11.2.3. Теории демократического элитизма

У авторов теории элит преобладал психолого-политический под­ход (отношения господства и подчинения) при недооценке роли эко­номических, классовых факторов в деятельности руководящих элит. В последующем сторонники теории элит Р.Ч. Миллс [99], С. Липсет [86,87,88], Р. Даль [46,47,48], Р. Дарендорф [49,50,51,52,53] и др. стали обращаться к социологическим и экономическим критериям. Широкое распространение получили эмпири­ческие исследования руководящих элит различных политических систем.

Основные положения ценностной теории элит лежат в основе концеп­ций демократического элитизма (эли­тарной демократии), получивших широкое распространение в со­временном мире. Для теорий элитарной демо­кратии общим является понимание демократии как

• конкурентной борьбы претен­дентов на руководство обществом во время избирательных кам­паний;

• нового способа рекрутирования политических элит (борьба за поддержку народом на выборах);

• изменения самосознания элиты, зависящей в своей политической судьбе от рядовых граждан;

• рассмотрения элиты в качестве поборницы либерально-демокра­тических ценностей — свободы, равенства, права (в отличие от масс, радикально настроенных в борьбе за свои права на труд, социальное обеспечение и т.д.);

• осуществление элитой руководства, а не властвования массами с их добровольного согласия, посредством свободных выборов.

Сторонники теории демократического элитизма исходят из предложенного Й. Шумпетером [161] понимания демократии как конкурентной борьбы между потен­циальными руководителями за доверие избирателей. Как писал К. Мангейм [90], «демократия влечет за собой антиэлитистскую тен­денцию, но не требует идти до конца к утопическому уравнению элиты и масс. Мы понимаем, что демократия характеризуется не отсутствием страты элиты, а скорее новым способом рекрутирования и новым самосознанием элиты».

Сторонники демократического элитизма, ссылаясь на резуль­таты эмпирических исследований, утверждают, что реальная демо­кратия нуждается как в элитах, так и в массовой политической апатии, поскольку слишком высокая политическая активность угрожает стабильности демократии. Элиты необходимы, прежде всего, как гарант высокого качественного состава руководителей, избран­ных населением. Сама социальная ценность демократии решаю­щим образом зависит от качества элиты. Руководящий слой не только обладает необходимыми для управления свойствами, но служит защитником демократических ценностей и способен сдер­жать часто присущий массам политический и идеологический ир­рационализм, эмоциональную неуравновешенность и радикализм.

В 1960-70-е гг. утверждения о сравнительном демократизме эли­ты и авторитаризме масс были в значительной мере опровергну­ты конкретными исследованиями. Оказалось, что предста­вители элит обычно превосходят низшие слои общества в приня­тии либерально-демократических ценностей (свободы личности, слова, конкуренции и т.д.), в политической толерантности, тер­пимости к чужому мнению, в осуждении диктатуры и т.п. Вместе с тем, они более консервативны в признании социально-экономических прав граждан: на труд, забастовку, организацию в профсоюз, социаль­ное обеспечение и т.п. Кроме того, некоторые ученые (П. Бахрах, Ф. Нашольд [128 -140]) показали возможность повышать стабильность и эффективность политической системы с помощью расширения массового политического участия. Границы между элитой и обществом условны. Доступ в элиту открыт не только представителям крупного богатства, но и представителям других слоев общества, обладающим выдающимися способностями и знаниями.

11.2.4. Концепция плюрализма элит и функциональные теории элит

Установки ценностной теории о ценностно-рациональном характере отбо­ра элит в современном демократическом обществе развиваются в концепциях множественности элит, являющихся, пожалуй, наиболее распространенными в элитар­ной мысли настоящего времени. Их нередко называют функциональными теориями элиты. Они не отрицают элитарную теорию в целом, хотя и тре­буют коренного пересмотра ряда ее основополагающих, классических установок. Среди авторов концепции плюрализма элит наиболее известны С. Келлер [133 -91], О. Штаммер [42 -124], Д. Рисмен [42 -124], утвердившие ряд ее основных позиций. В частности, то, что элита множественна. Ни одна входящая в нее группа не спо­собна оказать решающего воздействия на все области жизни одно­временно. В условиях демократии власть распределена между различными группами элит, которые оказывают влияние на принятие реше­ний, отстаивая свои интересы. Элиты контролируются массами посредством выборов, рефе­рендумов, опросов, прессы, групп давления.

По определению А.Г. Грязновой, разработчики теории исходят из того, что конкуренция между элитами предотвращает формирование целостной элитарной группы и делает возможным контроль власти со стороны общества. Границы между элитой и обществом условны. Доступ в элиту открыт не только представителям крупного богатства, но и пред­ставителям других слоев общества, обладающим выдающимися способностями и знаниями [42 -125].

Своеобразное теоретическое развитие получили и взгляды Г. Моски. Так, французский исследователь Г. Дорсо [133 -90] обратился к учению о «политическом классе» и предложил рассматривать его как «техни­ческий инструмент» «господствующего класса», распадающийся в по­литическом процессе на «управляющий» и «оппозиционный» сегменты. В силу этого, как считает французский ученый, смена у власти пра­вящего и оппозиционного слоев совершенно не сказывается на ин­тересах и статусе правящего класса.

М.А. Василик и М.С. Вершинин [29 -147] считают, что демократические установки ценностной теории элиты развивают и существенно обогащают концепции множест­венности, плюрализма элит. Они базируются на следующих посту­латах:

• отрицание элиты как единой привилегированной, относите­льно сплоченной группы (существует множество элит; влияние каждой из них ограничено специфической для нее областью дея­тельности; ни одна из них не способна доминировать во всех областях жизни; плюрализм элит определяется сложным обще­ственным разделением труда, многообразием социальной струк­туры; каждая из множества материнских, базисных групп — про­фессиональных, региональных, религиозных, демографических и других — имеет свою собственную элиту, которая выражает ее интересы, защищает ценности и в то же время активно влияет на ее развитии)е;

• подконтрольность элиты материнским группам (с помо­щью разнообразных демократических механизмов — выборов, ре­ферендумов, опросов, прессы, групп давления и т.д. — можно огра­ничить и заблокировать действие открытого Р. Михельсом «железного закона олигархических тенденций» и удержать элиты под давлени­ем масс);

• подотчетность элит массам, ставшая возможной вследствие экономической и социальной конкуренции элит (это предотвращает складывание единой господ­ствующей элитной группы; конкуренция развертывается на основе признания всеми ее участниками «демократических правил игры» и требований закона);

• распыленность власти в современном демократическом обществе (многообразные общественные группы и институты с помощью прямого участия, давления, использования бло­ков и союзов могут налагать вето на неугодные решения, отстаивать свои интересы, находить взаимоприемлемые компромиссы; сами отношения власти изменчивы; они возникают для решения вполне определенных задач; это ослабляет концентрацию власти и предот­вращает складывание стабильных господствующих социально-поли­тических позиций и устойчивого властвующего слоя);

• условность и размытость различий между элитой и массой (в современном правовом социальном государстве граждане могут свободно входить в состав элиты, участвовать в при­нятии решений; главный субъект политической жизни не элиты, а группы интересов; различия между элитой и массой основаны, главным образом, на неодинаковой заинтересованности в принятии решений; доступ к лидерству открывают не только богатство и вы­сокий социальный статус, но и личные способности, знания, активность и тому подобное).

Концепции плюрализма элит широко используются для тео­ретического обоснования современных западных демократий. Однако эти теории во многом идеализируют действительность. Многочисленные эмпирические исследования, по мнению В.П. Пугачева, свидетельству­ют о явной неравномерности воздействия различных социаль­ных слоев на политику, о преобладании влияния капитала, представителей военно-промышленного комплекса и некото­рых других групп [128 -142]. Учитывая это, некоторые сторонники плю­ралистического элитизма предлагают выделять наиболее влия­тельные «стратегические» элиты, чьи «суждения, решения и действия имеют важные предопределяющие последствия для многих членов общества».