Уважать и понимать особенности возраста воспитанников!

Современное воспитание приносит в жертву настоящее будущему, в воспитываемых видят собственно не детей и юношей, а будущих взрос­лых людей, деятелей в различных сферах. Воспитание понимается не как развитие того, что есть, т.е. детей, отроков, юношей, а как подготовка к тому, что будет, т.е. подготовка взрослых людей. По-видимому, то и дру­гое понимание воспитания почти одинаковы, близко сходны, но на самом деле они существенно различны, и второе понимание неизбежно влечет за собой искусственную постановку воспитания.

Жизнь человеческого организма распадается на возрасты. Каждый возраст имеет свои характерные черты, физические и психические. Свойства возрастов различны: есть такие, которые присущи только известным воз­растам и с переживанием этих возрастов отпадают, заменяясь другими, как молочные зубы заменяются настоящими; а есть и такие свойства, которые переходят в дальнейшие возрасты и с жизнью человека только изменяют­ся – или увеличиваются, или ослабевают. Дети отличаются полным дове­рием ко всему, что им говорят и обещают, их лицо есть для наблюдателя открытая книга; дети пугливы: новые явления, особенно значительных размеров, совершенно не страшные сами по себе, у них легко вызывают чувство страха. Все эти свойства суть чисто детские свойства, с детством они исчезают и в дальнейшие возрасты не переходят. У юношей замеча­ются значительная идеалистичность мышления и действия, полное дове­рие к своим силам, грандиозность замыслов, уверенность, что можно ра­зом если не совсем перевернуть мир вверх дном, то, по крайней мере, су­щественно изменить его в короткое время. Это специфические черты возраста, и с переживанием юности они отпадают. Детям присуща состра­дательность, дети способны в некоторой мере к логическому мышлению, им свойственна полная правдивость. Эти черты не исчезают с детством, они переходят в дальнейшие возрасты. Причем некоторые свойства уси­ливаются, развиваются, например способность логического мышления, а другие с возрастом ослабевают, например правдивость. Юноша обнару­живает значительную энергию и настойчивость в преследовании цели, владеет способностью отвлеченного мышления, критически относится к авторитетам. Эти свойства не исчезают с юностью; давным-давно минует юность, но способность отвлеченного мышления, критическое отношение к окружающему и энергия в преследовании цели сохраняются в большей или меньшей мере, причем опять с возрастом одни черты усилятся, а дру­гие ослабеют. Свойств, переходящих в другие возрасты, гораздо меньше, чем специальных свойств, отпадающих с возрастами... В каждом возрасте человек есть настоящий, цельный человек, своеобраз­ный, а не только ступень развития на пути к настоящему, полному челове­ку. Но мы, взрослые, мало ценим особенности мысли и чувства детей и юношей, мало уважаем их своеобразную личность; мы упорно стараемся привить им наши взгляды и вкусы... Мы даем себе мало труда понять осо­бенности детства и юности, войти в характер мысли и чувства пережитых возрастов, выяснить себе, что естественно, что необходимо в эти возрасты. К чему?.. Ведь все специфически детское и юношеское пройдет, отпадет с возрастом, останутся только свойства, переходящие в другие возрасты. И взрослые не церемонятся с детьми и юношами, насколько именно они – дети и юноши; они позволяют им оставаться вполне самими собой, жить полной жизнью возрастов только в часы отдыха, а во все прочее время только приготовляют их к чему-то в будущем (Каптерев П.Ф. Задачи и основы семейного воспитания // Каптерев П.Ф. Умом и сердцем: Мысли о воспитании. - М., 1986. - С. 254-256).

Роль биологического и социального в онтогенезе человеческой психики

Онтогенез человека определяется историей развития его предков. Эта исто­рия влияет на него двумя путями: биологическим и социальным. Природа человеческого индивида биосоциальна. Являясь частью живой природы, он рождается с естественными возможностями человеческого психиче­ского развития. Эти возможности реализуются только в общественных условиях жизни, благодаря которым он становится сознательным обще­ственным существом. В связи с этим возникают давно поставленные человеческой мыслью вопросы о роли биологического и социального и о роли внутреннего и внешнего в развитии его психики.

В решении его издавна идут дискуссии между представителями реформистских, нативистических взглядов, согласно которым психические свойства детерминированы «изнутри» самой природой человека, и эпиге­нетическими, эмпирическими концепциями, настаивающими на том, что они обусловлены «извне», воздействиями окружающей социальной сре­ды. Эти противоположные взгляды нашли свое выражение и в тех теори­ях развития, которые складывались начиная с 90-х гг. прошлого столетия в детской психологии.

Для большей их части характерна биологическая ориентация в объясне­нии онтогенеза человеческой психики, тенденция сводить формы психи­ческой деятельности и этапы ее становления к созреванию материального субстрата (В. Прейер, Дж. Болдуин, С. Холл, К. Бюлер и др.).

3. Фрейд при объяснении психогенеза сводил его к мотивационной сфере личности. Согласно его концепции, возникающие в этом процессе новые мотивы деятельности являются только модификациями ее биологических потребностей, инстинктивных влечений, проявлениями либидо, переме­щаемыми на новые объекты. Индивид в своем развитии повторяет разви­тие человеческого рода, переживая «архаическое наследие человечества от первобытной орды до цивилизации», якобы наследственно зафиксиро­ванное в его природе. Это «архаическое наследие человечества включает не только предрасположения, но и идейное содержание», следы того, что испытали наши предки, «следы воспоминаний опыта прежних поколе­ний», активизирующиеся «независимо от прямого общения и влияния воспитания примером».

Точка зрения экзогенной обусловленности психического развития ребенка нашла свое выражение в сенсуалистических концепциях, в которых разви­тие выступало как процесс накопления опыта, ассоциаций, образующихся под воздействием окружающей среды (Г. Спенсер, И. Тен, Т. Рибо и др.). Современным их вариантом являются бихевиористские взгляды, согласно которым развитие психики ребенка интерпретируется как результат увеличения запаса новых актов поведения, определяемых исключительно обще­ственной средой. Природные предпосылки выступают при этом только в качестве «почвы», на которой образуются указанные акты.

Осознание односторонности описанных взглядов на онтогенез психики породило попытки их согласования. Одну из них предпринял В. Штерн, выдвинувший «принцип конвергенции» эндогенных и экзогенных факто­ров в психическом развитии. Согласно этому принципу, истина заключается в соединении двух противоположных точек зрения: «Душевное развитие не есть простое выступление прирожденных свойств, но и не простое вос­приятие внешних воздействий, а результат конвергенции внутренних дан­ных с внешними условиями развития». Однако эта идея не нашла у Штер­на своего конкретного раскрытия. За «принципом конвергенции!), у тех, кто его принимал, стояли разные объяснения психического развития, а сам автор его, по существу, признавал врожденность основных «диспозиций» личности.

Попытку преодолеть нативистическое понимание психического развития сделал К. Коффка, видный представитель гештальт-психологии. Он пред­ложил «различать две формы развития: развитие как рост или созревание и развитие – обучение». Созревание – это такой процесс развития, тече­ние которого «зависит от унаследованных особенностей индивидуума», а обучение – это «изменение работоспособности, возникающее на основе достаточно определенных, индивидуально выработанных действий». Од­нако К. Коффка, как показал Л.С. Выготский в своей критической ввод­ной статье к его книге, не выяснил взаимной связи этих форм развития, роли обучения в образовании новых психических структур.

Наиболее радикальная попытка преодолеть нативизм и эмпиризм в объяс­нении психического развития принадлежит Ж. Пиаже. В его теории ум­ственного развития ребенка этот процесс рассматривается как социализа­ция естественного от рождения человеческого существа...

Теория Ж. Пиаже, за которой стоит огромное количество исследований, является наиболее разработанной теорией интеллектуального развития ребенка.

При исследовании онтогенеза человека без обращения к биологии обой­тись нельзя. Онтогенетическое развитие человека – целостный процесс, выражающийся в различных формах (морфологической, физиологиче­ской, психической, социальной). Созревание организма – это генетически обусловленное становление его морфологических и физиологиче­ских признаков и свойств.

Как естественное существо, человек включен в биологическую видовую систему, определяющую формы его физического развития, не заканчива­ющегося с его рождением, а продолжающегося до наступления зрелости организма. Он рождается с наследственно обусловленными органическими потребностями, имеющими свою нейрогуморальную основу, безуслов­но-рефлекторными мозговыми структурами, регулирующими функции его внутренних органов, первоначальные отношения к окружающей сре­де, и естественными возможностями выработки новых способов регуля­ции поведения. Последние формируются по мере того, как развивающий­ся индивид включается в социальную систему человеческих отношений (Костюк Г.С. Роль биологического и социального в онтогенезе человече­ской психики // Смирнов В.И. Общая педагогика в тезисах, дефинициях, иллюстрациях. - М., 1999. - С. 122-124).

Форма отчета: тезисный конспект