3. Проблемы границ научного метода и научности
Человека всегда занимали «вечные вопросы»: о жизни и смерти, о добре и зле, о боге и вечности, о конечной цели бытия и нашем месте во вселенной. Религия не смогла ответить на эти вопросы, она лишь на время успокоила стремление их разрешить и дала краткое утешение в забвении человеческих сложностей и проблем земного бытия.
Наука тоже не приспособлена для ответов на вопросы о смысле жизни – у нее более скромные задачи. В ослеплении успехами точных наук об этом часто забывают и упускают из виду ту простую возможность, что будущим поколениям людей наш рационализм и вера в науку будут столь же смешны и непонятны, как для нас обряды египетских жрецов: безгранично лишь само познание, а не его исторические формы.
Наука в состоянии познать только те явления, свойства которых можно оценить числом. Работу гипнотизера нельзя описать математическими формулами, и тем не менее результаты ее несомненны и воспроизводимы. Достижения индийских йогов – экспериментальный факт, многократно проверенный. Однако эти феномены не могут стать объектами точной науки, поскольку они не поддаются количественному описанию с помощью чисел и формул. Точно так же явления телепатии не станут достоверными до тех пор, пока не подтвердятся научными опытами. Наше время признает только и только такие доказательства; точно так же, как в средние века принимали во внимание лишь доказательства со ссылками на авторитеты. Это означает просто, что мир богаче и сложнее, чем его образ, даваемый наукой. И те из ученых, кто пытается представить себе мир в виде бесконечных таблиц чисел и отрицает реальность многих явлений природы только на том основании, что они необъяснимы средствами науки, - эти ученые не очень отличаются от попов, которые при виде паровоза закрывали глаза, топали ногой и приговаривали: «Сгинь, сатана!» Для таких ученых гений и убийца неразличимы, ибо можно строго научно доказать, что они состоят из совершенно одинаковых молекул.
Абсолютизация науки, как и любого другого метода, недопустима. Но нельзя также и неоправданно ограничивать научное (рациональное, материалистическое) мировоззрение, априорно исключая из рассмотрения те факты, которые на данном уровне научного знания представляются иррациональными. Прежде всего, все факты должны быть строго научно проверены.
На фоне такого рода рассуждений квантовая механика, о которой так много теперь известно, должна показаться совсем простой наукой. В самом деле, об атоме водорода мы знаем так много, что можем предсказать все его наблюдаемые свойства. Значительно труднее, но все-таки можно рассчитать свойства молекулы водорода. Но уже свойства молекул белка мы предсказать не в состоянии. Белков не так уж много, однако из них построен каждый человек во всей его неповторимости.
Все грандиозное здание науки, веками возводимое человечеством, основано на триедином утверждении:
мир подчиняется определенным законам (и число их конечно);
законы эти логичны (то есть могут быть познаны и использованы с помощью законов логики) и непротиворечивы;
мир един (есть некоторые законы, носящие общий характер для всего мира; те же законы, которые действуют локально, вытекают из общих и им не противоречат).
Только в том случае, когда свойства мира удовлетворяют этим условиям, возможно получение при помощи науки практических результатов. Только тогда имеет смысл порождение новых научных гипотез, их проверка на практике и использование их результатов. Таким образом, от выполнения этих условий зависит ответ на один из основных вопросов философии - познаваем ли мир. Но, если непредвзято оценить надежность приведенного основания науки, отмечаются его слабые места.
Например, все это основание будет разрушено, если в окружающем мире достоверно обнаружатся какие-либо явления, не укладывающиеся в рамки закона (или, что то же самое, невозможно будет найти им рациональное обоснование). Наука в этом случае окажется бессильной. Хотя интуитивно понятна исчезающе малая вероятность такого случая.
Наиболее правдоподобным выглядит предположение о том, что сложность общих законов мира всегда превышает возможности наблюдателя. В роли непреодолимой сложности может выступать бесконечность (пространства, времени, структуры). Наконец, может иметь место как физическая недоступность для исследователя каких-либо частей мира, так и уникальность событий, делающих невозможным их анализ.
Сегодня наука является оптимальным способом познания мира. Необходимо, однако, подчеркнуть, что справедливость этого утверждения исходит из экспериментальных данных, поэтому оно верно с большой, но не стопроцентной вероятностью. Тем более, нет никаких гарантий, что ситуация не изменится завтра.
Итак, наука, научный метод, безусловно, полезны и необходимы, но, к сожалению, не всемогущи. Точные границы научного метода пока еще размыты, неопределенны. Но то, что они есть, - несомненно. Это не повод лишать науку доверия. Это всего лишь признание факта, что реальный мир гораздо богаче и сложнее, чем его образ, создаваемый наукой.
___________________________________
http://gw.mgyypm.ru/arhiv/kse_bilett/