Вопрос 47-48

В самом общем смысле познавательное действие - это про­явление творческой активности человека, направленной на вос­произведение объектов реальности в форме знаний. Познаватель­ные действия человека включены в конкретные виды его дея­тельности (как предметно-практической, так и духовной), число которых постоянно растет. Однако растущее многообразие не блокирует поисков тех фундаментальных процессов, из которых состоит любой конкретный вид деятельности. В настоящее время в этом качестве выделены четыре основных типа человеческой деятельности: предметно-практическая, познание, общение (ком­муникация) и ценностно-ориентационная. Соответственно фор­мы организации познавательных действий в каждом конкретном виде человеческой деятельности определяются соотношением их предметно-практических, познавательных, коммуникативных и ценностно-ориентационных составляющих. Оно подчинено пре­жде всего непосредственным целям конкретной деятельности -научной, учебной, хозяйственной, экологической, политичес­кой, военной, культурной и др. — и составляет центральный ас­пект в исследовании проблем оптимизации деятельности.

Совокупность познавательных действий дихотомически делят (надвое без остатка) на научные и вненаучные. Вненаучные - это совокупность познавательных действий, включенных в конкрет­ные виды человеческой деятельности, конечные цели которых ка­чественно отличаются от целевой установки познания. В этом ка­честве они обеспечивают вненаучное познание реальности.

Генетически исходной формой вненаучного познания явля­ется обыденное познание — форма познавательного освоения реальности, осуществляемого в рамках повседневных неспеци­ализированных или, как правило, не отличающихся высокой степенью специализации конкретных видов человеческой дея­тельности (поддержание необходимого санитарно-гигиенического и эстетического качества жилья, приготовление пищи, уход за больными в нетяжелой форме и др.). Иные формы вненаучного познания представляют собой познавательное освое­ние реальности, осуществляемое в рамках отчетливо специали­зированных видов человеческой деятельности (в предмет­но-практической - на основе традиционных технологий, в ис­кусстве, религии, нравственно-этической сфере и др.).

Набор характеристик форм вненаучного познания достаточ­но широкий: нечеткая выделенность предмета и средств иссле­дования, ситуативность, невысокая степень общности и прогностичности результата и др. Однако не каждая из них приложима к любой из форм вненаучных познавательных действий. Например, в искусстве, и особенно в религии, мировоззренчес­кие представления чаще всего носят глобальный или космичес­кий характер. Нередко они сопряжены с детальной рефлексией над процессом их выработки, правда, не всегда строго выдер­жанной в понятийно-терминологическом отношении.

Устойчивые параметры вненаучных познавательных дейст­вий связаны с их инфраструктурными характеристиками. Эти действия не имеют самодовлеющего значения и полностью под­чинены целям и задачам тех конкретных видов человеческой де­ятельности, в которые они включены в качестве необходимых составляющих. Целевая подчиненность вненаучных познава­тельных действий, производный характер и "сервисное" функци­онирование — таковы их стабильные инфраструктурные свой­ства. Наиболее значимое из них — целевая подчиненность.

Вненаучные познавательные действия настолько "присутству­ют" в конкретных видах человеческой деятельности, насколько, во-первых, развиты эти виды; во-вторых, насколько тесным и ус­тойчивым оказывается их взаимодействие со сферой науки. Уни­кальное явление в этом плане — предметно-практическая произ­водственная деятельность, почти все современные технологии ко­торой созданы на основе науки. Наименее отчетливо такое взаимо­действие выражено в искусстве. В некоторых его жанрах и тече­ниях периодически наблюдаются как полная несовместимость, так и идейное тождество научных и эстетических принципов. Что касается религии, то она во все эпохи проявляла внимание к нау­ке, что было обусловлено в определенной мере и ее внутренними потребностями. Эволюция отношения — от оппозиции и апологе­тики прямолинейной подчиненности науки религии до обоснова­ния охранительских функций религии по отношению к науке.

Познавательные действия, обеспечивающие научное позна­ние реальности, тоже подвержены субординации, однако иного рода. Здесь имеет место качественное совпадение конечных це­лей науки как одного из конкретных видов человеческой дея­тельности и конечных (а во многом и непосредственных) целей образующих ее познавательных действий. Поэтому научные поз­навательные действия можно определить как действия, нап­равленные на производство и теоретическую систематизацию знаний о природной, социальной и духовной реальности. Они систематизируются в рамках научного познания как одного из конкретных видов человеческой деятельности, где выделяют че­тыре основных вида познавательных действий:

эмпирические - действия, с необходимостью включающие в свой состав манипуляции с исследуемым объектом при помо­щи материальных средств и органов чувств человека;

теоретические — манипуляции с идеальными моделями (абстрактными конструктами), репрезентирующими исследуе­мый объект, а также ряд операций, предваряющих и дополня­ющих эти действия;

методологические — умственные действия, направленные на осмысление предпосылок, содержания и последовательнос­ти эмпирических и теоретических познавательных действий, а также форм фиксации их результата;

репродуктивные — действия, направленные на профессио­нальную подготовку исследователей.

Для того чтобы направить познавательные действия в надле­жащее русло, сориентировать их на достижение намеченной цели (решение определенной проблемы, уточнение условий осущес­твления какой-либо практической задачи и др.), выработана сово­купность средств их регуляции и рефлексивного осмысления. Средства регуляции познавательных действий (способы, мето­ды, приемы, алгоритмы, принципы и др.) определяют их содержа­ние и последовательность. Создание (разработка) такого рода средств, их применение и совершенствование составляют содер­жание процессов регуляции познавательных действий человека. Процессы рефлексии качественно отличаются от процессов, вы­полняющих сугубо регулятивные функции, хотя в определенной мере их содержание совпадает. Рефлексия — это обращение поз­нания на осмысление собственных форм и предпосылок, рассмот­рение структуры знания, критический анализ его содержания и методов исследования. В обоих случаях осмысливается необходи­мость осуществления определенной совокупности действий для получения конкретного результата, осознается содержание и пос­ледовательность этих действий. Качественное отличие процессов рефлексии состоит в том, что в них (помимо упомянутого) осмыс­ливаются также предпосылки совершаемых действий, отыскива­ются онтологические, когнитивные, социокультурные, нравствен­но-этические и иные основания, обусловливающие осуществление деятельности именно в данном варианте.

Наиболее типичным современным примером процесса, пре­следующего сугубо регулятивные функции, является выполне­ние нормативных требований технологий "ноу-хау" ("знаю как"). Работая по ним, производитель (субъект деятельности) не имеет полного представления о законах химических, механичес­ких, электромагнитных и иных явлений, на которых базируются данные технологии. Однако он четко представляет себе (на осно­ве описания "ноу-хау") содержание и последовательность выпол­няемых действий и ожидаемый результат. Этот результат, ко­нечно, может рассматриваться как обоснование приемлемости (эффективности, предпочтительности, оптимальности) данной технологии. Но, во-первых, обоснование выступает как post faktum по отношению к совершаемым практическим действиям. Во-вторых, по своему характеру оно сугубо утилитарное. Процес­сы же рефлексии не сводятся всецело к осмыслению деятельнос­ти сквозь призму ее результата. Наоборот, здесь в центре внима­ния находятся, скорее, предпосылки процесса.

Наиболее простой из типов рефлексии в рамках вненаучного познания связывает познавательные действия с эталоном - здра­вым смыслом, традицией, различными таблицами и наглядными схемами. Особый тип рефлексии соотносит осуществляемые поз­навательные процессы с действующими в данной среде запрета­ми (табу) на тот или иной вариант их осмысления. При всем ко­личественном многообразии и некоторой экзотичности форм рефлексии, осуществляемой над познавательными действиями в рамках их вненаучной организации, она не отличалась гносеоло­гической глубиной и системностью. Решающим событием, оп­ределившим развитие рефлексии в этом направлении, было воз­никновение в русле философии "учений о познании" — наибо­лее общих представлений о познавательной деятельности, впоследствии систематизированных в одном из ее разделов — те­ории познания (гносеологии}.

Гносеология изначально не была системой представлений, ориентированных исключительно на воспроизведение особеннос­тей познавательных действий, организованных в форме науки, тем более, что в то время (в эпоху античности) наука только за­рождалась. Однако весь ход событий в этой области философско­го знания свидетельствует о том, что интенсивнее всего в гносео­логии осмысливались именно требования, наиболее близкие к принципам научного мышления, а характеристики познаватель­ных действий, включенных в обыденный опыт и другие виды специализированных конкретных видов деятельности, стави­лись им в оппозицию. Так были выделены оппозиции "мне­ние—знание", "вера — знание", "польза — знание". В контексте их анализа формировался и совершенствовался аппарат фило-софско-гносеологической рефлексии над познавательными дей­ствиями, организованными в различной форме.

В рамках этой широкой, предельно общей формы рефлексии над познавательными процессами были выработаны фундамен­тальные представления о структуре познавательной деятельнос­ти и основных принципах ее рефлексивного осмысления. Позна­вательные процессы мыслились как взаимодействие человека и объекта познания, специфика которого (взаимодействия) обус­ловлена прежде всего особенностями познаваемого объекта и в определенной мере используемого при этом инструментария ("органона"). Считалось, что возможности последнего позволяют более или менее четко выделить объект и предмет познания, про­контролировать ход познавательного процесса (опыта или рас­суждения) и определенным образом обосновать и оформить полу­ченный результат. Наиболее полно такого рода представления были изложены Аристотелем в его "Органоне" и Ф. Бэконом в "Новом органоне".

Следует отметить, что развитие теории познания стимулирова­лось не только практической необходимостью, требовавшей высо­кой достоверности и точности научных знаний, но и внутрифилософскими факторами, в частности, аргументами тех философов, которых относят к представителям агностицизма. Очень немногие из них прямолинейно утверждали, что мир непознаваем. Как пра­вило, они указывали лишь на реальные трудности на пути адек­ватного познания. Ими были остро поставлены вопросы об общез­начимости знаний (Протагор), ограниченности монокаузальности (Д. Юм), доминирующей роли творческой активности субъекта в познавательном процессе (И. Кант), значении конвенций (согла­шений) в содержании научных понятий и теорий (А. Пуанкаре) и др. Таким образом постепенно вырабатывалось общее представле­ние о познаваемости мира. На "периферию" философских дискус­сий были вытеснены тезисы как о невозможности адекватного познания мира, так и о том, что оно дает нам верное знание в той мере, в какой это знание подтверждено практикой. Главными ста­новятся вопросы о наличии сущности познаваемых вещей (явле­ний, процессов), и если она есть, то имеет ли к ней отношение мир явлений, который всегда доступен познанию, и можно ли на осно­ве знаний о явлениях познать сущность вещей?

В русле гносеологии как предельно широкой форме рефлек­сии над познавательными процессами зародились представле­ния, имеющие более узкую направленность и сферу примене­ния, а именно, формы рефлексии над научным познанием. Пер­вым, наиболее ранним стимулом для развития рефлексии над познавательными действиями, организованными в форме нау­ки, были импонирующие философам строгость, системность и последовательность мышления представителей зарождающей­ся науки по сравнению с моралистами, мудрецами и учителями мудрости. Второй, более поздний стимул — становление экспе­риментально-математического естествознания, т.е. развитие са­мой науки. Опытная наука, которой не знали античность и средневековье, потребовала более полных и четких представле­ний об исследовательской деятельности. Этим объясняется вы­ход на первое место в гносеологии проблемы метода, вокруг ко­торой концентрировались также и онтологические вопросы. Классические философские и научные работы данного периода (XVI—XVII вв.) — "Рассуждение о методе" Р. Декарта, "Новый органон" Ф. Бэкона, "Математические начала натуральной фи­лософии" И. Ньютона и другие — представляют собой сочета­ние конкретно-научных методологических решений, философско-гносеологических и онтологических концепций.

Наряду с такого рода интегративностью новых форм реф­лексии над познавательными действиями в науке (в контексте философских проблем ее называют эпистемологическим пово­ротом) в новое время берет начало еще один процесс, оказав­ший значительное воздействие на последующее развитие форм рефлексивного осмысления познавательных действий, а имен­но, становление внутринаучных форм рефлексии.

Внутринаучная рефлексия — это осмысление предпосылок и форм научного знания на основе тех методов, приемов, способов, которые регулируют осуществляемые в науке познавательные действия. Здесь не всегда гносеологические проблемы в явном виде связываются с широким набором онтологических проблем. Более того, сами гносеологические проблемы и. вопросы (о воз­можности существования достоверных источников и путях дос­тижения истинного знания, его основных формах, границах поз­нания, критериях истинности знаний и др.) трансформируют­ся в методологические, содержание которых структурируется на основе установки на поиск оптимального, рационально обос­нованного варианта организации познавательных действий. Она дополняет исходную гносеологическую установку на продуцирование (достижение) истинного знания и вместе с тем является ка­чественно новой. В итоге формируется общенаучная методоло­гия, являющаяся второй по степени общности (после гносеоло­гии) формой рефлексии над познавательными действиями в сфе­ре науки. Общенаучная методология включает представления об общенаучных методах (подходах) и формах знания, а также о формах предпосылочного знания и особенностях стиля научного мышления. Эти представления более определенно (по сравнению с тем, что выработано в рамках философской теории познания) отражают особенности познавательных действий исследователя.

Наряду с общенаучной существует конкретно-научная ме­тодология как форма внутринаучной рефлексии, исследующая оптимальные (рациональные) варианты организации познава­тельных действий в той или иной конкретной научной дисцип­лине или области исследований. Известно, что эти варианты за­метно различаются даже в одной группе научных дисциплин. Например, в естествознании наблюдаются существенные раз­личия между методологическими принципами биологическо­го, химического и физического исследования, несмотря на оп­ределенные успехи в редукции первых к принципам физичес­кого исследования. Еще более ощутимы различия методологи­ческой парадигмы естественных и гуманитарных наук.

В современной науке усложняется также методологическое вза­имодействие между содержанием выделенных общих форм реф­лексии: философско-гносеологической рефлексией (теорией позна­ния), общенаучной и конкретной методологиями. Известно, что философско-гносеологические представления наряду с мировоз­зренческой и собственно гносеологической функцией выполняют и методологическую функцию, что фиксируется в понятии "фило­софская методология". Философская методология (в зависимости от характера предлагаемых в соответствующей ей философской системе ответов на вопросы о сущности, путях, возможностях и все­общих предпосылках познания) содержит регулятивы, определен­ным образом ориентирующие познающего субъекта. Это могут быть ориентации на выявление сущности исследуемого объекта или на описание феноменов (объявляя сущность фикцией), на кон­кретный способ понимания соотношения континуального и дис­кретного в исследуемом объекте и соответствующий способ фраг­ментации исследуемой реальности, на определенное понимание со­отношения чувственного и рационального в познании и др.

К числу философских дисциплин, изучающих познаватель­ные процессы, организованные в форме науки, относится логика научного познания, которую также следует считать одной из форм рефлексии над познавательными действиями, несмотря на трудности в определении ее предмета и соотношения с теорией познания и методологией. В настоящее время никто уже не при­держивается той точки зрения, что предмет логики научного поз­нания составляет исключительно структура знания, т.е. анализ формальной структуры определений (дефиниций), понятий, воп­росов, проблем, гипотез, законов, теорий и других форм знания. Наряду с этим предмет логики научного познания представлен рядом так или иначе связанных с ним направлений:

1) исследование специфики различных логических выводов (индукции, дедукции, умозаключений по аналогии);

2) выявление закономерностей конструирования искусст­венных (формальных) языков науки;

3) определение смыслов эмпирических и теоретических тер­минов;

4) анализ перевода языка теорий на язык наблюдений;

5) разработка критериев истинности научного знания (трак­товка принципов непротиворечивости, полноты, процедуры до­казательства и др.).

Соотношение предметов логики научного познания, теории познания и методологии может быть достаточно четко определе­но, если руководствоваться самыми общими представлениями о компонентном составе познавательной деятельности и связях этих компонентов в рамках научной познавательной деятель­ности. Первое представление включает системы объектов, систе­мы познавательных действий и системы знаний; второе — типы рефлексивного отношения субъекта деятельности к компонен­там: 1) к системам объектов — онтологическое; 2) к системам познавательных действий — праксиологическое;

3) к системам знаний — логическое. Выделяют также два типа рефлексивного отношения к связям между компонентами: гносеологическая рефлексия направлена на анализ связей систем знаний и систем объектов; методологическая — на анализ связей систем знаний и систем познавательных действий. Третья пара связей (системы объектов — системы познавательных действий) непосредствен­но не фиксируется рефлексивно, поскольку научное познание как совокупность специфических процессов невозможно без зна­ния (не бывает научного познания беспроблемного и беспредпо-сылочного, изначально не оперирующего определенной совокуп­ностью представлений о познанном и непознанном и их связи, т.е. без того, что охватывается гносеологической и методологи­ческой рефлексией). С учетом вышеизложенного предмет теории познания может быть соотнесен прежде всего с исследовани­ем сущности, всеобщих предпосылок и возможностей познания в духовном постижении реальности; предмет методологии нау­ки — с исследованием рационально обоснованных механизмов приращения знания; предмет логики научного познания — с ос­мыслением системы знания как результата научного познания.