненные однокорневыми синонимами (бедствие вместо бедство, воин вместо воитель, чувство вместо чувствие, фантазия вместо фантазм, различие вместо разнота), лексико-фонетические — вытесненные вариантами, отличающимися отдельными зву­ками в составе слова (героизм вместо ироизм, вокзал вместо воксал).

Существуют также семантические архаизмы —• устарев­шие значения в семантеме используемого сегодня слова. Так, в слове художество ранее присутствовало значение «искусст­во», злокачественный — «обладающий плохими, дурными ка­чествами», вертеп — «пещера», вор — «бунтовщик», сво­лочь — «те, которых сволокли, собрали в одно место с разных сторон», негодяй — «негодный к военной службе», истукан — «статуя», живот — «жизнь», прозябать — «расти», позор — «зрелище», общественник — «член общины» и др.

Возможна в языке и реактивация лексики. Реактивация лексики представляет собой возвращение в активное употреб­ление лексем, ранее употреблявшихся, но на какой-то истори­ческий период ставших историзмами. Так, в русском языке в период перестройки были реактивированы некоторые лексемы и устойчивые словосочетания, относящиеся к сфере политики и рыночных отношений: Дума, думская фракция, думский ко­митет, суд присяжных, забастовка, пособие по безработице, голодовка, биржа, торги, акциз, вексель, предприниматель, банкрот, полиция, коммерческий банк, торговля недвижимо­стью.

Появление новых лексем и развитие семантем у старых лексем, выход лексем и семем из активного употребления с неизбежностью ведут к перестройкам структурных отношений между словами и осложнению системы.

106 ТемаЗ

Изменения в синтаксической подсистеме языка

Изменения в синтаксической подсистеме языка протекают значительно медленнее, чем в лексической. Осознание изме­нений в отношениях предметов обычно происходит после то­го, как познаны предметы и осмыслено их место в той или иной ситуации. Накопление изменений в лексической подсис­теме языка ведет к перестройкам синтаксических структур. Формируются новые структурные схемы и новые словоформы, появляются новые служебные слова и другие средства.

Познание начинается с отношений между деятелем и объ­ектом действия, с пространственных отношений; позднее ос­мысляются более абстрактные отношения времени, причины, цели, условия и т. д. Мы уже отмечали что развитие речи ре­бенка (онтогенез) во многом проходит те же ступени, которые прошло человечество в ходе создания языка (в филогенезе). Изучение группы детей — американских, финских, самоа и луо в возрасте от 18 до 31 месяца, выполненное зарубежными психолингвистами, показало, что дети овладевают структур­ными схемами в следующем порядке: деятель — действие, действие — объект действия, указатель — объект указания, владелец — объект владения.

Позднее появляются структурные схемы для выражения отношений определяемого и определяющего, действия и места действия. Еще позднее дети овладевают специальными вопро­сами и пассивными конструкциями. Освоение структурных схем сложных предложений происходит в школьном возрасте по мере того, как мышление подрастающего человека стано­вится способным строить умозаключения, постигать связи со­бытий.

Изучение истории синтаксических конструкций в разных языках мира показывает, что развитие синтаксической семан­тики идет именно по таким этапам. Простые синтаксические структуры, части которых располагаются в соответствии с по­рядком следования действия во времени, появляются раньше структур со сдвинутыми соотношениями, которые А. Р. Лурия называет дистантными предложениями. Например, последова­тельность Наступила зима, пошел снег, стало холодно состоит

Возникновение, эволюция и развитие языка

107

из простых структур. А дистантной является структура Не опо­здай я на поезд, не встретил бы вас. Такое высказывание тре­бует мысленной перестройки, чтобы стало понятно, опоздал говорящий или нет, встретил он вас или не встретил. Дистант­ные предложения отражают своеобразные мыслительные ко­ды, которые возникли в последнем столетии, после становле­ния и закрепления норм литературных языков.

Познание человека движется от отражения наблюдаемых в повседневной трудовой деятельности отношений к отраже­нию отношений абстрактных, умозрительных; соответственно этому постепенно возникают синтаксические конструкции разных степеней сложности и абстрактности.

Изменения в составе морфологических типов и категорий

Формальные морфологические показатели, обслуживаю­щие лексическую и синтаксическую подсистемы языка, пере­страиваются, чтобы лучше соответствовать изменениям в се­мантике языка. По замечанию А. А. Потебни, язык легко рас­стается с формальными приметами, за которыми уже нет различий смысловых.

Все индоевропейские языки утратили формы двойствен­ного числа, сохранив формы единственного и множественного. Произошли значительные перестройки типов склонения и спряжения. В большинстве славянских языков утрачены раз­личия четырех форм прошедшего времени глаголов.

Появление новых лексических и синтаксических значений может стимулировать создание новых формально-морфологи­ческих показателей для их обозначения. Например, в славян­ских языках постоянно появляются новые префиксы и суф­фиксы для выражения видовых значений и способов действия в глаголах. Увеличивается число словообразовательных мор­фем для создания новых словообразовательных моделей. Но­вые служебные морфемы всегда создаются из лексических средств, которые утрачивают лексические и приобретают грамматические семемы. Например, русский аффикс -ся в

108 ТемаЗ

прошлом был энклитической формой винительного падежа местоимения себя, а частица бы — одной из форм аориста от глагола быть. Франц. homme (человек) дало неопределенное местоимение on, из существительных pas (шаг), point (точка) получились отрицательные частицы pas, point. Формант наре­чий — ment восходит к слову mens (разум). Английское man (человек) входит в качестве морфемы в слова seaman (моряк), airman (летчик), tankman (танкист) и др.

Морфемы могут заимствоваться из других языков. На­пример, слова спутник и лунник, попав во французский язык, были осмыслены как слова с морфемой — ик. Когда запустили космические корабли в сторону Венеры и в сторону Марса, во французском языке появились Venusik и Marsik. Суффикс -ik стал формальным показателем для обозначения искусственных космических тел.

По мере развития языка формируются новые предлоги и союзы, помогающие выражать все более и более сложные син­таксические отношения причины, времени, уступки и др.

Утраты и приобретения в составе морфем с неизбежно­стью ведут к изменениям в словообразовательной подсистеме и морфологической парадигматике языка. Эти изменения про­текают очень медленно, в течение нескольких веков. Формы, утратившие семантику, сохраняются по традиции (например, формы грамматического рода у русских неодушевленных су­ществительных). Способствуют перестройкам звуковые изме­нения, затрагивающие флексии и префиксы, а также действие закона аналогии.

Как «работает» аналогия в сфере, например, словообразо­вания, показывают изобретения детей: нарядник и наряднща (дети, которые любят наряжаться), король и королица (по ана­логии с царь и царица), конькеист (ср. хоккеист), гребло (ср. весло), киноклъ (ср. бинокль) и мн. др.

Аналогия и создает парадигматические ряды, и разрушает их, и переводит речевые явления в систему языка, и выводит из нее. Изолированные формы всегда тяготеют к формам мас­совым. Аналогия сводит теоретически возможное бесконечное разнообразие словоизменения, формо- и словообразования к сравнительно немногим типам парадигм склонения, спряже-

Возникновение, эволюция и развитие языка

109

ния, словообразовательным моделям. Это позволяет лучше за­поминать и удерживать в памяти необходимый для общения запас словоформ.

В языках без морфем изменения идут в сфере фонем и просодем, в сфере сочетаемости лексем и структурных синтак­сических конструкций.

Движущие силы изменений в системе языка

Проблема скачка в развитии языковой системы

Развитие языка, как и развитие любого другого объекта природы и общества, подчиняется основным законам диалек­тики, согласно которым постоянное движение, изменение и развитие — это неотъемлемые свойства всего' сущего. Во все­общем непрерывном движении все взаимосвязано и взаимо­обусловлено, изменение одного ведет к изменению другого. Диалектика видит источник постоянного развития в единстве и борьбе противоположностей. Все законы диалектики проявля­ются в развитии языка и анализируются лингвистами на мно­жестве фактов.

Острую полемику вызвало изучение на языковых примерах закона перехода количества в качество, т. е. перехода от незначи­тельных и незаметных количественных изменений к изменениям качественным, коренным. Момент перехода количественных из­менений в качественные некоторыми философами понимался только как скачок, т. е. быстрое, внезапное изменение.

Положение о скачках Н. Я. Марр применил к объяснению развития языка прямолинейно, вульгаризаторски. Он утвер­ждал, что скачок в развитии языка происходит как взрыв, ко­торый одним ударом отбрасывает старый язык и вводит но­вый. Моменты скачков Марр также прямолинейно увязывает с моментами социальных революций в жизни общества. Исто­рия языка в «новом учении о языке» Марра — это последова­тельная смена стадий, которая происходит путем цепи взры­вов-скачков.

110 ТемаЗ

Факты не подтверждают такого понимания скачков в язы­ке. Ни один язык не дает примера внезапного изменения его системы. Переходы от одного качественного состояния систе­мы к другому длятся столетиями. Переход языка от старого качества к новому происходит не путем взрыва, не путем уничтожения существующего языка и создания нового, а пу­тем постепенного накопления элементов нового качества и по­степенного отмирания элементов старого качества.

Лингвистические данные показывают, что качественное изменение системы языка занимает два-три столетия. Древне­русский язык распался на русский, украинский и белорусский в течение ХП-ХШ вв. Старорусский язык изменился в совре­менный русский за период с конца XVII по начало XIX в. На месте латинского языка возникла семья романских языков за период с VI по IX в. Английский язык сложился в результате взаимодействия норманнского и англосаксонского диалектов с VIII по XI в.

В самом деле, для перехода общества к новому языку не­обходимо, чтобы сменилось два-три поколения людей: ведь язык, усвоенный человеком в детстве, сохраняется в памяти на всю жизнь. Чтобы принять новую языковую систему как род­ную, говорящие должны усваивать ее в детстве, т. е. принад­лежать уже к поколению внуков и правнуков в обществе, пе­реживающем переход на новую языковую систему.

Со временем философы стали разграничивать скачок со взрывом (острая форма, проявляющаяся внезапно) и скачок без взрыва (мирная форма, подготавливающаяся постепенно), то есть признали относительность отрезка времени, занятого скачком. Не всякий «скачок» укладывается в пределы челове­ческой жизни, а если обратить взор на космические явле­ния, — то и в пределы жизни всего человечества. Стало быть, «скачки» имеют разные формы, зависящие от природы объекта и условий, в которых протекает «скачок». Но этот факт не от­меняет существования качественных изменений в каждом яв­лении материального мира и, в частности, в языке.

Темп накопления элементов нового качества может быть и очень медленным, если жизнь общества не испытывает серь­езных перемен, и очень интенсивным в периоды социальных

Возникновение, эволюция и развитие языка

111

революций и усиления научно-технического прогресса. Бы­строе накопление новых элементов (например, в эпоху Петра I, в советскую эпоху после Октябрьской революции, в период общественных изменений в России 80-90-х гг. XX века) ведет к серьезным перестройкам в организации лексической пара­дигматики, а за ней и в развитии синтаксических структур раз­ного рода. В той или иной мере эти сдвиги могут отразиться на перестройках морфологической парадигматики.

По отношению к периоду существования языка до «скач­ка» и после него время, занятое перестройкой системы языка, является относительно небольшим. Следует также учесть, что между старым и новым качеством языка сохраняется живая связь в виде множества общих элементов. Но, вступив друг с другом и с новыми элементами в иные отношения, чем рань­ше, они образуют новую систему. Это очень хорошо видно на примере русского, украинского и белорусского языков, ро­дившихся на заре нашей истории из единого древнерусского языка. Сущность скачка — коренное перемещение сторон про­тиворечия. Однако механизмы скачка в языке, процессы ко­ренного изменения в устройстве языковой системы до настоя­щего времени детально не изучены и не прояснены.

Факторы, обусловливающие изменения в языковой системе

Вопрос о причинах языковых изменений давно занимал лингвистов разных теоретических направлений, лишь крайние структуралисты считали этот вопрос псевдовопросом, недос­тойным обсуждения.

В. Гумбольдт видел причину языковых изменений в дея­тельности Духа. Младограмматики считали, что источник язы­ковых изменений находится в «темной сфере подсознательно­го в душе человека», а все имеющие место изменения в языке подчинены жестким звуковым законам и принципу аналогии.

И. А. Бодуэн де Куртенэ придавал большое значение про­блеме причин языковых изменений, он писал, что нельзя серь­езно изучать язык, не выявляя причины его развития. Он, в от-

112 Тема 3

л ичие от младограмматиков, выдвигал идею о множественно­сти причин языковых изменений: привычка («бессознательная память»), бессознательное забвение, стремление к удобству, бессознательное обобщение, бессознательная абстракция и др.

Н. В. Крушевский полагал, что процесс языкового разви­тия обусловлен вечным антагонизмом между прогрессивной силой, вызываемой ассоциациями единиц по сходству, и кон­сервативной силой, вызываемой ассоциациями по смежности.

Ж. Вандриес считал, что развитие языка определяется борьбой тенденций к унификации и дифференциации.

Ш. Балли полагал, что изменения в языке возникают в процессе борьбы тенденций к экспрессивности и стандартиза­ции выражения мысли.

Большинство ученых учитывали внутренние и внешние факторы изменений в языке, но были и односторонние кон­цепции. Так, А. Шлейхер, считавший язык естественным явле­нием, полагал, что человек никак не может повлиять на свой язык, как не может запеть жаворонком соловей; его едино­мышленник К. Мюллер писал, что язык не поддается влиянию человека, как не поддается влиянию человека его рост или кровообращение, и, следовательно, есть только внутренние за­коны развития языка.

Г. Шухардт высказывал противоположную точку зре­ния — все изменения в языке являются результатом заимство­вания или скрещивания языков, все определяется внешними факторами.

В настоящее время лингвисты исходят из положения, что развитие языка не определяется какой-либо одной тенденцией или причиной, действуют сразу несколько тенденций как внешнего, так и внутреннего характера.

Существует несколько теорий, которыми лингвисты пы­таются объяснить причины и механизмы внутренних истори­ческих изменений в языке.

Теория давления системы

Понятие «давление системы» было введено для объясне­ния языковых изменений младограмматиками. Содержание

Возникновение, эволюция и развитие языка 113

этого понятия у младограмматиков исчерпывалось действием аналогии. По мере разработки понятия «система языка» углуб­лялось и понимание принципа «давления системы» на измене­ния в составе и соотношениях ее элементов.

Российский лингвист Никита Ильич Толстой считает, что давление системы максимально в фонологии, меньше ощуща­ется в морфологии и минимально — в лексике. Энвер Ахмедо­вич Макаев объясняет это тем, что для большего давления сис­темы нужно ее более простое устройство, меньше элементов, меньше вариантов. Чем больше вариативность в системе, тем меньше ее давление на элементы.

Примером давления системы могут служить процессы ас­симиляции иноязычных слов. Французское слово пальто в русском литературном языке относится к несклоняемым суще­ствительным, но в просторечии под давлением парадигм сло­воизменения слов среднего рода на -о (типа село) пальто при­обрело почти все русские падежные формы;¹ нет пальта, при­шел в пальте, лежат польта, нет польт и др. Давление системы проявляется во включении каждого нового слова в какую-либо часть речи, если в системе языка есть части речи, и в присвое­нии слову всех словоформ, присущих этой системе. Если язык не имеет морфем, то каждое новое значение, лексическое или синтаксическое, будет под давлением системы находить лек­семный способ выражения.

Признавая «давление системы» в качестве одного из фак­торов, влияющих на направление языковых изменений, боль­шинство лингвистов не считают этот фактор определяющим. «Давление системы» регулирует, ограничивает возможности тех или иных изменений.

Теория вероятностного развития языка

Естественная вариативность языка создает основу для множества возможных изменений каждой единицы языка. Так, в одном из экспериментов дети в возрасте до пяти лет предло­жили шесть вариантов образования сравнительной степени от прилагательного сладкий: сладкей, сладей, сладче, сластей, слаще, сладней; четыре варианта от прилагательного высокий:

114 ТемаЗ

высокей, высочей, высей, выше; пять вариантов от прилага­тельного глубокий: глубокей, глубее, глубиней, глубже, глубо-чей.

Основываясь на явлении вариативности, Тимофей Петро­вич Ломтев построил теорию вероятностного развития языка. По его мнению, каждая из возможностей изменения языковой единицы имеет свою меру вероятности для осуществления. Система языка в любой точке своего развития содержит мно­жество вероятных преобразований, одно из которых и реали­зуется. Например, в древнерусском языке существовали вари­антные формы для выражения значения конечного пункта пе­ремещения: к + дат. падеж, в + вин. падеж, до + род. падеж, на + вин. падеж. Первоначально эти формы употреблялись после глаголов перемещения, имевших соответствующие приставки в, на, до, при. После расхождения русского, украинского и бе­лорусского языков взаимодействие между этими четырьмя предложно-падежными формами происходило в каждом из восточнославянских языков в отдельности и привело к разным результатам.

В русском языке дифференцировались все формы по зна­чению. К + Дат. падеж обозначает конечный пункт перемеще­ния без непосредственного контакта с ним (идти к столу); до + род. падеж обозначает конечный пункт перемещения, заканчи­вающегося касанием с указанным пунктом (дойти до стены); в + вин. падеж указывает конечный пункт, внутри которого за­канчивается перемещение (приехать в город); на + вин. падеж обозначает окончание перемещения на поверхности конечного пункта (прийти на площадь).

Иначе осуществлялся этот процесс в украинском и бело­русском языках. Форма к + дат. падеж в них практически утра­чена, форма до + род. падеж употребляется как указание ко­нечного пункта перемещения без различия таких семантиче­ских признаков, как касание объекта или его отсутствие: укр. до Kieвa послал, пришол до мiстечка, бел. падбегла да воза, пайшоу да азёр. Активно вытесняются и формы в + вин. падеж, на + вин. падеж, хотя в ряде выражений они еще употребляют­ся. В некоторых украинских диалектах реализована еще одна возможность устранения дублетных форм, выработано сложе-

Возникновение, эволюция и развитие языка

115

ние и контаминация данных предлогов: йде дов школу, ¡ди ид Kopoвi (до + к = д, ид).

Как видно из этого примера, три возможности избавиться от дублетности форм, а именно: дифференциация по значению, вытеснение лишних форм и совмещение ряда форм в одной, нашли свою реализацию в разных языковых системах.

Звук [г] на основе особенностей артикуляции имеет такие возможности варьирования: преобразование во фрикативное у, преобразование в фарингальное h, преобразование в мягкое г' (ср. гы — ги), оглушение в к. В разных языках и диалектах славян в разные исторические эпохи все эти возможности фак­тически реализовались. Вопрос состоит в том, какая из воз­можностей имеет высокую меру вероятности осуществления в интересующий нас момент развития данного языка. Однако ответ на этот вопрос вряд ли может быть точным, поскольку наметившиеся в системе языка сдвиги могут быть пресечены сознательной деятельностью по сохранению" культурной тра­диции, каким-либо неожиданным воздействием другого языка и иными социальными факторами.

Не существует каких-либо обязательных сроков для реализации наметившихся изменений. Интенсивно проте­кающий процесс типа падения редуцированных в славян­ских языках или передвижения согласных в германских языках занимает 200-300 лет. Но есть и такие процессы, ко­торые текут очень вяло, растягиваясь на тысячи лет. Напри­мер, вытеснение родительного падежа при глаголах воспри­ятия (типа: видеть дыма) винительным (типа: видеть дым) происходило с индоевропейской эпохи до XIX в. в русском языке и до XX в. в украинском и белорусском. Родительный падеж при отрицании (типа: не вижу моря) вытеснялся ви­нительным (типа: не вижу море) уже в старославянском языке; в русском языке этот процесс начался в XVII в. и тя­нется до сих пор; далее всего в славянском мире он зашел в сербохорватском языке.

Нет никаких гарантий, что начавшееся изменение будет завершено; оно может быть погашено непредвиденными фак­торами, например, звуковым изменением, которое внесет в на­чавшийся процесс «фонетическое возмущение». Например, в

116 ТемаЗ

русском языке формы из + род. падеж и с + род. падеж про­странственных существительных дифференцировались по зна­чению. Из + род. падеж обозначает исходный пункт переме­щения, находящийся внутри обозначенного формой пункта (выехать из города, выйти из дома). Форма с + род. падеж обо­значает исходный пункт, находящийся на плоскости или высо­ком месте (уйти с площади, спуститься с горы).

В украинском и белорусском языках предлог из утратил начальный гласный по общему звуковому закону утраты на­чального и у всех лексем. Оставшееся з объединилось с пред­логом с, получилась одна предложно-падежная форма с (з) + род. падеж. Дифференциации значений двух форм по типу русского языка в украинском и белорусском языках не про­изошло. В русских диалектах также получились зоны либо с одной формой с + род. падеж, либо с двумя — с + род. падеж и из + род. падеж, но употребляемыми не по нормам русского литературного языка (ср. просторечные с Москвы, с армии, с города, с Землянска и т. п.).

Сдерживающую консервативную роль может играть сильная культурная норма. Так, широко распространенное в южнорусском регионе фрикативное (щелевое) Г, даже при яв­ной тенденции замены г на х (Халя вместо Галя, хорот вместо город, особенно в речи детей) не может выйти на уровень нор­мы в силу прочной орфографической традиции, основанной на произношении северноруссов.

Вероятностная теория хорошо объясняет особенности системы языка, которые дают возможности для постоянных изменений. Но эта теория не может ни предсказать, какая воз­можность изменения осуществится, ни объяснить причину осуществления той или иной возможности.