Черная суббота
Обстановка в Гаване была очень напряженной. Фидель Кастро, узнав о новой позиции Советского Союза, решился немедленно написать письмо Генсеку, в котором говорилось о том, что интервенция неизбежна и осуществится через 24-72 часа. Было получено сообщение о концентрации сил американской авиации в Карибском бассейне. В ту субботу, 27 октября, вблизи Гуантанамо был обнаружен самолет - разведчик США. Самолет появился на высоте 22 тысяч метров и через 20 минут должен был оказаться в зоне досягаемости ракеты. Наш командующий ПВО, зная о приказе Ф.Кастро своим вооруженным силам сбивать без предупреждения все военные самолеты, появляющиеся в воздушном пространстве Кубы, и не имея времени на размышление, отдал приказ о поражении цели. Самолет был сбит первой же ракетой. Напряжение нарастало. Чуть позже из зенитных установок были обстреляны еще два самолета. Ситуация была критической. Кеннеди уже был готов начать военное вторжение на Кубу, все же в тайне надеясь на мирный исход. Президент, подвергавшийся сильному нажиму “ястребов”, требовавших немедленного возмездия, расценил это событие как решимость СССР не отступать перед угрозами, даже с риском начала ядерной войны. Если до этого он придерживался арсенала традиционных военно-политических средств, то теперь понял, что только дипломатия, только равноправные переговоры и компромиссы могут стать эффективными средствами разрешения кризиса.
Советское руководство также переживало бессонные ночи. Хрущев осознал, как близка война. В ночь на 28 октября без согласования с Ф. Кастро, американскому президенту открытым текстом по радио было передано послание Москвы. Крайняя поспешность вызывалась тем, что по данным советской разведки, немедленно доведенным до главы государства, американское военное командование приняло решение 29 или 30 октября бомбардировать советские военные объекты на Кубе, с последующим вторжением на остров сухопутных вооруженных сил. Ночь с 27 на 28 октября все члены Политбюро, предварительно отправив семьи подальше от Москвы, провели в Кремле. Последнее послание Джону Кеннеди готовилось в такой спешке, что передача текста по радио началась, когда концовка его не была отредактирована.
В ночь с 27 на 28 октября по заданию президента Роберт Кеннеди вновь встретился с советским послом в здании Министерства юстиции. Кеннеди поделился с Добрыниным опасениями президента о том, что «ситуация вот-вот выйдет из под контроля и грозит породить цепную реакцию». Роберт Кеннеди заявил, что его брат готов дать гарантии ненападения и скорейшего снятия блокады с Кубы. Добрынин спросил Кеннеди о ракетах в Турции. «Если в этом единственное препятствие к достижению упомянутого выше урегулирования, то президент не видит непреодолимых трудностей в решении вопроса» — ответил Кеннеди.
Добрынин передал дословно слова брата президента США: «Мы должны получить ответ из Кремля сегодня же, в воскресенье. Осталось очень мало времени для разрешения проблемы». Хрущёв сразу же пригласил стенографистку и начал диктовать согласие. Он также надиктовал два конфиденциальных письма лично Кеннеди. В одном он подтвердил факт того, что послание Роберта Кеннеди добралось до Москвы. Во втором, что он расценивает это послание как согласие на условие СССР по выводу советских ракет с Кубы — убрать ракеты из Турции.