“Вопиющей несправедливостью является принуждение людей к уплате налогов, которые потом затрачиваются на деятельность, не соответствующую интересам налогоплательщиков или даже противоречащую им”.

К.Виксель

Человек, делающий выбор, отождествляет свои экономические интересы с товарами, имеющими для него субъективную ценность. Такое поведение характерно не только для рынка, но и для политики. Рынки – это институты обмена: люди идут на рынок, чтобы обменять одну вещь на другую, но не для того, чтобы получить некие-общественные результаты помимо торговли или удовлетворения личных интересов. Мотивация поведения не влияет на функционирование рынка, поскольку индивиды не осознают, что процесс индивидуального выбора приводит к социальным последствиям: размещению или перераспределению общественных ресурсов. Применение концепции обмена к анализу политики опровергает известное философское заблуждение, что люди участвуют в политической деятельности, движимые общим стремлением к поиску добра, справедливости и красоты, причем эти идеалы не зависят от нравственных ценностей самих участников и не всегда характерны для их собственного поведения. В свете идеалистической философии политика является всего лишь инструментом для достижения этих великих целей.

К.Виксель, у которого нашлось немало сторонников среди современных специалистов по теории общественного выбора, ничего подобного не предполагал. Основное различие между рынком и политической системой, по его мнению, заключается не в отличающихся типах ценностей и интересов людей, а в условиях, в которых они исповедуют свои многообразные убеждения. Политика есть сложная система обмена между индивидами, в которой последние коллективно стремятся к достижению своих частных целей, так как не могут реализовать их путем обычного рыночного обмена. Здесь нет других интересов, кроме индивидуальных. На рынке люди меняют яблоки на апельсины, а в политике – соглашаются платить налоги в обмен на блага, необходимые всем и каждому: от местной пожарной охраны до суда.

И эта в конечном счете добровольно выбранная основа для политического согласия позволяет опровергнуть распространенный во многих современных исследованиях взгляд на политику исключительно как на власть. Элементы насилия, характерные для государственной деятельности, казалось бы, трудно совместить с концепцией свободного обмена между людьми. Однако можно задать вопрос: ради чего осуществляется это насилие? Почему люди вынуждены терпеть принуждение, ставшее неотъемлемой частью коллективных действий? Ответ прост. Индивиды согласны подчиниться принуждению со стороны государства, только если конечные результаты политического “обмена” соответствуют их интересам. Но при отсутствии какой-либо модели свободного обмена любые-методы государственного насилия вступят в противоречие с индивидуалистическими ценностями, на которых основан либеральный общественный строй.

Конституция экономической политики

“Приносят ли общественные блага большие преимущества гражданам, расходующим на них свои средства, – об этом никто не вправе судить, кроме самих граждан”.

К.Виксель

Трактовка политики как обмена имеет большое значение для выработки прикладной теории экономической политики. Степень усовершенствования работы политических институтов должна измеряться не в единицах приближения к некоему абстрактному идеалу, игнорирующему человека, а наоборот, – в единицах обеспеченности людей всеми необходимыми им благами. Конечно, потребность в благах может быть общей для многих индивидов. Но различие между рыночным и политическим обменом, несомненно, заключается в том, что участники политического процесса стремятся к разным целям. Единодушие участников политического процесса, возможное лишь в идеале, вовсе не отвергает индивидуалистических ценностей. Это единодушие само по себе является результатом выбора, сделанного индивидами (правда, теоретически). Общественный договор в философском смысле означает согласие, исходящее из взаимодействия самих индивидов, а не всеобщее одобрение некоего абстрактного идеала.

Вырабатывая прикладную теорию экономической политики, необходимо учитывать некоторые связанные с этим сложности. Так, прямых критериев оценки политической деятельности не существует, но косвенной оценкой может быть измерение степени оперативности реализации индивидуальных предпочтений с помощью политических механизмов. Нужно оценить не цели и результаты политики, а средства их достижения. Усовершенствование работы политических институтов, следовательно, означает необходимость реформ, то есть изменений политической системы, которые приведут к тому, что политические решения будут больше соответствовать интересам людей. Одно из главных отличий подхода К. Викселя к данной проблеме от ортодоксального подхода, до сих пор господствующего в прикладной экономической теории, заключается в том, что реформировать надо не политику как таковую, а конституцию политики. В качестве иллюстрации можно провести простую аналогию с теорией игр. Подход Викселя нацелен на реформу правил игры, что в целом соответствует интересам всех игроков, а не на улучшение стратегий отдельных участников при неизменных правилах игры.

Теория потребительского выбора крайне редко учитывает конституцию экономической системы, в которой люди делают выбор. Мы просто предполагаем, что индивид в состоянии осуществить свои предпочтения: если он хочет купить апельсин, мы полагаем, что он может это сделать, поскольку в данной теории отсутствуют социальные преграды на пути удовлетворения человеческих потребностей. Вопрос о несовершенстве рыночного механизма связан не с издержками реализации индивидуальных предпочтений, а с несовершенством отношений обмена, когда одни его участники выбирают альтернативы, не соответствующие выбору, сделанному другими. Эффективность рыночных операций означает, что у всех участников есть возможность выбрать одинаковую стратегию поведения.

В политике нет такого децентрализованного обмена, который позволил бы оценить ее эффективность с позиций этики – критерия, характерного для оценки рыночных операций. Индивиды в политическом процессе не могут руководствоваться обычными правилами торговли, поскольку потребителем общественных благ является не отдельный индивид, а общество в целом. Тем не менее в политике все же существует аналог свободной торговли. Это согласие между людьми, присущее любому виду обмена. Единодушие, достигнутое участниками коллективного выбора в политике, аналогично добровольному обмену индивидуальных товаров на рынке.

Таким образом, представляется возможным дать оценку самой политической системе независимо от результатов ее функционирования. Для этого нужно определить, в какой мере правила реализации государственных решений соответствуют уникальному правилу единодушия, гарантирующему эффективность политического обмена. Если признать, что искомым критерием оценки является эффективность, то это означает, что степень улучшения политической системы обусловлена тем, насколько полно воплощается в жизнь принцип единодушия. Интересно отметить, что сам Виксель охарактеризовал такой критерий как “справедливость”, а не как “эффективность”, предположив, что процесс добровольного обмена объединяет обе нормы.

Конечно, реальная политика еще далека от идеального коллективно-кооперативного обмена, основанного на действии правила единодушия. Издержки государственной деятельности подталкивают людей к поиску идеальной модели эффективной политики, который нередко выходит за пределы разумного, в отличие от поиска модели эффективного рынка. Но преграды на пути реализации идеала не означают, что общество не может приблизиться к нему. Наоборот, эти препятствия следует учитывать при построении модели гражданского согласия.

Сам Виксель пытался участвовать в реформировании законодательных органов власти. Он внес предложение, согласно которому решения о государственных расходах должны приниматься только совместно с решениями о способах финансирования бюджета, а также предложил внести специальное правило “лже-единодушия”, означающее одобрение парламентским большинством государственных расходов, не предусмотренных в утвержденном бюджете. Тем самым К. Виксель неосознанно расширил свой анализ до уровня конституционного выбора, то есть выбора правил, регламентирующих деятельность государства. Реформы, предложенные им, несомненно, относятся к разряду конституционных, так как их целью является улучшение механизма принятия политических решений. Но, руководствуясь критериями Викселя, можно всего лишь установить, насколько соответствуют интересам людей отдельные правительственные решения, а не государственная политика в целом.

Сам Виксель не считал, что разработанная им процедура реформирования должна ограничить сферу государственной активности. Предложив ввести более гибкую систему налогообложения, он предвидел возможность единодушного одобрения программ бюджетных расходов, которые пока не находят поддержки из-за несовершенства налоговой системы. Однако критики К.Викселя рассматривали его строгое правило единодушия как способ ограничения государственной деятельности. Это одностороннее понимание научного вклада великого экономиста отчасти является причиной постоянных неудач многих политэкономов, не осознавших, что Виксель первым пытался применить принцип рыночной эффективности к анализу налоговой плитики. Примитивные трактовки его концепции сейчас встречаются все реже, и, видимо, в конце концов навсегда исчезнут, но это произойдет только тогда, когда критерий единодушия станет базой для конституционного договора, в рамках которого будет осуществляться обычная политическая деятельность. При таких условиях индивид способен сознательно выбрать правило, которое в отдельных случаях даже может привести к нежелательным для него последствиям. Индивид поступит так, если ему заранее известно, что удовлетворение его интересов будет зависеть в конечном счете от основного закона, действующего в течение длительного времени, а не от отдельных краткосрочных государственных мер, рекомендованных К.Викселем. Критерий Викселя, рассчитанный на короткий промежуток времени, является тем не менее важной мерой эффективности отдельных государственных решений. Время вносит свои коррективы в этот принцип, но он не утрачивает своей значимости, поскольку соответствует конституционному правилу единодушия.

Как уже отмечалось, конституция, основанная на принципе единодушия, не только будет способствовать достижению согласия, но, более того, может устранить вероятные конфликты между личными и общественными интересами. Индивид понимает, что действие конституционных правил рассчитано на несколько исторических периодов, в течение которых не одно поколение сделает свой выбор. Поэтому невозможно определить последствия влияния любых правил на интересы конкретного человека. Следовательно, основой для выбора конституции должны быть всеобщие принципы справедливости, использование которых является гораздо более эффективным путем к согласию, нежели реализация личных интересов каждого человека в отдельности.

Политический экономист, опирающийся в своих исследованиях на программу К..Викселя и разрабатывающий прикладные рекомендации, обязательно должен сконцентрировать внимание на анализе политической системы. Ныне существующие конституции, а также социальные системы и правила являются предметом для неутешительных размышлений. Возникает гипотетический вопрос: если бы состоялось реальное конституционное совещание, разве могли бы эти правила вызвать одобрение всех его участников? Даже если бы это было возможно, далеко не все практические советы экономистов стоит воплощать в жизнь. Объективно нет таких правовых норм, которые давали бы серьезный повод для критики. Однако политический экономист может предвидеть будущие перемены и предложить реформировать политические процедуры и правила таким образом, чтобы они способствовали достижению общего согласия. Но эти рекомендации нужно вносить, только осознавая свою ответственность за политическую реальность, и с учетом того, что любые подобные перемены возможны лишь в долгосрочной перспективе. Реформы существующей системы имеют смысл только тогда, когда они содействуют проведению политики, понятной простым мужчинам и женщинам и не рассчитанной на идеальный – сознательный и щедрый – народ. Выбор политических правил не должен выходить за пределы реальности, и, кроме того, следует признать, что интересы людей, находящихся у власти, могут стать препятствием на пути возможных преобразований.

Конституционный подход и теория контрактов