Дж. БЬЮКЕНЕН, лауреат Нобелевской премии, профессор Центра исследований общественного выбора (Ферфакс, Вирджиния, США)

КОНСТИТУЦИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ

Вопросы экономики 1994. №6

Введение

“Теория государственных финансов всегда должна... учитывать политические условия. Нужно отбросить ортдоксальную концепцию налогообложения, основанную на устаревшей политической философии, и продвигаться вперед, к раскрытию тайны движущих сил прогресса и общественного развития.”

К.Виксель

Одним из наиболее ярких событий в моей научной карьере стало знакомство с ранее неизвестной и непереведенной диссертацией Кнута Викселя “Finanztheoretische Untersuchungen” (“Исследования по теории финансов”), затерявшейся в пыльных архивах старой библиотеки Харпера в Чикаго. Только в отпуске после защиты диссертации начинающий ученый может позволить себе читать все, что попадается под руку, и мой собственный опыт не является исключением. Новый принцип справедливого налогообложения, разработанный К.Викселем, заставил меня поверить в свои силы. Будучи выдающейся фигурой в истории экономической мысли, Виксель бросил вызов ортодоксальной теории государственных финансов, что сближало его идеи с моим собственным критическим взглядом на действительность. И я поклялся донести неизвестный труд Викселя до широкого читателя.

Сущность исследования Викселя заключается в простых, ясных и конкретных рекомендациях, предназначенных для политиков. Современным экономистам не следовало бы давать такие советы, которые способен осуществить на практике разве что расточительный диктатор. Лучше бы они обратили внимание на систему, в которой принимаются политические решения.

Вооруженный теорией шведского ученого, я, как и он, предпринял попытку бросить вызов ортодоксальным принципам налогообложения, до сих пор господствующим в науке и жизни. В предисловии к публикации работы Викселя я призвал моих коллег-экономистов сначала построить какую-либо модель государственного или политического устройства, а уже потом приступить к анализу результатов государственной деятельности.

Я пытался убедить экономистов в необходимости разработки “конституции экономической политики” и выявления тех правил и ограничений, в рамках которых принимаются политические решения. Подобно Викселю, я поставил в своих работах цели скорее практические, чем строго научные, и старался раскрыть экономическую сущность отношений между личностью и обществом, чтобы на этой основе выработать конкретные рекомендации для политиков.

К.Виксель заслуживает всеобщего признания как основоположник современной теории общественного выбора, поскольку в его диссертации 1896 г. присутствовали три важнейших элемента, на которых базируется эта теория: методологический индивидуализм, концепция “экономического человека” (homo economicus) и подход к политике как к обмену. Ниже я подробно остановлюсь на этих трех аналитических принципах, а затем, опираясь на них, сформулирую теорию экономической политики, которая построена в соответствии с традиционными ценностями западного либерального общества и даже значительно расширяет их. Однако, несмотря на то, что прошел почти век с тех пор, как К.Виксель впервые обосновал необходимость реформы конституции и политической системы, подобные предложения по-прежнему встречают упорное сопротивление. Отношение между личностью и обществом в большей степени является основным вопросом политической философии, чем экономики. Но любой экономист, пытающийся пролить свет на эту взаимосвязь, неизбежно вторгается в пределы философии – глубочайшей области научного познания.

Методологический индивидуализм

“Если полезность для каждого отдельного гражданина равна нулю, то совокупная полезность, для всех членов общества будет равна только нулю, и ничему другому”.

К.Виксель

Экономисты в своих исследованиях редко выходят за рамки привычных моделей. В экономической науке человек – это индивид, определяющий ценность благ, делающий выбор и участвующий в какой-либо деятельности. Поэтому отправным пунктом анализа всегда является выбор или решение избрать одну из имеющихся альтернатив. В центре внимания экономиста находится процесс индивидуального выбора, не зависящий от сложного институционального механизма его реализации. При анализе закономерностей рыночной экономики и предпринимательской деятельности такая процедура исследования почти всегда остается неизменной. Предполагается, что индивиды как покупатели и продавцы товаров и услуг делают выбор в соответствии со своими многообразными предпочтениями. Но экономисту не обязательно вникать в сущность этих предпочтений. Ценность товара определяет сам человек, а задача ученого – дать научное объяснение процесса реализации индивидуальных предпочтений.

В XVIII в. начали развиваться социально-экономические институты, способствовавшие совершенствованию механизма свободного обмена между людьми, что позволило также получить серьезные научные результаты. Открытием века стало возникновение самостоятельной академической дисциплины – “экономической теории”, различие между процессом индивидуального выбора и социальной структурой рынка послужило причиной разделения теоретических понятий: “рынок” и “экономика”. Первое из них означало процесс обмена товаров, а целью второго, как предполагалось, должна была являться максимизация общественного богатства. Поэтому проблема эффективного размещения общественных ресурсов долгое время рассматривалась в отрыве от процесса реализации индивидуального выбора.

Здесь мы подошли к телеологическому объяснению сущности экономического процесса. Неудивительно, что политика, или механизм государственного управления, истолковывалась таким же образом. Более того, телеологический подход к политике столетиями господствовал в общественных науках. Термины “экономика” и “политика” казались близкими по смыслу, но только при поверхностном освещении этих понятий, когда не учитывались существующие между ними фундаментальные различия. В основе подобной ошибочной трактовки лежал отказ признать, что люди, делающие выбор, даже при определенных ограничениях достигают нужных им результатов без какой-либо поставленной извне цели. Сама природа экономического процесса обеспечивает человеку максимальное увеличение его выгоды. Однако проблему максимизации собственного богатства нельзя механически переносить из сферы экономики в область политики, поскольку для последней этот стимул не так характерен. У правила “невидимой руки” Адама Смита нет политического аналога. Поэтому неудивительно, что попытки применения экономической теории к анализу налоговой политики, впервые предпринятые К. Викселем и другими классиками европейской экономической науки, долгое время не находили последователей.

Экономическая теория по сути своей индивидуалистична, следовательно, нет смысла привносить в нее концепцию общественных целей. Если признать, что стремление к максимизации богатства является научным объяснением поведения индивида, делающего выбор, а не целью экономической системы, то будет несложным проанализировать влияние различных институтов на экономическое поведение людей и прогнозировать его результаты. Индивид, который сегодня делает выбор между яблоками и апельсинами, завтра будет выбирать в кабине для голосования одного из двух политических деятелей, например, “кандидата А” или “кандидата Б”. Социальные институты, несомненно, влияют на поведение избирателя, и эта взаимосвязь является основным объектом теории общественного выбора. Но моя собственная позиция в общих чертах заключается в том, что методы анализа рыночного поведения можно применить к исследованию любой сферы деятельности, где человек делает выбор. На основе сравнительного анализа особенностей рыночной и политической систем можно прогнозировать результаты функционирования каждой из этих взаимно влияющих друг на друга структур. Но как сам анализ, так и прогнозы будут абсолютно лишены практического значения.

Homo economicus

“...Ни исполнительная, ни законодательная власть, ни тем более большинство избирателей на самом деле не являются тем, чем их изображает теория государственного управления, – то есть идеальными органами власти, у которых нет иной цели, кроме заботы о благе общества... Депутаты представительных органов власти заинтересованы в общественном благосостоянии ровно в той же степени, как и их избиратели”.

К.Виксель

Опираясь на этот анализ, можно разработать ряд абстрактных гипотез, не принимая во внимание упомянутые выше индивидуальные предпочтения. Но при исследовании поведения человека, делающего выбор под воздействием налоговых и государственных ограничений, необходимо предположить, что индивид отождествляет свои предпочтения с товаром. Тогда можно будет значительно расширить круг гипотез: например, что два товара – яблоки и апельсины – имеют одинаковую субъективную ценность для индивида. И если яблоки стоят дешевле апельсинов, то индивиды будут покупать больше яблок. Точно так же предположим, что доход имеет субъективную ценность как “товар”, и предельный налог на доход от деятельности А выше, чем предельный налог на доход от деятельности Б. Тогда большинство людей предпочтут заниматься деятельностью Б. Если субъективная ценность благотворительных пожертвований такая же, как “товаров”, то при условии, что благотворительная деятельность освобождается от налога, количество пожертвований возрастет. Если плата за аренду жилья имеет также субъективную ценность и арендную плату начнет устанавливать государство, то люди, получающие доход от сдачи жилья в аренду, будут больше инвестировать в строительство, надеясь таким образом повлиять на государственные решения. Важно отметить, что отождествление индивидуальных потребностей с товарами позволяет абстрагироваться от мотивов, определяющих поведение человека. Чтобы создать практически применимую теорию поведения избирателя в политике или на рынке, совсем не нужно предполагать, что господствующим мотивом деятельности людей является стремление к максимизации богатства или чистого дохода.

Применяя модель рыночного поведения индивида к анализу политики, необходимо учитывать разницу между потребностями индивида и мотивами его поведения. Многие критики “экономической теории политики” подвергают сомнению одно из ее основных положений, согласно которому важнейшим мотивом поведения политического деятеля является стремление к личному обогащению, что далеко не всегда подтверждается на практике. Некоторые чересчур рьяные сторонники указанной теории в этом отношении сами давали повод для критики. Но мало кто подвергает сомнению тезис об отождествлении личного экономического интереса с товаром, представляющим субъективную ценность для индивида. Данный тезис опровергает идею господства экономической выгоды над всеми остальными интересами и в то же время не означает, что политическими деятелями изначально движут недобрые или преступные мотивы. Научное объяснение мотивации как политического, так и рыночного выбора применительно к рассматриваемой теории пока еще находится “в пеленках”. Но причина различия результатов функционирования рыночной и политической систем кроется в их неодинаковой структуре, а не в разных мотивах людей, занятых в этих сферах.

Политика как обмен