Гольцов А.Т. Арест.
...docЕдинственный критерий, которому должно соответствовать описание обвиняемого, заключается в том, что приведенная о нем информация поможет идентифицировать его личность с "несомненностью, диктуемой здравым смыслом". Открытый перечень признаков, по которым личность обвиняемого в принципе может быть идентифицирована, свидетельствует о неполной формализации данного критерия. Это обстоятельство оправданно. Признаки, с помощью которых происходит идентификация личности, весьма разнообразны, многочисленны и имеют различные названия. Для привлечения лица к уголовной ответственности, в связи с выявлением оснований к этому, любая информация, с помощью которой его личность может быть идентифицирована, является вполне пригодной. Чтобы идентифицировать обвиняемого, приказ об аресте может включать в описание его личности как статистические, или их еще называют анатомические (пол и возраст, рост, лицо, волосы и т.п.), так и динамические, функциональные (осанка, походка, жестикуляция, голос и т.п.) признаки.
Немаловажное значение имеют не только нормальные вариации признаков внешности, но и патологические формы - анатомические и функциональные аномалии, так называемые особые приметы. Кроме того, определенную помощь при идентификации могут оказать признаки, характеризующие одежду и другие носильные вещи обвиняемого. Представляется, что описание внешности может быть дополнено фотографией или портретом идентифицируемой личности, которые прилагаются к ордеру.
Таким образом, описание в приказе об аресте личности обвиняемого включает в себя методику словесного портрета, однако не исчерпывается ею. На практике описание может содержать указание на род занятий обвиняемого, место его нахождения.
Но в любом случае признаки, включаемые в описание, должны быть необходимыми и достаточными, чтобы идентифицировать личность обвиняемого "вне разумных сомнений".
В юридической литературе отмечается важность требования, связанного с идентификацией как личности обвиняемого, так и объекта ареста - жилища, бумаг, другого имущества.
Конституция США в IV поправке возводит требование о том, что ордер должен включать в себя подробное описание места, подлежащего обыску, лиц или предметов, подлежащих аресту, в ранг конституционных гарантий права каждого на охрану его личной неприкосновенности и неприкосновенности его жилища и имущества. Впоследствии это конституционное требование было конкретизировано законодательством и судебной практикой: описание должно быть подробным настолько, насколько это необходимо с точки зрения здравого смысла.
Описание должно отвечать двум требованиям. Во-первых, оно должно исключать любую возможность контролируемой ошибки в личности обвиняемого или объекте ареста. Во-вторых, описание должно быть пригодным для идентификации личности или объекта ареста.
Требования, которые законодательство предъявляет к форме приказа об аресте, подвержены влиянию противоположных интересов, конфликтующих друг с другом. Законодательство пытается сбалансировать охраняемые им интересы: с одной стороны, каждого на защиту от необоснованного и произвольного ареста, а с другой - незамедлительного исполнения приказа об аресте и защите должностных лиц, вовлеченных в этот процесс.
В этой связи теория и практика различают два вида ошибок, имеющих отношение к форме приказа об аресте. Традиционно их разделяют на явные и скрытые дефекты.
Нарушения порядка и условий процессуальной формы, выдачи приказа об аресте образуют явные дефекты. К ним относятся те ситуации, когда приказ об аресте выдан неуполномоченным судьей, и этот факт отражен в самом ордере. Как явный дефект рассматриваются также случаи, когда приказ об аресте исполняется на территории, находящейся за пределами юрисдикции судьи-магистрата, выдавшего ордер. Так, в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Техаса приказ об аресте, изданный судьей "объединенного города", подлежит исполнению только на территории того округа, в котором ордер выдан. Приказ об аресте может быть исполнен на территории другого округа в двух случаях, в зависимости от того, находится ли обвиняемый в определенном округе штата или место нахождения его неизвестно, однако существуют основания предполагать, что обвиняемый не покидал территорию штата:
1. Приказ об аресте должен быть подтвержден судьей штата, когда его силу предлагается распространить на территорию всего штата, или
2. Приказ об аресте должен быть подтвержден магистратом того округа, в котором обвиняемый находится, когда предлагается распространить действие приказа на территорию этого округа.
Надпись об одобрении приказа об аресте может содержать любое выражение, из которого явствует намерение распространить его юридическую силу на территорию всего штата или какой-либо его округ. Это могут быть слова: "Исполнить этот приказ об аресте в округе..." или "Исполнить этот приказ об аресте на территории любого округа штата Техас". Надпись об одобрении должна иметь дату и быть подписана судьей, ее совершившим.
Таким образом, наличие явного дефекта может быть обусловлено нарушением правил совершения "передаточной надписи" на приказе об аресте: недостаточно четко выражена мысль об одобрении юридической силы приказа на территории штата либо округа, отсутствует подпись судьи, надписавшего приказ об аресте, либо эта надпись совершена неуполномоченным судьей.
Отсутствие в приказе об аресте указания на событие, которое, как предполагается, носит криминальный характер, выступает в качестве явного дефекта. Дефект является очевидным, если в приказе нет данных о лице, подлежащем аресту, - не указано его имя либо, если имя обвиняемого неизвестно, не приведено описание, настолько подробное, чтобы идентифицировать обвиняемого "вне разумных сомнений".
Исполнение приказа об аресте, имеющего явные дефекты, может навлечь на сотрудника полиции вполне ощутимые последствия. Из гарантированного Основным законом США в IV поправке права каждого на неприкосновенность его личности следует, что сопротивление незаконному аресту также является конституционным правом гражданина. При этом человек имеет право сопротивляться незаконному аресту, прибегая к любым способам и средствам, которые будут казаться ему необходимыми. В этом случае вред, причиненный полицейскому, будет рассматриваться как вред, причиненный обычному, рядовому гражданину.
Все остальные нарушения, которые не относятся к явным, рассматриваются как скрытые. К ним теория уголовно-процессуального права и практика уголовного судопроизводства относит те случаи, когда приказ об аресте выдан судом без достаточных на то оснований.
Арест обвиняемого имеет в своей основе конфликт двух социально значимых ценностей: право человека на свободу и личную неприкосновенность, с одной стороны, и право государства применить уголовно-процессуальное принуждение к лицу, которое, как предполагают, совершило преступление, - с другой. Способом разрешения этого конфликта становится законодательная регламентация условий, при наличии которых возможно заключение под стражу лица, в отношении которого все еще действует презумпция невиновности. Совокупность таких условий должна служить гарантией от произвольного лишения свободы, от избыточного ограничения конституционных прав личности в уголовном судопроизводстве. Требование об обоснованности ареста обвиняемого как раз и призвано служить гарантией от произвольного ограничения права обвиняемого на свободу и личную неприкосновенность.
Конституционные положения о том, что приказ об аресте должен быть обоснованным, являются conditio sine qua non всей процедуры, тем рабочим фундаментом, на котором держится весь уголовно-процессуальный институт ареста. В то же время следует отметить, что действующее законодательство США не раскрывает количественных критериев обоснованности процессуальных решений и, в частности, приказа об аресте.
В соответствии с Федеральными правилами уголовного судопроизводства в ходатайстве о выдаче приказа об аресте обвиняемого должна содержаться информация, которая указывает на то, что совершено правонарушение, носящее криминальный характер, и что это правонарушение совершил обвиняемый.
Информация, используемая в качестве основания для выдачи приказа об аресте, охватывается в американском уголовно-процессуальном праве понятием "probable cause". В юридической литературе проблема "probable cause" ("достаточность оснований") приобрела статус концепции. По смыслу американского уголовно-процессуального права основание для выдачи приказа об аресте должно подтверждаться достаточными данными. Ни конституционные положения IV поправки, ни законодательство не содержат определений этого понятия. Оно представляет собой конструкцию, целиком выработанную судебной практикой.
Так, рассматривая жалобу об обоснованности обыска, Верховный Суд США отметил: "При определении того, что такое "достаточное основание", нас касается только вопрос, имел ли очевидец разумные основания для предположения, что в помещении, подлежащим обыску, совершалось правонарушение; и если очевидные факты, указанные в заявлении, таковы, что они приводят достаточно осмотрительного и здравомыслящего человека к предположению, что совершено преступление, то налицо достаточные основания, оправдывающие выдачу ордера". <16>
--------------------------------
<16> Dumbra v. United States, 268 U.S. 435, 439, 441 (1925).
Ходатайство о выдачи приказа об аресте должно быть подкреплено достаточными данными. Отсутствие в ходатайстве этих данных лишает суд возможности независимо оценить вероятность того, что обвиняемый совершил преступление. <17>
--------------------------------
<17> Giordenello v. United States, 357 U.S. 480 (1958).
Как правило, для выявления оснований, оправдывающих выдачу приказа об аресте, не требуется такой совокупности доказательств, которая необходима для вынесения обвинительного приговора. Совсем не обязательно, чтобы основания для выдачи приказа об аресте были столь же убедительными и достоверными, как и основания для осуждения обвиняемого, признания его виновным. При рассмотрении уголовного дела, по существу, процесс доказывания подчинен стандарту, в соответствии с которым вина подсудимого должна быть доказана вне разумного сомнения ("beyond a reasonable doubt"). Стандарт, которому должна отвечать обоснованность приказа об аресте, сформулирован иначе: для того чтобы арестовать обвиняемого, достаточно предположения, что он совершил преступление ("probable cause" или "reasonable cause").
Выдача приказа об аресте должна быть обоснована данными, достаточными для того, чтобы предположить, что совершено преступление и что это преступление совершил обвиняемый. Из этого положения следует, что арест не может выступать средством для получения данных, которые послужат оправданием заключения обвиняемого под стражу. Верховный Суд США не раз указывал на это. В качестве примера можно проиллюстрировать широко известное в Америке дело U.S. v. Lefkowitz.
В 1932 г. федеральный агент обратился в суд за выдачей приказа об аресте трех человек, которые, как предполагалось, занимались незаконным оборотом алкогольной продукции. Суд выдал приказ об аресте. В ходе ареста помещение, в котором находились обвиняемые, было подвергнуто обыску. У обвиняемых были изъяты находящиеся при них документы, деловые бумаги и все другие вещи. Было проверено содержимое всех ящиков столов, изъяты оттуда все книги, деловые бумаги и другие вещи. Было также изъято содержимое мусорных корзинок, обнаруженная там порванная бумага была впоследствии восстановлена.
Рассматривая жалобу обвиняемых, Верховный Суд США отметил, что арест обвиняемых во исполнение судебного приказа в принципе отвечает предусмотренной законом процедуре. Преступление, в котором арестованные обвинялись, включает в себя использование помещения для незаконного оборота спиртных напитков. Однако в отчете нет ничего, что подтверждало бы совершение преступления во время ареста обвиняемых, преступления, о котором был издан приказ об аресте, или любого другого преступления, которое совершалось бы в присутствии органов уголовного преследования. Органы уголовного преследования в ходатайстве о выдаче приказа об аресте (complaint) не утверждали, что помещение, в котором был проведен обыск, использовалось обвиняемыми для совершения преступления.
В свете названных обстоятельств перед судом был поставлен один-единственный вопрос: были ли обыск комнаты, столов, корзин и арест вещей обоснованными как часть ареста обвиняемых. Верховный Суд США посчитал, что вопрос должен быть решен на основании оценки законности ареста по судебному приказу. При этом Верховный Суд США исходил из того, что органы уголовного преследования не обладают властными полномочиями над гражданами и всем тем, что находится в их помещении, за исключением случаев, обусловленных выдачей приказа об аресте и его исполнением.
Приведенные обстоятельства ясно показывают, что органы уголовного преследования присвоили себе право одновременно с арестом находить и тщательно исследовать в помещении все, что там есть. Органы уголовного преследования делали это для того, чтобы установить, содержат ли книги, деловые бумаги или другие вещи доказательства виновности, указывают ли они на то, что обвиняемые виновны в преступлении, которое указано в приказе об аресте, или любом другом преступлении. Такое поведение органов расследования Верховный Суд США расценил как произвольное.
"Арест не может быть использован как предлог для того, чтобы получить доказательства, - говорится в решении Верховного Суда США. - Обыски и аресты имущества, оспариваемые заявителями, должны считаться нарушением прав обвиняемых согласно IV и V поправкам" <18>.
--------------------------------
<18> U.S. v. Lefkowitz, 285 U.S. 452 (1932).
Юридическое значение такого понятия, как "достаточные основания", в американском уголовно-процессуальном праве, в свою очередь, связано с тем, что является обычным и разумным для "среднего человека". В решении по делу People v. Ross Верховный Суд США указал: "Для определения достаточности оснований не существует никакой точной формулы, каждый случай должен быть разрешен на основании фактов и обстоятельств, представленных правоприменительным органам во время, когда от них требуется принятие решений" <19>. В другом решении Верховный Суд США отметил, что термин "достаточные основания" должен определяться согласно с "фактическими и практическими принципами повседневной жизни, в соответствии с которыми осмотрительный и благоразумный человек, не специалист в области права, сообразует свои поступки". <20>
--------------------------------
<19> People v. Ross (1967) 67 C2d 64.
<20> Brinegar v. United States, 348 U.S. 160, 175 (1949).
При данных условиях никакие твердые правила, жестко регламентирующие критерии того, что является достаточным основанием, а что - нет, не могут быть установлены. Предполагается, что чиновник, понимающий смысл этих требований, способен в каждом случае оценить степень достаточности оснований, исходя из собственных представлений. <21>
--------------------------------
<21> Wright R. Gene, Marlo John A. The police officer and criminal justice. 1970. P. 182.
Отсутствие каких-либо формальных требований, определяющих достаточность оснований для ареста обвиняемого, - условие для реализации основополагающего принципа всего уголовного судопроизводства: оценки доказательств по внутреннему убеждению. Внутреннее убеждение характеризует оценку данных, с одной стороны, как процесс исследования, а с другой - как его результат.
В первом случае внутреннее убеждение означает такую оценку сведений, используемых для обоснования ходатайства об аресте, при которой отсутствуют заранее установленные правила о силе и значении этих данных. Во втором случае эта оценка завершается проблематическим суждением о том, что совершено преступление и что это преступление совершил обвиняемый. Согласно Федеральным правилам уголовного судопроизводства, получив "аффидевит" или другое заявление, судья должен выдать приказ об аресте, если существуют достаточные основания для обыска и ареста обвиняемого или имущества.
Тем не менее оценка сведений, используемых в качестве основания для ареста, по внутреннему убеждению не ведет к разрешению проблемы, связанной с определением достаточности данных. Ввиду того, что внутреннее убеждение носит субъективный характер, выявление достаточности оснований для ареста представляет особую сложность. Отсутствие объективного критерия, позволяющего определить достаточность оснований с количественной стороны, приводит к необходимости в такой регламентации процедуры, которая препятствовала бы произвольному принятию решения об аресте, его полной зависимости от усмотрения лица, осуществляющего уголовное преследование.
По этой причине особое значение приобретает такое выстраивание процедуры ареста, когда внутреннее убеждение одного лица подтверждается или опровергается внутренним убеждением другого лица. Совпадение оценок различных субъектов уголовно-процессуальной деятельности снижает опасность того, что решение об аресте окажется произвольным.
Вместе с тем концепция "достаточности оснований" определяет обстоятельства, подлежащие установлению для решения вопроса об аресте обвиняемого. Круг этих обстоятельств весьма широк. Федеральные правила уголовного судопроизводства формулируют предмет доказывания, связанный с разрешением вопроса об аресте обвиняемого, в общей форме, т.е. применительно ко всем видам преступлений. Для конкретизации его содержания необходимо обратиться к соответствующему закону, предусматривающему преступления, по обвинению в совершении которых лицо может быть арестовано. В предмет доказывания входят юридически значимые обстоятельства, которые составляют содержание уголовно-правового запрета.
Ходатайство об аресте, аффидевит, жалоба и т.д. должны содержать сведения о времени и месте совершения преступления. Требование об указании в документе хотя бы приблизительного времени совершения преступления необходимо, чтобы магистрат мог решить, продолжают ли "достаточные основания" существовать или они прекратили свое действие.
Вопрос об аресте решается в отношении каждого обвиняемого индивидуально. Поэтому при решении вопроса об аресте юридически значимые обстоятельства, входящие в предмет доказывания, должны быть конкретизированы в отношении каждого из обвиняемых.
Сведения, которые используются для обоснования ареста, могут быть получены из различных источников. Судебная практика США исходит из того, что при решении вопроса о "достаточности оснований" во внимание могут быть приняты данные, полученные органами уголовного преследования оперативным путем, например, от полицейского осведомителя. Как правило, в ходатайстве о выдаче приказа об аресте имя осведомителя не раскрывается, достаточно бывает лишь утверждения о том, что обвиняемый совершил преступление, которое сотрудник полиции делает под присягой.
При решении вопроса о том, существуют ли "достаточные основания" для предположения, что обвиняемый совершил преступление, могут использоваться данные, полученные по слухам. В соответствии с Федеральными правилами доказывания, в отличие от заявления, которое дано лицом во время судебного разбирательства, показаниями по слухам ("hearsay") считается заявление, сделанное в качестве доказательства для того, чтобы удостоверить правдивость обстоятельства, подлежащего разбору. С точки зрения закона слухи представляют собой заявление, сделанное во внесудебной обстановке.
В самом широком смысле доказательствами, основанными на слухах, считаются "показания в суде о том, что кто-то другой говорил во внесудебной обстановке" <22>. Использование информации, полученной с чужих слов, представляет проблему. Главная трудность заключается в том, чтобы удостовериться в правдивости такой информации. Обвиняемый лишен возможности допросить лицо, сделавшее против него заявление. Однако из правила, запрещающего пользоваться доказательствами, полученными с чужих слов, существует немало исключений.
--------------------------------
<22> Бернэм У. Суд присяжных заседателей. М., 1995. С. 82.
Судебная практика США разделяет мнение, согласно которому при обосновании заявления о выдаче приказа об аресте органы уголовного преследования могут приводить данные, полученные с чужих слов. В свою очередь, судья, рассматривающий вопрос об аресте обвиняемого, может основывать свое решение на такой информации <23>. В основании представлений о допустимости обоснования ареста информацией, полученной с чужих слов, лежит различие в стандартах доказывания. Теория "reasonable cause" не требует такой же неукоснительности, как при доказывании виновности подсудимого в ходе рассмотрения уголовного дела по существу.
--------------------------------
<23> Jones v. United States, 362 U.S. 257 (1960).
Приказ об аресте может быть основан на информации, которую магистрат получил посредством технических средств связи, например по телефону. В то же время Федеральные правила уголовного судопроизводства позволяют судье, которому подано заявление о выдаче приказа об аресте, не ограничиваться изучением одного лишь этого заявления. Магистрат вправе допросить любого свидетеля, чьи показания положены в основу ходатайства об аресте. Судья-магистрат может и вовсе отказаться от того, чтобы основывать свое решение на представленном ему заявлении. Магистрат в зависимости от обстоятельств вправе решить вопрос об аресте обвиняемого только на основании свидетельских показаний, данных под присягой в судебном заседании.
Магистрат может рассмотреть устное требование об аресте при непосредственном обращении заявителя в суд. В этом случае судья обязан привести к присяге заявителя и свидетелей, на чьих показаниях основывается требование об аресте. Все, что судья выслушал от заявителя и приведенных им в качестве свидетелей людей, должно быть застенографировано вручную или с помощью технических средств.
Исполнение приказа об аресте заключается, собственно, в аресте обвиняемого. Термин "арест" имеет техническое значение. В самом широком смысле он означает любое ограничение свободы передвижения арестованного таким образом, что сотрудник полиции или иное уполномоченное лицо приобретает контроль над поведением обвиняемого. Ярким примером ареста может быть ситуация, когда полицейский кладет свою руку на плечо обвиняемому и сообщает, что суд выдал приказ о его аресте и с этого момента обвиняемый должен считать себя арестованным <24>.
--------------------------------
<24> Moreland R. Op. cit. P. 21.
В соответствии с Федеральными правилами уголовного судопроизводства исполнение судебного приказа об аресте обвиняемого может быть возложено на маршала <25>.
--------------------------------
<25> Маршалы США подчинены судебной власти. Основная функция маршала США и его помощников заключается в исполнении всех приказов, предписаний и распоряжений, исходящих от суда, обеспечение исполнения вступивших в законную силу судебных решений // Власихин В.А. Служба обвинения в США: закон и этика. М., 1981. С. 88 - 96.
При аресте маршал или другой правоприменительный орган обязан ознакомить обвиняемого с судебным приказом. Если у маршала нет при себе судебного приказа, он обязан проинформировать обвиняемого, во-первых, о том, что суд выдал приказ об аресте, а во-вторых, о преступлении, которое, как предполагается, обвиняемый совершил. По требованию обвиняемого маршал должен ознакомить его с приказом об аресте "как можно скорее". При несоблюдении этого условия арест будет рассматриваться судом, как если бы он был произведен без ордера. Тем не менее законодательство не обязывает сотрудника правоприменительного органа иметь при себе ордер в момент ареста.
Определенные трудности вызывает на практике арест обвиняемого в жилище. Проникновение в жилище обвиняемого для исполнения приказа о его аресте создает проблему. Конституция США гарантирует каждому его личную неприкосновенность и неприкосновенность его жилища. Налицо конфликт двух социально значимых конституционно признаваемых ценностей. Несмотря на то, что неприкосновенность личности и ее жилища являются фундаментальными принципами уголовного судопроизводства США, возникший конфликт невозможно разрешить без определения иерархии ценностей. Судебная практика пошла по пути признания за обыском производного от ареста характера. В этой связи для ареста обвиняемого, находящегося у себя дома, вполне достаточно, чтобы органы уголовного преследования имели приказ об аресте. <26> Таким образом, неприкосновенность личности обвиняемого, в отношении которого выдан приказ об аресте, имеет первостепенное значение. Вместе с тем ввиду конституционной значимости права каждого на неприкосновенность его жилища при аресте обвиняемого в его доме должен быть соблюден ряд условий:
--------------------------------
<26> Payton v. New York, 445 U.S. 573 (1980).
1. Полицейский (либо иной сотрудник, уполномоченный арестовать обвиняемого), должен располагать достаточными основаниями, чтобы считать, что обвиняемый находится у себя дома.
2. Полицейский должен сообщить обвиняемому о том, какими полномочиями он наделен и с какой целью прибыл.
3. Полицейский должен испросить согласие на то, чтобы войти в дом.
Порядок проникновения в жилище обвиняемого получил в литературе название "постучи в дверь и объяви о себе". Правило "постучи в дверь и объяви о себе" рассматривается как элемент IV поправки к Конституции США. Однако оно имеет исключения. Полиция вправе не сообщать о себе, если имеет основания считать, что это:
1. Может привести к побегу обвиняемого или попытке скрыться.
2. Создаст угрозу жизни и безопасности сотрудников полиции или посторонних людей.
3. Приведет к уничтожению, порче или сокрытию доказательств.
В этих случаях, а также тогда, когда сотруднику полиции не разрешают войти в дом, он вправе проникнуть в него без разрешения. Для насильственного проникновения в жилище, где находится обвиняемый, полиция вправе использовать любые способы, например взлом двери, окон.
Совсем иначе вопрос об аресте решается, когда обвиняемый находится в жилище третьих лиц. В данной ситуации оказываются затронутыми два интереса - неприкосновенность личности обвиняемого и неприкосновенность жилища третьих лиц. По мнению Верховного Суда США, защищаемое Конституцией США право каждого на неприкосновенность его жилища имеет большую ценность. Никакие практические трудности, связанные с исполнением приказа об аресте обвиняемого, не могут перевесить поставленный "на карту" конституционный интерес третьих лиц на неприкосновенность их жилища <27>, кроме случаев преследования обвиняемого по горячим следам. (Это исключение продиктовано тем соображением, что дом третьих лиц не является, по старинному выражению, крепостью обвиняемого, вследствие чего он не может воспользоваться "выгодами прибежища".)