25 Мая 1813 года в Москве Ростопчин организовал пышную церемонию

вручения царских наград; 31 мая описание события было

опубликовано в «Московских ведомостях» (N 44, 1813);

нравоучительная речь Ростопчина, обращенная к награждённым

поселянам, была опубликована в «Русском вестнике» (№ 8,1813) и в

«Русском инвалиде» (N 22,1813) - ведущих периодических изданиях

того времени.

Интерес представляет факт упоминания двух очагов истребления

французов в Богородском уезде - наряду с Вохонской, также и в

Амеревской волости.

Волостной центр село Амерево находился приблизительно в 27

верстах от Москвы по Стромынскому тракту, на левом берегу р.

Клязьмы (в настоящее время поглощено г. Щелково [30; 32; 41]).

Находясь на 25 вёрст западнее оккупированного Богородска,

Амеревская волость, видимо, в несравненно большей степени, чем

Вохонская, подвергалась набегам мародёров и фуражиров. Поэтому

вполне логично, что вконец обозлённые местные экономические

крестьяне могли истребить их в количестве на порядок большем, чем

вохонцы.

Интересно, однако, что при этом глава амеревских крестьян Ем.

Васильев, в отличие от вохонских старшин, нигде более в известных

автору источниках и литературе не упоминается. Его имя оказалось

прочно забыто.

2.2.Портреты.

По возвращении в Москву осенью 1812 г. граф Ростопчин, движимый

своим пониманием проблемы народного патриотизма, старательно

собирал портреты крестьян, известных наибольшим числом убийств

французов. Он обратился в петербургскую Академию художеств с

просьбой прислать в Москву живописца, который смог бы создать

галерею гравированных портретов крестьян, лично убивших

наибольшее число неприятелей. Академия прислала одного из лучших

своих мастеров, некоего Витбера [94].

Видимо, мода на верноподданных крестьян-патриотов была широко

распространена. Ей мы, как представляется, обязаны существованием

дошедших до нас портретов Г.М. Курина и Е.С. Стулова. Последний

приписывается кисти Михаила Ивановича Теребенёва [4, стр. 137;

116, Стр. 236], брата известного и.И.Теребенёва; однако, история

портрета неизвестна. На обороте же первого имеется любопытнейшая,

до сих пор не расшифрованная полностью надпись, гласящая

следующее:

«1812 г. № 6. Москов. Ведом. особ. пред. Корик. И. порт. Курин.

Крестьянин Богородского уезда Герасим Курин Предводитель милицыи

крестьян 5000,и до 500 конных поселян. 11 сентября 1812 года,

многа в плен взял французов 3 пушки и обоз схлебом И прочим

добром, зачто получил 5000 рублей награды Идостоинство

Гражданина, крес. с. Георгия И пр. мидаль. Инс. Пор. Учите. Рис.

Икорикотурист А.Смирнов. 1813 г. сен. 11 дня. Пртр. Прбн.

Портезану Поручику 1813 Орлову».

В каталоге юбилейной московской выставки к столетию Отечественной

войны 1812 г. этот портрет значится под № 178 как собственность

знаменитого русского коллекционера, выходца из рода боровских

купцов-старообрядцев, впрочем, перешедших не позднее 1839 г. в

православие, Петра Ивановича Щукина [10, ч. IV, стр. 71-72; 108,

стр. 9 и след.].

В настоящее время портрет находится в Государственном

Историческом Музее (г.Москва).

Под следующим № 179-м каталога описан портрет Василисы Кожиной из

той же частной коллекции, на обороте которого имеется не менее

любопытная надпись:

«№ 6 Москов. Вед. 1812 Партизан 1812 г. Василиса Кожина Большую

зделала России пользу, награжд. 500 руб. Имидаль с 1812. Поза.

Писан Портр. Поручика Орлова» [10,ч.IV,стр.72].

Надпись на обороте портрета Курина - это, безусловно,

современное, в пределах десятилетия, свидетельство о событиях