Коростовцев М. Религия Древнего Египта

План храма такого типа в главных чертах близок к плану жилого дома времени Среднего и в особенности Нового царства, что закономерно, поскольку храм считался жилищем бога. В течение многих веков в культовом зодчестве вырабатывались определенные традиции, и храмы Нового царства сохранили элементы, возникшие в культовых зданиях Среднего и даже Древнего царств. Эта связь в известных пределах должна была существовать уже в силу того, что сохранилась и определенная преемственность в обрядах. Иногда планировка осуществлялась по определенному древнему образцу, что было легко достижимо, поскольку рукописи с описаниями святилищ имелись в храмовых архивах. Сенусерт I, желая воздвигнуть храм богу Ра в Иуну (Гелиополь), потребовал, чтобы при закладке нового святилища жрец руководствовался указаниями такого «божественного свитка». Среди рукописей храмовых библиотек была «Книга основания храмов первой девятки (эннеады)», которую якобы написал обожествленный впоследствии знаменитый зодчий и мудрец Древнего царства Имхотеп. Книга эта, по легенде, была унесена на небо, «когда боги покинули землю», но затем сброшена с неба Имхотепом и найдена к северу от Мемфиса520.

«Надпись на Птолемеевском храме в Эдфу указывает, что общий план здания храма был сделан именно по предписаниям этой книги.

Однако зодчие XVIII династии, используя традиции прошлого, сумели так их развить и переработать, что в итоге получился новый тип культового здания, очень удачный по конструкции и гармоническому сочетанию архитектурных, форм с декоративными элементами.

К этому типу принадлежали самые крупные и прославленные храмы Нового царства — Карнакский и Луксорский.

Храм в Карнаке, называвшийся в древности Ипет-сут, был знаменитейшим святилищем Египта, верховным официальным храмом, расширение и украшение которого находилось в центре внимания каждого фараона.

Карнак правильно считают каменным архивом истории Египта: на его стенах, пилонах и карнизах сохранились не только посвятительные надписи царей, гимны богам или изображения различных моментов ритуала, но и сведения о важнейших исторических событиях Нового царства. Анналы походов Тутмоса III и история его восшествия на престол, рассказ и поэма о битве Рамсеса II с хеттами при Кадеше, списки царей Египта — все это и многое другое сохранили нам здания Карнакского храма.

Богатейшие вклады фараонов сделали его одним из крупнейших хозяйств в стране и способствовали тому, что его жречество приобрело огромное влияние в государственных делах. Лучшие зодчие, скульпторы и художники работали над созданием Карнака, настоящей сокровищницы египетского искусства; здесь стояло множество статуй, которые жертвовались людьми, желавшими, чтобы их изображения постоянно находились в «доме Амона». Число этих статуй было так велико, что только из одного тайника, куда жрецы складывали устаревшие вотивные статуи, удалось извлечь 779 каменных и свыше 17 000 бронзовых статуй и статуэток.

Строившийся на протяжении ряда столетий различными зодчими храм Амона-Ра в Карнаке отразил в себе следы самых разнородных архитектурных замыслов, и является чрезвычайно сложным, далеко не во всех частях одинаково удачным комплексом.

Еще в Среднем царстве здесь было впервые выстроено сравнительно небольшое святилище Амона, явившееся тем отправным пунктом, от которого фараоны Нового царства начали возводить свои гигантские сооружения»521. Строительство в Карнаке окончилось лишь во времена Птолемеев. Воздвигнутые здесь храмы посвящены в основном Амону, Мут, Хонсу, Монту, Осирису и Пта.

Масштабы Карнакского храма были поистине огромны, достаточно сказать, что главный его пилон имел в ширину 113 м, в высоту — 43,5 м и в толщину — 15 м. Боль-

520Brugsch H. Bau und Masse des Tempels von Edfu // ZÄS. 10. 1872. С. 3–4.

521Матье M.Э. Искусство Древнего Египта. Л., 1961. С. 207–208.

шой гипостильный зал занимал площадь 5000 кв. м — на ней мог бы разместиться знаменитый парижский собор Нотр Дам. Потолок этого гигантского помещения покоился на 134 колоннах, расположенных в 16 рядов. Колонны центрального нефа были высотой 19,26 м, остальные — 14,74 м. Поверхность стен и этих колонн была покрыта цветными рельефами площадью 24 282 кв. м522. Русский путешественник А.С.Норов, посетивший Карнак в середине XIX в., восхищается этим залом с «необъятным множеством столпов, которых создание превышает силы народа самого могущественного». «Все виденные вами доселе здания, — пишет он, — хотя бы вы обтекли весь земной шар — игрушки перед этим столпотворением! Этот лес колонн, величины невообразимой, и где же? — внутри здания, повергает вас с первого раза в глубокую задумчивость о зодчих»523. Если это помещение производило такое впечатление на русского государственного деятеля XIX в., то можно себе представить, какое действие оно оказывало на верующих египтян во II тысячелетии до н.э.

Так называемый Луксорский храм, посвященный фиванской триаде — Амону-Ра, Мут и Хонсу, — второй по размерам и значению храм Фив524. Он начал строиться при Аменхотепе III и был соединен с Карнакским храмом аллеей сфинксов. Карнакский и Луксорский храмы, а также все прочие храмы Египта эпохи Нового царства и более поздних времен, включая птолемеевские и римские, были по замыслу «домами» божества, в которых отправлялся культ антропоморфных или зооморфных богов, персонажей разных мифов. Вполне понятно, что столичные фиванские храмы превосходят своими масштабами, великолепием и богатством храмы других городов.

Нельзя обойти молчанием и чудо египетской архитектуры времени XIX династии — пещерный храм в честь Амона-Ра-Харахти, Пта и Рамсеса II, построенный этим фараоном в Нубии, в Абу-Симбеле.

Сохранность дошедших до нашего времени храмов различна. Лучше всего, естественно, сохранились храмы, построенные в греко-римское время — храмы в Эсне, Дендере, Филэ, знаменитый храм в Эдфу, о котором уже шла речь выше.

Следует сказать несколько слов и об обелисках (др.-егип. «чехен»). Как уже было отмечено, обелиски играли значительную роль во времена Древнего царства, в «солнечных храмах» V династии, где они являлись символом солнца. По форме они были такими же, как и обелиски более поздних времен, но отличались от них, по-видимому, приземистостью и массивностью. Обелиски «солнечных храмов» не сохранились. Древнейший известный науке обелиск — это обелиск из красного асуанского гранита, воздвигнутый фараоном XII династии Сенусертом I перед храмом в Гелиополе. Он и в наше время высится в деревне Матарие. Обелисков было два, но второй, стоявший еще в XII в. н.э., как это утверждают арабские источники, не сохранился. Еще один обелиск времен Среднего царства имеется в Танисе — на нем начертано имя Рамсеса II (Каирский музей).

Обелиски широко использовались начиная с эпохи Нового царства, но немало их сохранилось и от более поздних времен. Поверхности обелисков покрывались иероглифическими надписями. Высота их достигала тридцати с лишним метров. Наиболее известны обелиски царицы Хатшепсут, Тутмоса I, Тутмоса III и др. Декоративность, изящество и монументальность обелисков привлекли к ним особое внимание, когда египетская цивилизация ушла в далекое прошлое. Некоторые обелиски вывезены из Египта и украшают площади Парижа, Рима, Константинополя, Лондона, Нью-Йорка525.

Следует подчеркнуть, что обелиск, являясь предметом культа в «солнечных храмах», находился внутри храма. Позже, перестав быть таковым, он был выведен из храма наружу и стал украшением храма, в котором поклонялись антропоморфному или зооморфному божеству

522Там же. С. 429.

523Норов А.С. Путешествие по Египту и Нубии. СПб. Ч. 2, 1853. С. 126–127.

524Матье М.Э. Искусство Древнего Египта… С. 220.

525Ruhlmann G. Die Nadeln des Pharao. Dresden, 1968. С 14.

Египетские храмы являлись как бы юридическим лицом, владевшим движимой и недвижимой собственностью, хозяином которой считалось божество храма. Размеры этой собственности могли быть очень скромными, но иногда они были гигантскими. По данным папируса Харрис I, Рамсес III даровал храмам Египта 10 процентов обрабатываемой земли и 6 процентов населения страны526. Такие огромные богатства фараоны могли дарить храмам благодаря непрерывным победоносным завоевательным войнам, которые велись в эпоху Нового царства. Огромная добыча сосредоточивалась в руках царей, «сынов Амона»; значительную часть этой добычи они уделяли богам, и в первую очередь своему «отцу» Амону, который в конце концов оказался богаче всех богов.

Социально-экономические проблемы не являются предметом рассмотрения в книге, но констатация юридического лица храмов, естественно, влечет за собой вопрос о египетском жречестве, управлявшем храмами и всей их собственностью.

«В египтологической литературе, особенно в зарубежной, взаимоотношения между царской властью и храмами нередко представлены в виде явной или скрытой борьбы двух антагонистических начал — светского и духовного, лишь временно сдерживаемых властью могущественных фараонов. В соответствии с этим сложилось мнение, что усиление жрецов и храмов в экономическом отношении всегда таило в себе угрозу светской власти»527. Эта концепция, безусловно устаревшая, не соответствует фактам, которыми мы располагаем и которые подчеркнул в своем труде И.А.Стучевский. Акад. В.В.Струве, ответственный редактор исследования И.А.Стучевского, писал в предисловии к книге: «Несмотря на некоторые спорные моменты в монографии И.А.Стучевского, есть все основания включить ее в число работ, которые содействуют правильному решению одной из существенных проблем истории Древнего Египта»528. Нельзя не согласиться с точкой зрения этого маститого ученого.

Прежде всего надо решительно расстаться с довольно широко распространенным мнением о египетском жречестве как о касте или какой-то похожей на касту замкнутой корпорации. И.А.Стучевский приводит многочисленные и несомненные факты из текстов времени Нового царства, свидетельствующие о совмещении одним писцом светских должностей и жреческих функций529. Надо сказать, что перечисленные И.А.Стучевским факты могут быть дополнены другими, аналогичными. Подытоживая факты, И.А.Стучевский приводит слова В.Эджертона: «Храмы богов должны рассматриваться как департаменты царской административной системы»530, а также слова Х.Кееса: «Жречество в Египте — царская служба»531. На это же указал и известный французский египтолог Сонерон, автор специального исследования о жречестве. Он пишет: «Они (жрецы. — М.К.) не имеют ничего общего со жрецами древних евреев, а тем более со жрецами христиан. Это люди, подобные всем прочим, не наделенные никакими привилегиями божественного характера… чиновники особого рода, они исполняют вместо царя определенные ритуальные действия»532. В общем и целом жреческая служба хорошо оплачивалась, и ма- ло-помалу в жреческих семьях устанавливается традиция передавать свои должности детям по наследству. Традиция эта проявляется более или менее четко в поздние времена. Ярким примером ожесточенной и кровавой борьбы за жреческие доходные места является знаменитый демотический папирус Райланд IX (время персидского господства), повествующий о борьбе жрецов — деда, отца и внука (все трое назывались Потенсе) — с группой других жрецов, стремившихся захватить их должность. Традиция наследственного жречества не успела превратиться в узаконенный порядок, и поэтому, по сути дела, нет

526Schaedel H.D. Die Listen des «Grossen Papyrus Harris». Glückstadt; Hamburg; New York, 1936.

С. 57, 67.

527Стучевский И.А. Храмовая форма царского хозяйства древнего Египта. М., 1962. С. 5.

528Там же. С. 4.

529Там же. С. 43–53.

530Edgerton W. The Government and Governed in the Egyptian Empire // JNES. IV. 1947. №3. С. 155.

531Kees H. Das Priestertum im Ägyptischen Staat vom Neuen Reich bis zur Spätzeit. Leiden; Köln, 1953.

С. 7, 77.

532Sauneron S. Les prêtres de l’ancienne Egypte. Paris, 1957. С. 32–33.

фактов, доказывающих борьбу почитателей светского и духовного начал между собой. То, что представляется иногда такой борьбой, по существу является борьбой разных группировок внутри правящего класса, вызываемой различными историческими факторами. О наличии в Египте внутреннего, жреческого «государства» говорить не приходится. Акад. В.В.Струве очень тонко подметил в упомянутом предисловии к книге И.А.Стучевского сущность этой борьбы. «Изменения, которые претерпевала храмовая политика фараонов, были обусловлены тем, что храмы посвящались культу богов — покровителей номов и поэтому служили местным интересам номов. Однако эти интересы часто не соответствовали требованиям централизованного египетского государства по отношению к номам. Тем не менее при могущественных царях объединенного Египта номы и их храмы полностью подчинялись интересам государства, сплотившего их в одно политическое целое. По мере обусловленного внутренними и внешними причинами ослабления централизованного государства громоздкая надстройка политического объединения долины Нила становилась непосильным бременем для экономики номов. Тогда начинали вступать в действие сепаратистские силы, и номы стремились освободиться от тяжелых повинностей, которые возлагало на них государство. Усиление центробежных сил могло привести в конце концов к распаду единого египетского государства на мелкие государственные (номовые) образования. Это основное положение автора можно считать в достаточной степени аргументированным»533.

Автор настоящей книги подошел с иных позиций к проблеме противоборства в Египте тенденций централизации номов и их децентрализации, но пришел к тем же выводам: «На протяжении многовековой истории Египта облик номового сепаратизма изменялся, но номы всегда стремились сохранить свои специфические особенности. Наиболее рельефно отражались сепаратистские тенденции в системе местных религиозных культов»534. Остается в самом сжатом виде рассмотреть организацию египетского жречества.

Каждое из божеств имело свой клир, во главе которого стоял верховный жрец, назначаемый фараоном. Численность, влиятельность и богатство клира зависели от котировки конкретного божества. Так, во времена Нового царства клир фиванского Амона-Ра представлял собой могущественную, богатейшую корпорацию, клиры же других божеств, например мемфисского Пта и гелиопольского Ра, далеко уступали ему, не говоря уже о клирах провинциальных божеств. Верховные жрецы некоторых богов имели особые титулы. Так, верховный жрец бога Пта в Мемфисе носил титул «великого начальника ремесленников», верховный жрец бога Ра в Гелиополе — титул «великий созерцанием (бога)», верховный жрец бога Тота в Гермополе — титул «великий пятерик храма Тота», верховный жрец богини Бастет в Бубасте — титул «великий врачеванием». Верховный жрец Амона-Ра в Фивах величался «первым жрецом Амона в Фивах», такой же титул носили верховные жрецы других божеств — изменялось лишь в их титулатуре имя божества и название местности. Верховному жрецу подчинялось множество жрецов, назначаемых либо фараоном, либо им самим. Так, в подчинении у верховного жреца Амона были второй, третий и четвертый жрецы. Они назывались по-египетски «хем-нечер», что значит «раб божий». Эти «рабы божьи» были главными отправителями культа. Наряду с ними существовали херихебы, т.е. «чтецы» и знатоки священных текстов (они также подразделялись на первого, второго и т.д.), и другие непосредственные служители культа. Большое количество низшего духовенства выполняло самые различные, нередко чисто хозяйственные функции в храме. Они назывались «чистыми» (др.-егип. «уабу»). Имеется в виду в основном физическая и ритуальная чистота. Начиная с эпохи Среднего царства жречество Амона постепенно набирает силу и становится самым могущественным в стране. Из одной надписи первого жреца Амона (времена фараона Рамсеса IX) известно, что он восстановил пришедший в упадок дом, построенный для верховных жрецов Амона при фараоне

533Струве В.В. Предисловие // Стучевский И.А. Храмовая форма… С. 4.

534Коростовцев М.А. Некоторые теоретические аспекты становления классового общества… С. 62.

Сенусерте I (XII династия)535. История сохранила для нас имена этих жрецов. Некто Хонсуемхеб, о котором нам известно как о герое литературного произведения, сохранившегося на остраконах Лувра, Вены, Турина и Флоренции, назван в этом тексте одним из ранних верховных жрецов Амона (Второй переходный период)536. Не исключено, что это фиктивный литературный герой. Начиная с XVIII династии верховные жрецы Амона приобретают реальную власть. Хапусенеб, верховный жрец Амона при царице Хатшепсут, был «начальником [всех] храмов» страны и «начальником жрецов Верхнего и Нижнего Египта», т.е. объединял под своей властью все жречество Египта. Эта прерогатива осталась в руках верховных жрецов Амона вплоть до фараона Аменхотепа III. Последний его везир, по имени Рамосе, перехватил эту прерогативу у верховных жрецов и сам стал «начальником жрецов всех богов Верхнего и Нижнего Египта»537. Такое положение сохранялось вплоть до Рамсеса II, при котором руководство клиром вернулось к верховным жрецам Амона538. В двуязычных декретах птолемеевского времени — Розеттском и Канопском — даны греческие и египетские названия различных разрядов жрецов, свидетельствующие о «специализации» в клире. Само собой понятно, что эта поздняя египетская и греческая терминология — результат многовековой эволюции и что функции и названия разрядов жрецов менялись с течением времени.

Особо надо упомянуть «иерограмматов» греческого текста, что соответствует египетскому «писец дома жизни» (например Розеттский камень, иероглифический текст, стк. 8, — «чет пер-анх») и означает «артель [писцов] дома жизни». Около больших и богатых храмов разных городов располагался «дом жизни». Деятельность этого учреждения была весьма разносторонней, можно даже сказать, универсальной для того времени. Здесь составлялись тексты религиозного содержания (гимны, молитвы, «анналы» богов, и в первую очередь заупокойные тексты). А.Вольтен показал, что «Книга мертвых», а раньше «Тексты саркофагов» и «Тексты пирамид» были продукцией «домов жизни». Здесь же создавались другие магические и религиозные произведения и даже медицинская литература. Словом, «дома жизни» были в те отдаленные времена средоточием умственной жизни страны, в целом поставленной на службу теологическим и сакральным целям539. Из одного отрывка магического папируса Салье 825 очевидно, что, в представлении самих египтян, в «доме жизни» создавались письменные произведения, назначением которых было сохранение жизни царя и людей на земле и в потустороннем мире540. Таким образом, именно в «домах жизни» создавались новые теологические концепции, переделывались и дополнялись старые.

В клир входили также певцы и музыканты. Нельзя не сказать и о роли женщин в среде египетского жречества. Геродот (II, 35) утверждает следующее: «Ни одна женщина [у них — т.е. египтян] не может быть жрицей ни мужского, ни женского божества, мужчины же [могут быть жрецами] всех богов и богинь». Утверждение это не соответствовало реальному положению дел, и «отец истории» сам себе противоречит в двух местах своего труда. Так, он пишет: «Жрецы Зевса (т.е. Амона. — М.К.) в Фивах рассказывали мне, что две женщины, жрицы из Фив, были увезены финикиянами и одна из них, как узнали, была продана в Ливию, а другая — в Элладу. Эти-то женщины и положили основание первым оракулам у упомянутых народов» (II, 54). Несколько ниже (II, 56) Геродот сообщает: «Мое собственное мнение об этом вот какое. Если финикияне действительно похитили тех женщин из храма и одну продали в Ливию, а другую в Элладу, то, по-моему…» Далее следует рассказ об основании оракула в Греции и Ливии. Э.Блэкман посвятил этой про-

535Lefebvre G. Histoire des Grands Prêtres d’Amon de Karnak jusqu’à la XXI Dynastie. Paris, 1929.

С. 63–65.

536Lefebvre G. Romans et contes égyptiens… С. 169–171.

537Kees H. Das Priestertum im Ägyptischen Staat… С. 96.

538Там же. С. 90–91.

539Gardiner А.Н. The Mansion of Life // JEA. 24, 1938. С. 89; Коростовцев M.A. Писцы Древнего Египта. M., 1962. С. 50–73.

540Коростовцев M.A. Писцы древнего Египта… С. 55.

блеме специальное исследование541, показывающее, что первое сообщение Геродота о том, что женщины не участвуют в культе, противоречит фактам. Собранные им данные не оставляют ни малейшего сомнения в том, что в Египте существовали жрицы, порой игравшие в культе важную роль. Жрицы упоминаются в памятниках уже во времена Древнего царства (V династия). Позднее, во времена Среднего царства, упоминаются храмовые певицы и музыкантши (храмов бога Осириса в Абидосе и богини Хатхор в Кусе). Гораздо чаще жрицы, музыкантши и певицы фигурируют в текстах Нового царства (храмы АмонаРа в Фивах, Осириса, Исиды, Мут, Хапи в Абидосе, Хатхор в Дендере, большой эннеады в Карнаке и т.д.). В одной из надписей в храме Эдфу перечисляются божества 42 номов Египта, верховные жрецы, а вслед за тем жрицы, «играющие на систре» перед изображением божества. Среди жриц того или иного божества выделяются «верховные жрицы», руководившие певицами и музыкантшами. В Фивах такой «верховной жрицей» была жрица, носившая также титулы «поклонницы бога» и «жены бога» (имеется в виду бог Амон-Ра). Жена фараона Яхмеса I, основателя XVIII династии, Яххотеп была, насколько известно, первой царицей, носившей титул «жены бога». Амон-Ра, таким образом, имел в лице царицы земную жену, что вполне соответствует изложенным выше представлениям о теогамии. Однако царь богов не ограничивался одной женой. Как и фараоны, он имел гарем из земных наложниц, и этими наложницами являлись «певицы и музыкантши» храма. Другие боги — Инхар, Харшеф, Мин, Себек, Тот, Инмутеф, Упуаут в Ассиуте — в подражание царю богов также имели земной храмовый гарем.

Функции храмовых певиц и музыкантш не ограничивались музыкальной сферой. В ряде случаев они принимали активное участие в ритуале (об этом свидетельствуют изображения) и в заупокойном культе. Материальное вознаграждение жриц было таким же высоким, как и жрецов-мужчин. Кульминационным пунктом развития института жриц было управление «поклонницы бога» Верхним Египтом.

«После падения XX династии ок. 1000 г. до н.э. Фиваида стала независимой под управлением верховных жрецов Амона-Ра. Но начиная с Осоркона III, фараона XXIII династии, около 720 г. до н.э. и вплоть до Псамтика III, фараона XXVI династии, приблизительно до 525 г. до н.э. Фиваида управлялась не верховными жрецами Амона-Ра, но пятью „женами бога“, правившими друг за другом. Первой из них была дочь Осоркона III Шепенопет. Когда на египетский престол сел эфиопский фараон Пианхи, он принудил ее удочерить Аменардис, которая была сестрой жены Пианхи (Пианхи был женат на дочери Кашты). Аменардис, в свою очередь, удочерила Шепенопет II, дочь Пианхи (и племянницу Аменардис). Шепенопет II сначала удочерила дочь Тахарки, Аменардис II, но через девять лет после своего восшествия на престол Псамтик I заставил ее удочерить свою дочь Нитокрис, которая затем удочерила Анхнеснефибру, дочь Псамтика II. Таким образом, было пять, а не шесть, следовавших друг за другом жриц — правительниц Фив, ибо Шепенопет II была жива при вступлении на эту должность Нитокрис, а Аменардис II никогда не правила»542. Нитокрис правила 64 года, а Анхнеснефибра умерла при Псамтике III в возрасте старше 80 лет. Правление этих жриц не было фикцией: верховные жрецы АмонаРа при этих правительствах играли ничтожную роль. При Нитокрис большую роль играл четвертый жрец Амона — Монтуемхат, а также некий Ибе. Вступление в должность жри- цы-правительницы ознаменовывалось пышными всенародными торжествами, о чем повествуют тексты543.

Во времена жриц-правительниц Фиваиды «жена бога» ставилась в тесную связь с богиней Тефнут. Так, в гробнице упомянутого Ибе в одной из надписей говорится о Нитокрис: «Дочь Ра, она же Тефнут»544.

Из приведенных фактов, а число их можно умножить, со всей очевидностью явствует, что женщины, как члены клира того или иного божества, принимали активное уча-

541Blackman A. On the Position of Women in the Ancient Egyptian Hierarchy // JEA. 7. 1921. С. 8–30.

542Там же. С. 19.

543Sander-Hansen С.E. Das Gottesweib des Amun. Kobenhavn, 1940.

544Leclant J. Tefnout et les Divines Adoratrices // MDAIK. 15. 1957. С 166.

ГЛАВА XVII

КУЛЬТ

Как было уже отмечено выше, египтяне представляли себе своих богов в зооморфном или антропоморфном виде, поэтому божество независимо от своего пребывания гдето во вселенной должно было иметь свой земной дом. Местное, номовое божество было связано с номом именно через свой «дом» на территории нома. Таким «домом» являлся египетский храм (слово «пер» означает и «дом», и «храм»546). В храме хранились изображения богов и предметы культа. Служение культу сводилось к тому, чтобы удовлетворять земные потребности этих как бы оживленных присутствием в них невидимого бога изображений (т.е. обеспечить божеству еду и питье, одеяние и т.д.), а также воздавать им божественные почести. Иначе говоря, служение культу состояло в основном в аккуратном выполнении разных обрядов, угодных и, как полагали египтяне, необходимых божеству, но вовсе не в следовании каким-либо этическим нормам. Под благочестием подразумевалось в первую очередь соблюдение внешнего ритуала. Нельзя сказать, чтобы этика совсем отвергалась, но в отношении человека к божеству она отодвигалась на второй план. Следует представлять себе вполне четко, что возникновение и развитие религии (т.е. отношения человека к божеству) в доклассовом и раннем классовом обществе происходило по линии материального служения человека божеству: человек считал, что у божества в основном те же чисто материальные потребности, что и у него самого. Представления о духовных потребностях божества, о его требовательности к нормам поведения человека складываются на более позднем этапе религиозного мышления, и это приводит к сближению ритуала и этики при преобладании сначала ритуального начала над этическим. Сведения о ритуале ежедневного богослужения в египетских храмах содержатся в некоторых папирусах, главным образом в папирусе Берлин №3055, в текстах абидосского храма и в других более поздних текстах начиная с эпохи Нового царства, но кое-что, несомненно, восходит ко времени Древнего царства, что доказывается «Текстами пирамид»547.

На ежедневных богослужениях в храмах народ не присутствовал. Служба происходила внутри храма, и ее участниками были лишь жрецы. Изображение божества, служившее предметом культа, то самое, в которое, по убеждению египтян, вселялся невидимый бог, хранилось в наосе, небольшом каменном сооружении с деревянными дверцами, которые опечатывались. Жрец приближался к наосу, снимал печать и обнаруживал при мерцающем свете свечей (тогда как снаружи сиял яркий солнечный свет) само божество. Приближение к наосу и его открытие уже составляли часть культа и совершались по правилам, строго определенным ритуалом. Затем следовал утренний туалет божества — ему меняли одеяние (одеяние было из лучших, тонких тканей), его умащали, простирались перед ним, символически кормили принесенными жертвенными дарами, давали ему пить и, наконец, подносили статуэтку богини Маат, олицетворявшей установленный богами на земле и во вселенной правопорядок.

Подношение Маат символизировало, что жрецы, совершавшие богослужение от имени и по поручению самого фараона, поддерживают существующие в мире божественные установления. Затем наос снова опечатывался. Пищу бога уносили, и она потреблялась жрецами. Такова была суть ежедневного богослужения. Кроме утренней службы существовала еще полуденная и вечерняя.

Каждый храм имел свой религиозный календарь, т.е. расписание празднеств в честь своего божества. Таких празднеств было много. В них принимало участие большое количество людей — множество жрецов и значительные массы населения. Праздники были двух видов: процессии и мистерии. Дальние путешествия божества совершались по воде

546Wb. I. 511, 513

547Morel A. Le rituel du culte divin journalier. Paris, 1902. С. 227.

на специально предназначенных для этого судах. По земле божество перемещалось в небольшой священной барке или судне, которое тащили на руках и плечах. Интересно отметить, что этот обычай сохранился в современном Луксоре: в праздник мусульманского святого Абу-эль-Хагга по узким уличкам города тащат барку на колесах548.

Впамятниках упоминаются путешествия богов одних городов и храмов в другие города и храмы: мемфисского Пта, ассиутского Анубиса, абидосского Осириса, дендерской Хатхор, фиванских Амона, Мут и Хонсу, армаитского Монту, аполинопольского Хора, асуанской Анукет549.

Одним из праздников был «Прекрасный Праздник Долины», во время которого фиванский бог Амон отправлялся по каналам к западной кромке фиванского некрополя и затем возвращался обратно в Карнак. Это путешествие Амон совершал на судне из ливанского кедра, которое называлось Усерхат550. В широко известном рассказе о путешествии Ун-Амуна в Библ упоминается о том, что целью путешествия была закупка в Библе кедрового леса для постройки Усерхата в Фивах (начало XXI династии). О религиозном значении «Прекрасного Праздника Долины» можно сказать многое. В основном оно заключалось в приобщении покоящихся в фиванском некрополе к таинствам и благодати бога Амона551. Это был далеко не единственный праздник Амона Карнакского. Следует также упомянуть о многочисленных празднествах Мина Коптосского552.

Во время путешествий богов совершалось немало разных обрядов, значение которых нередко нам непонятно. Обрядовая сторона празднеств была строго регламентирована. Большую роль в отправлении культа играло хоровое пение гимнов как во время ежедневных богослужений внутри храмов, так и во время празднеств553. Пение нередко сопровождалось игрой на систрах, в некоторых случаях — на плетре554. Особое значение имело воскурение мирры, преследовавшее цель ритуального очищения статуи бога, помещений храма, жрецов и т.д.

Вхрамах существовали специальные пруды, в которых «очищались» жрецы перед службой. Согласно Геродоту (II, 37), они погружались в воду четыре раза в сутки. Это сообщение Геродота подтверждается и сведениями из папируса Анастаси I (7, 6–7). Здесь говорится об обязательности для жрецов три раза в сутки «очищаться в реке», невзирая на погоду и время года. Для ритуального очищения не случайно использовалась вода — именно вода считалась началом всех начал, это был элемент первозданного Мирового океана, олицетворенного богом Нуном.

Нельзя обойти молчанием и весьма разнообразный культовый инвентарь, в первую очередь сосуды. Материал для сосудов и их формы избирались в зависимости от обрядов, для которых они предназначались. С культом были связаны известные предписания и запреты чисто ритуального характера, особенно для жрецов: уже упомянутое обязательное удаление волос с тела, разного рода пищевые табу и т.д. Физическая чистота была абсолютным требованием культа555.

С культом была тесно связана символика. Из многих символов особенно важен был

знак («анх»). Символ означал неизменное возрождение солнца после его захода556. В иероглифическом письме знак этот означал сочетание звуков «анх», имевшее, между прочим, и значение «жизнь». Знак «анх» встречается бесчисленное множество раз в религиозных и ритуальных сценах, да и сами божества часто изображались со знаками жизни в руках.

548Sauneron S. Les prêtres… С. 91; Legrain G. Louqsor sans les pharaons. Bruxelles; Paris, 1914.

549Foucart G. La Belle Fête de la Vallée. Le Caire, 1930. С. 2–3.

550Там же. С. 48.

551Там же. С. 103; Schott S. Das schöne Fest vom Wüstentale. Mainz, 1953. С 765 и сл.

552Gauthier H. Les fêtes du dieu Min…

553Morenz S. La religion égyptienne… С. 128–132.

554Kees H. Der Opfertanz des ägyptischen Königs. München, 1912; Bonnet H. RÄRG. С. 559–560.

555Bleeker С.J. Guilt and Purification in Ancient Egypt. Numan. V. 13. Fasc. 2. Amsterdam, 1966. С 81.

556Volten A. Das Ägyptische — Zeichen // Acta Orientalia. XXV. 3–4. Copenhagen, 1960. С 305–331.

Огромную роль в отправлении культа играли жертвоприношения — быки, антилопы, козы, гуси, плоды, различные изделия, в том числе из муки и даже из цветов, а также пиво557 и молоко558. Жертвоприношения всегда сопровождались формулой: «Жертва, которую дарует царь».

Нельзя обойти молчанием встречающиеся в некоторых статьях и книгах утверждения, что якобы в древнем Египте были распространены человеческие жертвоприношения. Так, в изданной в СССР в 1966 г. книге Э.Церена «Библейские холмы» (в русском переводе) сказано: «С этих пор (т.е. с древнейших времен. — М.К.) Египет приносил в жертву людей — множество людей. На его алтарях текла человеческая кровь для того, чтобы поднялся Нил, чтобы земля опять стала плодородной, чтобы люди получили пищу, чтобы жизнь не погасла, а возродилась вновь»559. Эти слова не соответствуют действительности и вводят в заблуждение не искушенного в египтологии читателя. Обратимся к фактам.

Как показали результаты раскопок Фл. Питри, во времена I династии имело место захоронение вместе с умершими фараонами и вельможами насильственно умерщвленной части их окружения560. В дальнейшем этот обычай исчез из похоронной практики египтян, но воспоминания о нем сохранились: в одной из фиванских гробниц имеется изображение похорон с удушенными веревками трогадитами (символически-магическая замена действительного удушения людей). В культе богов не выявлены конкретные факты человеческих жертвоприношений, но обнаружены следы их существования в глубочайшей доисторической древности — по изображениям в храмах греко-римского времени в Эдфу, Дендере, на острове Филэ561 (изображения связаны с мифологическими сюжетами). Это обстоятельство дало повод античным писателям допустить, что у египтян практиковались человеческие жертвоприношения. Так, по утверждению Афинея (IV, 172d), жившего во II — III вв. н.э., Селевк Александрийский даже написал не дошедшую до нас книгу о человеческих жертвоприношениях в Египте. Афиней, как и некоторые другие, был введен в

заблуждение мифологическими реминисценциями. Интересную, но построенную в конечном итоге лишь на догадках статью по этому вопросу опубликовал в самом конце прошлого века Е.Лефебюр562. Он правильно отметил, однако, что собственноручное убиение семи пленных вождей из Сирии фараоном Аменхотепом II перед изображением «отца Амона» имело сакральный характер. Как явствует из текста стелы Амады, основной целью казни было устрашение мятежно настроенных и подвластных Египту народов. Если бы человеческие жертвоприношения были культовой реальностью Египта в исторические времена, то подобные факты были бы зафиксированы в текстах.

Мифологические тексты, на которые указал Е.Лефебюр и в которых говорится о человеческих жертвоприношениях в незапамятные времена, отражают давно минувшую культовую реальность. Упоминания о жертвоприношениях такого рода имеются не только в текстах храмов греко-римского времени, но и в «Текстах пирамид». В хорошо известном «каннибальском гимне» содержится ценное указание на обычай съедать своих врагов, в результате чего победитель якобы приобретал желанные для него качества убитого врага. Это, вне всякого сомнения, религиозный и магический каннибализм. Из текста видно, что такой обычай практиковался во времена раздельного существования Верхнего и Нижнего Египта563.

Обратимся к проблеме человеческих жертвоприношений реке Нилу. Собственно египетских данных об этом нет. Но у некоторых античных писателей (Псевдо-Плутарха, Овидия, Диодора, Ювенала) имеются сообщения чисто легендарного характера: такой-то

557Bonnet H. RÄRG. С. 547–550.

558Там же. С. 459–460.

559Церен Э. Библейские холмы. М., 1966. С. 333.

560Bonnet H. RÄRG. С. 452.

561Там же. С. 454.

562Lefebure Е. Le Sacrifice Humain d’après les Rites de Busiris et dAbydos // Sphinx. T. III. 1900. С. 129–

164.

563 Faulkner R.О. The «Cannibal Hymn» from the Pyramid Texts // JEA. 10. 1924. С. 103.