Кланы за ширмой демократической государственности: американский опыт фильтрационных институтов рекрутинга политических элит

Политическая элита в действительности нигде и никогда не формировалась демократическим путем. Тезис о необходимости демократизации часто использовала контрэлита против суще­ствующей элитной группировки.

Формирование элит в реальности во все исторические време­на имело корпоративный, закрытый характер. Везде оно являлось результатом действия различных фильтрационных институтов. В европейские Средние века это были монашеские ордена. На Востоке роль своеобразного политического фильтра принадлежа­ла религиозным школам. В Новое время появляются различного рода политические клубы. Фильтрационные функции историче­ски принадлежали (и есть основания полагать, что по-прежнему принадлежат) институту масонства. Учитывая реальную дорого­визну политических выборов, существует и определенный фи­нансовый фильтр элитного отбора.

Для обнаружения скрытых за ширмой демократии истинных механизмов рекрутинга элит можно обратиться к опыту США.

Определенное клановое представительство существует в лю­бом государстве. Даже в тех государственных системах, которые традиционно позиционируются в качестве демократии, значи­тельное влияние сохраняют политические кланы. Достаточно об­ратиться к рассмотрению политического истэблишмента США. В 1950-е гг. социолог Ч.Р. Миллз насчитал 200 семей, которые с момента принятия Декларации независимости фактически целиком формировали американскую политическую и деловую элиту⁷. Появление не входящих в этот клановый круг фигурантов носило исключительный характер. Новые фамилии достаточно быстро исчезали с политического небосклона.

За прошедший с момента миллсовского исследования период мало что изменилось. Наиболее яркий пример – отец и сын Буши в президентском кресле США. Между ними при этом был только один фигурант высшей власти – Билл Клинтон. Характерно, что по прошествии второго бушевского правления на политическом Олимпе вновь восстанавливается клинтоновское представитель­ство в лице госсекретаря США Хиллари Клинтон. Чем в данном случае номинируемые в качестве оплота демократии Соединенные Штаты принципиально отличаются от фамильных режимов ряда стран Востока? Тот же непотизм в действии. Личностные качества Дж. Буша-младшего вряд ли у кого-либо оставят сомнения о его продвижении во власть по каналам клановой инкорпорации.

Но, может быть, приводимый пример представляет собой ис­ключение из общего правила демократической ротации? Дина­стии политиков для США – типичное явление. Так, сын второго президента Соединенных Штатов Дж. Адамса Дж. К. Адамс стал сначала госсекретарем, а потом и пятым президентом. Внук осно­вателя политической династии Ч.Ф. Адамс участвовал в избира­тельной кампании 1848 г., претендуя, хотя и неудачно, на пост вице-президента. Ну а правнук стал одним из наиболее знамени­тых (а знаменитость, как правило, редко достигается без соответ­ствующего продвижения) американских историков.

В клановом родстве между собой состояли Теодор и Франклин Рузвельты. Сам автор великого антикризисного курса находился в дальнем родстве с президентами Улиссом Грантом и Захарией Тейлором. Сыновья Франклина Делано претендовали на занятие постов мэра Лос-Анджелеса и губернатора Нью-Йорка.

Нет нужды говорить о месте в американской политической элите клана Кеннеди. Видным сенатором от Демократической партии являлся отец вице-президента в администрации Б. Клин­тона, соперник Дж. Буша на выборах Альбер Гор. Дед другого претендента на президентское кресло Дж. Маккея, имея чин четырехзвездного адмирала, являлся одним из основоположников авианосной стратегии ВМФ США, а отец – главнокомандующим Тихоокеанским флотом, руководившим американскими военно- морскими силами в период войны во Вьетнаме.

Среди знаменитых прямых предков Дж. Буша – младшего не только президент США. Его дед был сенатором, один прадед – руководителем Национальной ассоциации мануфактурных про­изводств и экономическим советником Герберта Гувера, другой – основателем одной из крупнейших компаний Уолл-стрита Brown Brothers Harriman и финансистом успешных выборных кампаний Франклина Рузвельта.

Выборы очередным президентом США имеющего кенийских предков афроамериканца Барака Обамы – необходимый полит- технологический ход по восстановлению дезавуированной «аме­риканской мечты» о равенстве возможностей. Но принципиаль­но сложившуюся систему клановых инкорпораций во власть это не меняет при наличии известных нитей, связующих и Б. Обаму с определенным сектором американского истэблишмента. Что уж в этом отношении говорить о России, для которой традиция демократии при формировании властных элит гораздо менее ак­туальна, чем для Соединенных Штатов.

Фильтрационные институты элитного отбора – реальность американской политической жизни.

С одной стороны, это родовые кланы. Все перечисленные при­меры родства американских политиков не лучшим образом соот­носятся с классическим представлением о демократии.

Другой американский элитный фильтр представляют собой религиозные институты. Еще М. Вебер свидетельствовал об их регулятивной значимости в жизни американцев. Переезжая в любой город США, человек, который занимается публичной де­ятельностью, первым делом идет регистрироваться в существую­щую религиозную общину. Такая регистрация служит негласным общественным пропуском (фильтром). Без этого успех человека в публичной сфере невозможен.

Религиозная структура американского общества имеет, судя по официальным социологическим данным, следующее предста­вительство: 51,3% – баптисты, 23,3% – католики, 16% – те, кто не разделяют взглядов никакой религии или придерживаются индивидуальных религиозных представлений, и, наконец, про­тестантские меньшинства – 7-8%. Однако конфессиональная принадлежность американских президентов совершенно не соот­носится с указанными пропорциями. Львиную их долю за новей­шую историю США представляет именно 7-8% протестантского меньшинства. Гувер и Никсон – квакеры, Эйзенхауэр и Рейган – пресвитериане, Буш-старший, Форд, Рузвельт – епископальная англиканская церковь, Джонсон – церковь Христа. Можно го­ворить об определенной тенденции. За последние пятьдесят лет известны три случая, когда, вступая в активную политическую деятельность, будущий президент резко менял религиозную при­надлежность, переходя из одной общины в другую: Эйзенхауэр, Рейган, Дж. Буш-младший. Случайно ли? Судя по всем этим фак­там, определенная роль религиозных общин США в формиро­вании американской политической элиты является достаточно очевидной.

Третий фильтрационный институт США – это элитарные образовательные учреждения. Первую строчку в данном ряду занимает Йельский университет. Там, еще со студенческой пар­ты, формируют американскую политическую элиту («правящий класс»).

Применительно к нашему государству речь, таким образом, должна идти не о демократизации элитогенеза, а о создании филь­трационных институтов селекции элит в интересах России. Это должны быть институты ценностного типа. Они придут на смену ныне действующим фильтрам финансового и непотического про­филя. В этой трансформации и заключается путь оздоровления российской государственной власти.