Махабхрата о социальной структуре Древней Индии

Анализ текста, тематики и языка Махабхараты позволяет вскрыть в этом великом эпосе Индии ряд последовательных наслоений, существенно перестраивающих его целое и внесенных в него в конечном счете изменениями структуры древнеиндийского общества и сменой борющихся за гегемонию прослоек господствующего класса — двух высших каст: жреческой и военно-аристократической.

Древнейшую часть Махабхараты образуют обломки военно- аристократического эпоса — генеалогии знаменитых княжеских родов и предания об их боевых подвигах в борьбе за власть. Не только по идеологии и отразившимся в них формам быта (запрещенная брахманизмом полиандрия), но и по яз. они чужды жречеству; сюда относится и сюжетное ядро Махабхараты — сказание о великом бое сыновей Панду и потомков Куру.

Другого типа составные элементы Махабхараты вносит жречество, перерабатывающее этот эпос в одну из наиболее почитаемых книг брахманизма. Таковы, с одной стороны, многочисленные легенды, восхваляющие могущество брахманов и изображающие благоденствие князей и царей, обнаруживших по отношению к первым достаточно почтения и щедрости; с другой стороны, вставки дидактического, философского, этического и правового содержания (образующие порой целые главы, как «Бхагавадгита»), пропагандирующие учение позднего брахманизма.

Наконец третий слой представляют собой многочисленные малые дидактико-повествовательные формы, вкрапленные в текст Махабхараты притчи, апологи, басни. Так, в Махабхараты мы находим древнейшие варианты сюжетов о «человеке в колодце» (русск. перев. Жуковского с немецк. пересказа Рюккерта), о «коте-отшельнике», об «охотнике и голубе», проходящих через мировую литературу. Отталкиваясь от узко-сословной дидактики жречества, обличая не раз корыстолюбие брахманов, противопоставляя ей «общечеловеческую» мораль, эта дидактико- повествовательная продукция отражает рост демократическо-аскетической оппозиции существующему кастовому строю. Есть ещё один момент, на который следует обратить внимание в этой связи. Помимо того что в литературе мантр часто упоминаются итихасы и пураны, фактически в эту литературу проникают даже некоторые элементы традиции сут. Это, в общем-то, было неизбежно. Но, вводя эти элементы в свою традицию, хранители традиции мантр давали им существенно иную, жреческую интерпретацию. Так, основное назначение гимнов о «битве десяти царей» — не столько воспевание подвигов бхаратов, сколько прославление магической силы жреческого искусства Васиштхи. Элементы традиции сут сохранились в литературе традиции мантр в различных формах. В самхитах встречаем гимны, относящиеся, по существу, к человеческой истории, например гимны, посвящённые таким историческим событиям, как «битва десяти царей», или гимны-данастути (восхваления даров), восхваляющие доброту и щедрость патрона. В брахманах в каждом тексте обыкновенно выделяются две части, видхи и артхавада. Видхи толкует о теории и практике того или иного ведийского жертвенного ритуала, а артхавада обычно посвящается прославлению этого жертвоприношения. В такое прославление авторы брахман часто включали исторические и мифические примеры, которые должны были убедить в обещанной действенности данного жертвоприношения в целом или его отдельных частей и деталей. Вероятно, многие из этих примеров принадлежали литературе традиции сут. Затем, в брахманах приводится множество гатх (gatha), ходячих стихов народной мудрости, которые тоже следует возводить к традиции сут. Наконец, для некоторых ведийских ритуалов жертвоприношения предписывается рецитация древних мифологических и исторических сказаний, определяемых терминами париплава и нарашамси. Но, как уже говорилось, все эти элементы традиции сут использовались в чисто жреческих целях и, следовательно, бесспорно утратили свой первоначально светский, эпический характер.

В индологических исследованиях явно наметилась тенденция преувеличивать значение ведийско-арийского элемента для всего комплекса индийской культуры. Сторонники этой точки зрения утверждают, что ведам принадлежит огромный вклад в формировании индийского образа жизни и мышления на протяжении веков. Доходит до того, что древнеиндийская культура, а точнее, индуистская культура в целом часто называется ведийской культурой. Но даже беглый анализ индуистского образа жизни и мышления обнаруживает всю несостоятельность таких характеристик. Главные боги ведийского пантеона, такие, как Индра и Варуна, больше не являются объектом поклонения, а их место давно занято народными богами — Вишну и Рудрой-Шивой. В индуизм вводятся неведийские мифология и демонология, отвечающие на инстинктивную потребность людей расцвечивать и украшать религию. Разработанная и отточенная в период брахман и возрождённая и реорганизованная в период сутр, сложная система жертвоприношений, которую считали едва ли не высшим достижением ведийской религиозной практики, к нашему времени почти вымерла. Глубокие философские спекуляции упанишад, которые в своё время считались последним словом в области мистицизма и духовных устремлений, либо претерпели серьёзные изменения, либо вообще уступили место другим философским системам. Изощрённые правила сутр, регулировавшие личную, семейную и общественную жизнь человека, заменил новый этический кодекс. Иными словами, идеалы, провозглашённые в ведах, давно перестали быть исключительной движущей силой индийского образа жизни и мыслей. Поэтому следует считать необоснованным утверждение, что ни одно литературное произведение не оказало и не оказывает влияния на культурную жизнь Индии в такой степени, как веды. Нужно понять, что брахманизм вед давно перестал существовать, а главной силой социально-религиозной жизни Индии стал индуизм, который хотя и возводится традицией прямо к ведам, но с исторической точки зрения впитал в себя больше неведийских, чем ведийских элементов. А литературные произведения, которые оставили неизгладимый след в социально- религиозной жизни индуистов, — это не столько веды, сколько народные эпосы.

Можно сказать, что для всех жителей Индии — мужчин и женщин, богатых и бедных, из высших и низших слоев, образованных и неграмотных — Махабхарата остаётся источником мудрости, эстетического наслаждения, вдохновения и нравственного руководства. В годину испытаний и лишений она была утешением и светочем надежды и для неграмотного деревенского жителя, и для умудрённого опытом государственного мужа. Индийские писатели, и древние, и современные, находили в сюжетах великого эпоса прекрасные средства для выражения собственного творческого гения. Возьмём ли мы народные песни, баллады странствующих певцов, знаменитые произведения известных литераторов на разных языках Индии — мы увидим, что источником идей и сюжетов многих из них была . Поистине нет такой области общественной и частной жизни индийца, где не ощущалось бы животворное влияние великого эпоса. Не будет преувеличением сказать, что индийский народ привык мыслить и действовать в духе Махабхараты.