24. Зрелая лирика Лермонтова

В 37гумер Пушкин, и Лермонтов переживает это, как личную трагедию (хотя не был знаком). "Смерть поэта" - романтизируется ситуация, и всё бы было ОК, если бы Лерм. через пару дней не дописал "Вы, жадною толпой стоящие у трона..." - прямое обвинение двора. Николай 1 был в бешенстве. 3 отделение стало искать автора: поймали Раевского и Лермонтова. Их посадили, и они, чтобы придумать, что врать на допросах, перекинулись запиской, которая была перехвачена. Раевского в итоге сослали, а Лермонтова вытащила бабушка: дело не стало уголовным, его просто перевели по службе на Кавказ. С одной стороны, Лермонтов столкнулся с силой гос-венной машины, и понял, что её не перешибить. С другой эти стихи стали известны каждому и напугали власть. Он понял, как слово воздействует. И стал профессиональным поэтом. Жить ему осталось 4 года. При жизни он выпустил 2 книжки. Но современники воспринимали его, как преемника Пушкина.

С этого времени меняется и смысловая нагрузка лирики: "Я" уходит, появляется "Мы". Демократизация поэзии, в которой некоторые видят шаг к реализму, Аполон Григорьев же видит примирение с Богом. И всё это на примере одного и того же корпуса тхт. Родина, Волерик, Когда волнуется желтеющая нива, Молитва (поздняя), Дума.

Дума - первый раз у Лермонтова употр. "мы" («наше поколенье»). Романтическое сознание не может себя отождествить не с кем. Это сознание единицы. И само это поколение явл. поколением этих изгоев, романтиков. Они все выпадают из нормального контекста; потеряное поколение, не дающее плодов. Сознание поколения, выпадающих из мира еидинц. Парадоксальная ситуация, возможная только у Лермонтова.

Родина 41г (последний лермонтовский тхт) "Люблю отчизну я, но странною любовью...". Как только не интерпретировали эти строки: Добролюбов сказал, что любовь Л. к Родине истинная, и он открещивается от всякого псевдопатриотизма. Первая строчка издевательская: в последующих строках он открещивается от того, что почитают псевдопатриоты, «хвастного патриотизма» по Вяземскому: от захватнических войн, долготерпения крест-ва, славянофильства. Но ведь слово «странная» у Лерм. не взято в кавычки, там стоит "!", совсем другая интонация! Слава, купленная кровью - ведь и его кровью тоже он сам был участник этих войн, был очень храбрым воином, приставленным к куче наград! "Полный гордого доверия покой" - не долготерпение кр-ва, это начало 19в, Россия недавно разгромила Наполеона, был введён Вечный Мир, первый проект Евросоюза, исходящий от русской интеллигенции. Россия - уверенная в себе страна, которая моет позволить себе ощущение гордого доверия; возможность вступления в диалог с любыми народами, потрясающая толерантность, всечеловечность, без боязни уничтожения собственной "самости". И всем это нравится, а Лермонтову нет, поэтому любовь и странная. "И тёмной старины заветные преданья..." Жалко ведь что рукопись ПВЛ пропала. А Лермонтову не жаль. Дальше описывается то, что Л. любит: беспредельность и безконечность: огромные поля и леса. Романтическое сознание мечтает о непреодолимом. ЛГ любит то, что нельзя интимно обжить, сделать своим. И последние строки, которые Добр. комментирует как любовь к русскому мужику, здесь тоже не так всё просто. Уже появл. чувство вины перед народом, у Некрасова превратившееся в истерику. МЧ уже появился, уже "Деревня" пушкинская написана... А ЛГ нравится, как эти пьяные пляшут и болтают, не просвещать, а смотреть. Это так же невозможно в литературном тхт, как "косые скулы океана" Маяк. Этого нельзя, неприлично. Это лермонтовское непопадание ни в 1 контекст, как всегда. Тогда понятно, почему любовь странная.

"Когда волнуется желтеющая нива" - тхт. состоит из 3х "когда" и 1 "тогда". Кончается - "И в небесах я вижу Бога". Ну слава Богу, наконец-то разглядел, наконец-то примирился, на кануне гибели. НО ведь это всё происходит, только "Когда...", когда на него навевает "какой-то странный сон". Сон-прозрение, сон-нирвана. Он там напророчил даже антураж собственной смерти - в долине Дагестана. Это состояние не ясного и бодрого сознания, там-то ничего подобного не может произойти. Только вырвавшись за рамки физиологии, выпав из реальности, можно достичь идеала. Вот только выпасть из реальности нельзя.

37г "Молитва" (поздняя). Русский молитвенный стих, только с рифмой Слава Богу, настоящая молитва, а не хамство "за всё тебя благодарю". Обращение малого к бесконечно великому. Бог у Лерм. не Христос, не христианский прощающий, а карающий. Милосердна у него - божья матерь. Но просит он не за себя, за себя молить, "за душу странника в свете безродного" он не собирается. Он молит за девушку, и молит о том, чтобы в час смерти её забрал ангел. Молитва за человека со стороны.

"Валерик" - пр-е с неопределённым жанром. Описание битвы с горцами на реке Валерик. Оформлен как письмо к женщине. Некоторые исследователи называют "Валерик" предтечей ВиМ. Первая в рус. лит. ролевая лирика. Исследователи долго не могли определить, кто умирает, солдат или офицер. Решили, что офицер типа МаксМакс. Этот тхт - предтеча Некрасовской ролевой лирики, немыслимая революция в лирике. Она перестала говорит от имени автора. Это "я" совсем другое. Нет ни одного тропа, кроме стёртого "пустого сердца не жалей". Лермонтов без тропов - нонсенс. Что это за сознание ЛГ? Человек простого сознания, одинокий, смертный, не понимаемый никем и забытый всеми. И это поразительно - сделать человека простого сознания романтиком! Универсализация романтич. конфликта. Он не "не такой как все", а непонятно кто, не то солдат не то офицер! Второй человек, позже сделавший то же самое - Есенин. Комплекс простого человека и романтич. переживания мира.

41 "Выхожу один я на дорогу" - 1 из последних тхт Лерм. и венец его творения. "Дорога" в лирике - уже давно поэтизм. Каждое слово там - поэтизм. "Сквозь туман кремнистый путь блестит" - некая ситуация человека, оглядывающего собственный жизненный путь. Кремнистый путь - трудный. "пустыня внемлет Богу" - противопоставление земной реальности, пустыни, и реальности небесной. И между ними установилась связь. Связь творца и тварей. Тхт признан самым романтич. текстом мировой литературы. Мир прекрасен, но он не мой.