Коростовцев М. Религия Древнего Египта

няет картину сотворения мира описанием создания людей: люди — это слезы бога Ра. Здесь очень важно созвучие слов «люди» (rmt) и «слезы» (rmT).

Солнечных сказаний было много, но очень немногие из них сохранились в более или менее полном виде. Большей частью приходится иметь дело с намеками в разных текстах на неизвестные нам мифы. Из «Текстов пирамид» (Pyr., § 1209), например, можно узнать, что Ра был «золотым теленком», рожденным богиней неба Нут, имевшей облик коровы. «Отклики этого сказания, бывшего, по-видимому, некогда одним из основных египетских мифов о происхождении мира, мы находим и в других текстах…»192.

В относительно полном виде сохранился миф об истреблении людей. В книге, известной в науке под названием «Книга Коровы» (XIV в. до н.э.), текст которой высечен иероглифами в скальных гробницах фараона XIX династии Сети I (1309–1291 гг. до н.э.) и фараона XX династии Рамсеса III (1182–1151 гг. до н.э.) в Фивах, в Долине царей, рассказывается о мятеже людей против бога Ра и о постигшем их наказании. Папирус БремнерРинд и «Книгу Коровы» разделяет тысячелетие. В более раннем тексте рассказывается о мятеже людей против бога Ра и их наказании, в более позднем — об их сотворении. Очевидно, в не дошедших до нас сказаниях и текстах содержалось подробное повествование о сотворении людей, но не исключена и другая версия.

Миф об истреблении людей вкратце рассказывает о следующем: создав мир и людей, Ра царствовал и над людьми, и над богами, но неблагодарные люди замыслили злые дела против старого царя: «Кости его стали серебром, члены его — золотом, и волосы — истинным лазуритом». Посоветовавшись с богами, Ра посылает свое Око, богиню Сехмет, наказать людей. И богиня приступает к массовому их истреблению. Но Ра сжалился над людьми. Чтобы спасти их от рассвирепевшей богини, упивавшейся человеческой кровью, Ра приказывает напоить богиню красным пивом, похожим на кровь. Богиня опьянела и прекратила истребление людей. Так был спасен человеческий род.

Другое сказание повествует о том, как обходя Обе Земли (т.е. Верхний и Нижний Египет), бог Ра был укушен ядовитым змеем. Богиня Исида, «которая узнала все на небе и на земле, подобно Ра», задумала узнать подлинное имя великого бога и тем самым приобрести власть над ним. Она создала змея, который укусил старого бога-царя. Ра невыразимо страдает и обращается за помощью к своей эннеаде. Но ни один бог не может ему помочь, и только Исида обещает помощь при условии, что он назовет ей свое подлинное имя. Ра называет множество имен и между прочим говорит: «Я — Хепри утром, Ра в полдень и Атум вечером». Но Исида продолжает настаивать на том, чтобы бог назвал свое подлинное имя: «Не было твоего имени в том, что ты мне говорил!» Наконец Ра уступает и называет ей свое имя, которое, само собой разумеется, в тексте не приводится. Текст кончается заклинанием Исиды, последние слова которого таковы: «Говорить слова над изображением Атума и Гора — Хекену…»193. Содержание сказания является основой заклинания против укуса змей. Этот текст содержится в одном из папирусов Туринского музея, относящемся ко времени Нового царства194.

Необходимо и важно подчеркнуть, что в ряде египетских мифов бог Ра выводится как доброе, светлое начало, как неутомимый борец с темными силами зла. В упорной, ожесточенной борьбе со злом он опирается на близких ему богов, в первую очередь богов эннеады, и одерживает победу. Этот мотив неоднократно встречается уже в «Текстах пирамид» (например, § 385), пронизывает насквозь учение гелиопольского религиозного центра. Борьба бога Ра носит космический характер, «и в каждом гимне солнечному божеству неизменно восхваляется победа последнего над чудовищным противником»195. Этим противником является первозданный хаос, водная стихия, физический мрак и связанные с ним существа — змеи, крокодилы, гиппопотамы и, как ни странно, безобидная черепаха. В отношении змей надо сделать оговорку. В религиозных представлениях егип-

192Там же. С. 16.

193Там же. С. 89–91.

194Pleyte W., Rossi F. Papyrus de Turin… С. 131–138.

195Матье M.Э. Древнеегипетские мифы… С. 31–32.

тян змеи играли очень существенную роль. Они разделялись на добрых и злых, поэтому одни змеи были сторонниками бога Ра, другие — его злейшими врагами. В текстах некоторые из тех и других названы по именам. М.Матье вполне правильно сравнивает роль змей в египетской религии и в религии некоторых африканских народов — эве и др.196

Против кого же конкретно ведет борьбу бог Ра, кто его враги? Это гигантский крокодил Мага197; это змей Ими-Ухенеф, которого бог Ра убил в Гелиополе под сикоморой, приняв облик огненно-рыжего огромного кота («Книга мертвых», гл. XVII). «На стенах гробницы царей 19-й и 20-й династий мы вновь встречаем Ра в образе кота»198; это гигантский змей Апопи, низвержению которого посвящен уже упомянутый папирус БремнерРинд, змей Ник199 и др. Все они воплощали первобытный хаос, водную стихию, физический мрак. В уже цитированном в другой связи «Поучении Мерикара» в строках 130–134 отражены религиозные взгляды высокопоставленных лиц того времени: «Он создал небо и землю для них (людей. — М.К.), он устранил крокодила из вод. Он роздал воздух для их ноздрей. Они — его подобие, вышедшее из его тела. Он ради них поднимается на небо. Он создал растения и животных, птиц и рыб, чтобы кормить их. Он уничтожил своих врагов и [даже] детей, ибо они задумали восстать. Он создал ради них (людей. — М.К.) свет и плывет [по небу], чтобы они могли видеть». Он — это бог, не названный по имени. Из содержания приведенной цитаты явствует, что речь идет о боге Ра.

Итак, Ра создал мир как свет, противостоящий тьме. Но созданный из хаоса мир не является чем-то завершенным и стабильным. Из века в век, изо дня в день он ведет непрекращающуюся ожесточенную борьбу за свое существование, против хаоса, водной стихии, мрака и существ, их воплощающих. Идея этой борьбы пронизывает космогонические представления, начиная с «Текстов пирамид» и кончая очень поздними текстами (как, например, папирус Бремнер-Ринд). Согласно мифу, изложенному в папирусе Бремнер-Ринд, Ра в течение дня плывет по небу и к вечеру подплывает к западным горам Египта, в которых, по представлению египтян, находился подземный мир. Дневной путь Ра по небу окончен. Бог переходит из дневной ладьи манджет на ночную ладью месктет. На этой ладье в окружении свиты он погружается в подземный мир. Здесь, в царстве мрака, происходят ожесточенные схватки сил света и сил тьмы, из которых Ра и его свита неизменно выходят победителями. Проплыв по подземному миру и одолев всех врагов, Ра снова переходит на дневную ладью и появляется в полном блеске на восточном небосклоне — суточный цикл повторяется.

Наиболее яркий представитель сил зла — великий змей Апопи — извечный враг бога Ра. «Постепенно Апопи становится в египетской религиозной литературе как бы собирательным образом врагов солнца. Это он является постоянным объектом заклятий солярных гимнов и магических ритуалов… Понятно поэтому, что образ солнца — победоносного воина, сначала пешего, а позднее всадника, впоследствии в сильнейшей степени повлиял и мифологически и иконографически на создание в христианском Египте многочисленных культов святых всадников-победоносцев: Сисинния, Фиваммона, Феодора и др.»200.

Египтяне представляли себе враждебную стихию мрака, по крайней мере в древнейшие времена, как нечто вполне физическое. Отличное описание, так сказать, бытового мрака и его вреда для людей содержится в известном гимне богу Атону. Автор гимна говорит богу: «Ты заходишь на западном небосклоне, а земля [находится] во мраке, наподобие мертвого. Спят они [египтяне] в помещениях, причем головы их закутаны и один не видит другого. Тащат все их вещи, что под их головами, и не знают они [об этом]. Каждый

196Матье М.Э. Древнеегипетские мифы… С. 42, со ссылкой на Ellis А.В. The Ewe-Speaking Peoples of the Slave-Coast of West Africa. London, 1890. С. 47; см. также: Baumann H., Schöpfung und Urzeit des Menschen in Mythen der Afrikanischen Völker. Berlin, 1936. С. 197.

197Wb. VI. 5–8; Akmar M.E. Le Papyrus Magique Harris. Upsala, 1916.

198Матье M.Э. Древнеегипетские мифы… С. 33.

199Там же. С. 36.

200Там же. С. 34–35.

лев выходит из своего логова. Все змии жалят во мраке, [когда] уходят(?) свет и жар. Земля молчит, так как тот, кто создал их, зашел на своем небосклоне»201. Мрак извечного хаоса и первобытной водной стихии был, естественно, много страшнее. Так вполне четко выявляется дуализм гелиопольских теологии и космогонии, дуализм динамичный, в силу которого борьба света и мрака, воспринимаемых как физические явления, составляет органический аспект бытия.

Существовали мифы не только о самом Ра, главе эннеады, но и мифы о некоторых ее членах, мифы иногда развернутые, иногда лишь в виде самых лаконичных сообщений. В уже упомянутой «Книге Коровы» говорится о том, что верховный бог Ра сделал бога Тота, бога луны, своим «заместителем» на небе ночью и что луна является левым глазом Ра202. Бог Шу, имя которого может означать «пустоту» (между землей и небом) или «свет», был первым богом, созданным Ра. Его женское дополнение — богиня Тефнут, также созданная Ра. Некоторые египтологи без достаточных оснований полагали, что она олицетворяет влажность, росу и т.д. Рожденная Шу и Тефнут пара богов — бог земли Геб

ибогиня неба Нут — мифологически тесно связана с Шу. Шу разъединил их — Геба оставил в горизонтальном положении внизу, а Нут поднял вверх. Изогнувшись, она осталась лежать на поднятых вверх руках Шу, упираясь руками и ногами в Геба. Нут, Небо, — самая колоритная фигура из названных четырех божеств. Существовали различные мифологические образы неба. Вот один из них: антропоморфная богиня, живот которой представляет собой небо, усеянное звездами. Ночью плывут эти звезды по ней, а днем — внутри нее, ибо утром она их поедает, а вечером рождает вновь. Из-за того что Нут ежедневно поедает своих детей, ее муж, бог земли Геб, рассорился с ней. Именно по этой причине ее отец, бог Шу, разъединил супругов и навсегда поднял богиню вверх — ее прозвали «свиньей, поедающей своих поросят». Этот интересный, но плохо сохранившийся текст начертан в гробнице Сети I недалеко от «Книги Коровы». Напрашивается сравнение Нут с греческим Кроносом, поедавшим своих детей203.

В«Книге Коровы», где содержится миф об истреблении людей за их попытку учинить мятеж против бога-царя, повествуется о том, что Ра не пожелал больше править людьми и покинул землю верхом на божественной корове. Поднявшись очень высоко, корова обернулась небом — брюхо ее усеяно звездами, и по нему «плывет» в своих двух божественных ладьях бог Ра (одна ладья дневная, другая ночная). Каждую из четырех ног коровы поддерживают по два антропоморфных существа и девятое — хвост. А бог Шу поддерживает брюхо коровы, как в другом случае — богиню Нут. Образ неба-коровы, безусловно, тесно связан с представлением о боге Ра как о золотом теленке, рожденном небом («Тексты пирамид»). Оба образа неба, богини Нут и коровы, соприкасаются с третьим: небо — небесный океан. И живот богини Нут, и живот коровы усеяны звездами,

ипо тому, и по другому ежедневно проплывает бог Ра. Все это в высшей степени противоречиво и запутанно, но в религии и мифологии доклассового общества, в котором возникли эти представления, не следует искать логики мышления. Вполне понятно, что исходя из приведенных данных невозможно обнаружить стройную космогоническую систему, тем более что существует много разных указаний на другие варианты космогонии и теогонии. Так, например, небо мыслилось также как плоская крыша на подпорках204, и т.д. В заключение еще раз следует подчеркнуть огромное влияние гелиопольских религиозных воззрений на богословское мышление во всех других религиозных центрах древнего Египта.

201 Гимн Атону / Пер. Н.С.Петровского // Хрестоматия по истории Древнего Востока. М., 1963.

С. 106.

202Матье М.Э. Древнеегипетские мифы… С. 85.

203Straomans M. Nut et Kronos // Archiv Orientaini. Vol. XX. 1952. №3–4. С. 410–416.

204Anthes R. Mythology in Ancient Egypt // Mythologies of the Ancient World. New York, 1961. С. 20.

ГЛАВА V

МЕМФИС

Согласно античной традиции (Геродот II, 99; Диодор I, 50) основателем I египетской династии и объединителем страны был фараон Менес. Манефон, труд которого, по свидетельству акад. В.В.Струве, написан на основании египетских источников205, также называет Менеса основателем I династии. Египетские царские списки, дошедшие до нас от времени Нового царства, начинаются именем Мена, основателя I династии (!). Вполне понятно, что древнейшая история Египта дошла до Манефона в легендарном виде — ведь Манефона от Менеса отделяют не менее 2500 лет. Так, например, Манефон сообщает, что Менес, процарствовав 60 лет, погиб в зубах гиппопотама. История преемников царей I и II династий в изложении Манефона также не может претендовать на достоверность. Даже сам факт существования Менеса за отдаленностью времени и ввиду полного отсутствия памятников, содержащих его имя, может казаться сомнительным. Знаменитый Палермский камень, часть анналов эпохи Древнего царства, созданных во времена V династии, к сожалению, ничего не сообщает о Менесе и не упоминает его имени — место, где должно было стоять имя основателя I династии, повреждено.

Однако сквозь мрак, окутывающий события и лица тех времен, вырисовываются смутные контуры фигуры легендарного фараона Менеса. В конце прошлого века во время раскопок Фл. Питри в Умма-эль-Кааб обнаружена пластинка со знаками, которые читаются men. На пластинке эти знаки расположены рядом с именем несомненно существовавшего фараона — Нармер. Ряд ученых, однако, понимают эти знаки иначе, вследствие чего пластинка еще не может рассматриваться как памятник той эпохи, содержащий имя фараона Менеса.

Гораздо существеннее другая находка — тоже пластинка, но несколько большая по размеру. Она была найдена де Морганом в большой гробнице в Накаде в 1897 г. Здесь под знаком mn стоит титул «двух владычиц», который нередко значился перед именами фараонов I династии, указывая на фараоновское достоинство носителя имени. Это единственное имеющееся в распоряжении науки эпиграфическое указание тех времен на фараона Менеса, как бы подтверждающее его историчность. По мнению А.Гардинера, сомнения некоторых ученых в том, что на пластинке написано: «царь Men», неосновательны206. Но все это не проливает света на жизнь и деятельность Менеса. Геродот и Диодор приписывают Менесу, объединителю Египта, основание Мемфиса. Геродот сообщает также, что Менеc построил у Мемфиса большую плотину, предохранявшую город от вторжения вод Нила, и основал храм бога Пта. Сообщение греческого историка перекликается с одним текстом времен XIX династии, связывающим бога Менеса и бога Пта207.

Мемфис был расположен на западном берегу Нила, в верховье Дельты. В настоящее время на месте древнего Мемфиса раскинулись деревни Бедрашейн, Мит-Рахина и Эль-Каср. Арабский писатель XII в. Абд-эль-Латиф в сочинении, посвященном Египту, утверждал, что развалины Мемфиса были грандиозны и тянулись от Дашура до Гизы208.

В эпоху Древнего царства Мемфис был резиденцией фараонов и на протяжении всей истории Египта оставался одним из самых крупных городов и влиятельным центром религиозной мысли. То, что Мемфис был основан во времена I династии, подтверждается раскопками Фл. Питри, В.Эмери и др.209 Таким образом, Мемфис значительно более мо-

205Струве В.В. Манефон и его время // ЗКВ. III. Вып. I. 1928.

206Gardiner A.H. Egypt of the Pharaohs… С. 406.

207Там же. С. 408.

208La relation d’Egypte. Paris, 1810.

209Gardiner A.H. Egypt of the Pharaohs… С. 408.

лодой город, чем древний Гелиополь. Расстояние по прямой между этими двумя центрами около 33 км.

Название Мемфис происходит от египетского mn nfr (название пирамиды Пепи ), что означает «устойчивое и прекрасное»210. Город имел у египтян и другие названия: Весы Обеих Стран (имеется в виду центральное положение Мемфиса между Верхним и Нижним Египтом), Белая Стена (ср. Москва белокаменная), Хет-ка-Пта («палата души бога Пта») — отсюда греческое название Египта — и, наконец, Анх-тауи, что означает в переводе «жизнь Обеих Земель» (другой перевод: «гавань прекрасная») — название местности около Серапеума в Саккаре211, а также города212. Во времена XX династии Мемфис был третьим по значению религиозным центром Египта, что совершенно ясно из уже упоминавшегося папируса Харрис I (Фивы, Гелиополь, Мемфис). Как и в Гелиополе, в Мемфисе чтили многих богов. На обратной стороне папируса Салье IV имеется школьное письмообразец, написанное певчей богини Хатхор по имени Стика, проживавшей в Мемфисе, и адресованное певчей бога Амона по имени Сахменуфе, жене очень влиятельного жреца бога Амона в Фивах по имени Аменемхет. Стика воспевает красоту и богатство Мемфиса

иобращается с молитвой к божествам Мемфиса, моля их ниспослать здоровье ее коллеге

иподруге Сахменуфе, проживающей в далеких Фивах. В этом обращении к мемфисским богам перечислены: восемь ипостасей главного бога города — бога Пта, три ипостаси богини Сехмет, жены Пта, бог Амон-Ра, две ипостаси Амона, Ра, Хатхор, Анубис, Осирис, Сопду, богини Семат и Шесмет, гелиопольская эннеада, мемфисская эннеада, богиня Таурт, бог Себек, сирийские боги Баал и Баал-Зефон, богини Кадеш и Анат, а также не названные по имени боги и богини окрестностей Мемфиса213. Молитвенное обращение упомянутой Стики к мемфисским богам, разумеется, не содержит полного их перечня, не является обзором систематического порядка.

Уже неоднократно цитированный Х.Кеес подчеркивает, что «картина культов Мемфиса была не менее пестрой, чем та, которую представлял Гелиополь», как в отношении антропоморфных божеств, так и в отношении богов-животных и богов-растений214.

Главным богом Мемфиса был бог Пта, один из важнейших в египетской религии. О происхождении Пта ничего не известно. Можно предполагать (именно только предполагать — не больше), что это было местное божество того пункта, в котором позднее был основан Мемфис (если такой обитаемый пункт существовал когда-либо), или божество какой-то населенной местности по соседству с Мемфисом. Следует отметить интересное явление: в «Текстах пирамид» Пта упоминается очень редко, вскользь. В мастаба времен Древнего царства Пта также упомянут изредка, мимоходом, несмотря на то что в это время он был главным богом царской резиденции, т.е. Мемфиса215. Малочисленны упоминания о Пта и в последующую эпоху, в «Текстах саркофагов»216. Зато в текстах времени Нового царства бог Пта упоминается очень часто217. И это вполне объяснимо. В «Текстах пирамид», как и в других текстах времен Древнего царства, ведущую роль играет гелиопольский бог Ра и его эннеада — древние религиозные традиции Гелиополя, естественно, доминировали над воззрениями Мемфиса, еще не успевшими стабилизироваться и стать достаточно популярными в стране. Вполне понятно также, что богословское мышление столицы (т.е. Мемфиса), оформившееся в особую систему, должно было отстаивать свое право на существование в борьбе с гелиопольскими взглядами, завоевывать себе авторитет. Эта цель была достигнута, по-видимому, только в эпоху Нового царства. Одним из важнейших божеств Мемфиса наряду с Пта был хтонический бог Татенен, имя которого

210Kees H. Das alte Ägypten… С. 80.

211Gardiner A.H. Egypt of the Pharaohs… С. 91.

212Wb. I. 203, 13.

213Gardiner A.H. Late-Egyptian Miscellanies. Bruxelles, 1937. С. 87–89.

214Kees H. Des Götterglaube… С. 286.

215Sandman-Holmberg M. The God Ptah. Lund, 1946. С 24–25.

216Там же. С. 24–30.

217Там же. С. 30.

означает «поднимающаяся земля». Божества были сопоставлены и слиты в одно — ПтаТатенен. Имя Татенена не встречается в текстах времени Древнего царства, исключая «Памятник мемфисской теологии» (о нем будет сказано далее), и, наоборот, в текстах эпохи Нового царства встречается очень часто. Иконография Пта и Татенена различна, что свидетельствует, видимо, о том, что это разные боги. Но синкретический бог Пта-Татенен в Новом царстве является, несомненно, уже одним божеством, изображаемым в короне с перьями и с изогнутой бородой218.

Во времена Нового царства (из более ранних текстов об этом ничего не известно) Пта был наделен женой — богиней Сехмет и сыном — богом Нефертумом219. Рамсес III в папирусе Харрис I (47, 6–7) сообщает, что воздвиг для этих божеств часовню и что «Пта, Сехмет и Нефертум пребывают в ней», а богиня в другом месте того же папируса названа «Сехмет великая, возлюбленная Пта». Чаще всего в качестве жены бога Пта в текстах фигурирует Сехмет. Но нередко как супруги бога проходят и другие богини — Бастет, Тефнут, Маат, а также богиня Хатхор220 в образе обожествляемого в Мемфисе дерева — сикоморы. Третий член мемфисской триады, Нефертум, упоминается еще в «Текстах пирамид» (Pyr., § 266a), где сказано, что он — «цветок лотоса у носа Ра», т.е. бог благоухания. В более поздних текстах Нефертум прямо назван «сыном Сехмет»221. Иногда сыном Пта оказывается Имхотеп, обожествленный везир фараона III династии Джосера, который, кстати сказать, был первым известным по имени верховным жрецом в Гелиополе222.

Пта в Мемфисе был главным богом, демиургом, творцом всех богов и мира. Мемфисское жречество создало и разработало свои космогонию и теогонию, которые содержатся в так называемом «Памятнике мемфисской теологии».

«Счастливый случай сохранил нам обрывки одного древнейшего памятника египетского богословия, указывающего на то, что уже в эпоху пирамид, при отсутствии определенного для всего Египта канона, египетская религия открывала дверь богословским умозрениям, развивавшимся под сенью храмов в различных центрах религиозной жизни…. Около 720 г. эфиопский фараон Шабака, вероятно по просьбе жрецов главного мемфисского храма в честь Птаха, повелел начертать на черном граните текст, который до тех пор как „произведение предков“ хранился написанным на папирусе и не мог избежать разрушительного действия двух тысячелетий: „Он был проеден червями, и его не понимали от начала до конца“. Жрецы имели основание дорожить этим документом — он был плодом тенденциозного богословствования, доказывавшего верховенство и единство их бога. Но спасти целиком памятник было уже нельзя — сильно пострадало начало, много пробелов оказалось и в средине, да и язык был настолько архаичен, что иерограмматы храма не нашли возможным последовать не похвальному обыкновению своих не отличающихся строгостью филологических приемов современников и почти не изменили древней орфографии, едва ли сами понимая памятник в его целом. Но с ним случилась новая беда: позднее обитатели местности Мемфиса сделали из него мельничный жернов, вследствие чего погибла еще часть иероглифических строк. В таком виде камень попал в Британский Музей еще в 1805 году»223. Впервые текст был правильно понят Брестедом224. Затем интересные и глубокие исследования текста дали Масперо225, Эрман226, Зете227 и, наконец, Юнкер228. Благодаря усилиям названных корифеев египтологии этот трудный текст стал понятен. Разногласия в интерпретации отдельных мест не меняют понимания текста

218Там же. С. 62.

219Там же. С. 188.

220Там же. С. 188–191.

221Там же. С. 194.

222Там же; см. также: Kees H. Der Götterglaube… С. 249.

223Тураев Б.А. Египетская литература… С. 39–40.

224Breasted J. The Philosophy of a Memphite Priest // ZÄS. 39. 1901.

225Maspero G. La toute-puissance de la parole // RT. 24. 1902.

226Erman A. Ein Denkmal memphitischer Theologie // SPAW. 1911.

227Sethe K. Dramatische Texte zur altägyptischen Mysterienspiele. Leipzig, 1928.

228Junker H. Die Götterlehre von Memphis // APAW. 1939 (1940).

в целом, нашего восприятия содержащихся в нем теогонии и космогонии. Возникновение текста относится, вероятнее всего, ко времени IV — V династий, т.е. к моменту наибольшего влияния гелиопольских взглядов229. В это время Мемфис был еще молодым городом по сравнению с другими религиозными центрами Египта, и его религиозные традиции не могли быть столь устойчивыми и авторитетными. Но не следует забывать, что Мемфис был столицей государства и резиденцией фараонов, под эгидой которых должна была сложиться и укрепиться религиозная концепция. По изложенным причинам она не могла избегнуть мощного влияния более древних традиций других центров. Это влияние ярко проявилось в «Памятнике мемфисской теологии». Концепция памятника, несомненно, является искусственным богословским построением мемфисского жречества, созданным во славу и авторитета ради столичного бога — бога Пта. Согласно этой концепции, бог Пта является верховным всеобъемлющим божеством, создателем вселенной и богов. Мемфисские теологи отнюдь не проповедовали монотеизма — наличие верховного бога Пта не исключало существования других божеств. И бог Пта был их создателем, творцом всего, что существует. Как демиург, он отличался особым методом творчества — абстрактнофилософским, творческим орудием мемфисского демиурга было божественное слово. Сердце, «седалище мысли», порождало творческую мысль, а реализовалась она вовне, претворяясь в объективную действительность лишь после того, как божественный замысел был произнесен божественными устами. Итак, творческое слово божества — источник бытия, источник всего сущего на земле. Именно поэтому Брестед пришел к выводу, что уже в глубокой древности египтяне умели размышлять на отвлеченные темы и что понятия, обозначаемые греческими словами no$~ и logo~ (предполагалось, что они занесены в Египет в поздние времена), возникли и развились в Египте, а затем уже попали за его пределы230. К этому вполне обоснованному замечанию Брестеда надо добавить следующее. Учение logu~, т.е. о «слове» или «речи» как орудии творчества и откровения, содержится у александрийского философа I в. до н.э. Филона. Как указывали Маркс и Энгельс, труды Филона оказали серьезное влияние на формирование раннего христианства. И конечно, не случайно Евангелие от Иоанна (1, 1–3) начинается следующими словами: «В начале было слово, и слово было у бога, и слово было бог. Оно было в начале у бога. Все через него начало быть, что начало быть».

Учение о «логосе» можно найти у греческих мыслителей и во времена, предшествующие Филону: у Сократа, Платона, Аристотеля, стоиков. Но учение Филона о «логосе» резко отличается от учений его предшественников231. Учение о «логосе» как о творческой силе божества, понимание Филоном «логоса» совпадают с пониманием божественного «слова» в «Памятнике мемфисской теологии». Филон жил и работал в Египте, в Александрии, во всемирном центре эллинизма, где сталкивались идеи Запада и Востока, и был знаком, несомненно, с египетскими воззрениями на природу слова. Но как в Египте, в Мемфисе, в глубокой древности могли самостоятельно возникнуть и развиться подобные идеи, которые, казалось бы, ничего общего с Египтом не имеют? Но это только на первый взгляд. Учение о силе слова в «Памятнике мемфисской теологии» имеет чисто египетские корни, о которых было сказано выше, и искать их за пределами Египта совершенно излишне. Масперо так заканчивает свое блестящее исследование о «Памятнике мемфисской теологии»: «Согласно нашему автору, всякое творческое действие должно исходить от сердца и от языка, — произнесенное про себя, обдумывается (kAAt), a затем выражается вовне, в словах (wD mdw). Высказано твердое убеждение в силе этого «внутреннего слова» и необходимости повторения или объяснения (wHm) языком того, что сформулировано в сердце и выражено в словах (mDt tn). Иначе говоря, звук, облеченный в слово, обладает высшим могуществом. Вещи и существа, названные про себя (kAAt), существуют только в потенции: чтобы они существовали в действительности, их надо произнести (wD

229Kees H. Der Götterglaube… С. 282.

230Breasted J. The Philosophy of a Memphite Priest… С. 64.

231Трубецкой H.С. Учение о Логосе в его истории // Собрание сочинений. Т. IV. М., 1906. С. 137.

mdw), назвать их имена (m At rn). Ничего не существует, не получив предварительно своего названия, произнесенного громко»232.

Выше, в главе о магии, было подчеркнуто, что для египетской магии (как, впрочем, и для магии многих других стран и народов) характерна вера во всемогущество слова. Если человек, обладавший магической силой, мог заклинать и подчинять себе природные стихии, то магические возможности верховного бога, в данном случае бога Пта, естественно, были неограниченны. «Философское» учение мемфисских жрецов о созидательной силе слова бога Пта имеет своим основанием веру египтян во всемогущество слова, характерную для их представлений о магии. Идея, содержащаяся в «Памятнике мемфисской теологии», является поднятым на высший уровень, широко распространенным убеждением в силе магического слова. Иначе говоря, бог Пта, создавая других богов и мир, священнодействовал согласно одному из основных принципов магии. В принципе богдемиург каждого населенного пункта мог бы действовать аналогично. Мемфисские жрецы не были в этом отношении новаторами, как принято думать: их бог Пта был наделен «творческим словом», согласно религиозному мировоззрению египтян, в котором магия играла весьма и весьма значительную роль.

Знаменательно, что в «Памятнике мемфисской теологии» содержатся совершенно явные следы влияния Гелиополя. И это не удивительно: ведь Гелиополь был расположен по соседству с Мемфисом и не мог не оказать влияния на значительно более поздние теогонию и космогонию Мемфиса. Не исключено, что учение о творческой силе слова, изложенное в «Памятнике мемфисской теологии», навеяно взглядами Гелиополя. Но доказать это нельзя. В уже упомянутом папирусе Бремнер-Ринд (26.22) — следовательно, в поздней редакции гелиопольской космогонии (IV в. до н.э.) — содержатся такие слова: «Многие существа вышли из уст моих». Их наличие в Бремнер-Ринд может объясняться как заимствованием из древнего гелиопольского текста, так и влиянием мемфисских взглядов. Обе возможности налицо. Гелиопольское влияние, бесспорно, сказалось в упоминании гелиопольской эннеады и Атума, а также в отождествлении Пта и Атума: «Возникший как сердце и возникший как язык в образе Атума, он Пта великий…» Далее в том же «Памятнике мемфисской теологии» сказано: «Его эннеада перед ним — это зубы и губы, семя и пальцы Атума. Эннеада — это зубы и губы [бога Пта], уста которого назвали все вещи, породили Шу и Тефнут, породили эннеаду…» Как бы ни интерпретировать это трудное место, гелиопольское влияние здесь очевидно. Идет речь об эннеаде Пта, которая создана по образцу гелиопольской эннеады. Во главе первой стоит Пта, во главе второй — Атум. Начало текста сильно повреждено, но тем не менее понятно, что Пта создал себя в восьми ипостасях: «Пта на своем троне», «Пта-Нун, создавший Атума», «Пта-Наунет, родившая Атума», «Пта, сердце и язык эннеады», и еще четыре ипостаси, наименования которых не сохранились233. Число 8 напоминает, естественно, гермопольскую «восьмерку», так называемую огдоаду. Наконец, в «Памятнике мемфисской теологии» Пта, как и Атум в гелиопольских теогонии и космогонии, назван «поднимающейся землей», т.е. первозданным холмом, вышедшим из первобытных вод. Так он назван и в Берлинском папирусе №3048234.

Вразных текстах Пта выступает в качестве покровителя ремесел235, поэтому греки отождествляли его со своим Гефестом. Пта считался также «владыкой истины», божеством справедливости. Интересно отметить, что в некоторых текстах говорится о глазах Пта — солнце и луне236.

Врусле синкретизма Пта отождествлялся с богами Нуном, Тотом, Атумом, Сокаром, Осирисом, Ра, Амоном, Себеком-Ра и др. Культ Пта был широко распространен за пределами Мемфиса: ему были посвящены храмы или часовни в Фивах, Абидосе, Гермо-

232Maspero G. La toute-puissance de la parole… С. 175.

233Sauneron S., Yoyotte J. La naissance du monde selon l’Egypte mcienne. Paris, 1959. С. 62–63.

234Wolf W. Der Berliner Ptah Hymnus // ZÄS. 64. 1929. С. 23–24, 26–27.

235Sandman-Holmberg M. The God Ptah… С. 45.

236Там же. С. 104–107.

ГЛАВА VI

ГЕРМОПОЛЬ

Древний Гермополь238 расположен в Среднем Египте. Современное арабское название Эль-Ашмунейн происходит от коптского Шмун, восходящего к египетскому Хмун — «восемь», что обозначает восьмерку местных богов, или огдоаду. Греки называли этот город Гермополем, так как отождествляли главного бога города — бога Тота — со своим Гермесом. От древнего Гермополя ничего не осталось. Располагался город на западном берегу Нила, недалеко от того места, где от русла Нила ответвляется на запад канал Бахр- эль-Юсуф.

Некрополь Гермополя находился в местности, именуемой в наше время Туне-эль- Гебель. Гермополь был метрополией Заячьего нома, правителей которого погребали в расположенном неподалеку Эль-Берше.

«Восемь» как название Гермополя в «Текстах пирамид» вовсе не встречается, но начиная со времени Среднего царства оно фигурирует в разных текстах. После падения централизованной монархии Древнего царства правители Гермополя почувствовали себя самостоятельными: они датировали свои надписи не годами правивших фараонов, а годами собственного правления. «Они редко называют фараонов по имени, хотя и говорят о себе как об их вельможах. Эти Аханахты, Ихи, Нехери, Тотнахты и т.п. владели знаменитыми хатнубскими копями, в которых дошло до нас много длинных курсивных надписей с изложением обстоятельств экспедиций для разработки их в видах сооружения храма Тоту. Они самостоятельно распоряжаются этим государственным имуществом и уже при VI династии доставляют царю алебастр скорее как подарок, чем в качестве повинности. Здесь же номархи говорят о своих заслугах по отношению к жителям своего нома и его богупокровителю Тоту. Эти надписи чрезвычайно интересны для представления о развитии самостоятельности номархов и истории этого времени»239.

Раскопки германской археологической экспедиции в 1928–1933 гг. дали представление о плане Гермополя: в северной части города была большая священная площадь, окруженная толстой каменной стеной, за которой укрывалось население в случае вражеского нашествия. Тут же находился храм бога Тота. Рамсес II соорудил здесь и храм Амона240. В гермопольском разделе папируса Харрис I повествуется об отчислениях в пользу Тота, установленных Рамсесом III, и об обновлении стены, окружавшей священную площадь.

Религиозная система Гермополя известна в основном по текстам позднего времени, в значительной мере происходящим не из самого Гермополя, а из других религиозных центров. Прежде всего следует отметить, что между огдоадой Гермополя и богом Тотом нет такой органической и тесной связи, как между Ра и его эннеадой. Знаменательно, что название «Восемь» город получил в честь восьмерки богов, состоящей из четырех пар божеств, в число которых бог Тот не входил. Эти четыре пары (каждая состояла из бога и богини), вне всякого сомнения, не были исконными богами ни самого Гермополя, ни близлежащих мест; они — результат теологической спекуляции жречества. Этими четырьмя парами божеств были представлены стихии, из которых возник организованный мир: Нун и Наунет — первобытный океан, Хух и Хаухет — бесконечность пространства, Кук и Каукет — мрак, Амон и Амаунет — невидимое. Вряд ли следует подчеркивать в высокой степени абстрактный характер этих божеств. Можно даже сказать, что эти четыре пары божеств были в большей мере символами, обозначавшими четыре начала, чем божествами, их олицетворявшими. Изображались боги с головами лягушек, а богини — с голо-

238Гермополь (Hermopolis magna) не следует смешивать с Малым Гермополем (Hermopolis parva), близ Даманхура, в Дельте.

239Тураев Б.А История Древнего Востока… Т. I. Л., 1935. С. 212–213.

240Roeder С. Zwei Inschriften aus Hermopolis // ASAE. 52. 1954. С. 319–374.