⁴

глава

ПОЛИТИКО- ИСТОРИЧЕСКОЕ

РАЗВИТИЕ РОССИЙСКОЙ

СИСТЕМЫ "ЦЕНТР - РЕГИОНЫ

4.1

Отношения "центр — регионы" в средневековой России

Внимательный анализ исторических материалов показывает, что определенные модели региональной политики и баланса отношений между центром и регионами существовали в России всегда. На каждом историческом этапе были центробежные силы, региональное самосознание и система защиты региональных интересов, и было государство, которое задавало центростремительную тенденцию, пыталось консолидировать территорию, обеспечить ее единство. Россия формировалась в про­цессе "собирания" и завоевания земель как территориально неоднородное государство, постоянное приращение территории которого усиливало эффект гетерогенности. На каждом этапе своего развития государство должно было искать методы эффектив­ного контроля за ситуацией на местах и одновременно предоставлять необходимую степень свободы регионам. На протяжении столетий накапливался опыт отечест­венной региональной политики, определялось традиционное для России проблем­ное поле.

Проследить эволюционное развитие отношений "центр — регионы" в Рос­сии можно начиная с истоков Владимиро-Суздальской и Московской Руси. Решение этой задачи имеет серьезный научный и практический смысл, поскольку многие проблемы региональной политики были заложены в са­мо основание нашей государственности, многие политические институты под раз­ными названиями существуют с древних времен. И вообще, изучая региональную политическую историю России, можно обнару­жить множество сюжетов, актуальных для сегодняшнего дня, ведь региональный фактор всегда играл и продолжает играть ведущую роль в российской политике.

4.1.1 Конфедеративно-вотчинная модель XIII—XIV вв.

Региональная история Владимиро-Суздальского княжества во многом повторяет региональную историю Киевской Руси, которая не рассматривается в рамках дан­ной работы. Киевская Русь по мере дробления ее территории на княжества пре­вращалась из целостного государства в федерацию, а затем и конфедерацию кня­жеств, представители которых постоянно участвовали в борьбе за киевский стол. Одним из ее осколков и стало Ростово-Суздальское, далее — Владимиро-Суздальское княжество, территориальное ядро будущего Российского государства.

Определяющую роль в структурировании русского политического простран­ства на начальном этапе играла модель наследования власти. Территория государ­ства (на том этапе государствами являлись многочисленные княжества, возникшие в процессе распада Киевской Руси) воспринималась как ресурс, который подлежал разделу между родственниками: умирающий отец делил свое княжество между сы­новьями на части — уделы, т.е. княжества второго уровня (которые потом могли обрести большую самостоятельность). При этом территория передавалась по на­следству внутри каждого рода. Верховная власть в княжестве переходила по прин­ципу "лествицы", или родовому принципу, т.е. от старшего брата к младшему, а не от отца к сыну [Пушкарев, 1991]. На каждом новом этапе происходило дробление территории: количество субъектов русского политического пространства, князей и, соответственно, административных центров непрерывно росло на протяжении двух-трех столетий.

Развитие Владимиро-Суздальского княжества шло по спирали: на каждом ее витке отмечалось новое внутреннее дробление. Формальное единство территории обеспечивалось наличием общепризнанного ведущего центра — Владимира, с ко­торым было связано великокняжеское старшинство. Относительная стабильность в территориально-политической системе существовала пока власть переходила от брата к брату. Смена цикла означала раздел территории между сыновьями послед­него из братьев, оставшегося в роду. Впервые эта проблема актуализировалась по­сле смерти князя Всеволода Большое Гнездо в 1250 г. Тогда в качестве самостоя­тельных центров выделились Ярославль (вотчина Константина и его детей), Переяславль (вотчина Ярослава), Юрьев-Польский (вотчина Святослава), Стародуб (вот­чина Ивана) и пр.

На этапе XIII—XIV вв. на территории некогда единого Владимиро-Суздальского княжества складывается территориально-политическая система, имеющая признаки конфедерации. Основой регионального политического процесса здесь были родовое и вотчинное право и практика удельного владения. Главой конфедерации являлся великий князь Владимирский (поэтому можно говорить о Владимирской конфедерации). Но чем дальше, тем больше его контроль распространялся на его собственное княжество, а также более мелкие и слабые княжества. В крупных княжествах возникали автономные конкурентные центры, которые вели борьбу за обладание владимирским столом и фактически не подчи­нялись Владимиру.

Каждое княжество боролось или за первенство в конфедерации, т.е. обрете­ние владимирского стола, или за свою автономию в ее рамках. Внутри каждого княжества шло неизбежное дробление на собственные уделы.

Центр в этой системе не мог превратить конфедерацию в единое государство. Действовали слабые механизмы территориальной консолидации под началом ве­ликого князя Владимирского — признание его старшинства, признание князьями друг друга старшими и младшими "братьями" с соответствующей субординацией, приведение подчиненных князей "в свою волю", "подчиненное одиначество" с ве­ликим князем. Консолидирующую роль играла православная церковь, юрисдикция которой распространялась на территорию всех княжеств.

Основные конфликты внутри конфедерации определялись постоянным дроб­лением территории и борьбой наиболее крупных центров за лидерство. Смерть Все­волода, а затем смерть его сына Ярослава обозначали новые этапы дробления с выде­лением все новых политических центров.

Начало кризиса, связанного с углублением конфедерализации русского про­странства и усилением внутренней конфликтности, целесообразно связать со смер­тью Александра Невского в 1263 г. Многие историки, в частности С. Соловьев, отмечают, что братья (а затем их дети) и сыновья Александра предпо­читали оставаться в своих уделах и из них вести борьбу за владимирский стол. Еще одним участником политической борьбы стала подчинившая русские земли Орда, выдававшая ярлыки на княжение и игравшая роль верховного арбитра в междукня­жеских спорах. Не следует забывать, что на том этапе Влади­мирская конфедерация представляла собой автономную периферию Золотой Орды.

Ведущие роли в борьбе за лидерство играли несколько центров — Тверь, Москва (удел, отпочковавшийся от владений Александра Невского и созданный для его сына Даниила — первого князя Московского), Суздаль (в единой террито­риально-политической системе с Нижним Новгородом). Именно с этим треуголь­ником и были связаны основные конфликты в конфедерации.

Тверь — продукт распада Переславского княжества, территория, выделенная Ярославом Всеволодовичем. Первый прорыв Твери к первенству в русской терри­ториально-политической системе связан с братом Александра Невского Ярославом Тверским, который был великим князем Владимирским в 1263—1272 гг. После этого Тверь стала активнее претендовать на лидерство. Затем последовала пауза, пока владимирский стол переходил из рук в руки. После этого происходит второй про­рыв Твери, связанный с именем сына Ярослава Тверского Михаилом, который занимал великокняжеский стол в 1304—1319 гг. Именно на этом этапе начинается жесткая конкуренция Твери с Москвой — вторым новым центром русской полити­ки, которая в лице князя Юрия Даниловича при поддержке Орды одерживает вре­менную победу в 1319 г. Далее на протяжении нескольких десятилетий Тверь пытаясь взять реванш, но безрезультатно. За коротким утверждением у власти в конфе­дерации детей Михаила Тверского Дмитрия, затем Александра следует крах. Потом и Дмитрии Донском к власти еще пытался прорваться Михаил Александрович Тверской, но и он потерпел поражение.

Главным системообразующим центром конфедерации становится Москва, ко­торая впервые громко заявила о себе при Юрии Даниловиче, нанеся удар по Твери. При брате Юрия Даниловича Иване Калите Москва утвердилась в качестве ведущего реального центра конфедерации (почти непрерывно контролируя Владимир, столичная роль которого становится все более формальной) и стала основным по­литическим партнером Орды. С этого времени определяется главная тенденция развития русской территории — присоединение княжеств к Москве на различных основаниях в процессе "собирания земель". Одновременно начинается формиро­вание региональной структуры самого Московского княжества, внутри которого возникали традиционные для русских земель того времени политические пробле­мы и вырабатывались технологии их решения, которые впоследствии определили развитие централизованного государства.

Развитие московской территории как реального ядра конфедерации (кото­рую уже можно назвать Московско-Владимирской конфедерацией) шло по двум на­правлениям.

• С одной стороны, происходил территориальный рост. Уже первые приме­ры показали две основные модели территориального роста — за счет захватов (Ко­ломна перешла от Рязани к Москве в 1301 г., Можайск от Смоленска — в 1303 г.) и по завещаниям дружественных князей, признававших силу Москвы (Переславль в 1302 г.).

• С другой стороны, переход власти в Москве от одного князя к другому означал раздел всей территории на уделы в соответствии с установленным тради­ционным порядком².

¹ Внук Ярослава Ярославича Тверского, который убил внука Александра Ярославича Невского — московского князя Юрия Даниловича, отомстив ему за смерть отца.

² Аналогичные проблемы испытывали и другие ведущие княжества. В Тверском княжестве в этом плане дела обстояли еще хуже московских. Здесь вели борьбу за власть холмско-микулинские и дорогобужские князья, сам по себе пытался действовать город Ка­шин, представлявший отдельную крупную проблему для Твери. В Рязани не было такой строгой удельной системы, но там выделялся крупный субцентр Пронск со своими полуне­ зависимыми князьями (Пресняков, 19981. Существовала огромная проблема внутри поли- центричного Суздальско-Нижегородского княжества с его тремя столицами (плюс Горо- дец): княжество то разваливалось на части, то вновь объединялось.

Таким образом, территория росла, но одновременно формировалась и услож­нялась ее внутренняя структура, в которой ведущую роль играл удельный князь — главный представитель тогдашней региональной элиты. Глава всего Московского государства, кстати, получает титул великого князя, более высокий по статусу по сравнению с "обычным" князем, находящимся в вассальном подчинении. Ранее великими назывались только владимирские князья, но теперь владимирский стол оказывается под контролем московских князей. Вообще на фоне растущих амби­ций и увеличивающейся автономии отдельных княжеств они также начинают на­зываться великими (Тверь и др.).

В границах собственно московской территории появляются свои политиче­ские центры. Иван Калита делит свое княжество между сыновьями: старший сын Симеон Гордый становится великим князем³ и получает в удел новые приобрете­ния — Можайск и Коломну, сын Иван берет в удел Звенигород, а Андрей — южные районы с Лопасней (где впоследствии возник Серпухов).

Начинается типичная история XIV—XV вв.: московские князья непрерывно ра­ботают над ликвидацией удельного строения своей территории, но каждый из них в своем завещании все равно делит эту территорию на части. Все определяется коли­чеством претендентов — братьев и детей каждого нового князя. Эти, по сути, слу­чайные факторы определяют уровень стабильности московской территории. Круг, однако, не становится замкнутым, поскольку на каждом новом этапе укрепляющая­ся великокняжеская московская власть ищет новые механизмы централизации на сво­ей территории.

На новый уровень сложности данная проблема выходит при Дмитрии Дон­ском. С одной стороны, идет все более активная инкорпорация чужих территорий. С другой стороны, появляется первая крупная внутренняя проблема, запрограмми­рованная самим развитием территориально-политической системы, — Серпухов, мощный автономный субцентр Московского княжества. При этом не будем забы­вать, что в ситуации внутренних конфликтов в Орде довольно быстро снижается зависимость всей русской территориально-политической системы от монголов.

Серпухов был центром удела, принадлежавшего сыну Ивана Калиты Анд­рею. Этот удел перешел по наследству к сыну последнего — Владимиру Андреевичу. В результате возникает дуализм двух вотчин, созданных при разделе Ивана Кали­ты — Ивановичей (к которым относится Дмитрий Донской) и Андреевичей, кото­рые сохраняют свою удельную автономию в Серпухове. Этот город превращается в крупный центр, имеет серьезную финансовую и военную самостоятельность. Москва начинает впервые в своей истории искать эффективную формулу для обеспече­ния субординации в отношениях центра и крупного, амбициозного удела.

³ С этого момента московский князь именуется великим князем. С одной стороны, это подчеркивает его высокий статус в конфедеративной системе. С другой стороны, озна­чает, что территория великого княжества имеет сложную внутреннюю структуру с наличи­ем подчиненных центру удельных княжеств.