Лингвистическое исследование речи.

Речь насыщена семантикой на всех уровнях. Уже в отдельном звуке присутствуют значащие (различительные) признаки, даю­щие возможность человеческому уху отличать одну фонему от дру­гой. Значением наделены отдельные части слов (корневые и аф­фиксальные морфы). Целые слова имеют лексическое и формаль­но-грамматическое значение, обычно фиксируемое в словарях. До­статочно отчетливо определяется значение предложений, часто сближаемое с логическими суждениями. Наиболее полно и аде­кватно мысли человека смысл выражается в тексте.

В наибольшей степени психологи­ческие проблемы семантики разрабатываются в связи с анализом текста. Дело в том, что содержание текста (даже в его минималь­ном объеме, которое может сводиться к одному слову) составляет реальная действительность, отраженная в сознании человека. На основании указанного обстоятельства текст все более привлекает к себе внимание как объект психологи­ческого анализа.

Начало психологического изучения текста положено в идее внутреннего строения текста. В каждом тексте существует главный предмет описания, воспринятый из действительности. Его описа­ние в тексте принципиально отличается от непосредственного вос­приятия тем, что в восприятии разнообразные признаки предмета даны слитно, а при описании должны быть выделены, а затем объ­единены по грамматическим правилам связи слов в предложениях. Все это должно быть произведено таким образом, чтобы восприни­мающий текст человек мог восстановить то содержание, которое было у автора. Главный предмет описания дается с помощью си­стемы предикатов, они последовательно раскрывают состав при­знаков описываемого предмета. Поскольку признаки предмета не рядоположны, а образуют по их существенности иерархию, то и предикаты выстраиваются в определенном порядке, характери­зуя главные, дополнительные и дополнительные к дополнительным признаки. Важно отметить, что текст описывается на основе объек­тивной характеристики предмета по его признакам. Один признак может описываться в несколькихпредложениях или даже во всем тексте. И наоборот, в одном предложении можно характеризовать несколько признаков.

Таким образом, оказывается, что общий ана­лиз текста строится не на основе языковых данных, а на основе представления - как человек видит и понимает описываемый объ­ект. Этот анализ следует признать, тем самым, психологическим по его сути.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ФОРМИРОВАНИЯ МЕХАНИЗМА ^ РЕЧЕВОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ Данная глава посвящена анализу понятия «речевое взаимодействие», которое трактуется в методике в рамках теории деятельности, развитой А. А. Леонтьевым, а также анализу образующих его умений устной речи и возможностей их формирования посредством ролевых игр. Рассмотрение лингвистического аспекта умений речевого взаимодействия в процессе устного иноязычного общения выделено отдельно. В последнее десятилетие всплеск исследовательской активности по проблеме взаимосвязи речевых действий на уровне теории дискурса и его составляющей - интерактивного устного дискурса, анализ которого составляет одну из задач данного исследования, выразился в большом количестве подходов, требующих детального анализа. §1. ПРОБЛЕМЫ РЕЧЕВОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В ТЕОРИИ КОММУНИКАТИВНО-ОРИЕНТИРОВАННОГО ОБУЧЕНИЯ УСТНОЙ РЕЧИ Устное иноязычное общение является одной из практических целей обучения иностранному языку в вузе. Для ее эффективной реализации существует несколько подходов к систематизации процесса обучения, разработанных в плане психологии (Л.Я. Гальперин, И.А. Зимняя, И.С. Кон, А.Н. Леонтьев, Б.Ф. Ломов, С.Л. Рубинштейн, Е.Ф. Тарасов), в организационно-методическом плане (Е.С. Аргустаньянц, И.Л. Бим, В.А. Бухбиндер, М.Л. Вайсбурд, Г.А. Китайгородская, Е.А. Маслыко, Е.И. Пассов, В.Л. Скалкин, Р.В. Фастовец) и лингвистическом плане (Е.С. Аргустаньянц, Е.А. Маслыко, М. Маккарти, Р. Картер, Г. Уидоусон, Э. Хэч и др.). С позиции психологии общение трактуется как вид деятельности или самостоятельная коммуникативная деятельность, направленная на реализацию социальных и коммуникативных потребностей личности, возникающих в процессе выполнения какой-либо другой неречевой деятельности. Потребности личности могут заключаться в самовыражении, самоутверждении, эмоциональном контакте, познании окружающей действительности и объекта общения с точки зрения поведения, содержания и структуры (М.А. Ариян,5:19). Существует точка зрения, что виды человеческой деятельности представляют собой не что иное, как разные формы общения (И.С. Кон, 136:10) или самостоятельную коммуникативную деятельность. Реализация индивидуальных потребностей происходит в форме взаимных действий или поступков, т.е. взаимодействия, составляющего таким образом суть целостного процесса общения (И.А. Зимняя, А.А. Леонтьев, Е.А. Маслыко). Единичный акт социального взаимодействия людей называется единицей общения (Е.И.Пассов,97:12). Социальный аспект выполняемой деятельности и межличностные взаимоотношения индивидов составляют содержание общения, а изменение взаимоотношений общающихся - его предмет (А.А. Леонтьев, Е.И. Пассов). Нам представляется, что в широком смысле под взаимодействием следует понимать систему социально-приемлемых в определенном контексте общения действий индивидов с целью изменения их социально-личностных взаимоотношений в рамках выполняемой деятельности. Вербальный уровень взаимодействия или уровень речевых действий позволяет говорить о речевом взаимодействии как о форме общения, обладающей всеми психологическими характеристиками последней. Наличие цели, результата и социальных норм поведения, обеспечивающих контроль за ходом общения и его результатами, характеризует сам процесс как интенциональный, результативный и нормативный (Тарасов Е.Ф.130:140). Еще одной составляющей психологического общения, а, следовательно, и взаимодействия, называется его продукт, под которым понимается 10 переработка полученной информации (И.А, Зимняя, Е.И. Пассов) или суммарный текст на деятельностном фоне (Е.А. Маслыко, Р.В. Фастовец). Обратимся к психологическим особенностям исследуемого понятия. Одна из них заключается в том, что любое взаимодействие есть вид ролевого поведения. Основоположники теории ролей Р. Линтон, Дж. Морено, Дж. Мид называли реальную роль связующим звеном между поведением человека и социальной структурой, определяя статус в качестве динамичной характеристики последней. Влияние социального статуса на роль проявляется, с точки зрения Дж. Манби, (201:58), в том, что он помогает определить структуру социальных взаимоотношений общающихся а, следовательно, и направленность взаимодействия. В социально-психологическое понятие статуса Р. Кэттел и Г. Мэрфи включали, в частности, сочетание прав и обязанностей. Права индивидов, по мнению Т. Райта, дают социальное разрешение на поступок или действие в социальном взаимодействии, а обязанности являются его результатом. Восприятие социального статуса партнерами по общению влияет на их ролевое поведение, внося в него элемент доминирования (power). В зависимости от степени взаимного доминирования формируются симметричные или асимметричные ролевые отношения (Н.И. Гез, Т. Райт, А.А. Леонтьев, Т. Райт). Последние затрудняют процесс взаимодействия в речи. Попытка составить номенклатуру симметричных и асимметричных ролевых отношений была сделана Дж. Манби на основе категории доминирования, выраженной в разновидностях маркированного и немаркированного статуса: юридического, образовательного, профессионального, возрастного, классового, духовного. Симметричные роли по мнению автора, в большей степени создают «отношения связанности» (201:72-92). 11 Поскольку в социальной психологии ролевое поведение определено как «реальное социальное действие личности» (Е.Ф. Тарасов), то в структуре реальной роли социальный компонент или социальный статус считается ведущим. Поэтому неслучайна позиция многих методистов (Г.А. Китайгородская, Е.И. Пассов), которые утверждают, что при ролевом общении происходит взаимодействие не личностей, а в первую очередь, носителей социальных ролей. Существует точка зрения, что социальное поведение разных личностей в сходных ситуациях или «социальных контактах» стандартное, типичное, определено социальными нормами (М.А. Ариян, Е.И. Пассов, В. Вордхоф). Однако было бы ошибочным считать социальные роли застывшим поведенческим шаблоном. Динамичность роли, по мнению Ф.М. Рабинович, Э.Э. Баллер, Р. Линтона состоит в том, что, человек всякий раз расширяет его рамки с помощью использования новых моделей поведения. В процессе обучения иноязычному общению, с точки зрения А.А. Алхазишвили, неоднократное проигрывание различных вариантов ролевого поведения способствует его закреплению в виде фиксированных установок или «установочного ролевого поведения» (2:11). Другим понятием, непосредственно связанным с ролью, является позиция, затрагивающая более межличностный аспект человеческих взаимоотношений. Понятия «статуса» и «позиции» часто смешиваются. Н. Д. Левитов считает, что «позиция»- это не внешние социальные условия, а внутреннее отношение человека к своему социальному статусу (59:27), подчеркивая ее личностное значение. В каждой позиции личность человека проявляется по-разному. С точки зрения групповой динамики внешняя и внутренняя позиция индивида, по мнению А.Н Леонтьева и Л.И. Божовича, выходит на передний план, определяя межличностные отношения участников взаимодействия. Они, в свою очередь, складываются в ходе неоднократных взаимодействий внутри группы, воплощающихся в 12 устойчивых реакциях или межличностных ролях. У человека может быть несколько «жизненных» межличностных ролей, к качествам которых партнеры апеллируют не в социальном, а в личностном общении (Л.В. Гольдштейн, Е.И. Пассов, О.Б. Холопова). При этом при выборе роли влияние социального и межличностного компонентов проявляется комплексно (Р. Кэттел, Т. Райт). В работах Г. Олпорта, Т. Райта, М.А. Ариян, Е.Ф. Тарасова, структура роли анализируется с позиции её влияния на ролевое поведение. Г. Олпорт определяет структуру роли как синтез вышеупомянутых предписаний в социальной системе, поведения в социальной системе и личностных особенностей. Социальным предписаниям соответствует ожидание роли. Личностный компонент подразумевает ее понимание индивидом на основе личностных особенностей, темперамента, установок, потребностей, мотивов, познавательного стиля и других факторов. Поведенческий компонент включает приемлемость роли для индивида и ее выполнение. Схематично структура роли представлена в следующем виде: ожидание po.ni понимание ро.ш прием.юмоси. выполнение po.ni ро.ш lipilllM 1110 РО II! Рис.1 Структура роли. Данная структура, по нашему мнению, легла также в основу методического понимания роли, представленного, в частности, в диссертационном исследовании М. А. Ариян по проблеме ролевых игр (5:36). Автор также считает отправной точкой функционирования роли этап ее принятия, который обеспечивает создание системы ролевых взаимоотношений в поведении индивидов. Это позволяет нам говорить о функционировании социальных и межличностных ролей в процессе 13 взаимодействия в речи, наличии подчинения и переподчинения ролевых позиций в ходе взаимодействия на основе смены индивидуальных экспектаций по поводу возможных или реальных ролевых действий, уг предписанных статусом. Другая особенность психологического аспекта речевого взаимодействия заключается в том, что, по сути, оно является речемыслительной_деятельностью, поскольку речевое общение есть общение мыслями (П.Б. Гурвич, И.А. Зимняя, А.А. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн, В.М. Филатов). В процессе взаимодействия субъекта с объектами окружающей действительности возникает индивидуальная потребность в общении с субъектом или речевом взаимодействии, которое реализуется в мотивированной коммуникативной деятельности лишь благодаря соединению с «предметом говорения - мыслью» (И.А. Зимняя). Синтез ыш экстралингвистической потребности и мышления формирует мотивы ' ; общения и взаимодействия, которые И.А. Зимняя называет «опредмеченной потребностью»(44:69). Автор указывает на то, что формирование коммуникативных мотивов означает начальный момент речепроизводства на уровне внутренней речи, в то время как началом общения следует считать именно экстралингвистическую потребность (А.А.Леонтьев,64:31), предшествующую этапу замысла программы общения. Однако отправной точкой вербального общения следует считать формирование индивидом собственной коммуникативной задачи, вытекающей из коммуникативного намерения, которое имеет синтезирующую и смыслоорганизующую функции в процессе порождения высказываний во внешней речи (В.Л. Скалкин). Спонтанная (поверхностная) коммуникативная интенция названа В.Л. Скалкиным речевым стимулом к началу акта общения. В психологическом плане сама коммуникативная интенция возникает в результате ориентировки субъекта общения во внешней проблемной ситуации. Поскольку речевое взаимодействие имеет 14 двусторонний характер, то для его протекания важна степень согласованности коммуникативных намерений говорящих. По мнению И.Л. Бим, степень такой согласованности определяет характер речевого взаимодействия: унисон или спор (12). Таким образом, связь речевого взаимодействия с мышлением состоит в том, что любой акт общения инициируется несколькими коммуникативными намерениями субъектов общения и состоит из решения как индивидуальных, так и парных, групповых или коллективных коммуникативных мыслительных задач на всех этапах общения. Справедливо в этой связи утверждение Е.А. Маслыко о том, что речевое взаимодействие обусловлено процессуальной необходимостью регулирования и координации выполнения совместных коммуникативных задач в виде речевых действий (70:9). Эта точка зрения отражена в определении речевого взаимодействия, данном Р.П. Мильрудом: «Речевое взаимодействие это объединение, координация и взаимодополнение усилий участников общения для определения, приближения и достижения коммуникативной цели и результата речевыми средствами» (84:30). Психофизиологическим механизмом, отвечающим за адекватное и скоординированное речевое поведение участников взаимодействия, по мнению Е.И. Пассова, является механизм дискурсивности. С его помощью говорящие ориентируются в ситуации; разрабатывают стратегию и тактику говорения, наполняют их содержанием, извлекая из памяти шаблоны речевого поведения и знания о предмете взаимодействия (97:126,127). Спонтанно в отношении иноязычной устной речи данный механизм не формируется, следовательно, составляющие его умения требуют специально организованного обучения. Опираясь на все вышеуказанные подходы к трактовке понятия речевого взаимодействия, попытаемся дать ему определение, на которое мы будем далее опираться. 15 Традиционно принято считать единицей общения коммуникативный акт или его конечный продукт - суммарный текст коммуникативной ситуации (Е.И. Пассов, Е.А. Маслыко и др.). Учитывая цель данного исследования, мы также разделяем трактовку акта общения Г.М Кумчинским, отражающую динамику общения как совокупного речевого действия, состоящего из речевых операций или «циклов взаимодействия в виде взаимосвязанных речевых действий партнеров» (58:104). Автор различает операции стратегические (макро) и специфические (микро) коммуникативные, по уровням функционирования - речевые, паралингвистические и экстралингвистические. Сказанное можно в равной степени отнести и к единицам взаимодействия, представляющим минимальное количество речевых актов, связанных содержательно и формально - функционально. Данные единицы Г. М. Кумчинский приравнивает к речевым операциям и называет их «циклами взаимодействия». Чередование, пересечение циклов наряду с включением новых операций создает динамику взаимодействия. Основываясь на деятельностной концепции общения, мы далее будем придерживаться следующего определения понятия «речевое взаимодействие». Речевое взаимодействие является разновидностью деятельности общения и состоит из циклов речевых действий партнеров по общению, взаимосвязанных в плане содержания и структуры, которые реализуются на уровне операций речевого, паралингвистического и экстралингвистического характера. Мы считаем, что цикл речевого взаимодействия как целостное явление может рассматриваться в качестве содержательной единицы обучения взаимодействию. Данное определение подтверждает необходимость исследования не только деятельностного аспекта речевого взаимодействия, включая учебные умения, но и дискурсивного аспекта, так как уровень речевых действий и операций также соответствует дискурсивному. 16 Единство деятельностной, дискурсивной и мотивационной основ функционирования механизма естественного речевого взаимодействия мы попытались представить графически (рис.2 стр. 17), взяв за основу схему процесса общения, приводимую Д. Ньюнаном и У.М. Риверс (203, 212), и подчеркнув исследуемые уровни механизма речевого взаимодействия. Таким образом, механизм речевого взаимодействия мы будем рассматривать на дискурсивном и организационно-методическом уровнях в рамках данного исследования, в задачу которого не входит детальный анализ составляющих механизма взаимодействия на мотивационном уровне. Учебный характер речевого взаимодействия требует анализа методических условий и учебных умений, необходимых для выполнения перечисленных действий и операций и способов их формирования. Нам представляется совершенно оправданным использование в схеме рисунка 2 термина «коммуникативные умения», поскольку они проявляются на уровне речевых действий (а не операций), которые составляют деятельностную основу естественного речевого взаимодействия. Кроме того, характерные для речевого взаимодействия мотивированные мыслительные операции, о чем говорилось выше, справедливо назвать мотивационно-мыслительными, присущими собственно речевым умениям и определяющим их качества (Е.И. Пассов, 95:27,36). Именно коммуникативные учебные умения, по мнению М.Байгейта, в отличие от моторных и перцептивных навыков, могут компенсировать отсутствие реальных социальных условий (processing conditions), ставящих коммуникантов по очереди в отношения взаимного подчинения, и отвечать взаимодополняющим правилам межличностного общения (reciprocity conditions), т.е. воспроизводить процесс речевого взаимодействия в учебных условиях(165). Следовательно, обучение речевому взаимодействию должно строится, в первую очередь, из формирования системы коммуникативных умений. Взаимодействие (interaction) Использование умений (skill using) Реальное общение (real communication) Восприятие значений, информации (reception) Выражение личностного значения (expression) Организационно-методический уровень Речевые действия Речевые действия Коммуникативная мотивация (motivation to communicate) Дискурсивный уровень Рис. 2 Функционирование механизма речевого взаимодействия.

Части риторики и их изложение в нашей книге

Пять частей риторики. Инвенция, диспозиция и элокуция как основные части риторики. Их особенности в контексте современной науки.

Традиционно риторика включает пять частей: изобретение мыслей, или инвенцию, (лат. inventio – «изобретение, открытие»); расположение мыслей, или диспозицию (лат. dispositio – «расположение, размещение»); выражение мыслей, или элокуцию (лат. elocutio – «способ изложения, слог»); запоминание, или меморию (лат. memoria – «память, способ запоминания»); произнесение речи, или акцию (лат. actio – «действие, деятельность»).

Инвенция сосредоточена на поисках аргументации, диспозиция – на том, как найденные аргументы расположить, элокуция – как наиболее убедительным образом облечь их в словесную форму, мемория – как запомнить сочиненную речь, акция – как ее произнести.

Части эти неравноценны, неравномерно разработаны классической риторикой и неодинаково глубоко освещены в сегодняшних пособиях по риторике. Кроме того, современная наука внесла в них неравнозначный вклад. Это, естественно, отражено в объеме и содержании частей риторики в нашей книге.

В настоящей книге мы сосредотачиваем внимание читателя на трех частях риторики: инвенции, диспозиции и элокуции. Что касается мемории, то она актуальна лишь для устного произнесения речи. Мемория содержит в себе рекомендации по развитию памяти. Понятно, что классическая риторика в этом смысле на первенство претендовать не может, уступая его современной психологии. Почти то же можно сказать и об акции, с той лишь разницей, что авторы современных риторик охотно дают читателям психологические рекомендации о том, какой галстук надеть, какую позу принять и каким должен быть макияж. Рекомендации эти, возможно и полезные, носят отрывочный характер, являясь инородным телом по отношению к наследию риторики, которая грешила всем, но только не разрозненными советами. Если бы Аристотелю пришлось рассуждать о галстуках, он вынужден был бы придумать общую теорию галстука, исчислив все возможные его формы и расцветки и дав каждой из них функциональное обоснование. Принцип «а вот еще полезный совет» не укладывается в концепцию риторики.

Инвенция разрабатывает теорию доказательств, деля их на естественные (документы, показания свидетелей, сегодня также экспертные заключения) и искусственные, куда входят так называемые аргументы к логосу (логические доказательства), пафосу (доводы к чувствам слушателя, связанные с обещаниями или угрозами) и этосу (апелляция к этическим нормам, связанная с заведомым принятием или заведомым отторжением какого-то поведения), а также усиливающие их ссылки на авторитеты. Кроме того инвенция занимается разработкой «общих мест», под которыми в риторике понимаются не только общепринятые рассуждения, но и способы нахождения аргументов. Мы посвятим инвенции специальный раздел, где сделаем акцент на теорию аргументации, причем не столько на доводы к логосу, неизменные во все века и достаточно очевидные, сколько на доводы к этосу и к пафосу, имеющие ярко выраженную временную и национальную специфику. Отметим, что современная наука практически ничего не прибавила к разработке логической аргументации в классической риторике, но развитие когнитологии и когнитивной лингвистики позволило глубже взглянуть на аргументы к этосу и пафосу.

Диспозиция – это теория риторической композиции устных и письменных текстов. Здесь мы имеем возможность дополнить наблюдения классической риторики современными теориями композиции, рожденными в рамках стилистики под влиянием теоретико-вероятностной модели текста. Если классическая риторика рассматривала композицию с точки зрения выделения не ких речевых блоков (вступление, опровержение аргументов противника, воззвание и т.п.), то сегодня композиция рассматривается под углом умения выделить главное и тем облегчить восприятие речи. Такой подход лежит в русле риторической установки на ясность. Диспозиции также будет посвящен особый раздел.

Наконец, элокуция – самая разработанная классической риторикой часть риторического учения. Ее предметом являются фигуры и тропы – особые словесные приемы, усиливающие изобразительность и выразительность речи и делающие речь убедительной за счет самой речевой формы. К сожалению, именно разработанность элокуции, породившая огромное терминологическое наследие, служит препятствием к ее освоению. Обычным недостатком современных учебников является непропорционально малое внимание, уделяемое элокуции. Мы посвящаем ей самый большой раздел книги, исходя из того, что именно здесь сосредоточены специальные знания, которые не восполнишь здравым смыслом и общими представлениями о логике и психологии. Однако нам поневоле придется вводить много специальных терминов. Эти термины, преимущественно греческие, разумеется, не нужно заучивать наизусть, но набор стоящих за ними понятий создает хороший арсенал для оратора, притом что понятия эти образуют замкнутую систему, а не набор случайно отобранных приемов.