О распаде системы правления

Грубые ошибки со стороны власти, многочисленные неправильные и неудобные законы и все прамахи человеческой слабости народ перенесет без бунта и ропота. Но если в результате длинного ряда злоупотреблений, правонарушений и хитростей, направленных к одному и тому же, народу становится ясно, что здесь имеется определенный умысел, и он не может не чувствовать, что его гнетет, и не видеть, куда он идет, то не приходится удивляться, что народ восстает и пытается передать власть в руки тех, кто может обеспечить ему достижение целей, ради которых первоначально создавалось государство и без которых древние названия и благовидные формы ничуть не лучше...

...Восстание — это сопротивление не отдельным лицам, но власти. ...Те же, кто силой нарушают (конституцию и законы) и силой же оправдывают свое нарушение, — кем бы они ни были — являются истинными и подлинными мятежниками.

Целью правления является благо человечества. ...

Європейське Просвітництво. Хуіі-хуш ст. Вольтер Мысли об обществе1

Чистый деспотизм — это возмездие людям за дурное поведение. Если какое-либо людское сообщество находится под господством одного или нескольких человек, то происходит это, очевидно, оттого, что само оно не решалось или не умело управлять собою.

Человеческое общество, коим правит произвол, похоже совершенно на стадо подъяремных волов, работающих на хозяина. Он питает их только затем, чтобы они могли работать; он врачует их болезни только затем, чтобы, будучи здоровы, они приносили ему пользу; он откармливает их, чтобы питаться их мясом; и пользуется шкурою одних, чтобы других впрягать в плуг.

Гражданское правление — это воля всех, выполняемемая одним или несколькими, по силе законов, вынесенных всеми.

Суду нужны незыблемые законы как для уголовных, так и для фажданских дел; произвола не должно быть нигде; и когда речь идет о чести и жизни, он еще менее допустим, чем при денежных тяжбах.

Уголовное уложение безусловно необходимо и гражданам и судьям. Гражданам не придется тогда жаловаться на судебные решения, судьям же не придется опасаться, что навлекут на себя ненависть, ибо не их воля будет выносить обвинительный приговор, а будет выносить его закон. Нужна одна власть, чтобы творить суд единственно лишь на основании закона, и другая власть, чтобы миловать.

Совершенного государственного устройства не бывало никогда, потому что у людей есть страсти; а не будь у них страстей, не понадобилось бы никакого государственного устройства.

Самое приемлемое из всех государственных устройств, конечно, республиканское, оттого что оно всех более приближает людей к естественному равенству.

Мысли о государственном управлении

Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от одних законов. В этом смысле каждый человек свободен в наши дни в Швеции, в Англии, в Голландии, в Швейцарии, в Женеве, в Гамбурге; тою же свободою пользуются в Венеции и в Генуе, хотя те, кто не принадлежит к правящему сословию, там принижены. Но существуют еще провинции и обширные христианские государства, где большинство людей находится в рабстве. ...

Равенство не предполагает уничтожения подчиненности одних другим: мы все в равной степени люди, но мы не равные члены общества. И султану и его телохранителю принадлежат в равной мере все естественные права: и тот и другой должны быть одинаково правомочны располагать своей особой, своей семьей и своим имуществом. Итак, в основном люди равны, хоть роли, исполняемые ими на сцене, и различны. ...

Основой республики служит отнюдь не добродетель: основой ее является честолюбие каждого отдельного гражданина, сдерживающее честолюбие прочих, гордость, подавляющая чужую гордость, желание властвовать, которое не терпит, чтобы властвовал другой. Отсюда проистекают законы, охраняющие по мере возможности равенство: это общество, где гости, обладающие одинаковым аппетитом, едят за одним столом, пока не появится прожорливый и могучий человек, который заберет себе все, а им оставит одни только крошки.