Заключение
Истоки Махабхараты как целого следует искать — с точки зрения культурной и литературной истории — в том периоде, который предшествовал созданию ведийских самхит. Исследователь увидит, что начала древнеиндийской литературы характеризуются двумя различными литературными традициями, которые для удобства я называю традицией сут и традицией мантр. Нетрудно убедиться, что обе эти традиции — устные, но между ними имеются весьма существенные различия. В самом широком смысле традиция сут связана с тем, что можно было бы назвать светской историей и деяниями земных героев. Суты, или певцы, главные создатели этой традиции, воспевали подвиги земных героев и царей и повседневную жизнь обычных людей. В их балладах и народных песнях, легендах и исторических преданиях отражены различные аспекты мирской жизни древних индийцев. Поэтому традиция сут содержит большое количество народного, сказительского, легендарного и исторического материала. Традиция мантр, напротив, связана с тем, что в целом обычно понимается под религиозной мыслью и практикой. Она состоит из молитв, восхвалений и магических заклинаний индийцев эпохи вед, из ритуальных формул и заклятий, духовных чаяний и философских рассуждений.
Можно с уверенностью предположить, что обе эти литературные традиции, одна — светско-историческая, а другая — мифологически-ритуалистическая, по вполне понятным причинам первоначально характеризовались «текучестью» текстов и развивались параллельно. Со временем само содержание традиции мантр потребовало, чтобы литература, создаваемая в её рамках, была должным образом организована и обрела фиксированную литературную форму, поскольку в том, что касалось религиозной мысли и практики, поэты-жрецы и ритуальные жрецы того времени, как, впрочем, и всех времён, не признавали никакой неопределённости. То, что религиозная практика, а вместе с ней и религиозная литература быстро обретают особенную жёсткость и окостенелость, поистине, универсальное явление. Поэтому литература, созданная в рамках традиции мантр, уже на очень раннем этапе была собрана и объединена в своды, в результате чего и были созданы веды в известном нам виде. Традиция сут, наоборот, продолжала существовать в «текучем», нефиксированном состоянии. Этому факту обязан своим возникновением тот любопытный парадокс, что, хотя многое в содержании традиции сут хронологически соотносится с периодом более ранним, чем тот, с которым соотносится содержание традиции мантр, собственно литературные памятники традиции сут, дошедшие до нас, являются, несомненно, более поздними, чем литературные памятники традиции мантр.
"Махабхарата" - богатейшая сокровищница, в которой мы можем обнаружить всевозможные драгоценности. Она полна богатой, бьющей ключом жизни, крайне далекой от того аспекта индийского мышления, в котором подчеркивались аскетизм и самоотречение. Это не только книга моральных заповедей, хотя в ней много места отведено этике и морали. Мораль "Махабхараты" выражена во фразе: "не делай другим того, что было бы неприятно тебе". Упор делается на общественное благо, что весьма примечательно, ибо принято считать, что ум индийца больше занят личным совершенствованием, чем общественным благом. В ней говорится: "Никогда не делай того, что не содействует общественному благу или чего ты, возможно, будешь стыдиться".
"Махабхарата" содержит в себе политеизм Вед, монизм Упапишад, а также деизм, дуализм и монотеизм. В ней все еще отражается творческое и более или менее рационалистическое мировоззрение, а чувство обособленности пока ограничено. Каста не является застывшей: чувство уверенности еще не утрачено, но по мере того как вторжение внешних сил стало угрожать стабильности старого порядка, эта уверенность несколько ослабела и возникла потребность в большей сплоченности в целях обеспечения внутреннего единства и силы. Появились новые запреты. Допускавшееся прежде потребление говядины позднее категорически запрещается. В "Махабхарате" есть упоминание об угощении почетных гостей говядиной и телятиной.