- •Режиссерские уроки к.С. Станиславского
- •Редактор н. Д. Волков
- •От редакции
- •Первые встречи знакомство с «системой»
- •* * *
- •Рождение новой студии мхат
- •* * *
- •* * *
- •«Отцы» и «дети»
- •Что такое режиссер?
- •В московском художественном театре
- •«Царь федор иоаннович»
- •«Горячее сердце»
- •«Свадьба фигаро»
- •* * *
- •Битва жизни молодость спектакля
- •Внутренний монолог
- •Оправдание мизансцены
- •Природа чувства
- •Жизненный фон и главные эпизоды
- •Действия и задачи
- •Актерское самочувствие
- •Содержание пьесы
- •Горе от ума
- •Патриотизм «горя от ума»
- •Реализм сюжета и образов
- •Сценическая атмосфера
- •«Народная сцена» в «горе от ума»
- •Режиссер-организатор
- •Репетиции на сцене
- •«Черновики» текста роли
- •Вредный и полезный «наигрыш»
- •Работа режиссера с актером
- •Станиславский играет фамусова
- •Лев гурыч синичкин что такое водевиль
- •Секреты жанра
- •Необыкновенная репетиция
- •Язык вещей
- •Жизнь в «образах»
- •Искусство куплета
- •Душа водевиля
- •Содержание пьесы
- •Продавцы славы определение драматического жанра
- •Социальная атмосфера
- •Преувеличение и приспособление
- •* * *
- •«Зерно» характеров
- •Французский театр
- •Комедия-сатира
- •Содержание пьесы
- •Сестры жерар режиссерский замысел
- •Репетиция в выгородке
- •Режиссерские замечания
- •Режиссерский показ
- •Что такое мелодрама?
- •Режиссерские «секреты»
- •Злодей в мелодраме
- •Искренность чувств
- •* * *
- •Содержание пьесы
- •Мольер пьеса о гении
- •Спор с автором
- •* * *
- •Работа с актером
- •Мужество и малодушие
- •Содержание пьесы
- •Послесловие
Первые встречи знакомство с «системой»
Впервые я увидел К. С. Станиславского — увидел в жизни, а не на сцене — на генеральной репетиции «Каина» в Художественном театре в 1920 году.
Зал был предоставлен молодежи московских театров и студий, пришедшей после революции учиться театральному искусству и впервые в тот день приглашенной в Художественный театр на просмотр новой работы театра.
О постановке «Каина» говорили в театральных кругах очень много, рассказывали про смелые замыслы Станиславского, про его неистощимую фантазию на репетициях.
И вот сегодня нас пригласили присутствовать на последнем этапе работы над спектаклем в МХТ. Мы понимали все значение этой генеральной репетиции и волновались, вероятно, не меньше ее участников. Это чувствовалось по настроению зрительного зала.
Вдруг весь зал затих. В темной части его, в дверях, находившихся под бельэтажем, появился К. С. Станиславский, направлявшийся к своему режиссерскому столику.
Видно было, что Константин Сергеевич тоже волновался. Он смотрел очень внимательно на улыбающиеся лица, на обращенные к нему восторженные глаза и как будто вбирал в себя искреннее, теплое чувство зрителей.
Он остановился у столика, еще раз окинул взором весь зал, вглядываясь в самые дальние его края, и каждому из нас казалось, что он видит в эту секунду именно тебя. Затем, соединив свои необычайно выразительные руки в дружеском пожатии, высоко поднял их и сделал широкий, плавный, приветственный жест ко всему залу.
Охваченный чувством восторга, весь зал поднялся и горячими аплодисментами отвечал на приветствие Станиславского.
Станиславский, раскланиваясь в разные стороны, благодарил жестами за овацию и просил всех сесть.
Когда наступила тишина, он сказал несколько слов о том, что это его первая встреча как режиссера со зрителем после революции, что спектакль еще не готов, что у ангела нет еще даже костюма: «...он, кажется, выйдет просто в какой-то простыне...», но что он считает необходимым! проверить спектакль на публике.
Затем он секунду помолчал и опустился в свое кресло. Лицо его мгновенно стало необычайно серьезно, даже напряженно.
С моего места мне было удобно следить и за Станиславским и за сценой. На сцене проходили картины из трагедии Байрона, а на лице Станиславского отражалось каждое слово, каждое движение актера. Я никогда не видел более подвижного, выразительного, впечатляющего лица. Какой детской радостью дышало оно, когда артисты на сцене удачно исполняли свои задачи! Каким строгим, нахмуренным становилось оно, когда на сцене что-либо не ладилось. Сверкали глаза из-под сдвинувшихся густых бровей, рука быстро писала на лежавшем перед ним листе бумаги, нетерпеливо что-то шептали губы.
Смена выражений происходила мгновенно; ни на одну секунду его чудесное лицо не переставало жить, волноваться, радоваться, переживать вместе с исполнителями их чувства. Весь целиком он был с актерами на сцене, по ту сторону рампы.
Он не следил за реакцией зрительного зала, не замечал того, как с ходом спектакля ослабевали интерес и внимание зрителей к тому, что происходило на сцене. Спектакль был встречен сдержанно, с некоторым недоумением. Тема богоборчества не прозвучала революционно, бунт Каина не получился, спектакль не поднялся до высот «трагедии человеческого духа».