8. Форма и функция не были созданы генами и хромосомами.

Форма и функция детерминированы физико-химическими и минеральными импринтами (отпечатками), полученными от предшествующих уровней эволюции. Таким образом, они не были созданы генами и хромосомами. Гены и хромосомы ничего не создают. Они играют важ­ную роль, но лишь на вторичном уровне, определяя, какой ва­риант формы и функции будет закреплен. Роли гена и хромо­сомы проявляются главным образом в закреплении состояния, которое возникло в результате ограниченного числа комбина­ций.

Б часть генов де­терминирует синтез белков, которые внедряются в химическую, структуру данной ткани или органа и таким образом закрепля­ют определенную альтернативу, обязывая эту структуру при­нять одну из ряда форм, доступных ей ранее. Ген обеспечивает повторный отбор этой формы в каждом новом поколении. При­мером служит раковина моллюсков, состоящая из молекул карбоната кальция, пронизанного сетью кератиноподобных бел­ков. Атомы карбоната кальция определяют общую форму ра­ковины. Белок лишь уточняет, будет ли раковина представлять собой длинную или короткую спираль или же большую или маленькую сферу.

9. Главная составляющая — постоянство, а не изменчивость.

Для дарвинизма и неодарвинизма главным компонентом эволюции служит изменчивость. Постоянство формы и функции они относят к компетенции наследственности.Ссчитается, что изменчивость случайна и происходит во всех возможных на­правлениях.

Лима-де-Фариа считает, что фундаментальная роль в эволюции принадлежит процессу, обратному тому, которому до сих пор придавали первостепенное значение. Самое главное — это основная структура, сохраняющая постоянство, потому что именно она содержит ключ к тем типам изменчивости, которые могут быть допущены.

Если бы в основе эволюции лежала беспорядочная изменчи­вость, эволюция была бы невозможна. Если бы изменения не ограничивались строгими рамками некоего основного «карка­са», они приводили бы к полной дезинтеграции при каждой но­вой модификации. Ни одна черта организации не могла бы выдержать такой хаотичный процесс. Поэтому-то эволюцию можно понять только в том случае, если сначала проанализи­ровать происхождение того жесткого каркаса, который поро­дил постоянство.

10. На биологическом уровне не возникло ничего принципиально нового.

Каждый уровень эволюции зависит от предыдущего. Ни одна структура или функция не возникает заново. К структура или функция свойственна одной из предыдущих форм, у которой она представлена в более про­стом состоянии. Новый уровень эволюции возникает путем ком­бинирования исходных компонентов. Отсюда следует, что с на­чалом биологической эволюции ничего существенно нового не появилось. То, что представляется нам новым, — результат спе­цифических комбинаций, кажущихся совершенно неродствен­ными лишь потому, что они очень жестко канализированы и заключены в узкие рамки направлений изменчивости, число ко­торых ограничено.

Число клеточных типов в организме человека не превышает 260 (Lima-de-Faria, 1980). Кроме того, все эти клетки являют­ся производными четырех основных тканей: эпителиальной, соединительной, мышечной и нервной (Craigmile, 1975). Таким образом, в основе достаточно сложных паттернов лежит всего несколько простых форм.