Часть первая

Становление психологии в Московском университете

Исторический очерк

А.Н.Ждан

В год своего 250-летнего юбилея Московский университет вступает как крупный научный и учебный центр отечественной психологической науки. По оценке историка, «…исключительна по своему значению та роль, которую сыграл Московский университет в формировании научной психологии» [175, с.3]. Ученые-психологи Московского университета явились создателями больших направлений и крупных научных школ: научно-педагогической школы Г.И.Челпанова, философско-психологической концепции С.Л.Рубинштейна, теории деятельности А.Н.Леонтьева, находящейся в теснейшей связи с культурно-исторической психологией Л.С.Выготского, и также начинавшейся в Московском университете, теории поэтапного формирования умственных действий и понятий П.Я.Гальперина, векторной психофизиологии Е.Н.Соколова. Здесь возникла и успешно развивается новая отрасль психологической науки – нейропсихология (А.Р.Лурия), которая в настоящее время вместе с патопсихологией, в становлении которой в Московском университете решающая роль принадлежит профессору Б.В.Зейгарник, психологией телесности, психологической коррекцией является составной частью большого направления – клинической психологии. Большие достижения имеют в университете такие отрасли психологической науки как общая психология, психология личности, социальная, педагогическая, психология развития и возрастная психология, психология труда и организационная психология, психофизиология. Фундаментальные исследования создают прочную основу для подготовки высококвалифицированных кадров специалистов-психологов, профессиональной переподготовки лиц с высшим образованием в некоторых сферах психологической практики

Современное состояние университетской психологии подготовлено всей 250-летней историей ее существования в стенах Московского университета. На протяжении этого времени ее традиции складывались в неразрывной связи с успехами философии, естествознания и медицины. Они формировались вместе с развитием университета, под влиянием всего типа его жизни и характера образования, впитав в себя его особый дух. В трудах историков университета, в воспоминаниях выпускников воссоздана атмосфера университета как учреждения особого типа, чутко отвечающего на запросы времени. «Нашей духовной отчизной» назвал университет историк А.А.Кизеветтер [68, с.13]. Вскоре после основания Московский университет, по словам А.И.Герцена (Герцен окончил физико-математическое отделение университета в 1833 г.) становится средоточием русского просвещения и образования. Здесь сложились научные школы физиков А.Г.Столетова и П.Н.Лебедева, механиков и аэродинамиков Н.Е.Жуковского и С.А.Чаплыгина, биологов К.Ф.Рулье и К.А.Тимирязева, геохимика, основателя учения о биосфере и ноосфере В.И.Вернадского, историков Т.Н.Грановского, С.М.Соловьева, В.О.Ключевского и др. Эти ученые были и выдающимися педагогами. По воспоминаниям современников, лекции К.Ф.Рулье, В.О. Ключевского, Т.Н. Грановского, С.М.Соловьева производили неизгладимое впечатление на слушателей. В мемуарной литературе Грановский характеризуется как идеальный профессор. Пытаясь разгадать тайну его влияния на людей, И.С.Тургенев отмечал, что она заключена в самой личности Грановского, ибо, «говоря о добре и нравственности, о человеческом достоинстве и чести, он собственной жизнью подтвердил истинность своих слов» [196, с.373-374].Студенты любили и чтили Грановского, слушать его сходились со всех факультетов. Когда болезнь не позволила Грановскому продолжать чтение курса по истории средних веков, к нему по поручению товарищей обратился один из студентов с предложением записать лекции прямо на квартире профессора, с тем, чтобы ими пользовались многие студенты.

Профессора стремились не столько сообщать готовые знания как окончательные истины, сколько возбуждать у студентов интерес к познанию, учить их спрашивать. Однако в университете были и посредственные (и даже плохие) преподаватели. На такие факты указывает в своих мемуарах «Былое и думы» А.И.Герцен. И все-таки добрые воспоминания об университетской жизни преобладали. «Больше лекций и профессоров развивала студентов аудитория юным столкновением, обменом мыслей, чтением»,- вспоминал А.И.Герцен [35, c.123-124]. Здесь сложился тот особый дух товарищества, который объединял студентов, «в него, как в общий резервуар вливались юные силы России со всех сторон, из всех слоев; в его залах они очищались от предрассудков, захваченных у домашнего очага, приходили к одному уровню, братались между собой, и снова разливались во все стороны России, во все слои ее»[35, с.107]. В целом, по мысли Герцена, «Московский университет свое дело делал; профессора способствовавшие своими лекциями развитию Лермонтова, Белинского, Тургенева, Кавелина, Пирогова, могут спокойно играть в бостон и еще спокойнее лежать под землей» [35, с.124].

Глава I

У истоков университетской психологии (1755 г. – середина Х1Х в.)

Важнейшие особенности университета, среди которых – представленность в нем практически всех областей знания, что создавало уникальные возможности для сотрудничества и взаимодействия сосредоточенных в нем научных сил и тем самым способствовало развитию научной мысли и преподавания, своеобразно преломились в развитии университетской психологии. Психологическая мысль развивалась в структуре Московского университета с момента его основания. В XVIII в. психология еще не являлась самостоятельным предметом и разрабатывалась учеными разных специальностей – профессорами философии, физиологии, медицины, биологии. Ее истоки восходят к основателю нашей Alma mater - М.В.Ломоносову (1711-1765). В его трудах по физике, химии, горному делу, грамматике, риторике, в письмах и служебных документах - проектах и отчетах о работе Академии наук, Академической гимназии и Университета содержится широкий спектр материалов по различным психологическим вопросам, в частности, по вопросу о природе ощущений.

Ломоносов исходил из представлений о корпускулярном строении вещества, согласно которым все тела Вселенной состоят из мельчайших шарообразных частиц, обладающих внутренним вращательным движением. Ощущения объяснялись как результат воздействия этих движений на частицы нервных окончаний в органах чувств, которые, совмещаясь, «возвещают в голову» цвета, вкусы, запахи и т.п. ощущения. Ломоносов изучал деятельность отдельных органов чувств; описал зрительные, слуховые, вкусовые, осязательные ощущения, предложив объяснение их механизмов, указал на факты связи различных ощущений. Особенно важными для последующего развития психологии оказались идеи Ломоносова о природе зрительной чувствительности. В контексте разработанной им концепции света и цвета и в связи с практическими работами по изготовлению цветных стекол он попытался объяснить механизм ощущения цвета, предвосхитив тем самым исследования цветового зрения, предпринятые в Х1Х в. (Т.Юнг, 1807 г., Г.Гельмгольц, 1860 г.). Впервые главные положения своей теории о трех основных цветах – красном, желтом, голубом, - от смешения которых образуются все остальные, и о трех веществах в сетчатке, каждое из которых воспринимает лишь один основной цвет, Ломоносов изложил в 1756 г. на общем собрании Академии наук в докладе «Слово о происхождении света, новую теорию о цветах представляющее» ( опубликовано в 1757 г.).

В связи с практическими задачами ораторского искусства – «искусный ритор при возбуждении и утолении страстей должен стараться, как бы подобные случаи так живо слушателям в слове изобразить, чтобы они предлагаемое дело как перед глазами видели» [91, с.170] - Ломоносов делает предметом специального анализа страсти. Анализ включает подробное описание многочисленных страстей, особенностей их внешнего выражения , причин возникновения, классификацию, а также советы (правила) по воспитанию страстей.

В «Российской грамматике» Ломоносов развивает идеи о языке и речи, которые рассматриваются в связи с большими философскими вопросами - о связи языка и мышления, языка и общения, о соотношении слов и вещей в контексте споров о природе универсалий. Ломоносов критически рассматривает религиозные учения о таинстве слова. Выражением любви к русскому языку являются слова, которыми начинается «Российская грамматика» Ломоносова: «Карл Пятый, римский император, говаривал, что испанским языком с богом, французским – с друзьями, немецким – с неприятелями, итальянским – с женским полом говорить прилично. Но если бы он русскому языку был искусен, то, конечно, присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка» [92, с.391].

В связи с различными практическими вопросами, которые возникали в разнообразных областях научно-организационной деятельности Ломоносова, в его трудах содержатся описания профессий и качеств человека, необходимых в той или иной профессии. Разработка этих и многих других вопросов, бывших составной частью деятельности Ломоносова как ученого, педагога и администратора, в последующем послужили основанием для развития отечественной психологической науки.

Первоначально психология как самостоятельная дисциплина в университете не преподавалась. Психологические вопросы включались в читаемые на философском факультете философские курсы логики, метафизики, моральной философии [162]. Философские курсы преподавали сначала профессор философии из Тюбингена И.Г.Фромманн (в течение1756-1764 гг.), а затем русские профессора математик и философ Д.С.Аничков (1733-1788) и его ученик А.М.Брянцев (1749-1821). В широкий контекст логических, метафизических и космологических проблем они вводили представления о душе, ее познавательной деятельности во взаимосвязи с телесными процессами, провозглашали «теснейший союз души с телом». Аничков, занимавший кафедру философии в 1765-88 гг., в разные годы читал в университете на философском факультете лекции по философии и логике, в которые включал также основные вопросы психологии. Отстаивал мысль о познаваемости природы, доказывал тезис о силе человеческого разума, отрицал учение о врожденных идеях, защищал положение о том, что познавательная деятельность человека осуществляется посредством мозга и «простирающихся к нему тоненьких жилок», т.е. нервов. В своей диссертации (первой диссертации, по философии, защищенной в Московском университете) «Рассуждение из натурального богословия о начале и происшествии натурального богопочитания» (1769), в речах «О свойствах познания человеческого и о средствах, предохраняющих ум смертного от разных заблуждений», произнесенной в университете в 1770 г., в «Слове о разных способах, теснейший союз души с телом изъясняющих» (1783) и в других трудах Аничков поднимает психофизическую проблему, ставит вопрос о связи души и тела. Критически анализируя труды Р.Декарта и Г.Лейбница и содержащееся в них решение психофизической проблемы, основываясь «на несомнительных опыта свидетельствах» [5, с.12 ], Аничков обосновывает тезис как о зависимости души от состояний организма, так и наоборот, положение о том, что «движения, собывающие в теле, зависят от желаний, воспоследовавших в душе» [5, с.10 ]. После Аничкова курс философии, в который включались психологические темы, преподавал А.М.Брянцев. Он читал также отдельный курс, который назывался «эмпирической психологией». Идеи о душе и познании развиваются им, в частности, в речах «Слово о связи вещей во вселенной»(1791), «О всеобщих и главных законах природы (по Лейбницу, Картезию, Бильфингеру и Мендельсону» (1799). Брянцев подчеркивал тезис о целостности человека как физического организма: «все части и члены, жилы, мышцы и нервы…между собой связаны и в теснейшем находятся союзе» [цитируется по: 175, с.7]. Он считал, что в согласии с органической жизнью протекает и душевная деятельность человека. Ее источником являются ощущения («чувства»). С помощью рассуждений образуются намерения и действия. Брянцев указывал на факт развития психики, которое понимал как непрерывный процесс, начинающийся от младенчества и продолжающийся до смерти. Включением Аничковым и Брянцевым в философию психологических идей начинается развитие психологии в Московском университете.

В типографии университета в 60-х гг. ХУШ в. издаются сочинения М.В.Ломоносова, Дж.Локка, Ф.Бэкона и др. Издания произведений русской и мировой философии и науки были важным условием формирования университетской научной мысли.

Другая группа университетских ученых того времени шла к психологии от медицины, которая была их специальностью. Профессора медицины С.Г.Зыбелин (1735-1802), Ф.Ф.Керестури (1735-1811), М.И.Скиадан (1742-1802) привлекали к объяснению души и ее проявлений - процессов познания, темперамента, страстей - новейшие данные из области физиологии нервной системы. Керестури, опираясь на собственный опыт работы с парализованными больными, выявил существование различных проводящих путей для моторных и чувствительных функций нервов, указав на их анатомическое и функциональное различия. Он сделал вывод о том, что с их помощью осуществляются «две важнейшие силы души – чувствование и волевое действие» [цитируется по: 175, с. 8]. Скиадан рассматривал кору мозга как орган сложной психической деятельности, «обиталище души…Здесь душа ощущает все телесные перемены, внешними предметами чувственным орудиям причиняемые, и отсюда же она управляет движениями » [169, с.9]. Опираясь на опыт врачей, он развивал положение о «телесных основах страстей». Описывая телесные проявления страстей, он отмечал практическую значимость этих фактов для труда живописца. Большое внимание Скиадан уделял вопросу об управлении страстями. В «Речи о причинах и действиях страстей» он отмечал, что о способах управлять страстями лишь в малой степени можно узнать из «Врачебного искусства». Главным источником умения управлять страстями является «нравственное любомудрие или философия». В конечном счете необходимо «истинное благочестие для умерения или искоренения возмущений душевных, когда они бывают порочны (зависть, ненависть, мщение и др.)» [169, с. 32].

В этот период развития Московского университета другие ученые - А.А.Прокопович-Антонский (1762-1848), филолог П.А.Сохацкий (1765-1809) -поднимали вопросы о психических особенностях человека, связывая их с решением практических задач воспитания. Прокопович-Антонский, по характеристике С.П.Шевырева, «один из деятельнейших членов Московского университета» [190, т.1, с.13], декан физико-математического отделения (1813-1817), ректор университета (1819-1926), был человек широчайших интересов – обучаясь в университете, слушал лекции на медицинском и философском факультетах, в дальнейшем заведовал кафедрой энциклопедии и натуральной истории, а после ее разделения на три кафедры физико-математического факультета стал заведующим кафедрой минералогии и сельского хозяйства. Его любовь к литературе получила деятельное приложение на поприще председателя «Общества любителей русской словесности». В сферу интересов Прокоповича-Антонского входили и психолого-педагогические вопросы. В речи «О воспитании» (1798) он подчеркивал роль воспитания в общественной жизни: «…возврати всю силу и важность воспитания; сделай его как бы священным неким предметом и тогда не нужно будет ни столько врачей, ни столько блюстителей законов» [229, ч.1, с.19].Филолог П.А.Сохацкий в своих трудах по эстетике, а также в речи «О предметах, свойстве и влиянии изящного вкуса на счастие жизни» (1801) рассуждал о душевных способностях человека, возводя их многообразие к трем началам. Этими началами являются мысли, желания и чувства. Их научное понимание необходимо для решения нравственных вопросов. Эти идеи Сохацкий изложил в «Слове о главной цели воспитания» (1793).

В1844-48 гг. на кафедре российского законодательства юридического факультета Московского университета работал известный историк, правовед и психолог К.Д.Кавелин (1818-1885). Занимаясь историей и правоведением, он пришел к выводу о том, что в Древней Руси недооценивалось значение личностного начала, развитие которого необходимо для соблюдения единства интересов государя, высших слоев общества и народа. Будучи сторонником отмены крепостного права путем административных реформ, оценивая политическое положение России после 1861 г., пришел к убеждению, что помимо административных реформ необходима «переработка общественных нравов», выяснение проблемы взаимоотношения личности и общества. Это обусловило его обращение к сфере психологии и этики: «…в психологии лежит ключ ко всей области знания» [66,с.3]. Все науки, изучающие человека, сходятся, по его мнению, в области психологии. Наиболее целостно его психологический взгляды представлены в трудах «Задачи психологии» (1872) и «Задачи этики» (1884-86), созданных в петербургский период его научной и служебной деятельности. Однако уже в работе «Очерк юридического быта Древней Руси» (1847) он наметил план этнографических и этнопсихологических исследований. План включал задачи по изучению духовной стороны жизни человека, её психологических характеристик. В контексте этих исследований сложился его взгляд, согласно которому анализ продуктов народного творчества может служить методом изучения национальной психологии, а анализ продуктов индивидуального творчества может быть использован для понимания психики отдельного человека. Так был намечен новый метод исследования психической стороны жизни человека по продуктам его духовной деятельности – памятникам культуры, верованиям, фольклору.

Идеи Кавелина получили наибольшую известность в связи с его полемикой с И.М.Сеченовым, которая развернулась в 1872 г. по поводу книги Кавелина «Задачи психологии». Произошло столкновение разных позиций в отношении понимания психологии и методов ее исследования Программа Сеченова строилась на материале физиологических исследований с опорой на естественнонаучные методы. Кавелин же считал, что этим уничтожается самостоятельность психической жизни. В этой полемике Сеченов убедительно показал несостоятельность подобных опасений. Общественное мнение встало на сторону Сеченова, а метод, предложенный Кавелиным был признан ненаучным. Однако идеи Кавелина получили значительный резонанс в русской науке и общественной мысли. Полемика между Кавелиным и Сеченовым продолжалась три года (1872-1875) на страницах журнала «Вестник Европы». В ней также принял участие историк и мыслитель славянофильского направления Ю.Ф.Самарин. Он посвятил анализу книги Кавелина несколько статей под заглавием «Психологическая критика, замечания Ю.Ф.Самарина на книгу «Задачи психологии» (1875). В них он, поддержав позицию Кавелина о недопустимости переноса естественнонаучного подхода на изучение психических явлений, утверждая, что нельзя переносить приемы изучения вещественного материального мира на другие области знания, выступил с критикой основных положений Кавелина. Если Кавелин видел в психологии «науку, в которой можно найти источник нравственного возрождения личности», то Самарин считал, что проблемы личности, нравственной ответственности могут быть разрешены только с помощью религии: в науке о душевных явлениях нельзя игнорировать данных религиозного знания [165].

В первой половине Х1Х в. подход к объяснению психики в контексте анатомии и физиологии продолжила плеяда крупных физиологов, профессоров медицинского факультета – Е.О.Мухин (1766-1850), И.Е.Дядьковский (1784-1841), А.М.Филомафитский (1807-1849). Замечательные ученые, защитники передовых общественных взглядов внутри физиологических и чисто медицинских дисциплин развивали материалистические идеи о психике, знакомили студентов с последними достижениями мировой науки. Нередко эти идеи подвергались преследованию. За попытку естественнонаучного объяснения понятий «душа» и «жизненная сила» Дядьковский был удален из университета. В трудах Мухина, Дядьковского, Филомафитского содержится большой материал по физиологии нервной системы и ее роли в жизнедеятельности организма, в том числе в процессах проведения возбуждения от органов чувств. Эти данные привлекались для объяснения явлений чувствительности, различных видов мышечных движений. В контексте френологии Ф.И.Галля и представлений Дж.Комба (Англия) и др. рассматриваются вопросы локализации различных способностей в головном мозгу. В преподавании использовались руководства по физиологии И.Мюллера, Я.Прохазки и др. Филомафитский был автором первого русского учебника физиологии, основанного на экспериментальных данных, как других авторов, так и собственных: он внедрял в физиологическое исследование метод эксперимента. Вводились новые формы преподавания: так на своих лекциях Филомафитский проводил опыты на животных. Блестящий практик, популяризатор науки Филомафитский внес огромный вклад в развитие университетской науки и преподавания, способствовал научному решению принципиальных вопросов о природе и материальном субстрате психики.

С начала 40-х гг. XIX в. на физико-математическом отделении философского факультета была открыта кафедра сравнительной анатомии и физиологии, созданная и руководимая профессором И.Т.Глебовым (1806-1884). Здесь была продолжена начатая Филомафитским работа по исследованию актуальных научных проблем, поиску новых форм преподавания. Учебные курсы Глебова строились на основе достижений мировой и отечественной науки. В качестве пособий студентам рекомендовались руководства И.Мюллера, А.Галлера, К.Ф.Бурдаха, Ч.Белла, Ж.-П.Флуранса, Маршалла Холла, Я.Пуркинье, К.Людвига, Г.Лотце, Я.Молешотта, А.М.Филомафитского и др. Деятельность ученых-физиологов Московского университета внесла значительный вклад в понимание психики как одного из отправлений жизни телесного организма: наряду с изучением материальных процессов они включали в сферу своих исследований также вопросы чувствительности, других проявлений и действий души.

Выдающийся биолог-эволюционист, профессор (с1842 г. - заведующий) кафедры зоологии физико-математического отделения К.Ф.Рулье (1814-1858) в контексте развиваемого им учения об образе жизни животных рассматривает вопросы психологии животных. В 1840 г. Рулье начал читать лекции по зоологии. Познакомившись с опытом преподавания зоологии и научных исследований в этой области в мировой науке (в 1841 г. он посетил университеты Германии и Бельгии), он «…не столько был поражен громадными запасами виденного и слышанного, сколько отсутствием в преподавании и сочинениях глубоко сознанной необходимости в построении зоологии как науки и в соглашении ее частей между собою по цели и по методу разработки и изложения…» он подчеркивал, что «С того времени вся ученая и профессорская деятельность» его «…была ничем иным как выражением посильного труда удовлетворить этому требованию и с этой точки зрения» он «желал, чтобы смотрели на немногое мною напечатанное, на преподавание зоологии при МГУ и на двукратный публичный курс зоологии в Москве» [229, с.375-376]. В собственном курсе он изложил свое понимание зоологии как науки. В отличие от общепринятого ее изложения, сводившегося к изучению строения животных, Рулье расширил ее задачи. Изучение анатомии и морфологии, т.е. телесной организации животных, составляет лишь один раздел зоологии, называемый зоогнозией. В основании зоогнозии, в ее понимании Рулье, Рулье находится положение, которое он называет опытным фактом, что «в природе, в мире явлений нет ничего от начала существующего. Все существующее образуется из несуществующего, все последующее образуется из повторения предыдущего с прибавлением нового, все образуется путем постепенного медленного развития»[160, с.76]. Он попытался раскрыть условия, при которых на Земле стала возможна жизнь и появление растений и животных. Зачатки представлений об этих условиях Рулье находит в учениях древних философов о четырех стихиях. Ссылаясь на книгу Бытия, он специально указывает на то, что научные представления согласуются с текстами о сотворении мира. В то время такие ссылки были необходимы, поскольку в преподавании должно отвергаться все, что не согласуется с истиной Священного писания, ибо считалось, что истина одна, наука же содержит множество заблуждений.

Рулье показал, что для объяснения каждого явления необходимо принимать во внимание два фактора: прирожденные свойства и влияния условий внешней среды. Поэтому при изучении животных следует рассматривать их жизнь во взаимодействии с внешними условиями. Учение об образе жизни животных он называл зообиологией, отделом которой был «особенно любимый им отдел – зоопсихология»[цит. по:14, с.177]. Уже в первом своем труде по зоологии «Сомнения в зоологии как науке» Рулье отмечал: «Наконец начинает нам раскрываться возможность пополнить и углубить наши сведения о животных новым элементом его быта – психологией его» [цитируется по:14, с.11]. Взгляды на общие задачи зоологии, включая изучение психологической стороны жизни животных, получили развитие в его речи «Об образе жизни животных», с которой он выступил 16 июня 1845 г. на торжественном собрании Московского университета, и в трех публичных лекциях под общим названием, «Жизнь животных по отношению к внешним условиям» прочитанных в университете в 1851г. В этих лекциях, как и в других трудах Рулье основой явилось положение о единстве организма и условий его существования, развивались новаторские сведения о психических проявлениях животных, о качественных отличиях психики животных от рассудка человека. У животных, утверждает Рулье, нет понятий: животное помнит о предыдущем и последующем, но не понимает их взаимной связи. Животные не обобщают: различая цвета, они не имеют понятия о цвете. У животных нет речи: в криках, в движениях животное передает свое чувство. Человек «весь в слове или в речи», цитирует Рулье Ж.Л.Бюффона, выдающегося французского зоолога ХVIII в., также отстаивавшего идею развития органического мира. Поскольку у животных нет понятий, очевидно, что только у одного человека есть «потомство мысли», «потомство духовное». В общем курсе лекций по зоологии Рулье заключает: человек – не животное и не является предметом зоологии. Человек образует особое царство земных существ – царство духовное и является предметом изучения особой науки – антропологии. Антропология «…рассматривает его или со стороны вещественной, или духовной и к которой вся медицина, история и философия и т.д. относятся как части к целому. Между ними и зоологией только одно общее – путь исследования, опытно-индуктивный, следящий за постепенным органическим развитием целого, метод естественный, который ныне из наук естественных перенесен в науки антропологические. Вот, в частности, связь наук естественных математических и словесных исторических»,- говорил Рулье в своих лекциях в 1850 г. [цитируется по:14, с.179]. Содержащиеся в трудах Рулье материалы по психологии животных образуют истоки большой научной школы Московского университета – школы сравнительной (эволюционной) психологии.

Рулье был замечательным преподавателем. «Бывшие студенты-естественники…продолжают называть известный период в жизни Московского университета временем Рулье, когда вспоминают свою Alma mater» [14, с.V1]. Как отмечали современники, его лекции «… не были сухим перечнем знаний – в них била живым ключом современная наука, их отличала сила синтеза, поэтичность изложения». Это было «живое слово, проникнутое мыслью и чувством» [14 с.105]. Высокое понимание университета как высшей школы особого типа, где обучение должно быть направлено на «воспитание ума, обогащение его идеалом знания»[14, 209] воплотилось во взглядах Рулье на специфику университетского преподавания. С тревогой он прислушивался к голосам, «…требующим применения университетского преподавания к уровню посредственности, нисхождения профессора до степени простого обучателя научным фактам. Рулье «…считал вредным даже для популярного журнала опускать научный тон – и тем более понижать университетский уровень до цехового школьного преподавания. Не учитель низойдет до ученика, а ученик вырастет до учителя: тогда их внутренняя духовная связь укрепится на основании обоюдных сил, обоюдных трудов» [14, с.180]. Если в других учебных заведениях, направленных на утилитарные цели, преподавание сводится к усвоению техники предмета, то в университете целью является не передача научной техники, а развитие «способности изучать предмет цельно и осмысленно» [14, c.209]. Профессор Рулье много сил и внимания уделял популяризации науки. Он создал и вел научно-популярный журнал «Вестник естественных наук», выступил в нем автором 38 статей. Свой журнал он предназначал «для всех желающих действительно учиться». Публичные лекции Рулье, которые он читал в 1845 и 1851 гг., были событием в научной и общественной жизни Москвы. На его лекциях в 1845 г. бывал А.И.Герцен, написавший о них статью в газете «Московские ведомости». Популярные лекции Рулье, как и издаваемый им журнал, сочетали в себе общедоступность и научность.