Тема 4. Государственное регулирование
РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКИ
Представления о роли государства в экономике в
историческом развитии
Вопрос, вынесенный в заголовок, имеет многовековую историю. Укрепление национальной государственности приходится на время позднего меркантилизма - ХV- XVII в.в. Эта эпоха отмечена перераспределением ролей между государством и церковью. По мере своего усиления государственная власть все больше подчиняла своим целям и хозяйственную деятельность.
Однако необходимость выполнения государством определенных функцией в сфере экономики осознавалась всегда. Государство возникает, а результате появления частной собственности для защиты прав собственников. Государство и государственный аппарат, с точки зрения марксистов, относимы к надстройке (не к базису); государственный аппарат стоит над обществом и содержится за счет общества (налоги, сборы). Вместе с тем государство как официальный представитель общества и управляющая система осуществляет и обще-социальную деятельность, призванную поддерживать необходимые условия существования цивилизованного человеческого общежития (организация транспорта, связи, просвещения, здравоохранения, обеспечение обороноспособности и др.)
Очень давно человечество усвоило неэтичность рынка и его первого атрибута- цены. Например, еще ассирийский царь Шамшпадам I (1813-1781г.г. до н.э.) установил в своей стране твердые цены на зерно, масло и шерсть. Избирательное регулирование стихийных рыночных сил государством корнями своими, таким образом, уходит в глубокую древность. Но это было не системное регулирование, не опирающееся на зрелые научные теории государственного вмешательства в экономику.
Заслуга меркантилистов – первого отряда экономистов – ученых – заключается в обращении к национальному, или общественному, интересу как основанию хозяйственной политики. В практическом плане речь шла об экономических интересах государства, обеспечиваемых благодаря эффективности внешней торговли. О важности протекционистской политики государства, заметим, знали еще древние греки. Но меркантилистам принадлежит честь создания первой теории макроэкономического государственного регулирования. « Всегда лучше продавать товары, - писал в XVII в. австриец Й.Я.Бекер, - чем их покупать, так как первое приносит выгоду, а второе убыток ». Томас Ман (1571 – 1641) в книге «Богатство Англии во внешней торговли» утверждал: «Деньги создают торговлю, а торговля умножает деньги».
В творчестве крупнейшего представителя позднего меркантилизма Джеймса Стюарта (1712 - 1780) дискуссии о соотношении государства и частных интересов получили определенное завершение. Стюарт отчетливо понимал роль механизма рыночной конкуренции; он даже сравнивал его с часовым механизмом. Однако для Стюарта это был механизм, который постоянно барахлит и поэтому нуждается в мастере, всегда готовом его подправить. Роль мастера Стюарт отводил государству и его просвещенному правителю.
Знаменитый философ Т. Гоббс ( 1588 – 1679 ) в своих рассуждениях о роли государства в экономике обращал внимание на человеческие пороки. Люди в своем поведении, по Т. Гоббсу, следуют принципу « человек человеку волк ». Поэтому обществу не обойтись без мощного государства, способного держать в узде разрушительные человеческие страсти.
Певцом механизма автоматической рыночной самонастройки стал великий английский экономист А.Смит (1723 – 1790). В своей знаменитой работе «Исследование о причинах богатства народов». А.Смит отмечает, что человек, преследующий свои интересы, « часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится служить им ». Таков смысл знаменитого образа «невидимой руки », направляющей человека « к цели, которая совсем и не входила в его намерения ». Идея « невидимой руки » стала обобщенным выражением той мысли, что вмешательство в экономику со стороны государства, как правило, излишне и потому должно быть ограничено.
А.Смит был активным приверженцем принципа свободной торговли в противовес протекционизму. Идеализация рынка как регулятора не мешала А. Смиту признавать большую роль государства в таких сферах, как оборона, правосудие, образование; наконец, его собственно экономическую роль, связанную с содержанием отраслей инфраструктуры, чеканкой монет.
В идеализации рынка А. Смит имел многочисленных последователей. Среди них французский экономист Ж. Б. Сей (1767 – 1832), известный как автор закона: « Предложение порождает собственный спрос».
В конце ХVIII в. идеи экономического либерализма стали господствующими. Экономисты-классики в это время и позднее негативно оценивали и оценивают государственное вмешательство в экономику. Лучший вариант для государства – это придерживаться политики laissez faire (фр. –пусть каждый идет своей дорогой). Классическая концепция не является достоянием истории. Идеи современных неоклассиков-монетаристов, сторонников теории рациональных ожиданий развивают представления экономистов-классиков прошлого. Классики признают, что существуют сферы, которые находятся вне пределов досягаемости рыночного конкурентного механизма. Это производство так называемых благ коллективного пользования (неделимых благ): продукции военно-промышленного комплекса, услуг образования, здравоохранения. Государство должно финансировать соответствующие отрасли за счет централизованных доходов, образующихся в результате поступления в казну налогов и сборов.
Рыночный конкурентный механизм не способен решить проблемы, связанные с внешними, побочными эффектами (так называемыми экстерналиями). Участники рынка добровольно не выделят средств на очистку воздушного и водного бассейна, даже будучи явно виновниками их загрязнения.
Рынок откровенно жесток в сфере распределительных отношений и формирования доходов. Он способен формировать факторные доходы по условиям конъюнктуры, но не ведает о социальной справедливости, общественном долге и благотворительной деятельности. Гуманизацию общественных распределительных и перераспределительных отношений призвано обеспечить государство, прежде всего с помощью средств фискальной (налоговой и бюджетной) политики.
Основная «социальная язва» рыночной экономики – безработица. Классики и неоклассики отказываются видеть здесь проявление пороков рыночной самонастройки. Безработицу они связывают с неквалифицированным вмешательством государства в экономику, популистскими действиями правительств и профсоюзов. С ними решительно не согласны марксисты и кейсианцы.
Кризисы перепроизводства, по К. Марксу, (1818 – 1883) свидетельствуют о противоречивости капиталистической рыночной экономики, отражая основное противоречие системы – противоречие между общественным характером производства и частным характером присвоения. Рынок, по К. Марксу, стихийный регулятор. Колебания спроса и предложения, ведущие к установлению равновесной цены, сопровождаются драматическими процессами расслоения производителей; обогащением одних, массовыми разорениями других. В этих процессах вещи (товары) как бы отделяются от их владельцев и начинают жить собственной жизнью. Судьба же товаровладельцев становится всего лишь ставкой в конкурентной борьбе.
Растущий спрос на рабочую силу, по К. Марксу, имеет место в фазе экономического подъема. В этой фазе промышленного цикла в наличии стимулы к накоплению капитала и увеличению занятости. Но подъем, если экономика развивается без централизованного плана, обрывается кризисом перепроизводства. Норма прибыли недостаточна, чистые инвестиции прекращаются; кризис проявляется в резком падении совокупного спроса, прежде всего инвестиционного.
Результат драматичен для пролетариата. Растет «резервная армия » (безработных). Общий вывод: капиталистическая рыночная экономика бес кризисной быть не может и должна быть заменена плановой революционным путем.
Эксперимент с заменой рыночной экономики на плановую (административно-командную) в нашей стране в целом был неудачен и свидетельствует, казалось бы, не в пользу марксистского научного наследия. Не следует, однако, спешить с категоричным выводом в угоду общей конъюнктуре. В экономическом анализе необходимы научная добросовестность и политическая культура. Примем к сведению, что не была обеспечена «чистота эксперимента». Советскому Союзу на протяжении многих лет навязывалась гонка вооружений, деформировавшая структуру производства и провоцировавшая инфляцию. В мире нет страны, у которой новейшая история была бы столь драматична , как у нашей страны. Эксперимент осуществляли люди с их склонностью ошибаться и утверждать личную власть.
Но может быть опыт передовых стран мира, бесспорно, свидетельствует в пользу либерализации и рынка? И здесь проявим в оценках осторожность. Успехи США, Великобритании в экономическом развитии во многом связаны с неэквивалентным обменом со странами третьего мира. Впечатляют успехи Швеции, но это страна со смешанной и социально ориентированной экономикой, с экономически активным государством, демократизацией управления и всей общественной жизни.
Ключ к пониманию марксистской трактовки роли государства в экономике лежит, по нашему мнению, в той части его наследия, которая посвящена эффективности общественного производства. Основное противоречие капиталистической экономики, по Марксу, состоит в несогласованности общественного характера производства и частнокапиталистической формы присвоения результатов труда. Целевой функцией общественного производства в целом является вся вновь созданная стоимость. В денежной превращенной форме – это национальный доход, известный читателю макроэкономический показатель. Вся произведенная за период стоимость (Q) в марксовой символике представляется следующим образом:
Q= C+V+ m ,
где C - израсходованные средства производства;
V - затраты переменного капитала, соответствующие затратам на заработную плату в денежной форме;
m - прибавочная стоимость; ее превращенная форма – прибыль капиталистов и рента.
Эффективность общественного производства (Е) в принципе должна соизмерять всю вновь созданную стоимость (V+m) с авансированными на производство затратами (C+V):
E =
Для капиталиста рамки эффективности узкие. Он стремится максимизировать прибыль. Средства на оплату труда он учитывает на стороне издержек. Если экономика не направляется централизованным государственным планом, эффективность производства для капиталиста (Е’) очерчивается следующим образом:
E’ =
Ясно, что общественные и локальные критерии эффективности без вмешательства государства не совместимы. Рынок как регулятор будет выводить на первое место локальный подход к эффективности производства в ущерб социальным программам и повышению уровня жизни народа.
Форсированное становление рынка в России в 90-е годы ХХ века в условиях недостаточной конкуренции рынка дает основания для столь мрачных выводов. Максимизация прибыли как стратегическая цель коммерческих фирм закреплена в Гражданском Кодексе РФ. Но стремление к прибыли привело к тяжелым последствиям в сфере доходов. Децильный коэффициент (соотношение в доходах 10 % самых богатых и 10% самых бедных граждан) в России ныне составляет ≈ 13,6. а в Швеции ≈ 6. Миллионы россиян живут за чертой бедности. В значительной степени это связано со слабой проработкой программы реформирования экономики и с тем, что баланс сил рыночного и государственного регулирования экономики одномоментно был разрушен.
Правота К. Маркса в части критики им рынка как стихийного регулятора подтверждается тем, что ныне в мире господствует экономика смешанного типа. Если распределение дефицитных первичных факторов производства осуществляется преимущественно по законам рынка, то окончательное формирование доходов происходит при активном участии государства (правительства). Если рыночные цены при купле – продаже потребительских благ и услуг преобладают над плановыми (государственными), то формирование цен на кредитные ресурсы отмечено большой активностью правительства и центробанка.
В развитых странах государство владеет 33 – 56% крупной собственности. Стремительное разгосударствление и приватизация собственности в России оставили за государством всего 16% крупной собственности. Сторонники рынка утверждали, что приватизация будет иметь мощный мотивационный механизм к повышению эффективности производства. Между тем ведущие отрасли материального производства в России в 90-е годы ХХ века прошли через тяжелейший кризис, экономический спад и инвестиционный дефицит.
Либерализация внешнеэкономической деятельности привела к бесконтрольному вывозу денег за рубеж. Ежемесячно из России за границу уходит 1,5-2 млрд. долларов. Рынок сам по себе не обнаруживает «встроенных» стабилизаторов, блокирующих нелегальный вывоз капитала.
Последовательные сторонники рынка со времен Ж. Б. Сея утверждают, что он способен обеспечить микро- и макроэкономическое равновесие. Дискуссии на эту тему ведутся несколько столетий. Но только ли в этом дело? Рынок в России за короткое время действительно покончил с инфляцией спроса, но миллионы россиян живут за чертой бедности. Изобилие потребительских благ и услуг на стороне предложения сталкивается с низким платежеспособным спросом. Поэтому с необходимостью возникает вопрос, а способна ли чисто рыночная экономика к высокой эффективности общественного производства? Или экономическая активность государства обязательна и только она направляет устремления к высокой локальной эффективности в русло высокой эффективности общественного производства?
Марксисты недооценивали роль рынка и способность рыночной экономики адаптироваться к изменяющимся условиям. Рынок – гениальное изобретение цивилизации. Россия вернулась на столбовую дорогу рыночных отношений, найдя в себе мужество признать ошибочность эксперимента с административно-командной экономикой. Но рынок имеет недостатки, проявляющиеся откровенно при слабом участии государства в экономике. К этому выводу пришел выдающийся английский экономист Дж. М. Кейнс ( 1883 – 1946 ), подлинный экономист – новатор, предложивший не революционную ломку капиталистических производственных отношений, а эволюционный путь. Философский, методологический, культурный и исторический контекст кейнансианского наследия представляет исключительный интерес.