Уильям Шекспир сонеты о любви Сонет 130

Ее глаза на звезды не похожи

Нельзя уста кораллами назвать,

Не белоснежна плеч открытых кожа,

И черной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,

Нельзя сравнить оттенок этих щек

А тело пахнет так, как пахнет тело

Не как фиалки нежный лепесток

Ты не найдешь в ней совершенных линий,

Особенного света на челе.

Не знаю я, как шествуют богини,

Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли,

Кого в сравненьях пышных оболгали.

Шекспир У. Сонеты / У. Шекспир. – М. : Летопись, 1998. – С.134

Тема 13. Стереотипы поведения

В Западной Европе (XVII-XX вв.)

В. И.Успенская

Женские салоны в европе XVII-XVIII веков

Спор о женской природе и качествах женственности, начатый еще в XIV столетии французской писательницей Кристиной де Пизан стал одной из тем для дискуссий в салонах – новых социальных институтах, появившихся в Париже, а затем и в других городах Франции и ставших популярными в европейских столицах в течение XVII-XVIII в. Салоны были и институтом, и женским пространством, в котором «поднимались вопросы об интеллектуальном равенстве женщин с мужчинами, о важном значении женщин в создании культуры, о мире и гармонии как общественных ценностях, противостоящих ценностям государства».

Не последнюю роль в том, что вопрос о природе женщин, их роли и положении в обществе стал центральным для салонов, играл тот факт, что именно женщины возглавляли салоны, приглашали гостей и руководили беседой. «Характерной чертой салонов, отличающей их от других культурных институтов, таких, как мужские литературные кружки и клубы в кабаре и кофейных домах, было доминирование в них женщин». Салонная деятельность отождествлялась с общественной активностью женщин. Авторитет хозяек салонов противоречил традиционному подчинению женщин мужчинам в обществе – мире за пределами семьи. В связи с ростом влияния женских салонов на социальные процессы в XVII в. во Франции и доминирования в них женщин женский вопрос из интеллектуального превращался в вопрос социальный.

Играют ли женщины негативную или позитивную роль в социальной структуре меняющегося общества, влияя через салоны, например, на социальную мобильность, на формирование общественного мнения, на расширение круга общественной элиты, на распространение среди буржуа аристократического стиля жизни? Вслед за Каролин Лужи, изучавшей женские салоны и социальную стратификацию во Франции XVII в., можно сказать, что «спор о женщинах» в эпоху пред-Просвещения «вмешался» в более широкий социальный «спор» того времени об организации общества. Анализ написанного о женских салонах XVII в. показывает, что сторонники нравственной ценности женского пола оправдывали общественное лидерство женщин, которое они проявляли в салонах. Противники расширения роли женщин в обществе (через салоны, например) ссылались на природную слабость женского пола и естественную зависимость от мужчин. Феминизм XVII в. во Франции выражался в позитивном ответе на вопрос, должны ли женщины играть общественную роль в обществе.<…>

Происхождение салонов, их прототипы

Слово «салон» имело вполне конкретное значение: большой холл, зал (salооn), который был центром жизни семьи в богатом европейском доме XVI-XVIII вв. Но постепенно зал-салон терял свой частный характер: во Францию из Италии пришла мода на большой зал (салон), который являлся приемной, т.е. специальным пространством в доме для приема гостей и проведения досуга. Здесь был обеденный стол, гостей можно было развлекать музыкой (имелось пианино), «приятно разговаривать», играть в карты и т.д..<…>

Но салоны стали специфическим социальным институтом после того, как центры культуры стали развиваться вне двора, вне королевского дворца, в городе, в частных резиденциях. Ю. Хабермас отмечает, что салон XVII в. как символ изысканности, часть более широкой городской культуры бросил вызов закрытости двора и придворным идеалам времени Людовика XIV Салоны поставили под сомнение врожденность статуса знати, придерживаясь идеи, что знатность и благородство возможно приобрести за заслуги. Женщины-хозяйки салонов призваны были помочь в этом процессе, являясь важной фигурой в «системе продвижения за заслуги» и социальных сдвигах, вызвавших закат земельной аристократии и становление буржуазии.

Представим себе время появления салонов – начало XVII в., ранний период истории Нового времени, истории современности: гражданская война во Франции, жестокость, грубость нравов. Женщины – первые жертвы, как в любой войне в любое время. То, что делали салоны, отмечал исследователь истории общественных манер Морис Магенди, можно рассматривать как «коалицию против грубости». Э. Маркс и

И. де Куртиврон также представляют салоны как способ сопротивления грубым мужским отношениям, которым женщины (прозванные высшим обществом в насмешку «учеными» и «жеманницами») пытались противопоставить женские ценности, проявлявшиеся, прежде всего в манерах и языке. Стоит иметь в виду, что в это время издавалось огромное количество дидактических трактатов, поучавших общество, как себя вести, как разговаривать, общаться и т.д. Философы и моралисты пытались образовывать Францию, научить контролировать инстинкты, научить «хорошим манерам», «светскости», вежливому, цивилизованному отношению к «даме». Демонстрация уважения к женщине (к «даме»), атмосфера галантности являлись важными составляющими «хороших манер», неотъемлемой чертой цивилизованного сообщества.

В обществе, созданном мужчинами и для мужчин, откуда могли придти изменения для женщин? Ниоткуда, кроме как от самих себя – от самих женщин. Салоны, которые они создавали, стали естественным способом для женщин получить образование в то время, когда им был закрыт доступ к высшему образованию. Салон действительно был образовательным пространством – «одновременно и газетой, и журналом, и литературным обществом, и университетом», т.е. местом, где женщины могли обмениваться идеями, слушать лучших мыслителей того времени, критиковать и подвергаться критике, читать свои собственные произведения и заслушивать работы авторитетных писателей. В процессе своего образования в рамках салонов женщины в свою очередь образовывали мужчин, приучая их к цивилизованному поведению в обществе (к «общественным манерам»). «Здесь сосредоточиваются все литературные таланты, происходит живой обмен мыслями, и в то же время это является и школой хороших манер».

В XVII в. салоны были единственным смешанным пространством, т.е. таким пространством, в котором женщины и мужчины находились вместе и общались открыто, при этом общество не воспринимало такое общение как нарушение приличий или как общение с целью брака. Это – одна из основных черт (о других будем говорить чуть позже) салонов и одна из причин их существования. Это было то пространство, которое образованные женщины пред-Просвещения стали создавать для себя; пространство за пределами семьи, не выходя из дома. У мужчин тоже была потребность в таком пространстве вне семьи, но они имели легальные возможности – бани, кофейные дома, пабы, парламенты. Салоны явились тем институтом, который уменьшал разрыв между раздельным существованием мужчин и женщин (высших слоев общества и нарождавшейся буржуазии) и создавал условия для обмена идеями.

Понятно, что салоны не могли существовать там, где действовали жесткие религиозные и общественные ограничения в отношении поведения женщин. Например, в Московском государстве допетровского времени женщинам нельзя было находиться вместе с мужчинами в одном помещении, выходить к гостям и т.д. (Бурное развитие салонной культуры и повышение роли салонных женщин Петербурга и Москвы в формировании общественного мнения началось в России в первой половине XIX в.). Не было традиции испанских салонов, хотя испанский этикет оказал воздействие на первые салоны в Париже. В Англии по сравнению с другими странами Европы практиковались более либеральные правила общения между полами, но леди должны были покидать гостиную в конце обеда, оставлять мужчин одних для серьезных разговоров (в общем-то, поболтать и выпить). Роль салонов как интеллектуальных центров стали играть литературные кружки, появившиеся в Англии в XVIII в. и известные в истории под названием «синие чулки».

В начале XVIII в. в Германии также были группы ученых женщин, которые регулярно собирались, читали и обсуждали произведения, написанные женщинами. Первыми центрами в Германии стали Дрезден, Лейпциг и Веймар. В первой половине XIX в. европейскую известность приобретают салоны в Вене, которыми также руководили женщины.

Появление салонов означало появление нового стиля жизни определенной части общества («света»), а также нового рода общественного события, нового социального института, в котором лидерство осуществляли женщины с интеллектуальными навыками и амбициями, открывшие двери своих домов не только для аристократов, но и для интеллектуалов. Часто салоны выделялись не только «светскостью», но и космополитическим характером.

Открыть салон означало открыть свой дом для социального общения и означало также, что те, кто хотели частых и неформальных визитов друзей и гостей, должны были сделать свое желание известным без посылки специальных приглашений каждой персоне по каждому случаю. Таким образом, женские салоны в европейской культуре XVII-XVIII вв. становились регулярными собраниями общественности, предоставляя возможность образованным и амбициозным женщинам участвовать в процессе цивилизации – процессе смягчения нравов.

Хозяйки салонов

Кто они такие – хозяйки первых салонов? Откуда у них способность судить о вкусе, манерах? Откуда интеллектуальные амбиции? Что позволило им заявить мужчинам, что цивилизация ничего не стоит, если женщины не занимают в ней достойное место?

Прежде всего, это были горожанки (во Франции – парижанки), наделенные благородным происхождением, богатством (или всем вместе). Их мужья чаще всего придерживались либеральных взглядов или мужей не было (умерли либо их вовсе не было, как у м-ль де Скюдери, и тогда они сами контролировали свое поведение, намеренно оставаясь «старыми девами»). Социальный портрет хозяек парижских салонов хорошо представлен в исследовании Кароли Лужи о социальной структуре французского общества XVII в. и роли женских салонов в нем. Но одной независимости мало. Должен был быть какой–то минимум культуры, чтобы создать свой салон. Это были очень целеустремленные женщины, склонные к учебе и самообразованию. Где же было учиться женщине в XVII в. (и даже позже)? Дома, особенно если не было сыновей у образованных отцов (например, дочь профессора права болонского университета Новелла, о которой пишет Кристин де Пизан в книге «Город женщин», опубликованной в начале XV в.; сама Кристин де Пизан, отец которой не считал, что образование идет во вред женщине; голландка Анна Мария ван Шурман – известнейшая в Европе XVII в. женщина-ученый и многие другие). Еще больше было сестер, дочерей и племянниц гуманистов и учителей, которые давали им образование. Чтение (чаще всего тайком, ибо неприлично было заниматься этим хорошо воспитанной девушке) также играло большую роль в самообразовании молодых женщин, особенно в протестантских семьях, в которых отцы очень часто имели хорошие домашние библиотеки (еще во времена Кристин де Пизан библиотеки были в моде). Надо иметь в виду, что образованная женщина вплоть до начала ХХ в. воспринималась и мужчинами, и женщинами, по меньшей мере, как «странная», «неестественная».

Женские салоны во Франции. Салон маркизы де Рамбуйе

Первым салоном, появившемся в Париже и имевшем влияние на нравы, язык и вкусы французской нации, считается салон мадам де Рамбуйе (был открыт в 1617 г.). Катрин де Вивон (1588–1665) – итальянка, дочь французского придворного и фрейлины-итальянки при дворе Екатерины Медичи – привила на своей новой родине утонченные нравы тогдашней Италии. У нее были хорошие «стартовые возможности»: мать Катрин была по тому времени весьма образованной женщиной, которая ничего не имела против образования дочери. Катрин знала итальянский, французский, испанский. В 1600 г. в возрасте 12 лет была выдана замуж (девицам благородных, родовитых семейств было положено выходить замуж рано). Муж, Шарль д’Анженн, маркиз де Рамбуйе, был старше на 11 лет. «Это был счастливый союз двух умных молодых людей с умом куда более активным, чем было принято при французском дворе». По воспоминаниям современников, Катрин была не только умна, но и дружелюбна, имела очень хорошую репутацию, ей посчастливилось жить рядом с любящим и понимающим мужем. Приехав в Париж, она пришла в ужас от грубых нравов французского общества и двора короля Генриха IV, а также грубости французского языка.

Появление салона маркизы, может быть, было результатом обстоятельств. Будучи особой деликатной, хрупкого здоровья, она не могла выносить длительных ритуалов королевского двора, свою роль сыграла немилость со стороны Ришелье по отношению к мужу Катрин. В 16 лет она покинула королевский дворец и поселилась в новом доме, который был построен недалеко от Лувра и приобрел известность как отель (особняк) Рамбуйе. Супруги решили устраивать в доме приемы в соответствии со своим вкусом и интересами. Маркиза де Рамбуйе первая открыла двери своего дома для общественности. Поэты, ученые, буржуа стали регулярно собираться для интеллектуальных бесед под руководством маркизы – не для игры в карты, не для флирта, что было обычно в то время для собраний аристократии при дворе короля.<…>

Правила салонного общения

Маркиза де Рамбуйе создала моду не только на декор, но – главное – она сформировала основные правила салонного общения, которые со временем стали характерными чертами салона как социального института.

Именно разговор был основной чертой салона. Разговор не мог быть общим, если в помещении много людей, поэтому количество приглашенных никогда не было большим. Компания тщательно отбиралась, умело организовывалась и управлялась, чтобы создать гомогенное единство. Разговор наедине (tete-a-tete) запрещался, доминировали общие темы. Обычно хозяйка салона только выбирала тему и руководила дискуссией, создавала благоприятную атмосферу для презентации талантов своих гостей, но сама не демонстрировала своих писательских и ораторских талантов. Салоны соревновались в искусстве ведения бесед, остроте поднимаемых проблем и интересности приглашенных гостей. «Характерной чертой салонов, отличающей их от других культурных институтов, таких как мужские литературные кружки и клубы в кабаре и кофейных домах, было доминирование в них женщин».

В Париже в 1620-х гг. маркиза создала салон в двух смыслах: пространство (помещение), где могли общаться интеллектуалы обоих полов, и социальный институт, который играл значительную роль в формировании общественного мнения и политики. До революции не было журналов для пропаганды идей и распространения новостей, салоны и литературные кафе являлись основными средствами формирования общественного мнения. «Салоны имели монополию на публикацию, всякий новый опус, включая музыкальный, должен был, прежде всего, получить на этих форумах свою легитимацию». Салоны XVII в. во Франции были тем социальным пространством, в котором женщины практиковали дружественные отношения с мужчинами и женщинами со сходными культурными интересами. «Лишь ум был пропуском на вход сюда, и здесь (по слухам) не говорилось ничего такого, что не было бы остроумным». В этом пространстве беседы, дискуссии, разговора образованные женщины и мужчины (относящиеся друг к другу с позиции равенства) должны были ответить, например, на вопросы, поднятые столетия назад в рамках спора о женщинах и привести аргументы в пользу равноправия женщин с мужчинами (в конце XIX в. подобные аргументы станут называть словом «феминизм»).

Важные функции салона – поддержка талантливых женщин, а также дружба с мужчинами, отказ от любовных отношений (потом эти традиции салона мадам де Рамбуйе и, особенно, салона м-м де Скюдери станут предметом сатиры Мольера). Некоторые женщины благодаря салонам, достигли высокого общественного влияния, активно участвовали в политических процессах того времени, формировали общественное мнение. Вольтер подчеркивал значение салонов как школ политеса (des ecoles de politesse) в умиротворении французского общества времен Людовика XIV, в снижении роли внешних различий между людьми разных сословий. Несмотря на ограниченную власть хозяек салонов, французский влиятельный философ Жан-Жак Руссо (постоянный посетитель многих женских салонов!) считал их угрозой доминированию мужчин в обществе, рассматривал салоны как «тюрьмы», которые подчиняют мужчин женскому влиянию (его роман «Эмиль»).

Во второй половине XVII в. салоны во Франции процветали, мода на них росла вместе с ростом денежной буржуазии. Природа салонов не изменилась: они оставались пространством для общения по интересам избранных компаний женщин и мужчин; дискуссии о литературе, языке, искусстве – все еще основная тема салонов, но в связи со стремительным подъемом авторитета науки в салоны все чаще приглашались геометры, физики, врачи, астрономы. Постепенно университеты, а во Франции еще и Akademia – абсолютно мужские заведения – затмевали салон как центр интеллектуальной жизни. Если мужчины посещали и салоны, и академии, то женщинам оставались доступными только салоны.

В первые десятилетия существования салонов во Франции культивировались платонические и асексуальные отношения между женщинами и мужчинами. Хозяйки салонов второй половины XVII в. стали использовать свою сексуальность, а не отрицать ее для привлечения внимания талантливых и знаменитых мужчин к салонам и дискуссиям.

В XVIII в. французские женские салоны из института досуга трансформируются в институт просвещения. «Политика равенства, основанная на ценности личности, мало-помалу заменяла ритуал иерархий», отмечал Ю.Хабермас. Салоны становятся более политизированными, активно распространяя идеи Просвещения и либерализма; здесь находит себе приют политическая оппозиция монархии. <…>

Салоны часто были пристанищем для инакомыслящих мужчин–философов того времени. В них «блистали» Вольтер, Юм, Локк, Д’Аламбер. У большинства известных французских энциклопедистов, просветителей и академиков были свои salonieres – критики и редакторы их произведений: м-ль Леспинес – у Д’Аламбера, м-м дю Шатле – у Вольтера, м-м Мармонтель – у Дидро и т.д. Многим мужчинам хозяйки салонов помогали делать литературные и политические карьеры (но сколько критики в адрес этих женщин высказывали позже их же протеже и предостерегали других мужчин от вступления в брак с подобными «учеными» женщинами!).

Изучение французских салонов и женской активности в них показывает, что созданные женщинами салоны были в основном сценой для мужчин и способствовали прежде всего, продвижению в обществе талантливых мужчин. Вместе с тем, благодаря салонной тактике умные женщины не только «выхаживали» ученых и талантливых мужчин эпохи Просвещения – энциклопедистов, политиков и академиков, – но таким образом обеспечивали себе расширение социального пространства (образовательного, прежде всего) и возможность влиять на процессы формирования «публичной сферы» – общества. «Создавая салоны, женщины создавали пространство и общество, где они председательствовали, создавали мир и жизнь в столице, но отдельно от двора, где в то время во Франции правили монархи–мужчины».

Женские салоны в Англии

По сравнению со знаменитыми салонами Парижа XVII-XVIII вв. лондонские салоны XVIII в. были более скромными, отличались более неформальными отношениями. Некоторые исследователи считают, что салонной культуры как таковой в Англии не было вообще, «существовало лишь несколько салонов, возникших благодаря тесным связям с Францией». Многие салоны в Англии выросли из группы образованных мужчин и женщин, заинтересованных в литературе и интеллектуальных дискуссиях, известной под названием «синий чулок». Кружок был основан Элизабет Веси и Элизабет Монтэгю как дискуссионная группа женщин-писательниц, в которую в качестве спикеров приглашались также мужчины-писатели.

О названии «синий чулок»

Выражение «синий чулок» (bluestoking) впервые появилось в письме Э. Монтэгю в 1756 г. и связано с «чудачеством» мистера Бенжамина Стиллингфлита, ученого-ботаника, автора трактатов по естественной истории, постоянного и довольно эксцентричного посетителя интеллектуальных собраний женщин и мужчин лондонского «кружка». Его речи, по воспоминаниям современников, были так блестящи, что его отсутствие на собраниях воспринималось как огромная потеря, и обычно говорили: «Мы ничего не можем делать без bluestoking’a». Б. Стиллингфлит приходил на собрания в простых синих носках вместо положенных белых и шелковых.<…>

Одни из первых участниц «blue» Элизабет Монтэгю и ее ирландская подруга Элизабет Веси стали использовать выражение «синий чулок» в своих письмах к друг другу с рассказами о деятельности подобных кружков, называя так интеллектуалов-мужчин, с которыми они дружили. <…>

В Англии XVIII в. «синими чулками» называли сначала мужчин и женщин, устраивавших и посещавших литературные вечера и диспуты. Постепенно так стали называть женские салоны и женщин «с притязаниями на интеллектуальность и асексуальную жизнь». «Синими чулками» называли также жен и дочерей мужчин среднего класса, получивших домашнее образование и продолжавших повышать его посредством участия в чтениях и интеллектуальных дискуссиях.

Таким образом, название стало относиться лишь к женщинам с целью насмешки над их интеллектуальной серьезностью. Термин «синий чулок» был направлен прежде всего против образованных, пишущих и публикующихся женщин, которые возмущали своей серьезностью, самостоятельностью и стремлением вмешиваться в общественно-интеллектуальную жизнь, нарушая тем самым давно принятые мужчинами гендерные стандарты и правила игры в обществе. Поскольку термин стал относиться к женщинам, занятым литературной и организаторской деятельностью, то он приобрел устойчивый негативный смысл. Именно в таком значении термин распространился по Европе.<…>

Большим достижением «blue» было введение в Англии традиции совместных разговоров женщин и мужчин на интеллектуальные и литературные темы. «Они вытащили мужчин из таверн и кофе-хаусов не для игры в карты или флирта, а для интеллектуальных дискуссий, тем самым утверждая способность женщин к разговору на «умные темы». Тома переписки между женщинами-друзьями показывают, как серьезно относились они к чтению». K. Роджерс в своем исследовании об английском феминизме XVIII в. отмечает, что «синие чулки» отвергали «дикую теорию» Мэри Уоллстоункрафт о правах женщин (благо условия позволяли им жить, как хотелось, вести интеллектуальную жизнь). С точки зрения их философии во имя интеллектуальной эмансипации женщины должны были пожертвовать эмоциональной. Элизабет Монтегю замечала в письме к подруге Элизабет Картер: «Ты и я никогда не влюблялись». Контроль над чувствами превозносился как существенная доблесть. По их представлениям, только поднявшись над своей сексуальной природой, став сильной и рациональной, женщина может стать равной мужчине.<…>

Несмотря на ограниченные возможности салонных женщин в продвижении идеи равенства полов, европейские салоны XVII-XVIII вв. (французские и английские, прежде всего) предстают как первые опыты расширения социального пространства для женщин, интеллектуального общения женщин и мужчин вне семьи, а также как первые попытки женских объединений по интересам, по-своему способствовавших формированию коллективного женского сознания, феминистского по своей сути.

Успенская В. И. Женские салоны в Европе XVII-XVIII / В. И. Успенская // Женщины. История. Общество. Выпуск 2 / под общей редакцией В. И. Успенской. – Тверь : Тверское областное книжно–журнальное издательство, 2002. – С. 171–199.