- •Политический строй Киевской Руси.
- •Становление российской исторической науки в. Н. Татищев.
- •Летописи как культурно-исторический феномен. Методы их изучения.
- •5. Отрывок из «Повести временных лет»// Сборник документов для практических занятий по источниковедению истории ссср/ Под ред. И.Д.Ковальченко. М., 1980. Вып. 1. Раздел I. Летописание. С. 48-53.
- •1. Внутриполитическое развитие России в первой половине XIX в.
- •2. Русская наука в середине XVIII в. М. В. Ломоносов.
- •3. Законодательство XVIII – начала XX вв. Как исторический источник.
- •4. Бежецкий нижний земский суд – с. 14 гато.
- •1. Внутренняя политика ссср в 1920-е годы: «военный коммунизм» и нэп.
- •2. Развитие культуры в начале XIX в. Н. М. Карамзин.
- •3. Конституция – основной закон государства (на примере Конституций ссср 1936и 1977 гг.).
- •4. Ржевская воеводская канцелярия – ргада и гато
- •1. Социально-экономическое развитие России в первой половине XIX в.
- •2. Общественно-политическое развитие России в середине XIX в. С. М. Соловьёв.
- •3. Делопроизводственная документация XVIII – начала XX вв. Как исторический источник. Протоколы, их внутренняя структура и информативные возможности.
- •4. Вышневолоцкий городской магистрат – суд орган – гато.
- •Особенности экономического развития России во второй половине XIX – начале XX в.
- •Общественно-политическое развитие России в конце XIX – начале XX вв. В. О. Ключевский.
- •1. Организация статистики
- •2. Демографическая статистика
- •3. Аграрная статистика
- •4. Статистика промышленного производства
- •5. Земская статистика
- •Взаимоотношения власти и исторической науки (конец 1920-х – 1930-е гг.).
- •Периодическая печать XVIII – начала XX вв. Как исторический источник.
- •1. Цензура
- •2. Газеты как разновидность периодической печати
- •3. Особенности изучения периодической печати
- •Старицкий нижний земский суд. – гато.
- •«Колокол». Газета а.И. Герцена и н.П. Огарева. М., 1978. С.35, 50.
- •Причины и ход перестройки в ссср.
- •«Россия» в эмиграции: на примере исторической науки (1920-1930-е гг.).
- •Особенности периодической печати новейшего времени.
- •Бежецкая приказная изба – ргада.
- •Материалы «Российской газеты» (на выбор один номер).
- •Культура России XIX в.
- •Советская наука в годы Великой Отечественной войны: на примере основных направлений деятельности исторической науки.
- •Материалы личного происхождения XVIII – начала XX вв. Как исторический источник, отражающий быт, нравы, идеалы, мировоззрение, психологию людей определенной эпохи и соответствующей среды.
- •Новоторжская уездная земская управа - гато с. 51.
- •Давыдов д. «Дневник партизанских действий» (электронная версия. Запись от 21 сентября. Электронная версия//www/1812.Ru
- •Культура России XX в.
- •Историческая наука в годы «оттепели».
- •Особенности источников личного происхождения новейшего времени. Методика научной критики источников личного происхождения.
- •1. Мемуары и дневники
- •Бежецкая воеводская канцелярия – ргада, гато.
- •Из записок командарма к.Н. Галицкого// Сборник документов для практических занятий по источниковедению истории ссср. М.,1987.Вып.4. Разделы IV. С.253-258.
- •Аграрный вопрос в России в начале XX в. Реформы п. А. Столыпина.
- •Аграрные волнения в 1907—1914 годах.
- •Историческая наука в годы перестройки.
- •Фотодокументы как исторический источник.
- •Кашинский городовой магистрат – гато.
- •Российская империя в фотографиях(коллекция фотографий)//Аll-photo.Ru
- •Политический строй древнерусских республик (середина XIII – XVI вв.).
- •Правительственная политика в области науки и образования и российская историческая наука во второй половине XVIII в.
- •3. Исторические источники и исторические факты.
- •Тверская духовная консистория – гато.
- •Писцовое делопроизводство. Торопецкая писцовая книга 1540 год. Имущественные и земельные отношения в основном.
- •Политический строй Северо-Восточной Руси в середине XIII – XVI вв.
- •Историческая наука во второй трети xiXв.
- •Законодательные источники периода Древней Руси и феодальной раздробленности.
- •Николаевский Антониев Краснохолмский монастырь – гато, с .143.
- •Русская правда, краткая редакция с 1 статьи до 42.
- •Образование Российского государства. Процессы централизации в XVI – середине XVI вв.
- •3. Актовые источники XV – XVII вв.
- •Тверское губернское правление – гато.
- •Актовые материалы Духовная Климента, 1270 год, датированная не позднее
- •Культура Киевской Руси.
- •2. Историческая наука в 1918-1920-х гг.
- •3. Литературно-художественные произведения X – XVII вв. Как исторический источник.
- •2. Переводы литературных произведений в древней Руси и их источниковедческое значение
- •Переводы духовной литературы
- •Канонические произведения Скриптурные и литургические произведения
- •Вероучительные произведения
- •Проповеднические произведения
- •Житийные произведения
- •Памятники отреченной литературы
- •Переводы светской литературы
- •3. Оригинальная древнерусская литература Поучения и послания
- •Житийная литература
- •"Хожения"
- •Воинские повести
- •Тверской городовой магистрат – гаТо,с .58.
- •Послание моление Даниила Заточенного великому князю. Моление Заточника. До 44 пункта этот текст.
-
Николаевский Антониев Краснохолмский монастырь – гато, с .143.
-
Русская правда, краткая редакция с 1 статьи до 42.
Билет № 13.
-
Образование Российского государства. Процессы централизации в XVI – середине XVI вв.
Объединение Руси вокруг Москвы. Начало усиления Московского княжества. Борьба Москвы и Твери. “Феодальная война второй четверти XV в.” Переход республик под власть Москвы. Объединительная политика Ивана III и Василия III. Отличия объединительных процессов на Руси и в Западной Европе.
Процессы централизации в Северо-Восточной Руси. Политика московских и тверских князей до сер. XV в. Ограничение власти удельных князей и бояр. Ликвидация “архаических” политических институтов. Централизация в Российском государстве в сер. XV – сер. XVI вв. Унификация системы управления и финансов. Возвеличение монарха.
Предпосылки образования Российского государства:
Политические:
1) Сохранение самобытных форм государственности на территории Северной и Северо-Восточной Руси ( в отличии от Юго-Западной и Западной Руси, вошедшей в XV в. в состав Королевства Польского и Великого княжества Литовского).
2) Формальное единство этих земель, составлявших Великое княжество Владимирское и входивших в состав Русской митрополии.
3) В Северо-Восточной Руси в XIV – XV вв. было несколько потенциальных центров объединения, главными из которых являлись Тверь, Москва и Нижний Новгород.
социально-экономические:
1) Развитие экономики после монголо-татарского нашествия (Развитие в XIV – «великая русская распашка» - колонизация районов к северу и северо-востоку от Волги; интенсивные методы обработки (трехполье, навоз); восстановление и развитие городов, торговли, чеканка монеты, каменное строительство;
2) Развитие феодального землевладения – рост числа помещиков, условное землевладение – они заинтересованы в едином государстве – больше земли.
3) восстановление домонгольской численности населения 3-4 миллиона человек.
Этнические:
-
память о былом единстве ,языка, культуры и религии.
-
Формирование русского народа.
Причины образования Российского государства: внешние и внутренние.
Причины образования (внутренние и внешние):
Внутриполитические:
-
Рост национального самосознания, оформление русского этноса.
-
Совпадение интересов различных социальных слоев с интересами велик князя (феодалы, горожане, купцы и т. д.).
Внешнеполитические:
-
Распад Золотой Орды с 1395 года – после разгрома Тимура.
-
Необходимость централизованной защиты русских земель от внешних врагов.
Этапы и особенности образования Российского государства.
Этапы:
1 стадия:
-
1300-1328 – усиление Тверского и Московского княжеств и борьба за великое княжение Владимирское
-
1328-1380 – расширение земель Москвы ,укрепление;
2 стадия:
-
1380 – 1462 – обретение Русью национальной независимости и процесс собирание земель вокруг Москвы
-
1462 – 1533 – объединение земель закончено, сформирован русский этнос. Централизация системы управления, падение республик, унификация системы.
Особенности:
-
На Руси закрепощение шло сверху, законодательным путем;
-
Хронологическая близость образования единого гос-ва и централизованной монархии в Зап. Европе;
-
Не только собирание земель, но и унификация системы управления.
Объединение Руси вокруг Москвы.
Начало усиления Московского княжества. Причины:
-
Серединное географическое положение Москвы (перекресток трех путей), это способствовало превращению в крупный экономических связей между рус. землями. Была защищена от Литвы Тверью, от Орды другими землями, в нее съезжался народ.
-
Первые московские князья поклонялись Орде и не сорились с ней, интригуя с ней они получили ярлык на великое княжение, предотвращали карательные экспедиции захватчиков.
-
Была поддержка духовенства.
-
После того как князья стали великими в Москву стали съезжаться бояре и вольные слуги из Киева, Чернигова, тем самым усиливая московскую рать.
-
1367 г. –построен белокаменный кремль, который не был ни разу взят штурмом
При основателе московских князей Данииле нач. быстрый рост Московского княжества. В 1301 году был захвачена Коломна, потом по завещанию перешло Переяславское княжество. Был присоединен Можайск. За три года княжество увеличилось в 2 раза.
Борьба Москвы и Твери: После получения ярлыка на Мих.Тверской пошел на подчинение себе Новгорода и др. земель. Попытка Тверского отобрать Переяславль у Москвы привела к борьбе двух княжеств. В 1318 году Мих.Тверской был убит в Орде и ярлык вновь у Москвы. В 1325 году Юрий был убит в Орде и ярлык снова у тверских.
В борьбу Твери и Москвы вмешалась Орда, стремившаяся не допустить усиления ни одной из сторон. Иван Калита направил поход хана Узбека на Тверское княжество. Устроил страшный погром княжества. Он получил ярлык на Владимирское княжение и право сбора дани на территории Руси.
Феодальная война 2-ой четверти 15 века: Все началось после смерти Василия III. К к.14 в. Образовалось несколько удельных владений, принадлижавшие сыновьям Дмитрия Донского. Самыми крупными были Галицкое и Звенигородское, которые получил младший брат Донского Юрий. Он же, по завещанию Дмитрия, должен был наследовать после брата Василия I, великокняжеский престол. Но завещание было написано когда у Василия не было детей, и он передал престол своему сыну Василию II.
После смерти Дмитрия Донского Юрий начал борьбу против Василия II . после смерти юрия борьбу продолжили его сыновья Василий косой и Дмитрий Шемяка. Из борьбы за престол вылилось все в борьбу сторонников и противников государственной централизации. Московские за политическую централизацию, Галицкие за самостоятельное развитие.
Война закончилась победой централизации. В сос-в Москвы вошли Муром, Нижний Новгород.
Переход республик под власть Москвы
Объединительная политика Ивана III и ВасилияIII. Иван III. 1462-1505 Он закончил собирание земель под власть Москвы, заложил основы российского самодержавия, укрепил гос. Аппарат, повысил международный престиж Москвы. В годы его правления были присоединены Ярославскае 1463, Пермский рай 1472, великое княжество Ростовское1474, Новгород и его владения1471(78), великое княжество Тверское 1485, Вятская земля 1497. Великие и удельные князья отказывались от своих владений и переходили под власть Москвы. Выступая защитником православной веры и возглавляя движение за создание великорусской народности, Иван III провел с Литвой ряд успешных войн. Василий III присоединил Псков 1461, великое княжество Рязанское, Княжества Стародубское 1500-1503 и Новгород-Северское и Смоленск, он практически завершил объединение Великороссии и превратил Московское княжество в национальное государство.
Отличие объединительных процессов на Руси и в Западной Европе.: Образование единого государства в России происходило при полном господстве традиционного способа хозяйства России – на феодальной основе. Это позволяет понять, почему в Европе начало формироваться буржуазное, демократическое, гражданское общество, а в России долго будет господствовать крепостное право, сословность, неравноправие граждан перед законом.
2. Российская историческая наука в последней трети XIX в.
Возникновение марксистской направление в русской историографии (80- гг 19 века), распростронение в России материалистических взглядов на историю. Маркс и Энгельс первыми начали изучать русский исторический процесс в рамках теории исторического материализма . Плеханов в своих первых трудах пропагандировал эту мысль. Исчезают дворянская, буржуазная историография. Но Плеханов рассматривал только развитие капитализма в России в прореформенный период. Развитием теоретического материализма в стране решил Ленин. В это время происходит накопление источников, развивается источниковедение и вспомогательные исторические дисциплины. В 80-х гг. создаются первые губернские ученые архивные комиссии. Успешно развивается археология и этнология.
С 1875 по 1881издается ж-л «Древняя и новая Россия», в котором публикуются источники, исследования видных историков. В 1880 г. начинает издаваться ж-л «Исторический вестник», в 1882- «Киевская старина». Широкое распростронение получает историческая библиография: Ламбины, Межов, Минцлова.
Последнюю треть XIX в. можно считать наиболее плодотворным периодом развития русской исторической науки. Дело не только в том, что в это время резко увеличивается количество и качество исследований, в научную жизнь входят десятки новых хорошо подготовленных историков. Гораздо важнее то, что наука начинает функционировать как целостная система, в которой сосуществуют и взаимодействуют различные направления, иными словами, идет настоящая научная жизнь.
Среди обстоятельств, способствовавших прогрессу исторической науки в стране, безусловно, прежде всего, надо указать на те изменения в общественной и духовной жизни, которые принесли с собой реформы 60—70-х гг. и начавшийся бурный экономический рост. При всех зигзагах правительственной политики выход России на новый этап развития стимулировал развитие образования и науки в стране. В то же время перед историками новое время ставило новые вопросы: это касалось и тематики исследований, и концептуального осмысления исторического развития России.
Дальнейшее расширение контактов с учеными Европы, Признание, которое получил у них ряд новаторских работ российских "всеобщих историков" (в обиход историков Запада даже вошел особый термин "L’Есоlе russe" — "русская школа"), также благоприятствовали подъему исторической науки в России,
Вместе с тем необходимо указать на одно существенное Обстоятельство, которое не всегда учитывается при оценке этого периода развития отечественной исторической науки. Обострение идейно-политического противостояния в обществе, оппозиционные по отношению к власти настроения, охватившие значительную часть российской интеллигенции, повлекли за собой усиление тенденциозности в исторических исследованиях. Идейная исходная позиция автора стала оказывать гораздо большее влияние на характер и результаты исследования, нежели это было в предыдущие десятилетия. Особенно подобное явление было характерно для ученых, разделявших демократические взгляды. Однако и их оппоненты и даже историки, воздерживавшиеся от принятия определенной политической позиции, в той или иной мере испытывали это внешнее давление.
В общемировоззренческом плане наиболее характерным явлением последней трети XIX в, стало ослабление влияния в России гегельянства и широкое распространение идей позитивистской философии. Позитивизм с его преклонением перед наукой, отказом от всеобщей детерминированности и акцентом на выявление конкретных причинно-следственных связей, особым вниманием к социальным факторам развития оказался очень к Месту в обществе, вошедшем в период ускоренной индустриальной модернизации. Правда, необходимо отметить, что так же, как и в случае с философией истории Гегеля, русские историки брали в позитивизме лишь те его аспекты, которые оказывались им наиболее близки (повышенное внимание к социальным сторонам истории, роль личностного фактора, естественно-природные аналогии, общее преобладание эмпирики перед обобщением), оставаясь равнодушными к общефилософским построениям О. Конта, Дж. С. Милля или Г. Спенсера.
Поэтому преобладающее влияние позитивизма в отечественной исторической науке этого периода надо искать, прежде всего, в тематике исторических исследований, приемах работы историков с эмпирическим материалом, наконец, в общем, усилении многофакторного подхода в понимании движущих сил исторического процесса, а не в буквальном следовании историков основным постулатам позитивистского учения.
Вторым важным научным обстоятельством, оказавшим влияние на отечественную историческую науку, стало воздействие на нее новейших веяний исторической науки Западной Европы, переживавшей с середины XIX в. период качественного обновления. Конечно, наиболее заметным это влияние было среди отечественных античников и медиевистов, однако в опосредованном виде оно проявилось и в работах по российской истории,
Наконец, успехи исторических исследований в России были бы невозможны без существенных сдвигов в источниковой базе, В научный оборот был введен массив документов социально-экономического характера, источников по местной истории, из частных архивов. Большую роль сыграло начало широкого применения археологических данных. Значительный прогресс, достигнутый в области источниковедческого анализа (особенно велики здесь заслуги К.Н. Бестужева-Рюмина и начинавшего свой научный путь А.А. Шахматова), позволил по-новому подойти к пониманию уже хороша известных источников по древней русской истории, прежде всего летописей.
Как бы суммарным выражением этих качественных сдвигов в российской исторической науке оказались, с одной стороны, возникновение новых научных направлений и тенденций, с другой стороны, определенная трансформация уже существующих.
Государственное направление и в этот период сохранило свои лидирующие позиции в исторической науке, В 70-е гг. завершилась публикация соловьевской "Истории России", продолжали свою научную деятельность К.Д. Кавелин и Б.Н. Чичерин. В русле государственного направления были написаны крупнейшие историко-юридические исследования АД. Градовского и В.И. Сергеевича, развертывалась научная деятельность наиболее известного из учеников С.М. Соловьева, В.О. Ключевского. Наконец, следует указать на то, что в 90-е гг. начинается творческий путь таких крупных историков, продолжавших развивать идеи Государственной школы, как П.Н. Милюков, М.М. Богословский, А.А. Кизеветтер,
Основные постулаты государственной школы (единство и органичность исторического процесса, влияние географической среды, роль государства и его институтов) не подвергались пересмотру в работах 70—90-х гг. Однако позитивистские веяния в отечественной мысли не миновали и историков-Государственников. Говорить об опосредованном воздействии позитивизма на государственную школу 70—90-х гг. можно, пожалуй, в трех отношениях.
Во-первых, это ослабление свойственной первым работам "государственников" тенденции к поиску глобальных закономерностей исторического процесса и, наоборот, усиление внимания к выявлению конкретных причинно-следственных связей на сравнительно небольших и целостных периодах отечественной истории. Во-вторых, это последовательный отказ от монизма в пользу идеи многофакторности исторического процесса. В-третьих, введение в поле исследований проблем социальной и духовной истории России, которым ранее отводилось незначительное место.
Естественно, что в наименьшей степени подобные новшества затронули основателей государственной школы. Однако последние тома "Истории России", а в еще большей степени некоторые работы С.М. Соловьева 70-х гг. (например, "Наблюдения над исторической жизнью народов" и "Начала русской земли"), позволяют с большой степенью обоснованности говорить об окончательном переходе историка на позиции многофакторности исторического процесса. Для "позднего" С.М. Соловьева также становится характерным нарастание исторического пессимизма. возникновение сомнений в поступательности и непрерывности исторического развития.
Определенной эволюции подверглись также Исторические взгляды К.Д. Кавелина и Б.Н. Чичерина. В кавелинских работах 70-х — первой половины 80-х гг., носящих преимущественно синтетический характер (в них исторический материал, как правило, используется в контексте общефилософских размышлений автора), на первый план выходят проблемы личностного начала в русской истории (например, в известной статье "Наш умственный строй"). Ранее высказанный тезис о подавленности, поглощенности личности в русской истории коллективным, особенно государственным, началом детализируется и углубляется. Развитие личностного начала датируется К.Д.Кавелиным лишь временем петровских преобразований, а сам этот процесс рассматривается как чрезвычайно медленный, Далекий от завершения даже в середине XIX в,
Наиболее последовательным в отстаивании изначальных принципов государственной школы показал себя Б.Н. Чичерин, Это сказалось в том, что в отличие от своих коллег он до конца жизни остался последовательным гегельянцем и противником позитивизма. Основную часть его творчества 70—90-х гг. составили работы по философии, истории политических и правовых учений. Обращение же к историческому материалу приняло у него почти исключительно форму анализа юридической стороны русского исторического процесса. Можно сказать, что именно работы Б.Н. Чичерина этого периода в полной мере подтверждают справедливость определения всего направления как "юридического".
Дальнейшим развитием юридической тенденции государственной школы оказались и исследования двух крупнейших историков русского права — Л.Д. Градовского и особенно В.И. Сергеевича Первый из них посвятил свои основные работы исследованию системы местного и высшего управления в России, второй — изучению общей эволюции правовой системы России. Принципиально важным объединяющим моментом работ Д.Д. Градовского и В.И Сергеевича стало понимание ими самодвижения общества как преимущественно саморазвития правовых институтов от частного права к праву публичному. Эволюция правовых институтов представала в их трудах как бы наиболее чистым, освобожденным от случайностей, последовательным выражением направления и сущности эволюции всего общества.
Однако наиболее перспективное направление развития государственной школы в последней трети XIX в оказалось связано с деятельностью В.О. Ключевского.
В отличие от первого поколения "государственников" он считал необходимым ввести в качестве самостоятельных сил исторического развития социальные и экономические факторы. Исторический процесс в его представлении есть результат непрерывного взаимодействия всех факторов, в котором задача историка сводится к выявлению их конкретного взаимоотношения в каждый конкретный момент развития, а не к построению глобальных исторических схем.
О значении государственной школы в данный период развития отечественной исторической науки свидетельствует и то обстоятельство, что основные работы историков, принадлежавших к другим течениям и направлениям, в большей или меньшей степени являлись критическим ответом на те положения, которые были сформулированы историками-государственниками. Поэтому представляется возможным при анализе историографической ситуации последней трети XIX в. рассматривать иные течения и направления, прежде всего через призму их расхождений с государственной школой.
Не касаясь вопроса о различиях в трактовке отдельных сюжетов русской истории, остановимся на принципиальных расхождениях.
Во-первых, оппонентами "государственников" выступили историки, не принимавшие основной их постулат о единстве и закономерности мирового исторического процесса. Во-вторых, объектом критики стало само рассмотрение истории преимущественно через призму государственно-юридических отношений.
Первое направление в значительной мере питалось идеологическими соображениями, консервативными настроениями, охватившими часть русского общества, особенно в период правления Александра II .Сказывалось и влияние того понимания русской истории, которое было заложено славянофилами 30—40-х гг. Не случайно поэтому, что основными антагонистами государственного направления выступили историки, продолжавшие карамзинскую традицию в русской историографии с ее акцентом на православно-монархические основания русской истории, противопоставляющие ее историческому пути Европы.
Наиболее видный представитель этого течения Д.И. Иловайский считал, что поскольку история есть не только наука, но и искусство, она не может игнорировать нравственно-этические, творческие факторы истории, наиболее ярко проявляющиеся в деятельности выдающихся личностей. Недооценка этих факторов являлась, с его точки зрения, главным недостатком государственного направления.
Основной труд самого Д.И. Иловайского — пятитомная "История России", во многом построенный на внутренней полемике с "Историей" С.М. Соловьева, как раз характеризовался пристальным вниманием к моральной стороне исторического процесса, стремлением доказать, что именно нравственные качества выдающихся деятелей, а не абстрактные общие закономерности предопределял" своеобразие русской истории. Интересно, однако, отметить, что при всей критической настроенности в адрес, историков-государственников Д.И. Иловайский в своих собственных построениях учел их принцип многофакторности исторического развития, глядя здесь на значительную модернизацию монархической концепции не только Н.М. Карамзина, но и М.П. Погодина.
Он ввел дня характеристики исторического развития категорию "формы государственного быта". Такими формами Д.И. Иловайский считал форму правления, религию, сословный состав, политическое положение, этнографическое состояние. Форма правления (монархия) и религия (православие), с точки зрения Д.И. Иловайского, оставались, неизменны на протяжении всей русской истории и играли в ней читальную роль, однако прочие факторы видоизменялись, придавая своеобразие и динамичность историческому процессу.
В известной мере опосредованной формой полемики с государственной школой можно считать получившие популярность в этот период историко-биографические исследования, главными персонажами которых были русские монархи
Наибольшую известность среди таких работ получили биографии Павла I, Александра I и Николая I, написанные Н. К. Шильдером, и биография Александра 11, принадлежащая перу С.С. Татищева. Во всех этих исследованиях, базирующихся на репрезентативной источниковой базе, показ многосторонней деятельности русских императоров должен был подтвердить тезис о том, что монархический принцип управления может быть реализован лишь через личностное начало, но в основании императорской личности в России всегда лежали те принципы духовного единения власти и народа, которые были созданы православной религией.
Таким образом, в противовес государственной школе сторонники традиционно-монархического взгляда в целом продолжали отстаивать тезис о духовном: вневременном начале, лежащем в основании российской монархии, что и придавало уникальный характер российской истории.
Но, пожалуй, самая радикальная попытка опровергнуть универсалистские основания государственной школы, противопоставить им иное, но также базирующееся на естественных основаниях понимание истории была предпринята непрофессиональным историком, биологом по своей основной специальности, Н.Я. Данилевским. Главный тезис его работы "Россия и Европа' заключался в отрицании единства всемирно-исторического процесса и провозглашение уникальности и неповторимости развития каждой цивилизации. Н.Я. Данилевский предложил рассматривать мировую историю как сочетание практически не взаимодействующих между собой историй саморазвития отдельных культурно-исторических типов, одним из которых он считал славянский культурно-исторический тип.
Подобный подход позволял, как бы подвести новейшую научную базу под восходящую к первым славянофилам идею особого исторического пути России и ее коренной, вечной противоположности европейскому миру. При этом едва ли не главными показателями особости русской истории и превосходства славянского мира (на самом деле практически отождествлявшегося с Россией как центром этого мира) являлись самодержавная монархия и православная религия.
В профессиональной исторической среде, за исключением лишь К.Н. Бестужева-Рюмина, труд Н.Я. Данилевского не был воспринят всерьез, вызвав в основном иронические реплики.
Между тем при всех своих фактических и идеологических издержках работа Н.Я. Данилевского обозначила новое перспективное направление исторических исследований, получившее в XX в. достаточно широкое распространение.
К числу историков, не принимавших стремление государственной школы поставить в центр истории государство, относились разные авторы.
Наиболее известным среди них был, безусловно, Бестужев-Рюмин. В историю отечественной науки он вошел, прежде всего, как один из самых известных источниковедов и историографов не только последней трети, но и, наверное, всего XIX в. В значительной степени именно его можно считать создателем отечественной историографии как самостоятельной отрасли исторического знания.
Сама эта история могла быть адекватно воссоздана лишь разумным сочетанием истории внешней (к которой он и относил государственную, политическую историю) и истории внутренней (куда относились состояние экономики, социальный состав, народная и письменная культуры, этнографический облик и ряд других факторов).
Кроме этого, в трудах государственной школы К.Н. Бестужев-Рюмин видел вольное или невольное подчинение фактического материала заданной концепции. Как бы ни была эта концепция убедительно обоснована, но она не могла носить абсолютного характера и неизбежно должна была быть оспорена с других исходных позиций. Поэтому в собственном наиболее значительном произведении — "Русская история" — К.Н. Бестужев-Рюмин предпочел не противопоставлять взглядам других историков собственную оригинальную концепцию, а максимально точно воспроизвести все разнообразие имеющихся к тому времени в литературе мнений.
Таким образом, концепцию истории, созданную в трудах С.М. Соловьева, К.Н. Бестужев-Рюмин не отвергал, но считал ее односторонней. Поскольку фактический материал, предоставляемый источниками разного рода, может быть интерпретирован с разных точек зрения, то истинную объемность истории придает лишь знание и умение пользоваться всеми этими интерпретациями. Подобный подход следует оценить как умеренно-позитивистский.
Более критическую позицию по отношению к государственной школе заняли историки, которых в литературе чаще всего называют "народниками". Хотя нельзя отрицать влияния на их взгляды соответствующей идейной платформы русских народников пореформенного периода, но все-таки в основе их противостояния государственной школе лежал радикально истолкованный позитивизм, что позволяет, скорее, определить это течение отечественной исторической мысли как радикально-позитивистское.
Теоретическое основание под критику преувеличения роли государства в истории подвели работы теоретиков русского позитивизма П.Л. Лаврова и Н.К. Михайловского, Провозглашенный в них так называемый субъективно-социологический метод анализа социальной (в том числе и исторической) действительности противопоставлял государству иной стержень исторического развития — личность, способную выработать и реализовать новые идеи и ценности. Одновременно делался акцент и на противопоставление истории официальной внешней и в этом смысле неподлинной (таковой и была в их представлении история государства) истории народной, внутренней, подлинной. Народ, ведомый выдающимися личностями ("героями" в терминологии Н.К. Михайловского), выступал подлинным творцом истории, лишь отражением деятельности которого оказывалось государство со всеми его атрибутами.
Более того, подобная тенденциозность рассматривалась ими как преимущество перед другими исследователями, поскольку это была, так сказать, «тенденциозность народной объективности», противостоящая «тенденциозности государственной субъективности».
Наиболее заметными выразителями такого течения среди профессиональных историков можно считать Д.П. Щапова и В.И. Семевского.
С именем первого из них связано выдвижение оригинальной концепции децентрализаторской роли народной колонизации в русской истории, известной как "земско-областная теория".
(Следует отметить, что эта концепция оказала определенное влияние на В.О. Ключевского). По мнению А.П. Щапова, формирование России как целостности происходило в результате последовательных волн стихийной народной колонизации, каждая из которых сопровождалась созданием отдельной территории {области), население и образ жизни которой в силу главным образом особых местных природных условий отличались от соседних областей. Центральная же власть стремилась к унификации всех этих территорий, ограничению прав и возможностей народа, тяготеющего к построению в своих областях тех отношений, которые в наибольшей степени соответствовали их местным условиям. Таким образом, в трактовке А.П. Щапова русская история представляла собой процесс борьбы центральной власти и отдельных областей, в котором центральная власть выражала консервирующее эксплуататорское начало, а области — прогрессивное народное начало.
Позднее А.П. Щапов значительно модернизировал свою концепцию в радикально-позитивистском духе, выдвинув так называемое физико-антропологическое объяснение колонизации, в котором решающее место отводилось природным обстоятельствам и тому влиянию, которое они оказывали на умственную и эмоциональную деятельность жителей разных территорий. Географический и этнографический факторы тем самым превращались в естественноисторическую основу, на которой базировалась подлинная народная история России.
В.И. Семевский, один из немногих профессиональных историков, кто открыто определял свои взгляды как народнические, вошел в историческую науку, прежде всего как историк крестьянства, Его новаторские исследования, основанные на колоссальной источниковой базе, позволили, в частности, впервые составить представление о численности различных категорий крестьянства, особенностях их хозяйственного и правового положения.
Достаточно близкой к позиции А.П. Щапова и В.И. Семевского оказалась профессиональная научная деятельность самого плодовитого и популярного историка пореформенного времени Н.И. Костомарова.
В основу своей общеисторической концепции он также положил противопоставление государственного и народного начал, выступив как оппонент С.М. Соловьева. Первое ассоциировалось им с централизаторской политикой великих князей и царей, второе — с общинным началом, политической формой выражения которого являлось народное собрание, вече. Вечевое начало воплощало в представлении Н.И. Костомарова наиболее соответствовавшую условиям России систему федеративного устройства, позволявшую в максимальной степени использовать потенциальные возможности народной инициативы — истинной движущей силы истории. Государственно-центрапизаторское начало выступало как регрессивная сила, ослабляющая активный творческий потенциал народа.
В целом можно констатировать, что оппонентами государственной школы были, не просто подвергнуты более или менее обоснованной критике основные положения их понимания истории, но и предложены иные подходы к интерпретации русского исторического процесса.
Резкий качественный сдвиг в последней трети XIX в. произошел в изучении всеобщей истории. Это имело тем большее значение для развития всей отечественной исторической науки, что в работах "всеобщих" историков более наглядно и непосредственно отражались те новые течения, которые распространялись в европейской науке.
Изучение зарубежной истории в значительной мере продолжило ранее заложенную традицию: если в Московском университете основное внимание уделялось европейскому средневековью, то в Петербургском преобладали исследования по древней европейской истории.
Вместе с тем возникли принципиально новые области изучения истории. Это, во-первых, византинистика, роль основного центра в которой играл Петербург, во-вторых, европейская история позднего средневековья и нового времени, где наиболее преуспели ученые, работавшие в Московском университете.
В отечественном антиковедении в последней трети XIX в. оформились три основных направления, соответствовавших аналогичным направлениям в европейской науке: историко-филологическое, культурно-историческое и социально-экономическое.;
Особенностью российских представителей этого направления стало широкое использование надписей, обнаруженных на территории России в районах традиционной греческой приморской колонизации (прежде всего Крым, Кавказ).
Центральной фигурой историко-филологического направления можно назвать Ф.Ф. Соколова. Именно он первым в России сформулировал принципиальное положение о необходимости строго фактического, документального исследования древности с использованием всего доступного массива текстов, а не отдельных, пусть даже чрезвычайно ярких, произведений.
Культурно-историческое направление во многом продолжило традицию, заложенную М.С. Куторгой. Греческая и римская культура рассматривались при этом не просто как часть античной истории, а как едва ли не решающий фактор развития, предопределивший взлеты и падения Греции и Рима. В отличие от своих коллег ученые, работавшие в этом направлении, не отказывались от поиска общих закономерностей древней исторг, связывая их главным образом с закономерностями культурной эволюции. Однако и здесь, особенно к концу века наметилась тенденция к предпочтению частных сюжетов общим.
Достаточно наглядно развитие культурно-исторического подхода в отечественном антиковедении можно проследить в научной деятельности одного из самых ярких его представителей Ф.Г. Мищенко. Известный, прежде всего как непревзойденный переводчик таких греческих авторов, как Геродот, Фукидид, Полибий, Ф.Г. Мищенко в первых своих работах (например, в докторской диссертации "Опыт по истории рационализма в Древней Греции") явно тяготел к выявлению общих закономерностей эволюции мировоззрения и культурного творчества античного общества, Однако затем доминирующим жанром научного творчества этого историка становится статья, посвященная исследованию совершенно конкретного сюжета или аспекта греческой истории. Среди них особый интерес представляет цикл новаторских статей по греческой колонизации бассейна Черного моря, по греко-скифским взаимоотношениям.
Византинистика как самостоятельная область исторических исследований своим возникновением в решающей степени обязана выдающемуся историку В.Г. Васильевскому, начавшему свой научный путь с изучения античной Греции. одновременно воспитав целую плеяду блестящих византинистов конца XIX — начала XX в., среди которых можно назвать таких крупных ученых, как А.А. Васильев и Ф.И. Успенский. Именно он обосновал принципиально важное положение о том, что при всем своеобразии развития Византийской империи она на всем протяжении истории оставалась интегральной частью европейского и ближневосточного исторического пространства и ее развитие определялось в конечном итоге теми же закономерностями, которые были характерны для средневековой Европы.
Еще в большей степени процесс интеграции российской историографии в европейскую был стимулирован успехами "русской школы", ставшей наиболее ярким и оригинальным достижением в области изучения зарубежной истории в России конца XIX — начала XX в.
Этим термином, введенным в историографию известным французским политическим деятелем и историком Ж. Жоресом, первоначально в Европе стали обозначать русских историков, основным предметом изучения которых была история Великой французской революции: к "русской исторической школе" стали относить историков последней трети XIX — начала XX в., занимавшихся не только французской революцией, но и в целом европейским феодализмом и новым временем. К числу этих историков традиционно относят прежде всего М.М. Ковалевского, П.Г. Виноградова, Н.И. Кареева, И.В. Лучицкого.
Исходные методологические позиции "русской школы" могут быть суммированы следующим образом.
Во-первых, это рассмотрение истории и социологии как двух различных, но дополняющих друг друга наук, объединенных общим предметом исследования. Задача историка — это извлечение и систематизация эмпирических данных, истинный смысл которых обнаруживается лишь после того, как к ним будут применены выявленные социологией общие законы исторического развития. В своих работах историки "русской школы" стремились выполнить обе поставленные задачи: и эмпирического, и теоретического обобщения.
Вторым исходным методологическим основанием "русской школы" стало выделение в рамках многофакторного подхода особой роли социально-экономических факторов. Именно в эволюции хозяйственных оснований общества они видели истинный источник изменчивости форм его социальной и политической организации. Закономерно поэтому, что подавляющее большинство специальных исследований М.М. Ковалевского, Н.И. Кареева, П. Г. Виноградова и И.В. Лучицкого было посвящено проблемам экономической истории, прежде всего Англии и Франции. О новаторстве и значимости этих исследований для европейской исторической науки убедительно свидетельствует, например, приглашение П.Г. Виноградова на кафедру Оксфордского университета, где он возглавил изучение аграрных отношений в средневековой Англии, воспитав целое поколение английских историков-медиевистов.
Третьим важным объединяющим основанием "русской школы" стало последовательное применение ее представителями сравнительно-исторического подхода, который они часто определяли как типологический. Суть его заключалась в обнаружении типологически одинаковых или сходных явлений в разных европейских странах и в разное время, что и позволяло выстраивать те или иные социологические обобщения, касающиеся всей Европы.
В результате работы историки "русской школы" не только осветили ряд мало или вообще неисследованных сюжетов европейской истории, но и обосновали некоторые общие положения, которые получили признание европейской науки.
Прежде всего, это концепция синтеза варварских и римских элементов как основы, на которой развился европейский феодализм, а также принципиально важный вывод об идентичности различных форм европейского феодализма.
С трудов историков "русской школы" начинается полоса широкого признания русской исторической науки в Европе, и она превращается в неотъемлемую составную часть мирового историографического процесса.
Подводя итоги развитию русской исторической науки к началу XX в., необходимо констатировать быстрый выход ее на европейский (мировой) качественный уровень. И по методологии исследований, и по технологии этих исследований русские историки ни в чем не уступали ученым Германии и Франции, признанным еще с XVIII в., лидерами мировой историографии. Более того, русскими историками были предложены оригинальные концепции не только отечественной, но и европейской истории, в которых отразились специфические черты развития отечественной исторической науки, связанные, прежде всего с особенностями социально-политической эволюции русского общества в XVIII—XIX вв., развития отечественной общественной мысли.