Колледж милиции №2 ГУВД города Москвы
Цикл криминалистики
«Судебная медицина и судебная психиатрия»
ЛЕКЦИЯ
4 курс
Тема № 3
«ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ВОПРОСЫ СУДЕБНОЙ ПСИХИАТРИИ»
Москва
2011
Тема № 3
«Общетеоретические и организационные вопросы судебной психиатрии»
ПЛАН ЛЕКЦИИ:
Введение.
История развития судебной психиатрии.
Предмет, задачи и особенности судебной психиатрии.
Основные положения обеспечения психиатрической помощи населению.
Гарантия прав и защита интересов граждан при охране их психического здоровья.
Заключение.
Введение.
Здоровье человека, и особенно его психическое здоровье, представляют особую ценность. И государство заинтересовано в том, чтобы любой ее гражданин был здоровым. Неслучайно 22 июля 1993 года были изданы "Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан''. В них прямо говорится о роли государства в оздоровлении россиян. Одной из таких мер является взятие государством обязанности проводить все виды экспертиз, в том числе и судебную.
Государство в другом Законе Российской Федерации от 2 июля 1992 года «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании'' указало, что проведение психиатрических экспертиз (в том числе и судебной) является видом психиатрической помощи населению.
Это связано с тем, что любые расстройства психики, имеют не только биологическую, но и во многом социальную значимость. Так как психические нарушения изменяют человека к самому себе, семье, обществу, коллективу, а также общества (желает оно или нет) к психически больным людям. Эти психические нарушения во многом затрагивают жизнесуществование таких лиц и их окружение, вырабатывают новое взаимоотношение и поведение не только психически больных, но и лиц, контактирующих с ними. Нередко психически больные люди требуют юридической помощи в одних случаях из-за их неадекватного, а нередко агрессивного поведения, в других при защите их прав, имущества и личного достоинства. И каждый раз суду приходится решать: имеет ли он дело с хулиганом или психически больным, транжирой (альтруистом) или психически больным.
Поскольку судьи (следователи) не обладают такими знаниями, которые бы помогли им установить вменяемость - невменяемость за инкриминируемые деяния подсудимого в уголовном процессе и дееспособность - недееспособность за конкретные действия психически больного человека в гражданском процессе, то в этих случаях законодательство определило возможность обращения при возбуждении уголовного и гражданского дела к врачам-психиатрам, имеющим помимо медицинских и специальные знания по судебной психиатрии.
Значение этой проблемы при совершении конкретных актов деликта очевидно. Оценить психическое состояние людей при совершении тех или иных противоправных действий и соблюсти при этом право больных на гуманное к себе отношение - одна из главных социальных задач судебной психиатрии.
В процессе развития судебной психиатрии за рубежом и в нашей стране происходила борьба метафизических и материалистических взглядов на изменение и развитие природы, общества, психику человека, его мышление и поведение. Эта проблема рассматривается в первом вопросе; а предмет, цель, задачи и особенности судебной психиатрии - во втором вопросе лекции.
Знание этих проблем поможет юристам раскрыть возможности судебной психиатрии применительно к правовым нормам и практике назначения судебно-психиатрической экспертизы в уголовном и гражданском процессах.
1. История развития судебной психиатрии.
Изучение истории судебной психиатрии показало, что она как наука начинает свое существование с того времени, когда психиатры отказались от взгляда на душевнобольных, как на "бесноватых", а в науке уголовного права - выработано понятие "вменяемости". Но уже в римском праве (времен Римской Империи) впервые встречаются указания на психические заболевания и душевную незрелость, как на факторы, освобождающие от наказания за уголовные преступления. При этом преступления, совершенные больными в "светлые промежутки" считались наказуемыми. Юстиниановское законодательство различало следующие виды душевного расстройства: безумие (insanta), помешательство с обманом чувств (dementia), слабоумие (fatuitus), тронутые умом (mentae capti) и т.д.
Западное право в средневековье было знакомо с понятием "умысла" и "неосторожности", но непредсказуемость душевнобольных признавало только в единичных случаях. Наоборот, основная масса душевнобольных рассматривалась как "одержимое нечистой силой" и подвергалось самым жестоким казням. Это было время процессов ведьм и пыток. Уголовный кодекс средневековья "Каролина" санкционировал ряд положений, вытекающих из невежества и суеверий. В то время психиатрические знания были на очень низком уровне.
Однако отдельные ученые боролись против такого невежества и религиозных предрассудков. Так, Вир в своих работах доказывал, что так называемые "ведьмы" были просто душевно больными женщинами. Некоторые итальянские юристы уже в XVI веке вменяемость душевнобольных в острый период категорически исключали.
Впервые научный трактат по судебной психиатрии опубликован в XVI веке. Его автором был римский врач и юрист Павел Заккиас (1584 -1659), который уже тогда обращал внимание при диагностике психических заболеваний на такие тонкости, как речь больного, его поступки, поведение, действия, выражение лица, особенности телосложения, одежды и т.д. Но, к сожалению, и он, говоря о причинах душевных заболеваний, упоминает колдовство и влияние ведьм.
Дальнейший процесс развития судебной психиатрии шел очень медленно. Известно, что в XVIII веке происходил спор медицинских и философских факультетов университетов о том, кто должен изучать душевные заболевания. И лишь реформа "признания душевнобольных" позволила перейти на естественные позиции. С "помешанных" и "бесноватых" снимают цепи (1793 г. - Ф.Пинель), этим возведя их в ранг душевнобольных. Клиническая психиатрия начинает применять накопленные знания к разбору судебных случаев. В уголовном праве вырабатываются понятия вменяемости.
Но быстро развивающаяся судебная психиатрия подверглась в то же время влиянию и так называемой" криминальной психопатологии", основоположником который являлся глава антропологической школы уголовного права знаменитый итальянский психиатр и криминалист Чезаре Ломброзо (1835-1909). Ч.Ломброзо создал учение о врожденном, конституционально-генетическом предрасположении преступника и объяснял это биологическими причинами побуждающими человека к преступлению. Это учение, несмотря на свой идеализм, вызвало интерес к изучению личности преступника, состоянию его психического здоровья. Он утверждал, что преступник - это человек, унаследовавший от предков дегенеративные черты строения черепа, лица, кожи. Такой личности предопределено совершать агрессию, насилие, вандализм. И он в процессе своей жизни обязательно будет преступником. Его поддержал видный психиатр того времени Ф.И.Герцог, который еще в 1846 году сообщал о преступниках с болезненными странностями характера (гневливостью, раздражительностью, необузданными влечениями). К сожалению, социальным фактором преступности Ч.Ломброзо и его последователи отводили небольшую роль.
Концепции, биологизирующие поведение человека, относится и трактовка преступлений великим австрийским психиатром и психологом Зигмундом Фрейдом (1856 - 1939). Он в недопустимых пределах абсолютизировал роль и значение бессознательных процессов в психической жизни человека. З.Фрейд использовал психоанализ как метод исследования, с помощью которого психические проявления пытался объяснить инстинктами, среди которых главенствующую роль отводил подсознательному влечению к половому удовлетворению и к смерти. Именно эти влечения и собственное "я" (а не социально-экономические факторы), по его мнению, властвовали над людьми и определяли их отношения между собой. Антисоциальное поведение (преступление) рассматривается им и его сторонниками как лишь один из аспектов проявления неврозов, которые представляют группу заболевших с нерезко выраженными изменениями психики. Следует признать, что его теория противоречит современным научным представлениям о роли сознания в деятельности человека, его критических и волевых особенностях, влиянии окружающей среды на развитие психических функций. В дальнейшем психоаналитическая теория стала претендовать на положение всеобъемлющей философской доктрины, объясняющей и раскрывающей со своих позиций сущность сложных явлений человеческого общества и многих социальных противоречий в нем.
Другая вульгарная трактовка криминального поведения человека нашла свое чисто социальное выражение в уголовном праве в начале XX века. Сторонники этого направления, так называемой "социологической школы" объясняли причины преступного поведения в основном только социальными факторами - безработицей, проституцией, алкоголизмом, наркоманией. Они считали, что только неблагоприятные условия среды способствуют тому, что психически неустойчивые личности деградируют и превращаются в людей потенциально опасных. И поэтому общество должно принять меры по их изоляции для своей же безопасности. Они полагали даже необходимым применять "меры социальной защиты" не только к совершившим преступление, но и к лицам, которые не совершали преступления, но "отягощены опасным состоянием", фатально ведущим к преступлению. Практически это было направлено на отмену правовых гарантий личности и решения проблемы вменяемости.
Здесь же следует упоминать и о других реакционных концепциях, которые имеют в судебной психиатрии определенное влияние до сих пор. Это более умеренные последователи взгляда Ч.Ломброзо. Прежде всего, это теория психопатолога Бирнбаума, который говорил о существовании определенных групп аномалий характера, где роль социальных факторов не имеет значение. Речь идет о так называемой криминально-дегенеративной конституции преступников, носителей которых характеризует раннее начало криминала, склонность к рецидиву, неисправимость, психопатические реакции не только в обществе, но и в местах лишения свободы.
Ряд ученых предлагали бороться с преступностью изоляцией и медицинскими мерами и подвергать преступников (или потенциальных преступников) "лечебным" мероприятиям, включая сюда и "кастрацию". К ним относился один из руководителей расово-гигиенического движения - генетик Ленц, который призывал применять к преступникам превентивно карательное право (изоляцию) с целью охраны общества уменьшением их размножения. Это же касалось и других малоценных для общества людей.
Оставила заметный след в истории теория психиатра Гофмана, который настаивал на поголовной стериализации антисоциальных индивидуумов. На основе его теории в фашистской Германии даже были приняты 14 июня 1933 года закон "О стериализации" и 24 ноября 1933 года закон "Против опасных привычных преступников и мерах безопасности".
Следует ради истины отметить, что вышеуказанные теории оказали влияние и на отечественную судебную психиатрию в первые годы ее формирования. Особенно заметным было влияние ломброзианства на работу существовавших в те годы в Москве и Тбилиси кабинетов по изучению личности преступников. Хотя формально ломброзианство этими учреждениями отвергалось, но все же некоторыми учеными и практиками делались попытки установить зависимость между преступностью - с одной стороны, и биологическими и психопатологическими особенностями преступника - с другой, путем внедрения антропологических, психологических и других методов обследования в практику судебной психиатрии. Но вскоре (в 30-40-е годы XX столетия) пришлось убедиться в несостоятельности такого подхода к изучению преступности и личности преступника. И руководящими принципами отечественной судебно-психиатрической экспертизы стала ее объективность, индивидуальность, целеустремленность, всесторонность и доказательность.
Этому способствовали вышедшие в конце XIX века первые фундументальные труды по психиатрии В.Гризенгера и Э.Крепелина (Германия), Ф.Пинеля и Ж.Эскироля (Франция), Р.Маудели (Англия), Т.Рея (США), и особенно руководства по судебной психиатрии Р.Крафта-Эбинга в Вене (1895) и В.П.Сербского в Москве (1895).
Необходимо также отдельно рассмотреть историю отечественной судебной психиатрии. Следует признать, что в прошлом на Руси на психических больных смотрели как на "юродивых" и "блаженных", пользующихся божественным покровительством, или как на людей, обиженных богом и одержимых бесом. Однако уже в "Судном законе" (XII век), приписываемом князю Владимиру, говорилось, что лица, "завещающие свое имущество, должны быть в здравом уме и твердой памяти. В течение длительного периода, вплоть до начала XVIII века, для "призрения" многих из "юродивых и блаженных" содержали в монастырях. Поэтому представители власти для разъяснения по психиатрическим вопросам и для заключения о наличии психической болезни обычно обращались в монастыри. В зависимости от данного заключения принималось и соответствующее решение.
Известно, например, что в 1685 году некая Авдотьица, обвиняемая в краже собольего меха, была направлена в Троицкий девичий монастырь с запросом о том, действительно ли она "бесноватая". Монастырь ответил, что у "Авдотьицы юродства, как у беснующихся, не водилось, и она была в полном разуме". На основании этого заключения было приказано по всей строгости закона "отсечь ей руку".
При направлении на обследование в монастырь, наряду с приказанием "смотреть, какая болезнь или сумасбродство явится и какие нелепые слова в том сумасбродстве будут говорены", иногда следовало также распоряжение "это все по числам записывать", то есть требовалась определенная документация наблюдения за поведением душевнобольного. Описанный порядок освидетельствования в монастырях с целью выявления психического заболевания применялся главным образом в отношении лиц, обвиняемых в государственных преступлениях.
Кроме такой своеобразной экспертизы, освидетельствования и наблюдения, в монастырях для установления наличия психической болезни у юродивых, блаженных, дураков и бесноватых предпринимали опрос жителей, знавших обвиняемого. Так, в отношении некоего Микифорко Иглина, который в кабаке в Рыльске "про государя непригожее слово говорил", в 1651 году было опрошено на месте свыше 700 человек. Они засвидетельствовали, что "Иглин в уме рушился" и раньше находился в монастыре и из монастыря ушел. После этого последовало распоряжение у приказной избы объявить, что Иглин за свою вину достоин казни, но государь велел его не казнить, а "бить батоги нещадно, чтоб на то смотря ему и иным вперед неповадно было про нас непристойные слова говорить", и отдать его в монастырь.
К концу XVII века на Руси для освидетельствования душевного состояния задержанных изредка начали привлекать врачей. Это было связано с тем, что в царствование Алексея Михайловича Романова были изданы (в 1669 году) "Новоуказные статьи", направленные на охрану общества от возможного вреда, которые могли причинить душевнобольные, и одновременно на защиту имущественных интересов самих больных. Уже тогда говорилось о неответственности душевнобольных за убийства и невозможность их быть свидетелями по судебным делам.
Великий реформатор русского государства Петр I своими новаторскими законоположениями коснулся и порядка освидетельствования психически неполноценных лиц. Так, он 6 апреля 1722 года издал указ "О свидетельствовании дураков в Сенате". Речь шла об освидетельствовании дворянских детей, которые под всякими предлогами, в том числе и ссылками на малоумие от рождения, уклонялись от военной и государственной службы. Освидетельствование дворян в Сенате для признания их умалишенными проводилось до 1815 года, после чего оно стало осуществляться в губернских городах.
Со второй половины XVIII века в России стали открываться специальные психиатрические учреждения, так называемые дома для сумасшедших. Возглавляли их врачи, избравшие своей специальностью психиатрию. Однако таких врачей было мало, да и для заключения о наличии психического заболевания они привлекались редко.
Научно обоснованная судебно-психиатрическая экспертиза в то время существовала фактически только в столице и университетских городах. Ни остальной территории государства она находилась в руках правительственных чиновников, полицейских, городовых, уездных врачей, как правило, незнакомых даже с основами науки о душевных болезнях.
В связи с земской реформой 1864 года передовые русские врачи того времени создали так называемую земскую медицину. Она явилась первой попыткой организовать систему медицинской помощи в сельской местности. С расширением сети психиатрических больниц в более широких размерах врачи стали научно разрабатывать и внедрять организацию и методы судебно-психиатрической экспертизы в. практику. В этом принимали участие крупнейшие русские психиатры-клиницисты, среди которых выделялись Й.М.Балинский (1827-1902гг.), В.Х.Кандинский (1849-1889 гг.), С.С.Корсаков (1854-1900 гг.), В.П.Сербский (1858-1918 гг.) и другие, которые уже тогда выступали на судебных процессах в качестве экспертов-психиатров. Многие ведущие психиатры при проведении экспертиз психического состояния обвиняемых оценивали их как обусловленные психопатическими симптомами.
Одновременно с введением в некоторых губерниях земского самоуправления, тогда же (1864 г.) царское правительство провело судебную реформу, предусматривавшую гласность, устность и состязательность судопроизводства. По установившимся правилам совершившие тяжкое преступление и подозреваемые в наличии психического заболевания чаще всего подвергались освидетельствованию в распорядительном заседании Окружного суда в присутствии одного или двух врачей - представителей врачебной управы, которыми были не обязательно психиатрами. Процедура освидетельствования сводилась к тому, что после короткого доклада дела одним из членов суда и формального опроса обвиняемого председательствующим врачам предлагалось на отдельном листе дать ответ, в каком психическом состоянии находился обвиняемый во время совершения преступления и каковы его умственные способности в настоящее время. Исследование, проведенное в указанных условиях было, естественно, неполным. Даже в случаях, когда обвиняемый предварительно подвергался наблюдению в психиатрической больнице, наблюдавшие врачи не принимали участия в обсуждении, а представляли только историю болезни ("скорбный лист"). Ответы обсуждались без их участия, и суд нередко не соглашался с мнением лечащих врачей.
В то время в официальных кругах придерживались твердого мнения, что выявление помешательства не является компетенцией только врачей. Считалось, что мнение умудренного жизненным опытом судьи или свидетельство проницательного лица, могущего сравнить настоящее умственное состояние подсудимого с прежним, может оказаться достовернее свидетельства врача, который видит больного в первый раз. Исходя из такого рассуждения, царский суд, особенно в период жестокой расправы с инакомыслящими, глубокой реакции после 1905 года, преследуя свои цели, нередко отказывался от назначения экспертизы даже в случаях, когда для этого были основания. И все же правительство вынуждено было считаться с общественным мнением и суды России стали назначать экспертизу с целью создать хотя бы внешнюю видимость беспристрастности своих действий, но вместе с тем старались использовать ее в классовых интересах. Но чаще всего, без каких бы то ни было оснований, отвергали данное экспертами-психиатрами медицинское заключение.
В связи с тем, что правительство не доверяло проведение судебно-психиатрической экспертизы земским психиатрическим больницам, в которых работали и прогрессивно настроенные врачи, оно, начиная со второй половины XIX века развернуло строительство так называемых окружных психиатрических лечебниц. На них предполагалось возложить проведение как судебно-психиатрической экспертизы (главным образом обвиняемых по государственным делам), так и содержание в них опасных психически больных.
Передовые психиатры того времени - В.И.Яковенко, П.П.Кащенко, М.П.Литвинов, В.М.Бехтерев и другие поднимали голос протеста против косности и консерватизма тогдашнего уголовного и гражданского законодательства, против условий проведения судебно-психиатрической экспертизы, не соответствующих научным данным.
В этом направлении особо выделялся крупнейший психиатр и общественный деятель, основоположник отечественной судебной психиатрии, профессор Московского университета В.П.Сербский. Владимир Петрович Сербский родился в 1858 году в семье врача в Богородске Московской губернии. Медицинский факультет Московского университета окончил в 1883 году и начал работать в психиатрической лечебнице под руководством выдающегося отечественного психиатра С.С.Корсакова. В дальнейшем в течение 1885-1887 гг. В.П.Сербский работал в Тамбовской земской психиатрической больнице. "Вся моя деятельность в Тамбове, - вспоминал В.П.Сербский, - была направлена к тому, чтобы вкоренить самые простые мысли и в земстве, и в больнице, и в обществе: что душевнобольных надо кормить, надо одевать, и по крайней вере не хуже, чем других больных, что с ними надо обращаться по человечески…, что можно таких больных не связывать…".
В 1887 году при Московском университете открылась самостоятельная психиатрическая клиника, где С.С.Корсаков начал читать курс психиатрии, а В.П.Сербский стал его ассистентом. В 1892 году В.П.Сербский защитил диссертацию "О кататонии" на степень доктора медицины. В ней он показал себя клиницистом с глубоким аналитическим мышлением, стоящим на позициях материалистического понимания психических заболеваний. Тогда же В.П.Сербский начал читать курс по судебной психиатрии для студентов медицинского и юридического факультетов Московского университета. После смерти С.С.Корсакова в 1900 году он возглавил университетскую психиатрическую клинику. В.П.Сербский является автором первого обстоятельного руководства "Судебная психопатология" (1895 г.), учебника "Психиатрия" (1900 г.) и ряда других фундументальных работ. Ему же принадлежит углубленная теоретическая разработка вопросов невменяемости и организационных принципов судебно-психиатрической экспертизы, положенных в основу отечественной судебной психиатрии. В.П.Сербский был активным пропагандистом передовых по тому времени идей психиатрии. В статьях, устных выступлениях и докладах он указывал на несовершенство тогдашнего законодательства, касающегося судебно-психиатрической экспертизы. В 1911 году В.П.Сербский, протестуя против реакционных мероприятий царского правительства, ушел из клиники вместе с большинством своих сотрудников. Умер В.П.Сербский в 1918 году, чуть ли не в тот день, когда было получено известие о его восстановлении в прежней должности профессора университета.
В своих работах В.П.Сербский неоднократно указывал на необходимость предварительного стационарного обследования обвиняемых и их освидетельствования психиатрами в заседании суда. Он считал, что врач обязательно должен давать мотивированное письменное заключение, обоснованное не только данными о прошлой жизни обвиняемого, но и результатами больничного обследования. Врач-эксперт, по мнению В.П.Сербского, должен быть ознакомлен с материалами дела, присутствовать в зале суда в течение судебного следствия и принимать в нем деятельное участие. Судебно-психиатрическим экспертом, по его мнению, должен быть только психиатр, и только ему может принадлежать право давать заключение о наличии помешательства (невменяемости).
Прямота и принципиальность В.П.Сербского выделяла его среди современников как борца за прогрессивные идеи в психиатрии, несмотря на то, что в политических взглядах (это тоже следует признать) он был далек от правильного понимания исторического развития русского общества.
Осуществление гуманных идей передовой части русских психиатров, в том числе С.С.Корсакова, В.П.Сербского и В.М.Бехтерева оказалось возможным только после 1918 года, когда в нашей стране были созданы более благоприятные условия для широкого и творческого развития здравоохранения и медицинской науки.
Но уже тогда перед судебной психиатрией, как отраслью медицинской науки, стояли задачи по разработке основных принципов организации психиатрической экспертизы и лечению психически больных, представляющих опасность для общества. Первым нормативным актом по психиатрии была Инструкция "Об освидетельствовании душевнобольных", изданная в июне 1918 года Народным комиссариатом юстиции РСФСР. Она касалась порядка освидетельствования лиц, страдающих умственным расстройством, и назначения над ними опеки. Ее издание свидетельствовало о внимании, проявляемым обществом к правовому положению психически больных. В том же 1918 году при Народном комиссариате здравоохранения РСФСР был учрежден подотдел экспертизы и совещательная комиссия в составе ведущих профессоров судебной медицины, психиатрии, патологической анатомии, химии, с участием главного врача мест заключения, юрисконсульта и некоторых других ответственных лиц. В результате происходящих в 1918-1919 гг. совещаний по реформе тюремного дела с участием представителей Народного комиссариата юстиции РСФСР, психиатров и криминалистов было разработано и 8 мая 1919 г. утверждено Наркомздравом РСФСР "Положение о психиатрической экспертизе". По данному положению в производстве судебно-психиатрической экспертизы в стадии предварительного следствия должны были принимать участие, по крайней мере, один врач-психиатр, при судебном разбирательстве - три эксперта-психиатра и предусматривалось помещение лиц, у которых подозревалось расстройство психики, в специальные психиатрические лечебные заведения для испытания.
Важным историческим этапом в развитии отечественной судебной психиатрии явилось издание Народным комиссариатом юстиции 12 декабря 1919 г. "Руководящих начал по уголовному праву РСФСР". В них впервые в уголовном праве была дана развернутая формулировка невменяемости. "Руководящие начала" явились прообразом будущего Уголовного кодекса и основные положения их по вопросу о невменяемости с некоторыми изменениями и добавлениями вошли в последующее законодательство.
Для проведения экспертизы и разрешения возникающих при этом вопросов в 1918 г. в Петрограде на базе частной психиатрической лечебницы доктора Коносевича был создан Диагностический институт судебной неврологии и психиатрии, а в 1921 г. в Москве был также организован институт судебно-психиатрической экспертизы. Столичный институт был реорганизован из Пречистенской психиатрической лечебницы для заключенных. Именно данному учреждению уже в те годы поручались наиболее сложные и ответственные судебно-психиатрические экспертизы. Данное экспертное учреждение впоследствии получило наименование Центрального (Всесоюзного) научно-исследовательского института общей и судебной психиатрии имени В.П.Сербского, а позднее (в наше время) - Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского. В начале своей деятельности указанные выше институты были чисто практическими экспертными учреждениями.
Помимо указанных институтов, большая часть судебно-психиатрической экспертизы проводилась в обычных психиатрических больницах. Однако каких-либо установившихся клинических критериев для судебно-психиатрической оценки отдельных психических заболеваний и единых организационных форм экспертизы еще не существовало. Психиатров, знакомых с судебно-психиатрической экспертизой, было мало. В то время оставался неразрешенным вопрос о том, должна ли судебно-психиатрическая экспертиза входить в структуру судебно-медицинской экспертизы как ее раздел или же иметь свою специальную организацию.
В "Положении о производстве судебно-медицинской экспертизы", согласованном с Прокуратурой и утвержденном Народным комиссариатом здравоохранения РСФСР 16 февраля 1934 года, среди отдельных видов судебно-медицинских экспертиз указывается также и психиатрическая. По смыслу этого документа считалось, что судебно-психиатрическая экспертиза по особенностям и организационной структуре входит как отдельный вид в судебно-медицинскую экспертизу и стоит ближе к последней, чем к психиатрии. Но дальнейшая юридическая и медицинская практика показала, что судебно-психиатрическая экспертиза в большей степени использует данные психиатрической клиники и фактически является разделом психиатрической науки.
Значительным этапом для судебной психиатрии являлся период действия Уголовного кодекса РСФСР в редакции 1926 года и Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, изданного в 1923 году. В них с достаточной полнотой были регламентированы вопросы, касающиеся критериев невменяемости, порядка назначения и проведения судебно-психиатрической экспертизы и осуществления ряда мер медицинского характера в отношении психически больных, совершивших общественно опасное деяние и представляющих опасность для общества. Эти организационные формы судебно-психиатрической экспертизы существовали более 35 лет.
В декабре 1958 года были утверждены "Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик" и "Основы уголовного судопроизводства Союза ССР", в соответствии с которыми были приняты новые кодексы. В Уголовном и Уголовно-процессуальном кодексах РСФСР, вступивших в действие с 1 января 1961 г., были более обстоятельно регламентированы вопросы судебно-психиатрической экспертизы, установлен несколько измененный порядок проведения экспертизы, назначения и прекращения принудительных мер медицинского характера.
Такая система и соответствующая ей организация судебно-психиатрической экспертизы осуществлялась до последнего времени, когда были приняты Закон Российской Федерации "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" (1992 г.), Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан (1993 г.), новые Гражданский (1994 г.) и Уголовный (1996 г.) кодексы РФ. Эти законодательные акты несомненно оказали влияние на развитии судебной психиатрии и качестве судебно-психиатрической экспертизы в нашей стране.
Этому способствовали фундаментальные теоретические и экспериментальные труды И.М.Сеченова, И.П.Павлова, В.М.Бехтерева, П.К.Анохина и их сотрудников, которые внесли в раздел общей психопатологии новое понимание психической деятельности головного мозга. Их прогрессивное учение о высшей нервной деятельности, нейрофизиологии и психофизиологии явилось толчком для развития новых клинических данных по судебной психиатрии в работах передовых отечественных психиатров (Е.А.Краснушкина, П.В.Ганнушкина, О.В.Кербиков, А.В.Снежневского, Д.Р.Лунца, Н.И.Фелинской и многих других). Именно эти ученые-новаторы создали предпосылки для дальнейшего развития судебной психиатрии в наше время.
На основе обобщения теории и практики судебно-психиатрической экспертизы наши современники (Г.В.Морозов, Т.П.Печерникова, Б.В.Шостакович, В.П.Белов, В.П.Котов, Т.Б.Дмитриева, А.З.Агаларзаде, М.М.Мальцева и другие) сформулированы единообразные принципиальные установки судебной психиатрии, изучили судебно-психиатрическую клинику основных болезненных форм и состояний, чаще всего встречающихся в судебной практике (кратковременные психические расстройства, реактивные состояния, психопатии, шизофрении), обосновали положения о невменяемости, недееспособности и применении мер медицинского характера к психическим больным, установили роль психотравмирующих воздействий внешней среды на душевнобольных, разработали вопросы профилактики их общественно опасных действий и критерии отмены принудительных мер к больным, находящимся в психиатрических больницах.
Основываясь на этих достижениях, отечественная судебная психиатрия получила качественно новый импульс к совершенствованию своей деятельности. Таким образом, нами рассмотрен вопрос о историческом очерке судебной психиатрии, показаны главные вехи ее становления, спорные проблемы, основные теоретические положения и прогрессивная роль отечественных психиатров в ее развития - как медицинской дисциплины и науки. Тем не менее юристам необходимо знать, что изучает судебная психиатрия, ее цель, задачи, особенности и отличие от общей психиатрии.