Никола. Античная литература. Практикум

сообразность распространяется, таким образом, и на режим империи, выдвижение рода Юлиев, правление Августа.

Миф об Энее для Августа был важен и как средство закрепления идеи божественного основания власти: поскольку матерью Энея была богиня (Афродита), а сын Энея носил имя Асканий или иначе Юл, то на основании сходства имен возникла возможность обожествления рода Юлиев, к которому относил себя император, носивший титул «Август» («божественный»). Значение имело и «восточное» расположение Трои: поскольку «прародина» находилась на востоке, дополнительное

обоснование получала экспансия римской империи в восточном направлении. Таким образом, мифологическая история Энея содержала важные и многообразные идеологические возможности, плодотворно использованные автором. Не случайно император так ценил поэму и, вопреки завещанию автора, потребовал ее сохранения и распространения.

В духе «августовых идеалов» развивался поэтом и образ главного героя: он воплощал в себе верность воинскому долгу,

благочестие, отцелюбие и т. п. Однако в конечном счете главной в герое оказывалась способность идти навстречу «зову судьбы». Эней идет навстречу знакам судьбы даже когда они ему еще не вполне ясны (таково поведение Энея на протяжении первых пяти книг). Шестая книга в «Энеиде» выполняет роль ключевой и переломной: после встречи с отцом в подземном мире воля богов приобретает для героя более конкретные очертания и он «воспламеняется любовью к грядущей славе».

Энея как «человека судьбы» (В. Топоров) нередко сравнивают с Одиссеем. И тот и другой проходят «испытание морем», терпят гнев богов, в известной мере совпадают даже маршруты скитаний героев.

Однако отношение героев к судьбе различно. Одиссей борется с неблагоприятной судьбой, полагаясь прежде всего на свои силы, свою волю, свой ум. Его энергия и изобретательность способны вызвать удивление даже у богов. Что же касается Энея, то он стремится к «сотрудничеству» с судьбой, с богами, принимает возложенную ими на него миссию. Заметим, что и цели, стоящие перед героями, различны. Одиссей, отслуживший общегреческим интересам, стремится реализовать личную задачу: возвращение на родину и воссоединение с семьей. Эней же, теряя

181

родину и прежнюю семью (исчезновение Креусы, смерть отца), обретает горизонты сверхличной, исторической задачи.

В Энее подчеркивается сознательная готовность служить будущему, которое имеет в поэме оценочный характер как более совершенный, по отношению к прошлому, порядок вещей. С. Ошеров, один из переводчиков и интерпретаторов поэмы, замечал, что, в отличие от греческого мифологического и эпического сознания, которому была свойственна повышенная оценка прошлого, Вергилий ориентирован на координаты будущего, которое предстает у него возвеличенным

иопоэтизированным.

Всоставе двенадцати книг поэмы особенно выделяют четвертую и шестую. В них представлены значимые этапы на пути исканий героя. В четвертой книге происходит как бы остановка в пути, временное «отступничество» героя, которое в конечном счете им преодолевается. Однако достигается это ценой гибели

горячо любимой женщины, отчего в душе героя остается неизбывная боль, о чем свидетельствует эпизод встречи с Дидоной

вцарстве мертвых. Художественная выразительность образа Дидоны такова, что на время даже заслоняет героя. Дидона вошла

вкруг мировых женских образов, воплощающих героизм и жертвенность страсти. История любви Энея и Дидоны в истории куль-

туры приобрела известную самоценность. Для примера укажем на оперу Перселла «Дидона и Эней». Показательны также образцы лирики XX в. (А. Ахматова, И. Бродский), прилагаемые к материалам практического занятия. Оценка значимости четвертой книги в общем замысле поэмы не всегда однозначна. В материалы включена точка зрения на этот фрагмент поэмы С. Ошерова. Предполагается, что она может стать основанием возможной полемики.

В отличие от поэтической цельности четвертой книги шестая книга отличается дробностью и в то же время предельной концентрацией материала. Именно в этой книге образ будущего явлен с наибольшей силой, и будущее это включает прежде всего

образ Рима с его особой исторической миссией. Переводчик Вергилия С. Шервинский замечал: «Мы говорим об Энее как герое “Энеиды”, но это верно лишь отчасти. На самом деле в “Энеиде” неизменно присутствует другой герой, не искусственный, не заимствованный: этот герой – дух Рима. В центре поэмы – идея его бессмертия, основанного на божественном промысле...»

182

«Энеида» относится к числу тех произведений античной литературы, о которых особенно много спорили. При сравнении с гомеровскими поэмами подчеркивали «искусственность» вергилиевского эпоса, его тенденциозность, служение идеалам империи. Однако поэма Вергилия пережила века. Благозвучность стиха поэмы, ее психологизм, поэтический лаконизм, динамика, сам образ главного героя, уникальный по способности объединить в себе личное и сверхличное, обеспечили поэме долгую жизнь в культуре.

ПРИМЕРНЫЙ ПЛАН ЗАНЯТИЯ

I.Мифологическая основа поэмы. Идеологическое значение мифа об Энее для эпохи императора Августа.

П.Синтез мифа к истории в поэме. События и лица римской истории и способы их введения в текст поэмы.

III. Морские странствия героя. Эней и Одиссей. IV. Четвертая книга поэмы. Эней и Дидона.

V. Шестая книга поэмы, ее роль в развитии истории героя. VI. Италийский период деятельности героя. Эней как человек

судьбы.

VII. Вергилий и Гомер. Своеобразие эпоса Вергилия.

ЛИТЕРАТУРА

Обязательная

1.Гаспаров М. Вергилий – поэт будущего // Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. М., 1979.

2.Ошеров С. А. История,судьбаичеловекв«Энеиде»Вергилия // Античность и современность. М., 1972. С. 317–329.

3.Топоров В. Эней – человек судьбы. М., 1993.

4.Шервинский С. Вергилий и его произведения // Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. М., 1971.

Дополнительная

1.Тахо-Годи А. А. Хтоническиемотивыв«Энеиде»Вергилия как один из принципов стиля // Вопросы классической филологии. М., 1971. № 3–4.

2.Цымбурский В. Л. Анхиз в Троаде и в «Энеиде» // Античная культура и современная наука. М., 1985. С. 142.

183

МАТЕРИАЛЫ К ЗАНЯТИЮ

Задание 1.

«Энеида». Книги IV и VI (фрагменты)

Прочтите следующие фрагменты и ответьте на поставленные вопросы:

1)Насколько различно отношение героев к предстоящей разлуке?

2)Как приведенный диалог характеризует индивидуальность героев и намечает дальнейший ход событий?

3)Какую роль в VI кн. «Энеиды» играют Сивилла и золотая ветвь?

4)Какой образ времени и пространства создаст Вергилий с целью воплощения идеи метемпсихоза?

5)Как устами Анхиза определяется историческая миссия римского народа?

6)Какую роль «путешествие в Аид» играет в общей истории героя?

КНИГА IV

Речь внезапно прервал и скрылся от смертного взора, Быстро исчезнув из глаз, растворившись в воздухе легком. Бога увидев, Эней онемел, охвачен смятеньем,

280Волосы вздыбил испуг, и голос в горле пресекся, Жаждет скорее бежать, покинуть милые земли, Грозным веленьем богов и упреками их потрясенный. Горе, что делать? И как посмеет к царице безумной

Он обратиться теперь? С чего начнет свои речи?

285Мечется быстрая мысль, то туда, то сюда устремляясь, Выхода ищет в одном и к другому бросается тотчас. Лучшим ему наконец показалось такое решенье:

Он Мнесфея призвал и Сергеста с храбрым Клоантом, Флот велел снарядить и спутников на берег тайно

290Всех собрать и оружье снести, – но причин перемены Не открывать никому; а он, покуда Дидона Верит ему и не ждет, что любовь такая прервется,

Выберет время и сам попробует к ней подступиться, Мягче речь повести и все уладить. И тевкры

184

295С радостью бросились вмиг выполнять приказанья Энея. <…>

Если тебе я была хоть немного мила, – то опомнись, Я умоляю тебя, и над домом гибнущим сжалься.

320Из-за тебя номадов царям, ливийским народам, Даже тирийцам моим ненавистна стала я; ты же Стыд во мне угасил и мою, что до звезд возносилась, Славу сгубил. На кого обреченную смерти покинешь,

Гость мой? Лишь так назову того, кто звался супругом!

325Что мне медлить и ждать, пока эти стены разрушит Брат мой Пигмалион или пленницей Ярба я стану? Если бы я от тебя хоть зачать ребенка успела,

Прежде чем скроешься ты! Если б рядом со мною в чертогах Маленький бегал Эней и тебя он мог мне напомнить, –

330То соблазненной себе и покинутой я б не казалась».

Молвила так. А он, Юпитера воле послушен, Взор опустил и в душе подавить заботу старался.

Кратко он ей отвечал: «Все, что ты смогла перечислить, Все заслуги твои отрицать я не стану, царица.

Помнить буду всегда Элиссу, пока не покинет Тела душа и пока о себе самом не забыл я.

Кратко о деле скажу: ты не думай, что я вероломно, Тайно хотел убежать; и на брачный факел священный Не притязал никогда, и в союз с тобой не вступал я.

340Если бы мне разрешила судьба повелителем жизни Собственной быть и труды избирать по собственной воле, – Я бы их Трое родной, где покоятся близких останки, Прежде всего посвятил, и дворец Приама стоял бы, И для сограждан моих побежденных Пергам я воздвиг бы.

345Но лишь в Италию нас Аполлон посылает Гринийский, Только в Италию плыть велит Ликийский оракул:

Там и любовь, и отечество там! Если вид Карфагена Радует взор твой и мил финикиянке город ливийский, – Как не позволить и нам в Авзонийском краю поселиться?

350За морем царство искать и тевкры право имеют! Каждый раз, когда ночь окутает сумраком влажным Землю и светочи звезд загорятся, – старца Анхиза Тень тревожная мне предстает в сновиденьях с укором.

185

Юла обида меня гнетет: Гесперийского царства

355Я лишаю его и судьбой обещанных пашен. Ныне и вестник богов, самим Юпитером послан,

С ветром проворным слетев, – тобой и мною клянусь я! – Мне повеленье принес. Средь бела дня я увидел Бога, и голос его своими слышал ушами.

360Так перестань же себя и меня причитаньями мучить. Я не по воле своей плыву в Италию».

Молвил он так. А она на Энея молча глядела, Взглядом враждебным его с головы до ног измеряя, И наконец, не стерпев, ему ответила в гневе:

365«Нет, не богини ты сын, и род твой не от Дардана, Кручи Кавказа тебя, вероломный, на свет породили,

В чащах Гирканских ты был тигрицей вскормлен свирепой!

Что же, смолчать мне сейчас, ожидая большей обиды? Разве от слез моих он застонал? Или взоры потупил?

370Разве меня пожалел? Разве, тронут любовью, заплакал? Есть ли жестокость страшней? Ужель царица Юнона, Сын Сатурна ужель равнодушно смотрят на это?

Верить нельзя никому! Безумная, с ним разделила Царство я, подобрав занесенного на берег бурей,

375Флот вернула ему и друзей, от смерти спасенных.

Горе! С гневом нет сил совладать! Так, значит, Ликийский Гонит оракул тебя, и Феб, и, Юпитером послан, Вестник богов повеленья принес жестокие с неба?

Право, забота о вас не дает и всевышним покоя!

380Что ж, я тебя не держу и согласна со всем, что сказал ты! Мчись, уплывай, убегай, ищи в Италии царства!

Верю: найдешь ты конец средь диких скал, если только Благочестивых богов не свергнута власть, – и Дидоны

Имя не раз назовешь. А я преследовать буду 385 С факелом черным тебя; когда же тело с душою

Хладная смерть разлучит, – с тобою тень моя будет, К манам моим молва долетит о каре Энея!» Тут прервала свою речь, обессилев внезапно, царица,

Бросилась прочь, от света спеша укрыться, покинув

390В страхе Энея, хоть ей он о многом сказать собирался. Но подхватили ее поникшее тело служанки, В дальний чертог отнесли, уложили на мягкое ложе.

186

Благочестивый Эней, подавляя в сердце желанье Боль успокоить ее и унять утешеньем тревогу,

395Горько стонал от любви, колебавшей слабую душу; Все же, веленьям богов повинуясь, флот озирал он. Тевкры спешат между тем корабли высокие сдвинуть С берега, – и на волнах закачались смоленые днища. Из лесу весла несут, от листвы не очистивши бревна:

400 Плыть не терпится всем.

КНИГА VI

Рады тому, что придет лишь по смерти срок искупленья. 570 Мстительным гневом полна, Тизифона с насмешкою злобной

Хлещет виновных бичом, и подносит левой рукою Гнусных гадов к лицу, и свирепых сестер созывает. Только потом, скрежеща, на скрипучих шипах распахнутся Створы священных ворот. Посмотри, – ты видишь обличье

575Той, что на страже стоит и порог изнутри охраняет? Гидра огромная там, пятьдесят разинувши пастей, Первый чертог сторожит. В глубину уходит настолько

Тартара темный провал, что вдвое до дна его дальше, Чем от земли до небес, до высот эфирных Олимпа.

580Там рожденных Землей титанов древнее племя Корчится в муках на дне, низвергнуто молнией в бездну. Видела там я и двух сыновей Алоэя огромных, Что посягнули взломать руками небесные своды,

Тщась громовержца изгнать и лишить высокого царства.

585Видела, как Салмоней несет жестокую кару, – Тот, кто громам подражал и Юпитера молниям жгучим.

Ездил торжественно он на четверке коней, потрясая Факелом ярким, у всех на глазах по столице Элиды,

Требовал, чтобы народ ему поклонялся, как богу.

590То, что нельзя повторить, – грозу и грома раскаты, – Грохотом меди хотел и стуком копыт он подделать, Но всемогущий Отец из туч густых огневую

Бросил в безумца стрелу – не дымящий факел сосновый, –

Ис колесницы низверг, и спалил его в пламенном вихре.

595Видеть мне было дано и Земли всеродящей питомца Тития: телом своим распластанным занял он девять Югеров; коршун ему терзает бессмертную печень

187

Клювом-крючком и в утробе, для мук исцеляемой снова, Роется, пищи ища, и гнездится под грудью высокой,

600И ни на миг не дает отрастающей плоти покоя. Надо ль лапифов назвать, Иксиона и Пирифоя? Камень черный висит над тенями и держится еле, Будто вот-вот упадет. Золотые ложа, как в праздник,

Застланы пышно, и пир приготовлен с роскошью царской,

605Яства у самого рта, – но из фурий страшнейшая тут же То за столом возлежит, не давая к еде прикоснуться, То встает и, громко крича, поднимает свой факел.

Те, кто при жизни враждой родных преследовал братьев, Кто ударил отца, или был бесчестен с клиентом, Или, богатства нажив, для себя лишь берег их и близким Не уделял ничего (здесь таких бессчетные толпы)...

<… > Долгий окончив рассказ, престарелая Фебова жрица

Молвила: «Дальше ступай, заверши нелегкий свой подвиг.

630В путь поспешим: уж стены видны, что в циклоповых горнах Кованы; вижу я там под высоким сводом ворота:

Нам возле них оставить дары велят наставленья». Молвила так – и они, шагая рядом во мраке,

Быстро прошли оставшийся путь и приблизились к стенам.

632Там за порогом Эней окропляет свежей водою Тело себе и к дверям прибивает ветвь золотую.

Сделав это и долг пред богиней умерших исполнив, В радостный край вступили они, где взору отрадна

Зелень счастливых дубрав, где приют блаженный таится.

640Здесь над полями высок эфир, и светом багряным Солнце сияет свое, и свои загораются звезды.

Тело себе упражняют одни в травянистых палестрах И, состязаясь, борьбу на песке золотом затевают, В танце бьют круговом стопой о землю другие,

645Песни поют, и фракийский пророк в одеянии длинном Мерным движениям их семизвучными вторит ладами, Пальцами бьет по струнам или плектром из кости слоновой. Здесь и старинный род потомков Тевкра прекрасных, Славных героев сонм, рожденных в лучшие годы:

650 Ил, Ассарак и Дардан, основатель Трои могучей.

188

Храбрый дивится Эней: вот копья воткнуты в землю, Вот колесницы мужей стоят пустые, и кони Вольно пасутся в полях. Если кто при жизни оружье

И колесницы любил, если кто с особым пристрастьем

655Резвых коней разводил, – получает все то же за гробом. Вправо ли взглянет Эней или влево, – герои пируют, Сидя на свежей траве, и поют, ликуя, пеаны В рощах, откуда бежит под сенью лавров душистых,

Вверх на землю стремясь, Эридана поток многоводный.

660Здесь мужам, что погибли от ран в боях за отчизну, Или жрецам, что всегда чистоту хранили при жизни, Тем из пророков, кто рек только то, что Феба достойно, Тем, кто украсил жизнь, создав искусства для смертных, Кто средь живых о себе по заслугам память оставил, –

665Всем здесь венчают чело белоснежной повязкой священной, Тени вокруг собрались, и Сивилла к ним обратилась С речью такой, – но прежде других к Мусею, который Был всех выше в толпе, на героя снизу взиравшей:

«Ты, величайший певец, и вы, блаженные души,

670Нам укажите, прошу, где Анхиза найти? Ради встречи С ним пришли мы сюда, переплыли реки Эреба».

Ей в немногих словах Мусей на это ответил:

«Нет обиталищ у нас постоянных: по рощам тенистым Мы живем; у ручьев, где свежей трава луговая, –

675Наши дома; но, если влечет вас желание сердца, Надо хребет перейти. Вас пологим путем поведу я». Так он сказал и пошел впереди и с горы показал им Даль зеленых равнин. И они спустились с вершины. Старец Анхиз между тем озирал с усердьем ревнивым

680Души, которым еще предстоит из долины зеленой, Где до поры пребывают они, подняться на землю.

Сонмы потомков своих созерцал он и внуков грядущих, Чтобы узнать их судьбу, и удел, и нравы, и силу, Но лишь увидел, что сын к нему по лугу стремится,

685Руки порывисто он протянул навстречу Энею, Слезы из глаз полились и слова из уст излетели:

«Значит, ты все же пришел? Одолела путь непосильный Верность святая твоя? От тебя и не ждал я иного.

189

Снова дано мне смотреть на тебя, и слушать, и молвить

690Слово в ответ? Я на это всегда уповал неизменно, День считая за днем, – и надежды мне не солгали.

Сколько прошел ты морей, по каким ты землям скитался,

Сколько опасностей знал, – и вот ты снова со мною! Как за тебя я боялся, мой сын, когда в Ливии был ты!»

695Сын отвечал: «Ты сам, твой печальный образ, отец мой, Часто являлся ко мне, призывая в эти пределы.

Флот мой стоит в Тирренских волнах. Протяни же мне руку,

Руку, родитель, мне дай, не беги от сыновних объятий!» Молвил – и слезы ему обильно лицо оросили.

700Трижды пытался отца удержать он, сжимая в объятьях, – Трижды из сомкнутых рук бесплотная тень ускользала, Словно дыханье, легка, сновиденьям крылатым подобна.

Тут увидел Эней в глубине долины сокрытый Остров лесной, где кусты разрослись и шумели вершины:

705Медленно Лета текла перед мирной обителью этой, Там без числа витали кругом племена и народы. Так порой на лугах в безмятежную летнюю пору

Пчелы с цветка на цветок летают и вьются вкруг белых Лилий, и поле вокруг оглашается громким гуденьем.

710Видит все это Эней – и объемлет ужас героя; Что за река там течет – в неведенье он вопрошает, – Что за люди над ней такой теснятся толпою.

Молвит родитель в ответ: «Собрались здесь души, которым Вновь суждено вселиться в тела, и с влагой летейской

715Пьют забвенье они в уносящем заботы потоке. Эти души тебе показать и назвать поименно

Жажду давно уже я, чтобы наших ты видел потомков, Радуясь вместе со мной обретенью земли Италийской». «Мыслимо ль это, отец, чтоб отсюда души стремились

720Снова подняться на свет и облечься тягостной плотью? Злая, видно, тоска влечет несчастных на землю!» «Что ж, и об этом скажу, без ответа тебя не оставлю, – Начал родитель Анхиз и все рассказал по порядку. – Землю, небесную твердь и просторы водной равнины,

725Лунный блистающий шар, и Титана светоч, и звезды – Все питает душа, и дух, по членам разлитый,

190