Образ автора и мир лирических отступлений

Роман «Евгений Онегин» — лиро-эпическое произве­дение, по жанру близкое к поэме, поскольку в нем вели­ка роль авторского голоса. Мир автора показан через об­раз лирического героя, поэта, рассказчика и друга Оне­гина. Его прообразом можно назвать самого автора романа, хотя полностью отождествить их невозможно. В основной интриге этот герой фигура второстепенная, это просто рассказчик, хорошо осведомленный о собы­тиях, потому что он является другом Онегина. Его роль в сюжете очень невелика.

В то же время автор — главный герой лирических от­ступлений в романе. На первый план здесь выходит именно внутренний мир повествователя-поэта. Если «Евгений Онегин» — роман о духовной эволюции геро­ев, их взрослении, то это относится и к поэту, к его судьбе.

Лирические отступления можно разделить на не­сколько групп:

Автобиографические отступления. (Воспоминание о юношеской любви в первой главе, соседствующее с шут­ливо-ироническим рассуждением о «ножках». Воспоми­нание о московской «красавице» в седьмой главе (собира­тельный образ). Отсылки к биографии в начале и конце восьмой главы (найдите их самостоятельно). Отступле­ние о переоценке романтических ценностей в «Отрывках из путешествия Онегина».)

Критико-публицистические отступления (разговор с читателем о литературных приемах, стилях, жанрах). По­эт комментирует свой роман по ходу его написания и как бы делится с читателем соображениями, как луч­ше писать его.

Общая смысловая доминанта этих отступлений — мысль о поиске нового стиля, новой манеры письма, предполагающей большую объективность и конкрет­ность изображения жизни (позднее это стало называться реализмом). (См. заключительную строфу первой главы;

рассуждение о литературных стилях эпохи в связи с кру­гом чтения Татьяны (строфы X—XIII третьей главы);

рассуждение о языке литературы по поводу «француз­ского» письма Татьяны (строфы XXVII—XXX третьей главы); рассуждение об «уездной барышни альбоме» и других поэтических жанрах (строфы XXVIII—XXXIII четвертой главы) и др.)

Разговоры на житейские темы (ср. замечание Пушки­на: «роман требует болтовни»). Речь идет о любви, се­мье, браке, о современных вкусах и модах, о дружбе, об­разовании и т. д. Здесь поэт может выступать в самых разных обличьях (литературных масках): мы видим то убежденного эпикурейца (насмехающегося над скукой семейной жизни), то байронического героя, разочаро­вавшегося в жизни, то бытописателя-фельетониста, то мирного помещика, привыкшего жить в деревне. Образ лирического героя (как и всегда у Пушкина), с одной стороны, калейдоскопичен и изменчив, с другой — оста­ется целостным и гармонически законченным. См., на­пример, рассуждение о любви к «родне», к женщинам и... к себе (строфы XX—XXII четвертой главы).

Пейзажные отступления. Они тоже входят в число ли­рических. Обычно природа изображается сквозь призму лирического восприятия поэта, его внутреннего мира, настроения. В то же время некоторые пейзажи показаны глазами героев («В окно увидела Татьяна...»). Один из пейзажей — романтический (море в первой главе), это пейзаж-воспоминание, символ юности героя. Этот же пейзаж воспроизводится и в «Отрывках из путешествия Онегина» (от слов «Какие б чувства ни таились...» до слов «Скажи, фонтан Бахчисарая!»). Все остальные пейзажи — деревенские. Они изображаются в реалисти­ческой манере, что характерно для позднего Пушкина.

Отступление на гражданскую тему — о героической Москве 1812 г. (глава седьмая). Еще несколько «гражданских» отступлений вы найдете в «Отрывках из путе­шествия Онегина».

Некоторые из отступлений по данной классификации окажутся «смешанного» типа. Например, большое по объему обращение к «друзьям», завершающее шестую главу романа, включает в себя и автобиографический, и критико-публицистический, и житейско-афористический элементы. То же самое можно сказать и о заключитель­ны строфах восьмой главы романа.