3. Планирование проверки версий

3.1. .Ложно сколь угодно «высиживать» и «прокачивать» вер­сии, реальности в них не прибавится¹. Для одного человека (опе­ративного работника) та или иная версия представляется до того ясной и логичной, что он готов принять ее за истину. Для другого человека (следователя, судьи) то же самое кажется и не ясным, и не логичным, и не истинным. В противоположность идеализму ма­териализм доказал, что проверка версий (отделение истинных от ложных) совершается только в практике. Роль моста, соединяющего версионные следствия с объективной действительностью, выполняет план расследования.

3.2. В некоторых учебниках криминалистики отсутствуют прин­ципиальные положения о том, что планы расследования создаются на основе версий, что версия является основой плана, потому она первична, а план вторичен. Во многих учебниках эти постулаты загро­мождены «общими положениями» и «принципами планирования». Что же касается влияния КХПД на формирование плана расследования, то об этом не упоминается и вовсе. Между тем связь между КХПД и процессом планирования существует, хотя и неявная, а опосре­дованная. Ее следует считать той самой естественной, само собой разумеющейся связью, о которой не следует рассуждать длинно, но помнить о которой следует всегда. Иначе не получит­ся того, что должно получиться в результате планирования - мо­дели предстоящей деятельности по расследованию преступления. Она должна быть адекватной (соответствующей во всех смыслах) ве­дущей модели-версии, как частному проявлению видовой КХПД. Если формирование версии следует считать ретроспективным моделирова­нием, то планирование - прогностическим. Ошибки ретроспецции при реализации плана могут быть многократно усилены в ходе са­мого планирования. Тогда «обрыв в цепи» нужно будет искать «прозваниванием по всей ее длине: от того, что было исходной информаци­ей до того, что вышло после выполнения плана (включительно).

В практике составления планов расследования преступлений в сфере экономики наблюдается парадоксальная ситуация. Казалось бы чем меньше по объему и хуже по качеству исходная информация, тем больше по количеству должно быть построено версий, а, зна­чит, и план их проверки должен быть ветвистым «деревом» целей. Типично другое - чем меньше информации, тем меньше версий, а план, как перевернутое дерево. Многим следователям (и оперативным работникам) трудно поддерживать волевое напряжение, регулиро­вать направление мысли, наладить сознательный контроль над продуктом собственной мысли. Известный психолог В.М. Теплов (1896-1965) так писал по этому поводу: «Лень мысли» толкает (любого челове­ка - А.Л.) к тому, чтобы прекратить тяжелую работу анализа, как только намечается хоть какая-нибудь возможность прийти к какому-нибудь выводу». К сожалению, преобладающий вывод сходен с Напо­леоновской установкой: главное ввязаться в бой, а там видно бу­дет. Видно же бывает чаще всего донаучный стиль работы по типу -одно сегодня, лучше ста завтра.

3.4. Значение плана расследования состоит не только в том, что он служит «мостом» от размышлений (по поводу версий) к со­биранию доказательств, но и в том, что он является «блоком срав­нения», как минимум, двух криминалистических моделей: КХПД, данную в виде конкретной версии, и системы конкретных рекомен­даций по ее проверке. Иначе говоря, зачастую по плану можно су­дить, в какой мере обоснованы претензии его составителей на рас­следование преступления.

При этом обращается внимание:

а) по каждому ли следствию версии, т.е. предполагаемому источнику информации (доказательств), сформулированы вопросы, подлежащие разрешению;

б) каждому ли сформулированному вопросу подобраны соответствующие следственные, организационные и оперативно-розыскные действия;

в) правильно ли определены очередность, сроки и исполнители запланированных действий.

3.5. Поскольку речь идет о расследовании разнохарактер­ных преступлений, то ситуации в самом общем виде можно разде­лить на три вида.

Ситуация I. Исходная информация о преступлении формирова­лась, главным образом, средствами оперативно-розыскной деятельности. За счет «освещения изнутри», стало возможным знать о ПД «многое о многом» (о большинстве элементов КХПД). В таком слу­чае план расследования будет представлять собой замысел неожи­данного (для субъектов ПД) и одновременного проведения серии процедур¹. В эту серию обычно включаются задержания и обыски, осмотры и выемки, допросы свидетелей и назначение экспертиз. Си­туация благоприятна с точки зрения перспектив расследования, но требует наличия значительного количества исполнителей, хорошего взаимодействия между ними и конспирации.

Ситуация 2. Исходная информация формировалась в ходе про­ведения гласных запросов и ревизий, в получении объяснений и от­боре образцов. Итогом такой работы обычно является знание «ма­лого о многом». Иначе говоря, данные проверки скупы и разрознен­ны, но свидетельствуют о многих элементах ПД. План расследования («план-цепь»), составленный в этой ситуации, должен предусматри­вать довольно жесткую последовательность производства следствен­ных оперативно-розыскных и иных действий. Это могут быть: выемка осмотр, изъятие образцов, допрос свидетелей, обыск по месту жительства и по месту работы подозреваемых лиц. Как правило, результаты предыдущей процедуры служат исходной базой для по­следующей. Поэтому реализация такого плана не требует многочислен­ных исполнителей одновременно. Однако не исключается возможность и необходимость планировать и действовать как в ситуации № I.

Ситуация 3. Имеются в виду случаи «внепланового» задержа­ния с поличным. После скоротечной проверки и возбуждения уголов­ного дела обычно мало что проясняется. Так, если подозреваемые задержаны сотрудниками ГИБДД участковым инспектором или постовым милиционером, то ограниченность информации о конкретном эпизоде преступной деятельности (например, о транспортировке или сбыте «левой» продукции) не позволяет установить ни масштаб ее, ни способы, ни участников. Знания «малого о малом» обуслав­ливают включение в план большого числа проверяемых версий. Такой план расследования («план-зонд») требует осторожного проведения поисковых действий: осмотров и экспертиз, выемок и ревизий, обыс­ков по месту жительства и работы задержанных.

3.6. При планировании, например, задержания следует проду­мать: а) имеются ли условия для процессуальной фиксации преступных действий задерживаемого лица непосредственно перед задержа­нием; б) не является ли предпочтительней планируемого задержания конкретного лица альтернатива наблюдения за маршрутом его передвижения; в) будет ли производиться задержание в ситуации, когда об этом должны узнать соучастники задержанного либо напротив -никто не должен быть осведомлен; г) худший вариант развития событий (бегство задерживаемого, инсценировки, провокации и др.).

В ходе планирования этого следственного действия рекоменду­ется предусмотреть возможности использования технических средств фиксации поведения задерживаемого и поведения тех, кто осущест­влял задержание. После задержания целесообразно запланировать личный обыск, а также осмотреть место проведения задержания на предмет обнаружения вещественных доказательств и документов.

3.7. При планировании расследования преступлений (особенно в сфере экономики) нужно учитывать, что допрос подозреваемого и обвиняемого не является неотложным и первоочередным следственным действием. Даже если ситуация в целом благоприятна. В первую очередь следует запланировать допрос тех свидетелей, добросо­вестность показаний которых не вызовет сомнений. Здесь же це­лесообразно предусматривать запись и воспроизводство фонограмм и видеозаписей.

Полезность демонстраций не протокольных, а аудиовизуальных показаний свидетелей при допросе подозреваемого не вызывает сом­нений.

3.8. Планирование, скажем, обыска должно занимать особое место. Во-первых, отдавать полный отчет в том, кто и что может встретить следственно-оперативную группу на месте обыска. Во-вторых, следует продумать, под каким предлогом участники обыска могут проникнуть, например, в запертое помещение. Надо полагать, что так называемые «следственные хитрости» должны быть использо­ваны для бесконфликтного прихода в квартиру. В-третьих, организа­ционно и психологически быть готовым к такой ситуации, когда в дверь не пускают ни под каким предлогом, а из окон выбрасывают вещественные доказательства или же сжигают их в печи.

ВЫВОДЫ

I. Криминалистический анализ информации следует понимать, кар минимум, в двух смыслах. Во-первых, как универсальный ме­тод (средство, операцию, процедуру), который используется на всех стадиях (этапах) ДВРП. Во-вторых, как третий элемент («шаг стратегии») структуры методики ДВРП.

2. Криминалистический анализ исходной информации как само­стоятельный элемент методики ДВРП, имеет цель обработать собран­ную на первоначальном этапе расследования информацию путем ее классификации, сопоставления, оценки. Метод криминалистического анализа в этом смысле служит средством подготовки, информации к построению версий.

3. Построение версий означает слияние исходной информации с базовой криминалистической характеристикой преступной деятель­ности. Это слияние происходит в соответствии с элементной и базовой структурами КХПД.

4. Сущность разработки версий состоит, во-первых, в том, чтобы вывести следствия (в виде источников - носителей информации следов), во-вторых, сформулировать в соответствии с этими след­ствиями обстоятельства, которые возможно и необходимо установить.

5. Сущность планирования заключается в решении следующих задач, связанных с проверкой версий:

а) определить последовательность установления обстоятельств (по каждой версии);

б) к каждому обстоятельству подобрать соответствующее сред­ство его установления;

в) по каждому действию определить исполнителя и сроки ис­полнения .