45 Русское неофициальное искусство 1950 1970-х годов.
Nonconformist Art: The Soviet Experience 1956—1986/ Alla Rosenfeld, Norton T. Dodge, eds. London: Thames and Hudson, 1995
А — Я. Журнал неофициального русского искусства. 1979—1986. Репринтное издание. Под ред. Игоря Шелковского и Александры Обуховой. М.: АртХроника, 2004
«Другое искусство»: Москва 1956—1976. Т.1. М.: Московская коллекция; СП «Интербук», 1991
Аймермахер К. «От единства к многообразию. Разыскания в области «другого» искусства 1950—1970-х годов». М.: РГГУ, 2004
«Другое искусство»: Москва 1956—1988. М.: ГАЛАРТ, 2005
Герчук Ю. «Кровоизлияние в МОСХ, или Хрущев в Манеже 1 декабря 1962 года». М.: Новое литературное обозрение, 2008
Борис Гройс «Московский романтический концептуализм» (статья)
Екатерина Дёготь «Русское искусство ХХ века»
"Оттепель" в общепринятом значении – это реабилитация повседневности, освобожденной не только от строгих предписаний (дисциплинарной идейности, обязательной культурности), но и от тотальной однородности. Допущение возможности приватного, субкультурного, специализированного. В публицистике, литературе и кино среднего поколения интеллигенции это более поэтическая реабилитация обыденности. Но культивируемая здесь "правда жизни" также не носит героического (и, следовательно, исторического) характера – выступая в виде "искренности" (как категории бытового существования), то есть душевной открытости, мягкости, понимания, теплоты, юмора.
Наиболее мифологизированная (в частности, в знаменитой повести Эренбурга) стилистическая идея искусства середины 50-х, пленэрная "этюдность", сама по себе не была художественной революцией даже для СССР. Она вполне укладывалась в эстетику позднего сталинского стиля (имевшего одним из своих источников живописность школ Коровина и Архипова). И тем не менее "этюдность" тоже была феноменом свободы – в частности, освобождением от дисциплины большого стиля.
Сталинский стиль, утратив рожденную страхом диктатуру сюжета и канонического "образа", обрел – пусть в тех же внешних сюжетных рамках – профессиональную свободу, превратился в чистую живопись, культивирующую колористическую сложность и техническую виртуозность; стал субкультурой, специальным эстетским "искусством для искусства".
Стало возможным не вступать в Союз художников, работая в художественных кружках. Частные студии (Фальк, Фаворский), салоны и домашние музеи (Георгий Костани), интерес к русскому авангарду I волны (1920-х гг.).
Знакомство в начале шестидесятых с философией русского экзистенциализма, а также общее увлечение переводами А. Камю, Ж. Сартра, Ф. Кафки, С. Беккета, Э. Ионеско пробудило у некоторых художников интерес к религиозной метафизике, к православной теологии, иконе и мистике как праформам языка культуры и трансцендентного опыта.
"Оттепель" в молодежной культуре середины 50-х – это инфантильная эйфория свободы (как в известном стихотворении Вознесенского: "все кончено, все начато – айда в кино!"). Она понимается как неожиданные и незаконные каникулы. Джаз, буги-вуги или новая французская живопись (показанная на выставке 1955 года) – это пространство рекреации: не сдерживаемого никакими ограничениями, почти экстатического самовыражения на телесном уровне. 1957 – выставка американских художников на Московском фестивале молодёжи, мода на абстракционизм.