Ресурсы Монголии как фактор иностранной экспансии

Нынешний интерес имеет и другие нюансы. Конечно, в первую очередь – это ресурсы.

Страна обладает огромными запасами меди, золота, урана и угля, причем разработка большинства месторождений еще не началась. В частности, не решена судьба одного из крупнейших в мире угольных месторождений — Таван-Толгоя. Его запасы, по оценкам, составляют около 6 млрд тонн угля, 40% которого — коксующийся (один из важнейших видов сырья в металлургии). Наиболее интересным активом в области цветной металлургии является золотомедное месторождение Оюу-Толгой (оцененные запасы — 30 млн тонн меди и 8 тыс. тонн золота), а также серебряное месторождение Асгат, расположенное в приграничной зоне Монголии, Алтая и Тувы (оцененные запасы — 3 тыс. тонн серебра, прогнозные — еще около 5 тыс. тонн).

У Монголии также огромные запасы урана — около 1,4 млн тонн (ключевые месторождения — Дорнод-Аймак и Гурван-Булаг). Она занимает второе место после Казахстана по запасам урана.

Кроме того, страна обладает немалыми запасами нефти, которая почти не разрабатывается. Например, суммарные запасы только двух месторождений, Тамсаг и Дорногоби в районе пустыни Гоби, оцениваются в 7 млрд баррелей. Активное исследование этих месторождений велось еще с советских времен, однако после революции в Монголии и распада СССР эти работы прекратились. В 1990-х годах к исследованию минеральных запасов Монголии подключились североамериканские, европейские, бразильские и японские компании, выкупавшие лицензии на месторождения. Однако добыча в промышленных масштабах на самых перспективных участках так и не началась: для освоения месторождений требовались колоссальные инвестиции, а коммерческая отдача не всегда была очевидной. Между тем к середине 2000-х годов спрос на монгольские ресурсы заметно увеличился. Во-первых, этому способствовал стремительный рост цен на уголь и металл (только в прошлом году рост отпускных цен на металл составил около 80%). А во-вторых, все больше ресурсов начало требовать бурное промышленное развитие внутренних районов КНР, для снабжения которых Монголия — идеальный источник сырья.

Политическая ситуация в Монголии в Беловежскую эпоху

Для быстрого и радикального захвата влияния на определенную страну существует уже отработанная схема «цветных революций». Но прежде, стоит посмотреть на расположение сил ведущих держав в Монголии.

Вообще со времени падения коммунистического режима в Монголии в начале 1990-х годов политическая жизнь в стране не отличалась стабильностью. Это было и неудивительно, ведь смена власти сопровождалась серьзным противостоянием старой и новой военно-политической элиты. Первую олицетворяла Монгольская народно-революционная партия, которая была единственной политической силой страны до 1990 года. Ее члены, как правило, получали образование в СССР и были критично настроены к предлагавшейся демократами программе либеральных реформ. Их оппоненты из блока «Демократический союз», объединявший ряд оппозиционных партий, концентрировались вокруг либералов вроде Элбегдорджи, бывшего диссидента и выпускника американского Гарвардского университета. В сложные 1990-е демократы смогли увлечь за собой народные массы. Обвинив власти в развале экономики, коррупции и неэффективном управлении с помощью «старых коммунистических методов» они победили на парламентских выборах в 1996 году и форсировали проведение реформ. Однако быстро перестроить страну на рыночные рельсы не удалось. Как следствие, положение значительной части населения ухудшилось, росла социальная напряженность.

Недовольство новой властью сказалось очень быстро. Президентские выборы в мае 1997 года выиграл кандидат от МНРП Н. Багабанди, собравший около двух третей голосов. Бывшая правящая партия начала спешно консолидировать свои позиции. Старая элита явно наверстывала упущенное время и жаждала реванша. В это время начала расти пропасть между обновленной МНРП и демократами. К примеру, было посмертно восстановлено членство в партии Ю. Цеденбала, который находился у власти в Монголии с 1952 по 1984 год. Представители демократических сил восприняли это как желание властей «вернуться в прошлое». Противоборство нарастало. В октябре 1998 года при странных обстоятельствах погиб один из лидеров демократического движения и претендент на пост главы правительства министр инфраструктуры С. Зориг. Но самый серьезный удар по монгольским демократическим силам нанесла природа.

Засуха летом 1999 года и последовавшая за ней необычно холодная зима вызвали беспрецедентный кризис в сельском хозяйстве. Погибло около 2 из 33 миллионов голов скота. Рост зарубежных инвестиций, которые в 1999-м увеличились по сравнению с 1998-м на 350 проц. и составили 144,8 млн. долл., не мог смягчить последствий структурных экономических реформ. Советы Международного валютного фонда не помогали. Треть населения жила ниже уровня прожиточного минимума.

Все это вкупе, а еще и ностальгия населения по старым добрым временам, обеспечили триумф МНРП. На парламентских выборах в 2000 году партия завоевала 72 из 76 мест в хурале. Генеральный секретарь МНРП Н. Энхбаяр, возглавивший правительство, пообещал, что рыночные реформы будут продолжаться, но в более смягченном варианте. Гегемония МНРП укрепилась в мае 2001 года, когда Багабанди был переизбран на второй срок.

Между тем это были уже не те коммунисты, к которым привыкли монголы. Энхбаяр – первый из глав монгольского государства, кто учился не в СССР, а в Лидском университете в Великобритании. Как пишут западные СМИ, он является большим поклонником «британского образца демократии». При нем связи Улан-Батора с Западом заметно окрепли. В 2005 году в Монголии побывал с визитом президент США Джордж Буш, который назвал это государство «братом по делу свободы». Постепенно росли западные инвестиции, в том числе и безвозмездная помощь со стороны Вашингтона, стали ежегодно проводиться регулярные монголо-американские военные учения Khaan Quest.

Примерно с этого же времени идеологические разногласия между МНРП и демпартией стали понемногу стираться. Если до этого они четко позиционировали себя как представители левого и право-либерального крыла, то теперь их программные установки стали частично совпадать.

Трудно сказать, насколько это характерно для нынешней Монголии деление общества и элиты на прозападную и пророссийскую. Руководство страны все же старается не ориентироваться только на одну какую-либо державу. Но как бы то ни было, получается, что именно Россия имеет наиболее выгодное положение в Монголии. Тем более что премьер успел доказать свою лояльность на деле: именно благодаря его стараниям канадская компания Ivanhoe Mines потеряла контроль над Оюу-Толгоем.