Prp_Joseph_volockiy

Серапиона со стороны Вассиана предстает как еще одно выражение его «беспринципности»; для борьбы с преподобным Иосифом­ любые средства и союзники хороши!

Нельзя не признать, что в этой борьбе Вассиан был весьма находчив и хитроумен. Так, в своем «Прении с Иосифом Волоцким» (написанном уже после кончины преподобного) он утверждал свое мнимое единство с преподобным Нилом Сорским не столько от себя лично, сколько устами своего усопшего противника. Он «заставил» преподобного Иосифа «обличать» преподобного Нила и себя, Вассиана, совместно, заодно:

«Иосиф. О еже како Нил и его ученик Вассиан похулиша… в Русской земли чудотворцев…

Вассиан. Сие, Иосифе, лжеши на мя и на моего старца Нила… Иосиф. О еже како Нил и ученик его Вассиан глаголют и пи-

шут…» В упомянутой выше новейшей работе Ю. В. Анхимюка (ко-

торый, кстати, относится к Вассиану весьма сочувственно) доказано (с опорой на предшествующий анализ А. И. Плигузова), что в Вассиановых сочинениях «высказывания» преподобного Иосифа отнюдь не представляли собою действительные цитаты; мнимое цитирование это, пишет Ю. В. Анхимюк, только литературный прием и даже, как далее определяет сам Ю. В. Анхимюк, «подложность», что, надо прямо сказать, гораздо более верно характеризует полемику Вассиана, нежели слово «прием».

Приписывание Иосифу Волоцкому обвинений в адрес Нила Сорского нужно было Вассиану для компрометации Преподобного, который будто бы злобно обличал всеми чтимого святого старца. О действительном же отношении Иосифа к Нилу ясно говорят хотя бы следующие факты.

Во первых, преподобный Иосиф написал часть своего «Просветителя» на основе одного из сочинений Нила Сорского; далее, как недавно точно установлено, в библиотеке Иосифова Волоколамского монастыря сочинений Нила Сорского хранилось ненамного меньше, чем сочинений самого Иосифа Волоцкого; наконец, ближайшие ученики преподобного Иосифа, Нил Полев и Дионисий Звенигородский, в 1500 х годах отправились к преподобному Нилу Сорскому, создали поблизости

свои скиты, долго пребывали здесь, и, возвратившись (уже после кончины преподобного Нила) к преподобному Иосифу, Нил Полев привез с собой целый ряд рукописей Нила Сорского.

Нельзя не сказать и о том, что, кроме заведомо подложных сведений Вассиана, мы располагаем известиями о всего лишь одном случае спора между преподобными Иосифом и Нилом — об их противоречивших друг другу выступлениях на церковном Соборе 1503 года. Но даже и эти сведения не могут быть признаны вполне достоверными. Они содержатся в позднейших, отдаленных от времени Собора несколькими десятилетиями источниках. Так, в известном «Письме о нелюбках», относящемся к 1530 или даже 1540 м годам, сообщалось, что Нил Сорский, прибывший на Собор 1503 года вместе со своим учителем, Паисием Ярославовым, выступил с решительным протестом против монастырских сел, а затем его резко оспорил в своем выступлении Иосиф Волоцкий.

Недостоверность этого сообщения проявляется уже в том, что Паисий, как точно установлено, скончался до Собора. Далее, согласно более раннему и потому более достоверному источнику, «Слово иному», преподобный Нил не держал речь на Соборе (такая речь, кстати сказать, явно не соответствовала самому стилю его поведения), а только высказывал свое мнение в беседе с Иваном III: «Приходит же к Великому князю

иНил, чернец с Белаозера, высоким житием словый сый, и Денис, чернец Каменский, и глаголют Великому князю: “Не достоит чернцем сел имети”».

Открывший и опубликовавший «Слово иное» Ю. К. Бегунов писал, что в этом раннем, близком к самому событию источнике «ничего не говорится ни о полемике между Нилом Сорским

иИосифом Волоцким, ни о выступлении последнего. Согласно “Слову иному”, основные споры на соборных заседаниях развертываются не между нестяжателями и иосифлянами,

а между Великим князем Иваном III и соборным большинством во главе с митрополитом Симоном… Против предложения о секуляризации решительно выступило большинство присутствовавшего на Соборе духовенства. Автор “Слова иного” на первом месте называет Серапиона, игумена Троице-Сергиева монастыря (в будущем оказавшегося в распре с преподобным

Иосифом. — В. К.)… Особенно подчеркивает значительную роль игумена Серапиона в деле сплочения соборного большинства против секуляризаторских намерений Великого князя… Вскоре и архиепископ Новгородский Геннадий (второе после митрополита лицо в церковной иерархии. — В. К.) начал говорить “противу Великого князя” о церковных землях по наущению митрополита Симона. Речь Геннадия была решительно остановлена Иваном III» — то есть особенно ему досадила, и не прошло и года, как святитель Геннадий был отстранен от своего поста, и, по убеждению А. А. Зимина, известное «обвинение Геннадия в “мздоимании” лишь предлог, чтобы с ним расправиться». В упомянутом выше позднейшем «Письме о нелюбках» дана совершенно неправдоподобная картина Собора 1503 года (хотя целый ряд авторов использует ее и поныне как достоверную). Согласно «Письму…», не Иван III, а Нил Сорский требует отъятия монастырских сел и, с другой стороны, возражает на это не сонм иерархов во главе с митрополитом, а один только волоколамский игумен.

Выше уже шла речь о том, что преподобный Нил Сорский никак не мог предлагать программу отъятия монастырских сел. Р. Г. Скрынников недавно с полным основанием писал (допуская, правда, что Нил Сорский вместе с Дионисием Каменским действительно держали речь на Соборе, хотя и это маловероятно): «Нил и Дионисий отнюдь не предлагали насильственно изымать вотчины у монастырей. Они ставили вопрос в моральной плоскости: достойно или недостойно для иноков владеть вотчинами… и никогда не выступали в пользу секуляризации — насильственного вторжения государства в сферу имущественных прав Церкви. Речь Нила клонилась к тому, чтобы убедить монахов добровольно отказаться от “сел”… Только на этом пути христианского самоотречения иноки и могли спасти себя».

Последняя формулировка, впрочем, едва ли точна. В глазах преподобного Нила полное нестяжательство иноков (то есть отказ не только от личной собственности — что было обязательным и с точки зрения преподобного Иосифа, — но и от коллективной собственности монастыря в целом) являло, так сказать, наилучшее, по убеждению Нила Сорского, условие истинного

пути. Но в то же время преподобный Нил не считал, что нельзя «спасаться» в стенах таких богатых монастырей, как Трои- це-Сергиев, Соловецкий и, конечно, Иосифов Волоколамский. Мнение, согласно которому преподобный Нил вообще «противостоял» монастырям, нелепо уже хотя бы потому, что, как пишет наиболее основательный исследователь его пути Г. М. Прохоров, Нил Сорский «ограничил прием в скит требованием, чтобы человек предварительно прошел выучку в общежительном монастыре (в ските никого не постригали)». Сам этот порядок неоспоримо свидетельствует, что преподобный Нил отнюдь не отрицал иной путь; он полагал только, что избранный им путь — наиболее плодотворный (а такая убежденность естественна для любого самобытного деятеля). И «вообще, — заключает Г. М. Прохоров, — путь борьбы за исправление пороков окружающего общества, даже общества монашеского, был чужд Нилу Сорскому», — хотя, конечно, он придерживался мнения, что в условиях монастыря, ведущего большое хозяйство (как те же Троице-Сергиев, Иосифов Волоколамский, Соловецкий), жизнь оказывается «рассеивающей внимание и рождающей страсти».

Но отсюда не возникал и не мог возникнуть тот острый конфликт, который пытались и пытаются выискать во взаимоотношениях Нила Сорского и Иосифа Волоцкого. Поэтому крайне сомнительна версия о резком столкновении Преподобных на Соборе 1503 года.

Что же касается характерного для позднейших источников превращения всего этого Собора в спор между Нилом Сорским

иИосифом Волоцким, оно, без сомнения, было обусловлено совершившимся к тому времени наивысшим признанием Преподобных («такие светила», — сказано о них в том же «Письме о нелюбках»), личности которых как бы затмевали все остальное.

Не исключено, что Преподобные присутствовали на Соборе и, может быть, сказали свое слово (правда, часть историков, как

иА. А. Зимин, сильно сомневается даже в том, что Иосиф Волоцкий держал речь, а «Слово иное» сообщает только о беседе Нила Сорского с Иваном III, причем последний, возможно, использовал затем высказывания Преподобного о нежелательности

монастырских сел в своих — чуждых Преподобному — секуляризаторских интересах).

Однако при всех возможных оговорках у нас нет скольконибудь серьезных оснований полагать, что на Соборе 1503 года имела место борьба преподобных Нила и Иосифа. Версия об их столкновении, изложенная в «Письме о нелюбках», родилась скорее всего под воздействием подложных псевдоцитат в широко распространяемых сочинениях Вассиана (преподобный Иосиф сообщал, что Вассиан «рассылает… послания»): ведь весь дальнейший (после сообщения о Соборе 1503 года) рассказ этого «Письма…» говорит о споре Иосифа Волоцкого уже не с Нилом Сорским, а с Вассианом. И представление о том, что первоначально конфликт, обрисованный в «Письме…», являлся столкновением между преподобными Иосифом и Нилом, было скорее всего внушено автору «Письма…» сочинениями Вассиана.

Обратимся теперь к наиболее острой стороне вопроса о преподобных Иосифе и Ниле — их отношении к ереси жидовствующих.

Как уже сказано, с середины XIV до середины XVI века Русь переживает эпоху интенсивного роста и многообразного расцвета. В частности, в 1480 году она окончательно освобождается от зависимости от Орды; но следует знать, что благодаря резкому ослаблению последней зависимость от нее имела уже скорее формальный, чем фактический характер с самого начала великого княжения Ивана III (1462 год).

Одним из очень существенных последствий обретения Русью «суверенности» явилось ее широкое общение с окружающим миром — и с Западом, и с Востоком; ранее внешняя политика во многом была, так сказать, прерогативой правителей Золотой Орды, которым подчинялись русские князья. Но по мере ослабления ордынской власти — еще до 1480 года — складываются, например, тесные взаимоотношения Руси с самой высокоразвитой тогда страной — Италией, и в Москву в 1475 году приглашается выдающийся итальянский инженер Аристотель Фьораванти, под руководством которого в Кремле строится новое здание Успенского собора, существующее и сегодня.

Между прочим, некоторых людей как бы задевает тот факт, что великолепное творение московского зодчества строил

иностранец… Но, во первых, Италия в то время вырвалась далеко вперед в сфере науки и техники, и итальянских мастеров приглашали для работ вовсе не только на Русь, но и в основные страны Западной Европы, а во вторых, для усвоения характера собственно русского зодчества Фьораванти для начала был отправлен во Владимир, где изучал архитектурное своеобразие тамошнего Успенского собора, чудесного храма Покрова- на-Нерли и т. п., и построенный им в Москве Успенский собор был выдержан в основных канонах русского зодчества.

Между прочим, преподобный Иосиф Волоцкий писал об этом соборе, что его «достоит нарещи земное небо, сиающу яко великое солнце посреде Рускыя земля».

Словом, установившиеся во второй половине XV века деятельные и многообразные взаимосвязи Руси с внешним миром были в тех или иных отношениях и естественны, и плодотворны. Но, как говорится, все имеет свою оборотную сторону, что в особенности уместно сказать о русских людях, в высшей степени склонных ко всякого рода крайностям. Вообще-то это качество может дать и отрицательные, и положительные последствия, и русский «экстремизм» (если воспользоваться современным термином) являет собой национальное своеобразие, а не заведомо отрицательную черту.

Но одно из проявлений этого «экстремизма», которое не раз имело место в нашей истории, всегда наносило тяжкий ущерб стране. Речь идет о таких периодах истории Руси-России, когда ради пришедших извне «новаций» предпринимался «экстремистский» отказ от веками складывавшихся устоев бытия и сознания, — отказ, который не мог привести ни к чему, кроме разрушений, и только последующий нелегкий, подчас мучительный возврат на собственный путь спасал страну…

Незадолго до того как в Москву прибыл упомянутый итальянец Фьораванти, в 1470 году в Новгород заявился другой человек, который также имел в конечном счете итальянское происхождение: его дед Симоне де Гизольфи был знатным и богатым генуэзцем, занимавшимся крупной, как сказали бы теперь, «коммерческой деятельностью» на Таманском полуострове между Черным и Азовским морями. Здесь тогда существовало княжество, основным населением которого были черкесы (или,

иначе, зихи), и Гизольфи устроил брак своего сына Винченцо

счеркесской княжной, и сын последнего, полуитальянец-полу- черкес, стал князем Таманским. Это был, как ясно из фактов, человек огромной энергии и обширнейших познаний, имевший самые широкие международные связи и в Европе, и в Азии. Особое значение имела его связь с существовавшей с давних времен в таманском городе Матреге*, являвшемся столицей его княжества, крупной иудейской общиной.

Прибыв в 1470 году в Новгород вместе с тогдашним князем Киевским Михаилом Олельковичем (литовцем), он сумел оказать громадное воздействие на общавшихся с ним людей, среди которых были и православные священники Алексей и Денис. Посеянная Заккарией, которого на Руси звали «Скарья» и «Схария», ересь дала, увы, весьма и весьма обильные плоды. В 1478 году Великий князь Иван III беседовал в Новгороде

серетическими священниками Алексеем и Денисом, произведшими на него столь сильное впечатление, что он пригласил их в Москву, где они были поставлены (в 1480 году) во главе важнейших соборов — Успенского и Архангельского…

Впрочем, об этом речь пойдет ниже. Здесь же необходимо сказать о наиболее существенном. Иван III, при котором Русь широко вышла на мировую арену, явно склонялся, как, на мой взгляд, свидетельствует множество известных фактов, к столь характерному для нас, русских, «экстремизму». Поскольку Русь тогда стремилась вобрать в себя те или иные практические и теоретические достижения Запада и Востока (отмечу, что Заккария Гизольфи был как бы «представителем» и Европы, и Азии), Великому князю казалось, что даже само определявшее путь Руси уже пять столетий Православие нуждается в «обновлении» — в соответствии с идущими извне «советами».

Целесообразно сказать здесь о том, что во многих сочинениях ересь жидовствующих совершенно безосновательно сопоставляют с Реформацией, то есть с происходившим

сначала XVI века в ряде стран Западной Европы переходом от католицизма к различным формам протестантства. Делается

* Его название не раз изменялось: Таматарха — Самкерц — Тмуторокань — Матрега (Матрица); ныне — Тамань.

это с целью представить Русь сугубо «консервативной», «реакционной», «мракобесной» (сие определение используется

втаких сочинениях) страной: вот, мол, «прогрессивный» Запад осуществил естественно назревавшую религиозную Реформацию, а Русь ее подавила и тем самым безнадежно «отстала» от Запада…

Но эта «концепция» несостоятельна уже хотя бы потому, что Реформация осуществилась лишь в Северной и отчасти Центральной Европе; Испания, Франция, Италия и т. д. вовсе не отказались от католицизма и беспощадно подавляли «реформаторов». Далее, Реформация началась в Европе в конце 1510–1520 х годах, то есть на полвека позднее (!) возникновения ереси жидовствующих на Руси, и уже из этого ясно, что дело идет о совершенно различных явлениях (иначе придется признать странное, неправдоподобное русское «первенство» по отношению к западной Реформации). Наконец, — и это наиболее важно — Реформация все же отнюдь не отрицала основ христианства, а ересь жидовствующих, как убедительно показано в ряде исследований, была направлена именно против главных христианских устоев.

Ипосле того как ересь проникла в верхние слои Русского государства и Церкви, преподобный Иосиф Волоцкий начал и,

всущности, возглавил борьбу с этой опаснейшей угрозой самому бытию Руси — в глубокой своей сущности Святой Руси.

В. В. Кожинов

«История Руси и русского слова»

Святой апостол Андрей Первозванный. XV в. Ростов

«Просветитель» преподобного Иосифа

соединив земное с небесным, и воскрес из мертвых, и со славою вознесся на Небеса; и, сев по правую сторону Отчей Славы, послал, как обещал, Своим ученикам, свидетелям Его земной жизни, Духа Святого, Утешителя, в виде огненных языков; и разослал апостолов во все народы просвещать пребывающих во тьме неведения и крестить их во имя Отца и Сына и Святого Духа. Одних Он послал в восточные земли, других — в западные, северные и южные страны и повелел исполнять данные им заповеди.

В то время святой Андрей, один из двенадцатичисленного войска­ Христова, ученик Христа, брат первоверховного апостола Петра, пришел из Иерусалима в Синоп, из Синопа — в Херсон, от Херсона поднялся вверх по Днепру и остановился на берегу под горами; и, встав наутро, сказал бывшим с ним ученикам: «Видите ли эти горы? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий и воздвигнет Бог множество церквей». И, поднявшись на те горы, он благословил их, поставил крест, помолился Богу и сошел с гор, на которых сейчас

стоит город Киев. Затем он отправился вверх по Днепру и пришел на место, где сейчас стоит Великий Новгород, а оттуда пошел к варягам и далее — в Рим.

Проповедать же слово спасения в Русской земле апостолу было запрещено Святым Духом, судьбы Которого — «бездна великая» (Пс. 35, 7), и потому мы не можем их понять. Во всех других странах прозвучала евангельская проповедь спасения,

ивсе люди были избавлены от тьмы идолопоклонства и озарены светом богопознания. И только Русская земля была омрачена тьмой идолопоклонства и вся осквернена нечистыми делами.

Много времени прошло после вознесения на Небеса Единородного Сына Божия, уже исполнилась тысяча лет, а от создания мира — шесть тысяч пятьсот лет. Но Святая, Блаженная

ипоклоняемая Троица не желала видеть творение Свое погибающим, и посетил нас Восток с высоты, и просветил светом богопознания, верой, благочестием, премудростью и разумом самодержца и владыку всей Русской земли — Владимира, сына Святослава, внука Игоря и блаженной Ольги, правнука Рюрика. Обратилось на него Всевидящее Око и просветило его божественным крещением, и стал он сыном Света. Владимир не только сам постарался спастись, но подвигся спасти всех

иповелел всем креститься во имя Отца, Сына и Святого Духа.

Стого времени солнце Евангелия осияло нашу землю и гром апостольский огласил нас; воздвиглось множество Божиих церквей и монастырей, явилось множество святителей и преподобных, чудотворцев и схимников, и как в древности Русская земля всех превзошла своим нечестием, так сейчас, словно на золотых крыльях взлетев на небеса, она всех превзошла благочестием. И хотя в других странах было множество благочестивых и праведных людей, но много среди них живет неверных, нечестивых, проповедующих ереси. В Русской же земле не только селений и сел несчитанное множество, но и множество городов, и все суть овцы единого Пастыря — Христа, все едины в мыслях, и все славят Святую Троицу; еретика же или нечестивого никто и нигде не видел. Так продолжалось четыреста девять лет. Но, увы, посмотри, что творит и какие козни строит сатана, лукавый дьявол, ненавидящий добро, помощник

испоспешник злым, отступивший от Бога, губящий весь мир,

Княгиня Ольга

ненасытный, ненавидящий Небо и землю и жаждущий вечной тьмы!

В то время жил в городе Киеве жид по имени Схария, и был он орудием дьявола — был он обучен всякому злодейскому изобретению: чародейству и чернокнижию, звездочетству и астрологии. Он был известен правившему в то время князю по имени

Михаил, сыну Александра, правнуку Вольгирда, истинному христианину, по-христиански мыслящему. Этот князь Михаил

в6979 году (в 1470 м от Р. Х.), в дни княжения Великого князя Ивана Васильевича, приехал в Великий Новгород, и с ним — жид Схария. Жид прельстил сначала попа Дениса и соблазнил его в жидовство; Денис же привел к нему протопопа Алексея, служившего тогда на Михайловской улице, и этот также отступил от непорочной и истинной христианской веры. Потом прибыли из Литвы и другие жиды — Иосиф Шмойло-Скаравей, Мосей Хануш. Алексей же и Денис так старались укрепиться

вжидовской вере, что всегда пили и ели с жидами и обучались жидовству; и не только сами учились, но и жен и детей своих учили тому же. Они захотели обрезаться по вере жидовской, но жиды им того не разрешили, говоря: если проведают об этом христиане, то увидят и разоблачат вас; держитесь своего жидовства втайне, а внешне будьте христианами. И переменили им имена: назвали Алексея Авраамом, а жену его Саррой. Впоследствии Алексей многих научил жидовству: своего зятя Ивашку Максимова, его отца попа Максима и многих еще попов, дьяконов и простых людей. Поп Денис также научил многих жидовствовать: протопопа Гавриила Софийского, Гридю Клоча; Гридя же Клоч научил жидовству Григория Тучина, чей отец имел в Новгороде большую власть. И многих еще они научили — вот имена их: поп Григорий и сын его Самсонка, Гридя, дьяк Борисоглебский, Лавреша, Мишука Собака, Васюк Сухой, зять Дениса, поп Федор, поп Василий Покровский, поп Яков Апостольский, Юрка Семенов, сын Долгого, еще Авдей

иСтепан клирики, поп Иван Воскресенский, Овдоким Люлиш, дьякон Макар, дьяк Самуха, поп Наум и многие другие; и они совершили такие беззакония, каких не совершали и древние еретики.

О, кто сможет оплакать эту беду, чей язык расскажет о случившемся, чей слух спокойно примет этот рассказ? Они назвали ложным Божественное предвечное рождество Христа от Отца

ииздевались над Его вочеловечением ради нашего спасения, говоря, будто у Бога Отца Вседержителя нет ни Сына, ни Святого Духа, Единосущных и Сопрестольных Ему, будто бы нет Святой Троицы. А когда в книгах говорится, что у Бога Отца

Вседержителя есть Слово и Дух, то это означает произносимое слово и дыхание, которое растворяется в воздухе. Тот, Которого Писание называет Иисусом Христом, Сыном Божиим, еще не родился; когда же Он родится, то назовется Сыном Божиим не по естеству, но по благодати, так же, как Моисей, Давид

идругие пророки. А Тот, Которого христиане называют Христом Богом, — простой человек, а не Бог: Он был распят иудеями и истлел в гробнице. Поэтому сейчас следует придерживаться Моисеева закона.

Еще они говорят так: неужели Бог не мог спасти Адама и род его от ада, неужели у Него не было Небесных Сил, пророков

иправедников, чтобы послать их на исполнение Своей воли, неужели Он Сам сошел в виде нищего бедняка, вочеловечился, пострадал и этим победил дьявола? Не подобает Богу так поступать.

Они возносили многие хулы и поношения на Божественную Церковь и всечестные иконы, говоря, что не следует поклоняться созданию рук, не следует изображать на святых иконах Святую Троицу, поскольку Авраам видел Бога с двумя Ангелами, а не Троицу. Они запрещали поклоняться божественным иконам и Честному Кресту, бросали иконы в нечистые и скверные места, некоторые иконы они кусали зубами, как бешеные псы, некоторые разбивали, некоторые бросали в огонь и говорили: надругаемся над этими иконами так, как жиды надругались над Христом.

Онечестивые языки, о мерзкие и гнилые уста, сказавшие эти богохульные слова!

Тогда подошла к концу седьмая тысяча лет от сотворения всего мира; еретики же говорили: семь тысяч лет прошло, и Пасхалия закончилась, а Второго Пришествия Христова нет, — значит, творения отцов Церкви ложны и следует их сжечь. Они бесчестили не только отеческие творения, но и апостольские, говоря: почему нет Второго Пришествия Христова, уже время ему быть; ведь апостолы написали, что Христос родился в последние времена (1 Пет. 1, 20), уже тысяча и пятьсот лет прошло после рождества Христова, а Второго Пришествия нет, — значит, творения апостолов ложны.

Еще они поносили творения святого Ефрема, говоря: его творения ложны, ибо он писал, что вот уже идет Господь наш Иисус Христос судить живых и мертвых и что настал конец, — но после его творений прошла тысяча лет, а Второго Пришествия нет. И бесчестили они не только творения святого Ефрема, но и все Священное Писание (Евангелия и творения апостолов) и творения отцов Церкви. Они бесчестили иноческий образ и иноческое житие, говоря, что иноки отступили от пророческого, евангельского и апостольского учения, своевольно, по своему разумению, придумали себе житие и, оставив Божии заповеди, живут по учениям человеческим. Иные же еретики говорили, что если бы иноческая жизнь была богоугодной, то Сам Христос и божественные апостолы были бы в иноческом образе, но Христа и святых апостолов пишут в образе мирском, а не в иноческом. Другие же говорили, что иноческий образ, схима, был дан Пахомию не Ангелом. Если бы это был Божий Ангел, он бы явился светлым, но он явился черным, а это признак бесовского действия. Иные еретики извращали слова святого апостола Павла, которые он пишет к Тимофею: «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением» (1 Тим. 4, 1–3). Еретики говорили, что святой апостол Павел сказал это об иноках, ибо им запрещено жениться и заповедано воздерживаться от еды, и что будто бы о них написано: «Проклят всякий, кто не восставит семени во Израиле»

(ср.: Втор. 25, 5–9).

Но и на этом не остановились скверные и нечистые еретики. Они упиваются и объедаются в святой Великий пост и во все святые посты, в среду и в пятницу едят мясо и оскверняются блудом и, оскверненные, входят в божественные церкви и совершают святую литургию.

Как не удивиться Твоему неизреченному, о Слово, долготерпению, как рассказать о глубине несказанной Твоей благости? Эти скверные языки осмелились и на других святых произнести великие и лживые хулы. Они бесчестили Саму Деву

Богородицу, великого Предтечу Иоанна, святых апостолов, священных святителей, преподобных и богоносных отцов наших — все это сделали первенцы сатаны Алексей и Денис в Великом Новгороде.

В6988 году (в 1480 м от Р. Х.) Великий князь Иван Васильевич пришел в Великий Новгород. Тогда же он взял в Москву попа Алексея протопопом церкви Успения Пречистой Богородицы и Дениса-попа — в церковь Архангела Михаила. Кто без слез сможет поведать, что натворили эти скверные псы со своими подручными? Сразу по приезде в Москву, большой и многолюдный город, они не смели выказать что-либо неподобающее, но таились, как змеи в норе: на людях представлялись святыми и кроткими, праведными и воздержными, но тайно сеяли семена беззакония и погубили многие души, совратив их

вжидовство, так что некоторые отпали от Церкви и обрезались

вжидовскую веру; и среди них Ивашка Черный, черный как именем, так и делами, и Игнат Зубов, соучастник его.

В6993 году (12 декабря 1484 го от Р. Х.) во архиепископы Великого Новгорода и Пскова был поставлен преосвященный Геннадий: как свеча на подсвечнике был он поставлен Божиим судом. Словно лев, бросился он на злодеев еретиков, выпрыгнув из чащи Священного Писания, с высоких и прекрасных гор пророческих и апостольских учений, и своими когтями разорвал их скверные утробы, напоенные ядом жидовства, своими клыками растерзал и сокрушил их, разбивая о камень.

Еретики обратились в бегство и прибыли в Москву, где уже имели готовую помощь себе — Алексея-протопопа и Денисапопа, которые успели многих прельстить и поставить на службу своей беззаконной жидовской вере. Среди монахов они прельстили окаянного Зосиму — назову его не архимандритом, но осквернителем, радующимся калу идолослужения, наподобие первого еретика Зосимы Черного. Потом они привлекли

всвою ересь монаха Захара, потом Федора Курицына из двора Великого князя, безместных дьяков Истому и Сверчка, из купцов же — Семена Кленова. А Федор Курицын, Истома, Сверчок и Семен Кленов многих других научили жидовствовать.

Вто время протопоп Алексей и Федор Курицын имели такое влияние на Великого князя, как никто другой. Они занимались