Подготовка к принятию фрг в военно-политические структуры Запада

«Блокомания» становилась всеобщей тенденцией. Провал про­екта ЕОС вызвал раздражение в Вашингтоне, но не поколебал его стремления добиться сплочения западноевропейских стран, что было

невозможно без вовлечения ФРГ в многосторонние структуры со­трудничества с западными соседями и США. Мнение американской администрации разделяли в Лондоне и Париже. В сущности, Евро­пейское оборонное сообщество казалось слабым образованием даже в момент оглашения плана о его формировании и даже по стратеги­ческим понятиям 40-х годов. После ядерного испытания в СССР в 1949 г. и Корейской войны серьезным политикам становилось ясно, что многосторонний блок, не имеющий собственного ядерного ору­жия, обречен оставаться слабым. США были самой сильной воен­ной державой Европы, хотя не были европейской страной. Британ­ские и французские политики были готовы признать эту реальность. Крах ЕОС облегчил задачу усиления НАТО, ликвидировав конку­ренцию европеистской и атлантической версий обеспечения евро­пейской безопасности.

С сентября 1954 г. Британия стала обсуждать с французскими представителями идею включения ФРГ в Западный союз. Одновре­менно в Риме британские дипломаты прорабатывали вопрос о вхож­дении в Западный союз Италии. Франция не возражала против по­добного расширения Брюссельского пакта, хотя вовлечение Германии и Италии в сотрудничество с Британией и Францией через структу­ры Западного союза отличалось от того, о чем пытались вести речь французы изначально. Брюссельский пакт был межгосударственным союзом, а в Париже пытались отстаивать идею «надгосударственной интеграции». Но Париж был согласен принять британские инициа­тивы. Несмотря на очевидные, казалось бы, слабости «плана Хру­щева», который формально продолжал обсуждаться, западные ди­пломаты опасались, что он может привлечь на свою сторону часть общественности ФРГ и помешать вовлечению Западной Германии в орбиту экономической и политической жизни Западной Европы. Вскоре повестка дня переговоров расширилась. Разговор пошел о принятии ФРГ не только в Западный союз, но и в НАТО.

В сентябре 1954 г. в Лондоне и Париже, в октябре — в Париже прошли многосторонние консультации стран-участниц Брюссель­ского пакта, а также США и Канады, в ходе которых были разра­ботаны условия включения ФРГ и Италии в Брюссельский пакт, а ФРГ — в НАТО. Согласно подготовленным соглашениям Запад­ный союз после включения в него ФРГ и Италии должен был бы называться Западноевропейским, а в его компетенцию стала бы входить дополнительная функция контроля за вооружениями ФРГ.

Подписание Парижских протоколов 1954 г. О вступлении фрг в Западный союз и нато

23 октября 1954 г. в Париже состоялось подписание протоколов о присоединении ФРГ к Брюссельскому пакту. В связи с этим в текст пакта были внесены изменения, и Западный союз стал официаль­но называться Западноевропейским. Отдельным протоколом было оформлено присоединение ФРГ к Североатлантическому договору.

Парижские протоколы санкционировали создание западногер­манской армии со своим генеральным штабом. Хотя они предусматри­вали создание в рамках Западноевропейского союза специального контрольного органа над вооружением, инспектирование должно было производиться органами НАТО.

Соглашения предусматривали сохранение на территории ФРГ ок­купационных войск западных держав, которые «будут сотрудничать, для того чтобы мирными средствами достичь своей общей цели — создания объединенной Германии, которая, подобно Федеративной Республике, будет иметь либерально-демократическую конституцию и будет включена в европейское сообщество». При подписании про­токолов правительства США, Великобритании и Франции сделали заявление о том, что они рассматривают правительство ФРГ как «единственное германское правительство», представляющее немец­кий народ в международных отношениях. Парижские протоколы подлежали ратификации.

В день их подписания правительство ФРГ выступило с заявле­нием о том, что оно будет воздерживаться от действий, несовмести­мых со строго оборонительным характером парижских договоренно­стей и никогда не прибегнет к силе для объединения Германии или изменения границ ФРГ. ФРГ также приняла обязательство не про­изводить и не иметь на вооружении оружие массового поражения (атомное, химическое, бактериологическое), некоторые типы тя­желого вооружения, крупные военные корабли и подводные лодки, бомбардировщики дальнего радиуса действия.

Усиление интеграционных тенденций в Западной Европе и образование ЕЭС

«Суэцкое унижение» Франции и Великобритании было воспри­нято в Западной Европе не просто как дипломатическое поражение этих двух стран, но и как посрамление европейцев вообще, пощечина, нанесенная им с двух сторон — Советским Союзом и Соединен­ными Штатами. В Европе царили раздражение против США и обида на грубость, с которой американцы дали понять европейцам их зависимость от Вашингтона.

Между тем, у европейцев были основания по-новому расцени­вать свои отношения с США. Западная Европа, хотя она восстанавливала свои силы на средства «плана Маршалла», не чувствовала себя такой слабой перед Соединенными Штатами, как в первые послевоенный годы. Произошел сдвиг в соотношении экономических возможностей Соединенных Штатов и западноевропейских стран. Они в значительной мере преодолели экономическое отставание за счет того, что развивались быстрее, чем США. Промышленное производство в Западной Европе выросло в 1955 г. по сравнению с 1930 г. на 40% (в ФРГ - на 81%, Италии - на 56%, Франции - на 46%), а в США - на 24%. В 1948 г. доля США в мировом промышленном производстве западных стран составляла 53,4%, а доля всей Западной Европы — 30,4%. В 1953 г. — удельный вес США сократился до 48%, а Западной Европы — возрос до 34%. Тем сильнее европейцы ощущали себя униженными.

Это побуждало их преодолеть внутренние разногласия и уско­рить сотрудничество в интересах укрепления экономических и поли­тических позиций Западной Европы. Показательно, что именно в разгар суэцкого кризиса — 5 ноября 1956 г. — западногерманские и французские представители (премьер-министр Франции Ги Молле и канцлер ФРГ Конрад Аденауэр) смогли договориться по спор­ным вопросам интеграционных соглашений, которые разрабатыва­лись с лета 1955 г. согласно решениям конференции в Мессине. В последующие несколько месяцев проекты соглашений были дорабо­таны и согласованы с другими странами ЕОУС.

25 марта 1957 г. в Риме страны «шестерки» (Франция, ФРГ, Италия и государства Бенилюкса) подписали два важных новых договора с неограниченными сроками действия — о Европейском экономическом сообществе и Европейском сообществе атомной энергии (Евратом). Теперь в Западной Европе существовало три «сообщества»: 1) по углю и стали, 2) атомной энергии и 3) торговле.

Договор о создании Европейского экономического сообщества («общего рынка») регламентировал сотрудничество в области эко­номики, науки и техники. В нем провозглашалось создание общего рынка стран-участниц, и намечались формы сближения, унификации экономической политики стран-участниц. Договор предусматривал снижение в три этапа таможенных барьеров между государствами-участниками в течение 12 лет (то есть к 1969 г.), а также принятие единого таможенного тарифа и проведение единой торговой полити­ки в отношении третьих стран. Так реализовывалась идея «таможен­ного разоружения», выдвинутая во время конференции в Мессине.

Участники «общего рынка» обязались добиваться устранения препятствий для перемещения между ними рабочей силы, капиталов и услуг. Они договорились проводить общую политику в области сельского хозяйства и транспорта, добиваться сближения экономи­ческого законодательства и содействовать стандартизации процедур выработки и принятия согласованных решений в вопросах проведе­ния экономической политики каждой из стран-участниц.

Включение в Римский договор пунктов о согласовании экономи­ческих политик и применении единых стандартов выработки реше­ний подразумевало неизбежность стандартизации в перспективе как минимум некоторых политических практик. Это в свою очередь подразумевало развитие тех или иных форм политической интеграции. Западной Европе стал утверждаться новый тип взаимодействия, который позволял через длительную практику согласования противо­речивых экономических и политических интересов стран-участниц в перспективе прийти к формированию единой экономической политики.

В развитии экономической интеграции у каждой из стран были свои интересы. Позиция ФРГ определялась тем, что на ее долю в 1957 г. приходилось около 45% производства и свыше 44% экспор­та промышленности продукции «шестерки». Западногерманские правящие круги рассматривали интеграцию как средство выравни­вания своего статуса с другими странами сообщества, прежде всего Францией. ФРГ рассчитывала стать его экономическим лидером, уступив политическое первенство Франция — на долю которой при­ходилось только 25% производства и 20% экспорта промышленной продукции шести стран. Интересы Италии и других стран ЕЭС определялись наличием у них тесных связей либо с ФРГ, либо с Францией. Италия при этом рассчитывала увеличить сбыт своей сель­скохозяйственной продукции на едином европейском рынке. Все участники ЕЭС были заинтересованы в проведении согласованной внешнеторговой политики в отношении конкурентов из стран, не вошедших в сообщество.

Договор о Евратоме регламентировал интеграцию европейских стран в сфере мирного использования ядерной энергии, которое рассматривались всеми европейскими странами в качестве важней­шего и самого перспективного инструмента решения энергетической проблемы Западной Европы. Таким образом предполагалось снять остроту хронического энергетического кризиса, от которого страда­ли прежде всего Франция и малые западноевропейские государства. При этом французское руководство рассчитывало при помощи со­трудничества в рамках Евратома простимулировать свои ядерные разработки военного характера.

Европейские сообщества были довольно узкими региональными группировками, заинтересованными в избирательном расширении круга своих участников. В ряде стран «шестерки» считали важным привлечь к участию в ЕЭС Великобританию. Сторонники интегра­ции с материковыми странами были и в Лондоне. Но большинство британских политиков считало, что немедленное вхождение в «шес­терку» подорвет «имперские преференции» — систему льготных тарифных условий в торговле Британии с государствами Содружества, на долю которых приходилось в 1956 г. более 45% ее внешнеторго­вого оборота.

Британская дипломатия, не отвергая идеи тесного сотрудничест­ва с континентальными державами, предпочла выработать собст­венную форму сотрудничества с европейскими государствами, более соответствующую специфике британских интересов. В развитие этой линии в 1959 г. Британия инициировала подписание договора о соз­дании Европейской ассоциации свободной торговли, в которую во­шли помимо нее Швеция, Норвегия, Дания, Швейцария, Австрия и Португалия. С этого времени существовавшие и прежде противоре­чия между Британией, с одной стороны, а Францией и ФРГ, с дру­гой, стали проявляться в форме соперничества двух группировок — ЕЭС и ЕАСТ.

Великобритания не могла навязать странам «шестерки» свою концепцию интеграции. Но и сама она не желала принимать обяза­тельства по самоограничению национального суверенитета, которые предусматривались условиями римских договоров 1957 г. Соединен­ные Штаты выступили в поддержку европейских сообществ, считая их средством консолидации Западной Европы. Политически обра­зование «сильной Европы» отвечало интересам США, хотя эконо­мически это не вполне им соответствовало.

Кроме того, американская администрация полагала, что сотруд­ничество европейских стран в рамках Евратома будет способство­вать формированию единого ядерного потенциала Западной Евро­пы. Такую перспективу госдепартамент США и президент Д.Эй­зенхауэр считали соответствующим американским национальным интересам в большей мере, нежели комиссия США по ядерной энергии, руководители которой полагали распространение ядерных технологий опасным.