Rassel

ИСКУССТВО ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ

ков она была«способом жизни», но этот способ жизни был связан, в основном, с развитием знания. Некоторые философы уделяли боль­ ше вниманиярелигиозным аспектам философии,другие — научным; но в той или иной мере и те и другие всегда имели место. В целом, философ имеет представление относительно целей, которым можно было бы посвятить жизнь, и в этом смысле он религиозен; но он также и ученый, потому что рассматривает развитие знания как су­ щественную частьлучшей жизни, потому что он считает знание не­ обходимым для получения большинства ценимых им вещей. Таким образом, его моральная и интеллектуальная жизнь тесно взаимо­ связаны.

Философдолженмыслитьпосредствомобщих понятий,потомучто интересующие его проблемы имеют общий характер. Кроме того, он должен мыслитьбеспристрастно, потому что он знает, что только та­ ким способомможно достичьистины. Общностьибеспристрастность в мышлениислужатсовершенно противоположным целям: основные целинастоящего философакасаютсячеловечествав целом. Он не ог­ раничен ни во времени, ни в пространстве; он принимает в расчет любогочеловекадругихэпох идругихстран. Справедливостьв прак­ тических делах тесно связана с общим подходом к интеллектуаль­ ным вопросам. Если вы выработаете привычку думать о человече­ стве, то поймете, насколько трудно отдавать предпочтение какой-то частичеловечества. Стоикиразвилиэтотпринцип вплотьдо осужде­ ния всех конкретных эмоций, но в этом они ошиблись. Если вы не любите конкретного человека, то вашалюбовь кчеловечеству будет абстрактна и холодна. Лишь с помощью конкретных эмоций стано­ вится живой и настоящей любовь к человечеству. Если читая о пре­ ступлениях, вы представляете, что это может случиться с вашей же­ ной, ребенком илидругом, вы почувствуете страх за них, что невоз­ можно испытатьчеловеку,которыйлюбитвсехлюдейодинаково. Фи­ лософнедолженчувствоватьменьше,чемлюбойдругойчеловек,или любитьменьшесвоихдрузейилисвою страну,но ондолженнаучиться обобщать свои чувства в абстрактных понятиях и приписывать дру­ гимлюдямидругим странамтакуюже ценность, какисвоимродным.

32

И с к у с с т в о р а ц и о н а л ь н о г о п р е д п о л о ж е н и я

Размышление в масштабе огромных расстояний и больших про­ межутковвремени,кчемуфилософдолженпривыкнуть,способносыг­ рать определенную очищающую роль в отношении эмоций. Некото­ рые вещи,которым мысклонныприписыватьогромнуюважность,по­ кажутсянезначительными,еслинанихвзглянутьс точкизренияУниперсума, адругие вещи, кажущиеся сейчас менее важными, предста­ нут весьма существенными. Дела людей не обладают космической значимостью, которую им могли приписывать во времена Птолемееной астрономии, однако только по ним мы можем судить о добре и ше. Возвеличивать собственную личность, как это делали цари ца­ рей, смешно, поскольку могущество или слава человека — ничтож­ ная вещьв масштабахВселенной. Общечеловеческиеже цели: попыт­ ка познать, насколько это возможно, мир, создать красоту или челоисческоесчастье— совсемне кажутсясмешными, посколькуэтолуч­ шее, что мы можем сделать. Именно исходя из осознания собствен­ нойнезначительности, можно достичь определенного душевного со­ стояния, которое делает нас более счастливыми и в котором мы не будем стремиться к тщетной славе и сможем успешно бороться со

1Л0М .

33

ИСКУССТВО ДЕЛАТЬ ВЫВОДЫ

огику можно определить как искусство делать выводы. Каж­ Лдый человек делает выводы, в каком-то смысле и животные делают выводы. Однако большинство выводов, которые дела­ ют люди, поспешны и опрометчивы; в дальнейшем они оказываются

неправильными. Логика стремится избегать таких необоснованных выводов, что аналогично отношению к свидетельским показаниям в юриспруденции. Часто выводне дает определенности, но предостав­ ляет определенного рода вероятность, достаточно высокую длятого, чтобыпозволитьдействоватьрассуждающемучеловеку. Правилавоз­ можного вывода — наиболее сложная, но инаиболее полезная часть логики.

Логика была изобретена Аристотелем. В течение почти двух ты­ сячлетего авторитет в областилогики былнеоспорим. Сегодняучи­ телявкатолическихинститутахне имеютправо думать, что в учении ологикеАристотеляестькакие-тонедостатки, илюбойнекатоличес­ кийавтор,критикующийэтоучение, вызываетгорячуюненавистька­ толиков. Однаждыя выступилс подобной критикой по радио, и орга­ низаторымоего выступлениябылизаваленыпротестамипротиврас­ пространенияпорадиотакихеретическихвзглядов. Однакочрезмер­ ное уважение доктрины Аристотеля характерно не только длякато­ лических учреждений. Во многих университетах логикупо-прежне- му начинают изучать с бесполезного и сложного учения о силлогиз-

34

И с к у с с т в о д е л а т ь в ы в о д ы

мо, которое препятствует настоящему пониманию логики. Если вы котитестатьлогиком, то яхотелбыдатьвамодин совет, накотором я по могу слишком настаивать, а именно: НЕ изучайте традиционную формальнуюлогику. Во временаАристотеляэто было великоедости­ жение, каким былаи Птолемеева астрономия. Изучатьто илидругое к иаши дни — это смешной антиквариантизм.

Существует двавидалогики: дедуктивная и индуктивная. Логи­ ческикорректный дедуктивныйвыводпридает такую же определен­ ностьзаключению, что ипосылки, в то времякакврезультатеиндук­ тивного вывода, даже при полном соответствии логическим правииам, мы получаем лишь возможное заключение, даже если посылки были совершенно точные.

Дедуктивная логика полезна в том случае, если известны общие посылки, а также еслипредполагается, какможно проследить, что их следствиясогласуютсяс опытом. Великимпримеромдедуктивнойло­ гики являетсячистаяматематика. Вчистой математике мыначинаем с общих принципов, а затем делаем из них выводы. Во всех случаях расчетов вы используете дедукцию. Предполагается, что правила арифметики неоспоримы, и вы применяете их к конкретным цифрам ваших расходов и доходов. Чистая математика — это огромная об­ ластьзнаний; дажевеликиематематикизнаютлишьнебольшойфраг­ мент этой области. Большинство этих знаний имеет практическое применение в навигации,в инженернойивоенной сфере ивомногих других сферах современной промышленности. Но при практическом использованииматематическиезнаниявсегдадолжнысогласовывать­ сясдругимипосылками/полученнымипосредствоминдукции. До тех пор,покаматематикапредставляетсобойчистоезнание,этоигратипа шахмат; онаотличаетсяотдругих игр именно тем, что имеетпракти­ ческое применение.

Математика— не единственныйпримердедуктивнойлогики,хотя и самый важный. Другой пример — право (или закон). Я не имею в виду законодательство, где в основном обсуждают то, каким должен бытьзакон. Яговорю о судебном процессе, осуде,гдепрактикуютто, что есть закон. Действующие законы вытекают из общих принци­

35

ИСКУССТВО ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ

пов, и судьи должны применять их к конкретным обстоятельствам. Иногдалогикадовольнопроста: убийцнужноказнить,этотчеловек— убийца, поэтому он получает смертный приговор. Однако в более сложных случаях, таких как тонкое финансовое мошенничество, до­ вольно трудно сделать необходимые дедуктивные выводы из суще­ ствующихзаконов; еслимошенникдовольноумен,томожетслучиться так, что законык его действиям не будут применимы.

Другое дедуктивное учение — это теология. С логической точки зрения, она весьмапохожа на право; законыдляюриста имеют такое же значение, что и священные писания для теолога. Иногда просто удивительно, чего можно достичь с помощью чистой дедукции. Из Послания Св. Апостола ПавлакРимлянам Св. Августин сделал следу­ ющие выводы: люди попадают в рай не в силудобродетельной жиз­ ни, анекрещеные дети попадают в ад. Этирассуждения возможны, и я думаю, что имплицитно эти выводы содержатся в том, что говорил Св. Павел, хотя я сомневаюсь, что Апостол знал об этом. Вероятно, если быон знал, он бы подумал о том, как избежать таких выводов.

Рассужденияюристовитеологов, несмотря на то, что по сутисво­ ей дедуктивны, редко предстают в строгой логической формулиров­ ке и обычно используютнекоторые эмпирические соображения до и после общих посылок. Если любое чисто дедуктивное рассуждение довести до полного обобщения, то обнаружится, что оно принадле­ жит чистой математике. Действительно, чистая математика и дедук­ тивная логика неразделимы.

Яне имеюв виду,что каждоедедуктивноерассуждение принадле­ жит чистой математике. Это было бынеправильно, потому что пред­ мет этого рассуждение может находиться за пределамичистой мате­ матики. Рассмотрим освященный временем силлогизм: «Все люди смертны; Сократчеловек; Следовательно, Сократ смертен». В данном случае слова«Сократ», «человек», «смертен» понятны благодаря на­ шему обыденному опыту земного существования; они не обладают необходимой для логики и математики универсальностью. Соответ­ ствующийпринципчистойлогикивыглядитследующимобразом: «для любых Д. £ и С, если все А есть В, а С естьА, то С есть В». Сходным

36

И с к у с с т в о д е л а т ь в ы в о д ы

образом, суждение «2 яблокаи 2 яблока— это 4 яблока» не является суждением арифметики, поскольку требует знаний о яблоках. Оно дедуцировано изутвержденияарифметики, что 2 х 2= 4. Толькотако­ го рода общие утверждения принадлежат логике или математике; и когда мы следуем таким общим утверждениям, мы понимаем, что не существуетразличиймеждуматематикойидедуктивнойлогикой. Они представляют собой один предмет, в котором дедуктивная логика— в том виде, как она обычно понимается, — является более ранней частью, ачистаяматематика— в том виде, какона обычно понимает­ ся, — более поздней частью.

Чему вы можете научиться спомощью дедукции? Возможно, если вы достаточно умны, то ничему. Рассмотрим пример из арифметики. Поскольку вы знаете таблицу умножения, вы можете умножить лю­ бые двачисла, например 24 657 и 35 746. Вы используете правила и умножаете. Но если бы вы были вундеркиндом, то вы просто «виде­ ли» бы ответ также, как вы «видите», что 2 х 2 = 4. Но на самом деле, даже вундеркинды не могут «видеть» ответ, когда суммы становятся слишком большими. На практике в любом сложном рассуждении мы можем придти к заключению только с помощью дедукции. Истинно, что все,что мыполучаемспомощьюдедукции,в определенном смыс­ ле уже содержится в посылках, а мы только находим то, что содер­ жится в них, с помощью вычислений.

Пользадедуктивной логикивелика, но в определенных пределах. Онане скажетвам,какихубежденийнужно придерживаться; онаска­ жет только, что если вы придерживаетесь А, вы должны придержи­ ваться В. Если вы считаете правильным закон гравитации, вы долж­ ны считать правильным то, что нам говорят астрономы о движении планет. Если вы считаете, что вселюдиравны, вы должны выступать против рабства и за право женщин на участие в выборах. (Для того чтобы сделать этот конкретный вывод, человечеству потребовалось почти столет.) Если вы верите, что Библия в целом истинна, вы дол­ жны верить в то, что заяц — жвачное животное. Дедукция говорит вамо том, что следуетиз ваших посылок, но не говорит ничего об их истинности.

37

ИСКУССТВО ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ

И все же она помогает вам понять, что ваши посылкиложны. Это происходит в тех случаях, когда можно опровергнуть следствия из ваших посылок, и тогдаясно, что ваши посылки более илименее не­ верны. Епископ Коленсо в своих попытках обратитьв христианскую веру зулусов перевелБиблию на зулусскийязык. Те с интересом чи­ талиБиблию, но когдаони прочиталио том,что заяц— жвачное жи­ вотное, то заявили епископу, что это неправда. Коленсо был книж­ ным червем, незнакомым с привычками зайцев. По настоянию зулу­ сов он понаблюдал за зайцами и понял, что те правы. Все это заста­ вило его «усомниться» в Библии, и в результате церковное руковод­ ство лишило его жалования.

Когда выдвигаетсякакая-либо научная теория, то из нее дедуци­ руют следствия на предмет соответствия наблюдениям, и если хотя быодно из них окажется неверным, то теория может бытьопроверг­ нута. Случается, что теория противоречит сама себе в том смысле, чтопредполагаетнекоторыепосылкиистинными,нодедуктивноерас­ суждение показывает, что они ложны; это называется reductio ad absurdum1. В подобных процедурахдедукциячасто является полезным элементом опровержения.

Дедукция играет более важную роль как элемент индукции в тех случаях, когдаона помогаетдоказатьвероятную истинностьтеории. Но к этому я вернусьпозднее.

Аристотель и его последователи рассматривали дедуктивную ло­ гикукаклогикусиллогизмов. Силлогизм— эторассуждение, состоя­ щее издвухпосылок, по крайней мере одна изкоторых имеет общий характер,изаключения,сделанногонаоснованииэтихпосылок. Сил­ логизм имеет дело с отношениями классов: еслиданыдваклассаЛ и В,А можетбытьчастью В,А может находиться внеВ,А может пересе­ каться сВ, или же частьА может быть вне В. Силлогизм дедуцирует отношение между А и Сна основе отношений между А и В и В и С. Например: Если А находитсявнеВ, иВ находитсявне С,тоА находит­ сявне С. Если частьА являетсячастьюВ иВ полностьюявляетсячас­ тью С, точастьА являетсячастью С. И т. д. Однако, огромное количе­

1Сведение к абсурду (лат.) — Прим. перев.

38

И с к у с с т в о д е л а т ь в ы в о д ы

стводедуктивныхрассужденийсовершенно иногорода. Действитель­ но, математика, по природе своейдедуктивнаянаука,довольноредко имеет дело с силлогизмами. И тем не менее, традиционные логики никогда этого не замечали. Не замечали они также итого, что суще­ ствуютболеепростые, чем силлогизм, виды дедукции, за исключени­ ем того случая, который называется «непосредственное умозаклю­ чение» типа«ЕслиДжон — отецДжеймса, тоДжеймс — сынДжона». Современная теория дедукции приходит к отношениям между клас­ сами, пройдя через значительную область логически более простых рассуждений. Следует заметить, что логически более простое — не значит более легкое, как считают начинающие изучать логику.

Итак, я перехожу к индуктивнойлогике, которая являетсянамно­ го болееполезной,чем дедуктивная, но сталкиваетсяс гораздо более серьезными трудностями. Действительно, философия индукции со­ держит неразрешимые проблемы, которые горячо обсуждались еще современЮма. И темне менее, есливыхотите заниматьсяиндуктив­ ной логикой профессионально, необходимо усвоить определенные технические процедуры. Несомненно, что эти процедуры работают; трудности связаны с тем, почему они работают.

Психологически индукция начинается с животной предрасполо­ женности. Животное,столкнувшисьс тем,чтонекоторыеявленияпро­ исходят определенным образом, приспосабливает свое поведение, ожидая, что то же самое будет происходить и в следующий раз. Если вы будете ездитьна своейлошади довольно часто по одной итой же дороге, она автоматическипойдет по этойдороге, есливы отпустите ее одну, и будет весьманелегко заставитьее идти по другой дороге. В этом плане лошадь отличается от автомобиля, который никогда не знает, по какойдороге вы обычно едете. Домашние животные вскоре узнаютвремя своейкормежки иожидают едыот того человека,кото­ рый обычно их кормит. Конечно, такого родавещи представляютсо­ бой лишь поведенческую привычку животных, ане сформулирован­ ное убеждение. Однако, если бы животных можно было бы научить говорить, то они вербализовалибысвои привычки и сказалибы«ко­ нечно, такой-тонакормит меня, он всегдаэто делает». Необученный

39

ИСКУССТВО ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ

дикарь может говорить и произносит фразы подобного рода. Впро­ чем, дети тоже.

Оченьмногие изнаших повседневныхубеждений, несмотрянато, что наука может их как-то обосновать, на самом деле основываются именно наэтом законе животных привычек. Мы ожидаем, что завтра взойдет солнце, потому оно всходит каждыйдень. Когда мы собира­ емся съестьяблоко, то мы ожидаем, что оно будет иметь вкус яблока, а не бифштекса, потому что яблоки всегда имели вкус яблока. Если вы видитепереднюючастьлошади, двигающейсянавасиз-за угла,то вы ожидаете увидеть заднюю частьлошади, а не коровы, потому что вы никогда не виделиживотного, у которого передняя часть былаот лошади, а задняя — от коровы. Эти ожидания не научны; вы не ана­ лизируете сначала свои данные, чтобы придти к заключению. Если вы упали и ожидаете удара о землю, то вы не рассуждаете о взаимо­ действии падающего тела и твердой поверхности; ваше ожидание, хотя оно может иметь причиной предыдущие падения, с логической точкизрения неявляется ихследствием. Весьмавероятно, что опыт способен откладыватьсяв привычкахтелаипорождатьскорее физи­ ологические, чем психологические ожидания. В приведенном выше примере, когда вы видите переднюю часть лошади, вы, возможно, и не имеете никакого осознанного ожидания в отношении ее другой части,но еслиокажется,что другаячастьлошадиоткоровы, вы буде­ те шокированы, показав тем самым, что ожидание имело место, даже в подсознании.

Индуктивная логика представляет собой попытку оправдать, по мере возможности, эту склонность животных к чему-либо. Ее невоз­ можно оправдатьв полноймере прежде всегопотому, что иногдавсе же случаютсяудивительные вещи. Петух может всю свою жизнь по­ лучать корм из рук одного и того же человека, но однажды вместо того чтобыпокормить, этотчеловек открутитемушею. Было былуч­ ше для петуха, если бы его индуктивный вывод был бы менее гру­ бым. Индуктивнаялогикастремитсяпоказать,какого родаиндуктив­ ные выводы меньше всего приведут вас к тому же разочарованию, что и петуха. Возможно, что даже в лучшем случае вы никогда не

40

И с к у с с т в о д е л а т ь в ы в о д ы

будете уверены, что индуктивный вывод правилен, но существует множество способов, спомощьюкоторыхвы сможетенамного умень­ шить вероятность ошибки, до тех пор, пока вы не достигнете заклю­ чения, которое каждый разумный человек будет рассматривать как достаточно обоснованное для действия. Можно сказать, что всятео­ рия индукции негативна. Дикари делают совершенно опрометчивые индуктивные выводы; цивилизованныелюди, но не обученные науч­ ным методамрассуждения, также склонныкопрометчивым выводам. Однакочеловек,изучившийиндуктивнуюлогику,позволитсебелишь несколько индуктивных заключений, в отношениикоторых он испы­ тывает животную предрасположенность. Почему он сделал эти зак­ лючения, останетсязагадкой, но причины, по которым он воздержал­ ся от других, совершенно определенны.

Самая простая форма индукции — это «простое перечисление». Например: во всехизвестныхмне случаяхзаА всегдаследовало (или имело место) В; поэтому вероятно, что за следующим А, с которым мне придется иметьдело, последует (или будет иметь место) В, и ме­ нее вероятно, что за А всегда будет следовать (или иметь место) В. Наши телаи тела животных созданы таким образом, что если мы не испытываем вынужденных ограничений, мы действуем так, как если бы мы верили в справедливость индукций посредством простого пе­ речисления, но, как мы уже видели, подобные действия иногда сби­ вают нас с истинного пути. За ночью всегда наступал день, поэтому мы естественным образом ожидаем, что так будет всегда. Однако не­ которые астрономы говорят, что со временем приливно-отливные трения станут причиной того, что земля навсегда повернется одной сторонойкСолнцу,итогдауже после ночи никогдане наступитдень. Один философ-стоик был приглашен на ужин к царю Египта Птоле­ мею. Шутки ради царь угостил его гранатом, сделанным из воска. Философ, опрометчиво откусив кусочек, сделал индуктивный вывод: «Таквот каков на вкус гранат». Есливы дадите дикарюкоробку сги­ ростатом, он подумает,что она заколдована,потомучто он не сможет ее открыть. Ведьмовство и колдовство — подходящие понятия для того, чтобы объяснить неправильные индуктивные выводы.

41