188 Восприятие лекция 22

поля, находятся вне как бы самого зрительного восприятия в собственном смысле, то есть, попросту говоря, они не «зашумливают» конечного эффекта, видимого образа.

Я уже говорил, упоминая эти двигательные движения, что никакие сакка-дические движения, никакие дрейфы, то есть медленные сползания, медленные движения глаз (я, кажется, забыл о них упомянуть, но это неважно, это общеиз­вестная вещь), просто нами не отмечаются, правда? Поэтому предварительные афферентирующие сигналы мы тоже не замечаем. Поэтому и получается иллюзия такая — то есть это не иллюзия, это больше, чем иллюзия, — это такая феноме­нальная картина, такое явление, что я действительно двигаюсь в условиях сумереч­ной освещенности и вдруг вижу некоторый объект, например веточку, которая рас­положена где-то немножко в стороне и немножко сливается с фоном, правда? Я не вижу, однако, первых воздействий, первых впечатлений, которые заставляют меня установить глаз на объект. И тем самым глаз, то есть зрительная картина, освобож­дается от шумов, от впечатлений, которые собственно не участвуют в построении образа, а выполняют как бы функцию подготовки построения, порождения образа. Вот как обстоит дело.

Что касается оперативного поля зрения, то здесь мы тоже встречаемся с очень серьезным осложнением. Было бы очень просто, если бы оперативное поле зрения оказалось точечным или очень узким, как, скажем, узкое поле чувствительности кончика пальца, которым я обвожу контур предмета. Нет. Дело в том, что эта зона, это поле, которое мы называем оперативным, рабочим полем зрения, представля­ется достаточно широким. Оно может быть измерено следующим способом: можно пользоваться мгновенным предъявлением, как мы говорим на нашем профессио­нальном жаргоне, «тахиотоскопическим», то есть с помощью прибора, который дает возможность на заданные небольшие интервалы предъявлять какой-то объект, а за­тем его убирать из поля зрения. Какова техника этого предъявления — это без­различно. Она бывает механической в старых тахистоскопах, потом она стала про­екционной по типу фотографического затвора, а теперь работают с электронными тахистоскопами, то есть высвечивают заданный объект в заданное время с помо­щью телевизионного экрана, кинескопа. Но это неважно. Техника здесь усовершен­ствуется, но суть остается та же самая. Берется некоторое минимальное время, и в это минимальное время предъявляется то или иное количество объектов или объек­тов, также занимающих то или другое поле. Время экспозиции так мало, что глаз переместительного движения совершить не успевает. Время, требуемое на переме­щение, больше, чем время экспозиции.

И вот тогда-то и выясняется, что глаз работает не как точка. Все-таки глаз работает... Ну, мне приходилось слышать такое выражение, оно мне запомнилось, потому что наглядное, — «не как палец, а как ладошка», то есть это довольно широкое поле одномоментного схватывания.

Значит, глаз здесь выступает как многоканальный рецептор. Понятно? Кото­рый работает одновременно по параллельным каналам.

Как измерить это поле? Велико ли оно? Видите ли, можно дать какие-то ве­личины. Ну, может быть, так я бы сказал, очень осторожно, потому что здесь ого­ворки, что это где-то порядка 12°, ну максимум 20°.

Почему такой колоссальный разброс «от и до»? Вы себе представляете углы? 10° и 20°! Огромное различие! А иногда говорят — 5° всего. Как это объяснить, это рас­ширение и это сужение — поле колеблется? Это очень просто: дело в том, что величи­на этого оперативного поля оказывается изменчивой и зависящей от свойств самих объектов, если хотите, единиц восприятия, единиц, с которыми вы работаете.

ДВИЖЕНИЯ ГЛАЗ И ЗРИТЕЛЬНОЕ ВОСПРИЯТИЕ 189

Это давно известная вещь. Кстати, в старой психологии, в психологии конца XIX века, когда ставились опыты с так называемым объемом внимания (в те време­на так и говорили —«объем внимания» или иногда говорили — «объем сознания»), в общем, эти данные были уже получены: число элементов не может быть слишком ве­лико. Главное, что эти элементы несут физические, геометрические, вернее, меры, потому что если я вам буду предъявлять буквы, то окажется, что это, скажем, ма­гическое число 7+2. Оно давно было известно, и его введение — не заслуга сов­ременных авторов. Просто 7±2 — красивая формула. В общем, давайте будем прини­мать 7 как среднее. А если я вам буду давать слова, сколько букв будет воспринято? Сразу увеличивается количество, потому что другая единица. Вы работаете не с бук­вой, а со словом.

На любом материале вы можете это показать. Если единицы для вашего вос­приятия, а не для вашей сетчатки, не для вашего глаза, велики, объемны, то, соот­ветственно, сильно растет и их количество, и широта поля практически одномомент­ного восприятия. Что происходит внутри этого операционного поля? Как строится симультанное схватывание? Это проблема для исследования. Ну, конечно, об этом мы никак не можем судить субъективно, можем судить только в результате объектив­ного исследования, очень тщательного и тонкого. Надо постараться проникнуть в это одномоментное схватывание.

Это очень сложный вопрос потому, что мы ведь имеем только результат. Мы не имеем процесса.

Ну, хорошо. Мы имеем эффект такой: в малые интервалы времени предъяв­ленный материал в результате дает образ, который включен в это довольно широ­кое или относительно широкое, оперативное, то есть собственно реципирующее по­ле зрения.

А как это происходит? Ведь очевидно, что должны произойти там какие-то ме­таморфозы, какие-то преобразования. Причем вы можете делать очень широкие до­пущения, благодаря тому, что сетчатка обладает известной инерционностью, то есть воздействие на сетчатку не исчезает мгновенно, а дает некоторый «постэффект». Ко­роткий он или длительный — это другой вопрос. Во всяком случае деятельность этого постэффекта позволяет допустить возможность процесса, идущего не по актуальному воздействию, а по следованию, инерционное последействие.

Значит, есть известная трудность, заключающаяся в том, чтобы проникнуть в интимные процессы, которые происходят в самой зрительной системе, после того, как кончилось это одномоментное воздействие и дальше возникает одномоментный образ. Это особый вопрос. Ясно только одно — по всем материалам, которыми мы располагаем, по-видимому и в этом случае, когда мы имеем дело с восприятием в сравнительно узком поле небольшого числа вот таких единиц, все же не происходит процесса, который может быть описан так: картина на сетчатке, образ, как результат передачи этой картинки в некие высшие инстанции, ну, и наименование этой кар­тинки словом. Так не происходит.

Такое допущение будет недостаточным, то есть наше предположение, первое положение, высказанное мною вначале, о том, что происходит вот эта переработка и что мы никогда не видим, в сущности, картинки на сетчатке, а видим посредством сетчатки предмет, сохраняет свою силу в этих ограниченных условиях. Поэтому при­ходится сделать еще одно допущение: помимо тех внешних движений, о которых шла речь, — смещение глазного яблока, дрейф, саккадические движения, вергентные дви­жения и т.д., по-видимому, еще существует и какая-то активность зрительной систе­мы, которая не выражает себя прямо на моторных путях.