Stalin and Cherchil

ков, но поляки, как и китайцы, всегда очень озабочены тем, чтобы "не потерять лицо".

Сталин спрашивает, о каких поляках идет речь: о настоящих или об эмигрантах? Настоящие поляки проживают в Польше.

Рузвельт отвечает, что все поляки хотят получить кое-что, чтобы спасти "свое лицо". Его положение как президента бы­ ло бы облегчено, если бы Советское правительство дало поля­ кам возможность сохранить "лицо". Было бы хорошо рассмот­ реть вопрос об уступках полякам на южном участке линии Керзона. Он, Рузвельт, не настаивает на своем предложении, но хочет, чтобы Советское правительство приняло это во вни­ мание.

Наиболее существенной частью польского вопроса является вопрос о создании постоянного правительства в Польше. Руз­ вельт думает, что общественное мнение Соединенных Штатов настроено против того, чтобы Америка признала, люблинское правительство, так как народу Соединенных Штатов кажется, что люблинское правительство представляет лишь небольшую часть польского народа. Насколько ему известно, американский народ хочет видеть в Польше правительство национального единства, в которое вошли бы представители всех польских пар­ тий: рабочей или коммунистической партии, крестьянской пар­ тии, социалистической партии, национал-демократической пар­ тии и других. Он, Рузвельт, лично не знаком ни с одним членом люблинского правительства, ни с одним членом польского пра­ вительства в Лондоне. Он знает лично только Миколайчика1 1 . Во время своего пребывания в Вашингтоне Миколайчик произвел на Рузвельта впечатление приличного человека.

Он, Рузвельт, думает, что важно создать правительство в Польше, которое будет представлять народные массы страны и получит их поддержку. Возможно, что это будет только времен­ ное правительство. Существует много методов создания такого правительства, и неважно, какой метод будет избран. У него, Руз­ вельта, имеется предложение о том, чтобы создать президент­ ский совет в составе небольшого количества выдающихся поля­ ков. На этот президентский совет будет возложена задача созда­ ния временного правительства Польши. Вот единственное пред­ ложение, которое он привез с собой из Соединенных Штатов за три тысячи миль. Мы, конечно, добавляет Рузвельт, надеемся, что Польша будет в самых дружественных отношениях с Совет­ ским Союзом.

Сталин говорит, что Польша будет находиться в дружест­ венных отношениях не только с Советским Союзом, но и со все­ ми союзниками.

500

Рузвельт заявляет, что он хотел бы слышать от маршала Сталина и Черчилля их мнение об его предложении. Разрешение польского вопроса очень помогло бы делу союзников.

Черчилль говорит, что он уполномочен заявить о положи­ тельном отношении британского правительства к предложению президента. Черчилль постоянно публично заявлял в парламенте и других местах о намерении британского правительства при­ знать линию Керзона в том виде, как она толкуется Советским правительством, то есть с оставлением Львова у Советского Со­ юза. Его, Черчилля, и Идена много критиковали за это как в пар­ ламенте, так и в консервативной партии, но он всегда считал, что после той трагедии, которую перенесла Россия, защищая себя от германской агрессии, и после тех усилий, которые Россия прило­ жила для освобождения Польши, претензии русских на Львов и на линию Керзона базируются не на силе, а на праве. Черчилль продолжает и сейчас придерживаться этой точки зрения.

Однако Черчилль больше интересуется вопросом польского суверенитета, свободой и независимостью Польши, чем уточне­ нием линии ее границ. Он хотел бы, чтобы у поляков была роди­ на, где они могли бы жить так, как им кажется лучшим. Он не­ сколько раз слышал, как маршал Сталин с величайшей твердо­ стью провозглашал ту же самую цель. Так как Черчилль всегда питал доверие к заявлениям маршала Сталина о суверенитете и независимости Польши, он не считает вопрос о границе очень важным.

У Великобритании нет никаких материальных интересов в Польше. Великобритания вступила в войну, чтобы защитить Польшу от германской агрессии. Великобритания интересуется Польшей потому, что это - дело чести Великобритании. Велико­ британия никогда не сможет удовлетвориться решением, кото­ рое не обеспечило бы Польше такое положение, при котором она была бы хозяином в своем доме. Однако Черчилль делает од­ ну оговорку: свобода Польши не должна означать допущение с ее стороны враждебных намерений или интриг против Советского Союза. Мы, говорит Черчилль, не просили бы о том, чтобы Польша была свободной, если бы у нее были враждебные наме­ рения в отношении Советского Союза.

Черчилль надеется, что участники совещания не разъедутся, не предприняв практических мер по польскому вопросу. Сейчас существуют два польских правительства, в отношении которых союзники придерживаются разных мнений. Он, Черчилль, не имел непосредственного контакта с членами нынешнего поль­ ского правительства в Лондоне. Несмотря на то что британское правительство признает лондонское польское правительство,

501

оно [британское правительство] не считает нужным встречаться с членами этого правительства. Но Миколайчик, Ромер1 2 и Граб¬ ский13 - умные и честные люди, и с ними британское правитель­ ство находится в дружеских отношениях.

Он, Черчилль, спрашивает, нельзя ли будет здесь создать такое польское правительство, как то, о котором говорил прези­ дент - впредь до того момента, когда польский народ сможет сво­ бодно избрать такое правительство, которое будет признано Со­ ветским Союзом, Великобританией, Соединенными Штатами, а также другими Объединенными Нациями, ныне признающими польское правительство в Лондоне. Черчилль думает, что созда­ ние органа, о котором говорил президент, подготовит путь к оп­ ределению польским народом своей конституции и выборам сво­ ей администрации. Если бы это удалось осуществить, то был бы сделан большой шаг вперед по пути к миру и благосостоянию в Центральной Европе. Черчилль поддерживает предложение пре­ зидента. Но, конечно, добавляет Черчилль, при всех условиях должны быть обеспечены линии коммуникаций Красной Армии.

Сталин говорит, что, как только что заявил Черчилль, воп­ рос о Польше для британского правительства является вопросом чести. Сталину это понятно. Со своей стороны, однако, он дол­ жен сказать, что для русских вопрос о Польше является не толь­ ко вопросом чести, но также и вопросом безопасности. Вопросом чести потому, что у русских в прошлом было много грехов перед Польшей. Советское правительство стремится загладить эти гре­ хи. Вопросом безопасности потому, что с Польшей связаны важ­ нейшие стратегические проблемы Советского государства.

Дело не только в том, что Польша - пограничная с нами стра­ на. Это, конечно, имеет значение, но суть проблемы гораздо глуб­ же. На протяжении истории Польша всегда была коридором, че­ рез который проходил враг, нападающий на Россию. Достаточно вспомнить хотя бы последние тридцать лет: в течение этого пери­ ода немцы два раза прошли через Польшу, чтобы атаковать нашу страну. Почему враги до сих пор так легко проходили через Поль­ шу? Прежде всего потому, что Польша была слаба. Польский ко­ ридор не может быть закрыт механически извне только русскими силами. Он может быть надежно закрыт только изнутри собствен­ ными силами Польши. Для этого нужно, чтобы Польша была сильна. Вот почему Советский Союз заинтересован в создании мощной, свободной и независимой Польши. Вопрос о Польше - это вопрос жизни и смерти для Советского государства.

Отсюда крутой поворот, который мы сделали в отношении Польши от политики царизма. Известно, что царское правитель­ ство стремилось ассимилировать Польшу. Советское правитель-

502

ство совершенно изменило эту бесчеловечную политику и пошло по пути дружбы с Польшей и обеспечения ее независимости. Именно здесь коренятся причины того, почему русские стоят за сильную, независимую и свободную Польшу.

Теперь о конкретных вопросах, которые были затронуты в дискуссии и по которым имеются разногласия.

Прежде всего о линии Керзона. Он, Сталин, должен заме­ тить, что линия Керзона придумана не русскими. Авторами ли­ нии Керзона являются Керзон, Клемансо и американцы, участво­ вавшие в Парижской конференции 1919 года. Русских не было на этой конференции. Линия Керзона была принята на базе этно­ графических данных вопреки воле русских. Ленин не был согла­ сен с этой линией. Он не хотел отдавать Польше Белосток и Бе¬ лостокскую область, которые в соответствии с линией Керзона должны были отойти к Польше.

Советское правительство уже отступило от позиции Ленина. Что же, вы хотите, чтобы мы были менее русскими, чем Керзон и Клемансо? Этак вы доведете нас до позора. Что скажут укра­ инцы, если мы примем ваше предложение? Они, пожалуй, ска­ жут, что Сталин и Молотов оказались менее надежными защит­ никами русских и украинцев, чем Керзон и Клемансо. С каким лицом он, Сталин, вернулся бы тогда в Москву? Нет, пусть уж лучше война с немцами продолжится еще немного дольше, но мы должны оказаться в состоянии компенсировать Польшу за счет Германии на западе.

Во время пребывания Миколайчика в Москве он спрашивал Сталина, какую границу Польши на западе признает Советское правительство. Миколайчик был очень обрадован, когда услы­ шал, что западной границей Польши мы признаем линию по ре­ ке Нейсе. В порядке разъяснения нужно сказать, что существуют две реки Нейсе: одна из них протекает более к востоку, около Бреславля, а другая - более к западу. Сталин считает, что запад­ ная граница Польши должна идти по Западной Нейсе, и он про­ сит Рузвельта и Черчилля поддержать его в этом.

Другой вопрос, по которому Сталин хотел бы сказать несколько слов, - это вопрос о создании польского правительст­ ва. Черчилль предлагает создать польское правительство здесь, на конференции. Сталин думает, что Черчилль оговорился: как можно создать польское правительство без участия поляков? Многие называют его, Сталина, диктатором, считают его неде­ мократом, однако у него достаточно демократического чувства для того, чтобы не пытаться создавать польское правительство без поляков. Польское правительство может быть создано толь­ ко при участии поляков и с их согласия.

503

Подходящий момент для этого был прошлой осенью, когда Черчилль приезжал в Москву и привез с собой Миколайчика, Грабского и Ромера. В Москву тогда были приглашены и пред­ ставители люблинского правительства. Между лондонскими и люблинскими поляками была устроена встреча. Наметились да­ же некоторые пункты соглашения. Черчилль об этом должен по­ мнить. Затем Миколайчик уехал в Лондон, с тем чтобы очень скоро вернуться в Москву для завершения шагов по организации польского правительства. Вместо этого, однако, Миколайчик был изгнан из польского правительства в Лондоне за то, что он отстаивал соглашение с люблинским правительством. Нынеш­ нее польское правительство в Лондоне, возглавляемое Арцишев¬ ским и руководимое Рачкевичем1 4 , против соглашения с люблин­ ским правительством. Больше того: оно относится враждебно к такому соглашению. Лондонские поляки называют люблинское правительство собранием преступников и бандитов. Разумеется, бывшее люблинское, а теперь варшавское правительство не ос­ тается в долгу и квалифицирует лондонских поляков как преда­ телей и изменников. При таких условиях как их объединить? Он, Сталин, этого не знает.

Руководящие лица варшавского правительства - Берут, Осубка-Моравский и Роля-Жимерский1 5 - не хотят и слышать о каком-либо объединении с польским правительством в Лондоне. Сталин спрашивал варшавских поляков, на какие уступки они могли бы пойти. Ответ был следующий: варшавские поляки мог­ ли бы терпеть в своей среде таких лиц из числа лондонских поля­ ков, как Грабский и Желиговский1 6 , но они и слышать не хотят о том, чтобы Миколайчик был премьер-министром. Сталин готов предпринять любую попытку для объединения поляков, но толь­ ко в том случае, если эта попытка будет иметь шансы на успех. Что же делать? Может быть, пригласить сюда варшавских поля­ ков? Или, может быть, пригласить их в Москву и там с ними по­ говорить?

В заключение Сталин хотел бы коснуться еще одного вопро­ са, очень важного вопроса, по которому он будет говорить уже в качестве военного. Чего он как военный требует от правительст­ ва страны, освобожденной Красной Армией? Он требует только одного: чтобы это правительство обеспечивало порядок и спо­ койствие в тылу Красной Армии, чтобы оно предотвращало воз­ никновение гражданской войны позади нашей линии фронта.

Вконце концов для военных довольно безразлично, какое это будет правительство; важно лишь, чтобы им не стреляли в спину.

ВПольше имеется варшавское правительство. В Польше имеют­ ся также агенты лондонского правительства, которые связаны с

504

подпольными кругами, именующимися "силами внутреннего со­ противления". Как военный Сталин сравнивает деятельность тех

идругих и при этом неизбежно приходит к выводу: варшавское правительство неплохо справляется со своими задачами по обес­ печению порядка и спокойствия в тылу Красной Армии, а от "сил внутреннего сопротивления" мы не имеем ничего, кроме вреда. Эти "силы" уже успели убить 212 военнослужащих Красной Армии. Они нападают на наши склады, чтобы захватить оружие. Они нарушают наши приказы о регистрации радиостанций на ос­ вобожденной Красной Армией территории. "Силы внутреннего сопротивления" нарушают все законы войны. Они жалуются, что мы их арестовываем. Сталин должен прямо заявить, что ес­ ли эти "силы" будут продолжать свои нападения на наших солдат, то мы будем их расстреливать.

Вконечном итоге, с чисто военной точки зрения, варшавское правительство оказывается полезным, а лондонское правитель­ ство и его агенты в Польше - вредными. Конечно, военные люди всегда будут поддерживать то правительство, которое обеспечивает порядок и спокойствие в тылу, без чего невозмож­ ны успехи Красной Армии. Покой и порядок в тылу - одно из ус­ ловий наших успехов. Это понимают не только военные, но даже

иневоенные. Так обстоит дело.

Рузвельт предлагает отложить обсуждение польского вопро­ са до завтра.

Черчилль говорит, что у Советского правительства и британ­ ского правительства различные источники информации. Британ­ ское правительство не считает, что люблинское правительство представляет хотя бы 1 /3 польского народа. Таково мнение бри­ танского правительства. Конечно, тут возможна ошибка. Нель­ зя, разумеется, верить каждому рассказу людей, приезжающих из Польши. Британское правительство хочет соглашения, так как опасается, что столкновения польской подпольной армии с люб­ линским правительством могут привести к кровопролитию и многочисленным арестам. Британское правительство признает, что нападения на Красную Армию в тылу недопустимы. Однако британское правительство не может считать, что у люблинского правительства имеются какие-либо основания рассматривать се­ бя как опирающееся на широкую базу, поскольку, по крайней мере, можно судить по имеющейся у британского правительства

информации, которая, конечно, может быть и небезупречна. Рузвельт заявляет, что польский вопрос в течение пяти веков

причинял миру головную боль.

Черчилль говорит, что надо постараться, чтобы польский во­ прос больше не причинял головной боли человечеству.

505

Сталин отвечает, что это обязательно нужно сделать1 7 .

Запись в дневнике И.М. Майского заметно дополняет официаль­ ный протокол.

№ 177

Из дневника И.М. Майского

6февраля

-Если бы мы разъехались, ничего не достигнув, - заключил Черчилль, - было бы очень грустно. На конференцию легла бы печать неудачи. Нигде это не ощущалось бы более болезненно, чем в Великобритании, которая вступила в войну из-за Польши и для которой вопрос о Польше является вопросом чести.

Теперь наступила очередь Сталина. Я видел, что в течение речей Рузвельта и Черчилля, особенно Черчилля, Сталин прихо­ дит в состояние все большего волнения ...

Вдруг Сталин встал (до сих пор он всегда говорил сидя) и сде­ лал широкий жест правой рукой. Ему хотелось выйти из-за сто­ ла и начать ходить из угла в угол, как это он часто делает во время бесед в своем кабинете, но он вовремя опомнился и сдер­ жался: на конференции "большой тройки" такая манера была не совсем удобна. Поэтому Сталин лишь отодвинул свое кресло и, освободив таким образом некоторое пространство, с необычной горячностью заговорил:

- Господин Черчилль только что сказал, что вопрос о Поль­ ше для британского правительства является вопросом чести. Мне это понятно. Со своей стороны, однако, я должен сказать, что для русских вопрос о Польше является не только вопросом чес­ ти, но также вопросом безопасности. Вопросом чести потому, что у русских в прошлом было много грехов перед Польшей. Со­ ветское правительство стремится загладить эти грехи. Вопросом безопасности потому, что с Польшей связаны важнейшие страте­ гические проблемы Советского государства. Дело не только в том, что Польша пограничная с нами страна. Это, конечно, име­ ет значение, но суть проблемы гораздо глубже. На протяжении истории Польша всегда была коридором, через который прохо­ дил враг, нападавший на Россию. Достаточно вспомнить хотя бы последние тридцать лет: в течение этого периода немцы два раза прошли через Польшу, чтобы атаковать нашу страну. Почему враги так легко до сих пор проходили через Польшу? Прежде всего потому, что Польша слаба. Польский коридор не может быть закрыт механически извне только русскими силами. Он мо-

506

жет быть надежно закрыт только изнутри собственными силами Польши. Для этого нужно, чтобы Польша была сильна. Вот по­ чему Советский Союз заинтересован в создании мощной, свобод­ ной и независимой Польши. Вопрос о Польше - это вопрос жиз­ ни и смерти для Советского государства ...

Чем дольше говорил Сталин, тем напряженнее становилась тишина за круглым столом, тем мрачнее делались лица Рузвель­ та и Черчилля ...

Когда я подошел к Черчиллю проститься, он отвел меня слег­ ка в сторону и сказал:

- Я очень огорчен. Сталин слишком неуступчив. В своей пос­ ледней речи я старался быть возможно более мягким и осторож­ ным. Я говорил о наличии "различной информации"... Но если го­ ворить откровенно, то ежедневно к нам поступает много сведений, которые рисуют внутреннее положение в Польше в крайне мрач­ ном свете: люблинское правительство не пользуется популярно­ стью, многие его ненавидят, идут массовые аресты и высылки в Сибирь всех инакомыслящих, все держится на ваших штыках ...

Приведем далее фрагменты из дневника И.М. Майского и воспоми­ наний У. Черчилля, имеющие отношение как к обсуждению польского вопроса, так и особенностям дискуссии, характерной для Крымской конференции.

№ 1 7 8

Из дневника И.М. Майского

7 февраля

...В 4 часа открылось четвертое заседание "большой тройки" в обычном составе, в основном посвященное двум вопросам: Думбартон-Окс и Польша ...

...Слово взял Молотов. Он сказал, что советская делегация удо­ влетворена вчерашним докладом Стеттиниуса и теми дополнитель­ ными разъяснениями, которые были сделаны Рузвельтом и Черчил­ лем. Поэтому советская делегация готова принять предложение президента по вопросу о голосовании в Совете Безопасности1 8 ...

Вздох облегчения пронесся по рядам англичан и американ­ цев. На многих лицах заиграла улыбка.

- Однако, - продолжал Молотов, - в данной связи я должен высказать одно пожелание, о котором уже шла речь [в] Думбар- тон-Окс[е], хотя и в несколько иной форме. Советское прави­ тельство считало бы правильным, чтобы среди членов-учредите-

507

лей новой Международной Организации Безопасности были так­ же три или, по крайней мере, две союзные республики, - напр[имер] Украина, Белоруссия, Литва. Эти республики первыми подверглись нападению со стороны врага. Они героически боро­ лись и понесли тяжелые жертвы. Они заслуживали бы поэтому то­ го, чтобы с самого начала стать активными участниками МОБ.

Выступление Молотова произвело сильное впечатление. Рузвельт в порядке уточнения спросил, что имеет в виду Мо­

лотов, предлагая признание трех советских республик членамиучредителями: их участие в Ассамблее?

Молотов ответил на этот вопрос утвердительно и затем со­ слался на прецедент с британскими доминионами: они тоже под­ ходили к участию в международной жизни постепенно и только в наши дни стали играть в ней вполне активную роль. Того же сле­ дует ожидать от Украины, Белоруссии, Литвы...

...Глядя перед собой, он [Рузвельт. - О.Р.] произнес довольно длинную речь на тему о том, что более богатые и развитые на­ ции должны придти на помощь более бедным и отсталым.

-Надо поднять покупательную способность бедных наро­ дов, - говорил Рузвельт. - Возьмите, напр[имер], Иран. До при­ хода турок Иран имел лес, имел воду, страна была зажиточна. Но пришли турки и все это погубили. Иран стал безводной и без­ лесной пустыней. Он может очень мало покупать... Есть страны, которые имеют много угля и много водяных ресурсов для разви­ тия гидроэлектричества, и есть страны, где нет ни угля, ни водных ресурсов. Эти страны страдают, они бедны. Надо ликвидировать фаворитизм между странами... Я слушал и не верил свои ушам.

АРузвельт тем временем заключил:

-Этим вопросом должна заняться будущая организация меж­ дународной безопасности.

[Черчилль] вежливо слушал президента, но на лице премьера были написаны скука и затаенная ирония. Сталин молчал и рисо­ вал фигурки в блокноте.

№179

Из воспоминаний У. Черчилля

Как раз перед нашим последним плодотворным заседанием, 10 февраля, Иден и я имели конфиденциальную беседу со Стали­ ным и Молотовым в Юсуповском дворце, во время которой я сно­ ва разъяснил, какие трудности у нас возникают в связи с тем, что у нас нет в Польше представителей, которые могли бы

508

информировать нас о происходящем. Речь шла либо о после со штатом посольства, либо о корреспондентах газет. Последнее было менее желательно. Я указал, что в парламенте меня спро­ сят относительно люблинского правительства и выборов, и я должен буду иметь возможность сказать, что я в курсе собы­ тий.

"После того как новое польское правительство будет призна­ но, у вас будет возможность отправить посла в Варшаву", - отве­ тил Сталин.

"Сможет ли он свободно передвигаться по стране?"

"Что касается Красной Армии, то никакие помехи его пере­ движениям чиниться не будут, и я обещаю дать необходимые ука­ зания. Однако вы должны будете сами договориться с польским правительством".

Сталин указал также, что де Голль имеет представителя в Польше.

Затем мы согласились добавить следующую фразу к нашей декларации:

"Как следствие вышеуказанного, признание должно пре­ дусматривать обмен послами, по докладам которых соответствую­ щие правительства будут осведомлены о положении в Польше".

Это было наибольшее, чего мне удалось добиться1 9 .

По Польше конференция приняла следующее решение:

509