1. Гаак, ф. 163, о. 1, n 61, л. 57.

2. Белов И. Путевые заметки и впечатления по Западной Сибири.- М., 1852.- С. 99.

3. Швецова М.В. "Поляки" Змеиногорского округа // Зап. ЗСО РГО.- 1899.- Кн. XXVI.- С. 33.

4. Тамже.

5. Потанин Г.Н. Полгода на Алтае // Русское слово.- 1859.- С. 124.

ОБРЯДОВАЯ ОДЕЖДА

К обряде торая

^овой одежде относилась такая, ко­торая использовалась в семейных, ка­лендарных и прочих обрядах, являясь важным материальным компонентом в обрядовых дейст­вах. При этом она, наряду с функциями прак­тической, эстетической, социальной и т.д., вы­полняла функцию символическую или магичес­кую. "При переходе будничного костюма в праздничный, - писал П.Г. Богатырев, - а праз­дничного в обрядовый одновременно при ослаб­лении одних функций возрастают по силе дру­гие или появлвяются новые функции" [I]. Под­меченный "механизм" передачи традиционных элементов позволяет объяснить сосредоточение в обрядовых костюмах древних покроев и техно­логических приемов шитья и т.п. Вместе с тем, что важно, эта закономерность дает право при составлении типологий рубах, сарафанов, шта­нов и других видов одежды учитывать и одежду обрядового назначения, составляющую, как оче­видно из сказанного, нижний хронологический пласт.

Конечно, до второй половины XIX - начала XX вв. как символическое содержание одежды в целом, так и ее элементов "дожило" в сильно трансформированном виде. Тем не менее, наши исследования показали, что в костюмах, сшитых в это время для совершения тех или иных обря­дов, можно увидеть символику гораздо более ранних периодов. Подобная долговечность ока­залась возможной, видимо, благодаря тому, что "эволюция религиозных представлений шла не путем смены старых верований новыми, а путем наслаивания, добавления нового к уцелевшему старому" [2].

СВАДЕБНАЯ ОДЕЖДА

XT старожилов в старину обычным правом tY было установлено не спрашивать моло­дых об их согласии вступить в брак, почему поч­ти каждый второй брак совершался "убегом". При таких обстоятельствах было принято про­сить затем прощение у родителей невесты, ко­торое молодые в большинстве случаев и полу­чали. В случае, если брак заключался по согла­сию родителей, на первое знакомство невеста

никак особо не одевалась, и даже на сватовство могла появиться в одной рубахе - становине. Это было неслучайно, так как у кержаков невест сва­тали "с лавки" - вносили новый сарафан и, дер­жа подолом вверх, сваты говорили девушке:

"Скачи в сарафан" (вариант - в юбку, хомут). Девушка же в это время, нередко с завязанны­ми глазами, бегала по лавке и приговаривала:

"Хочу скачу, хочу нет". Прыгнет в сарафан, зна­чит можно о свадьбе договариваться. В селах, где совместно проживали православные и старооб­рядцы девушку другой веры последние из них брали в жены только после того, как "перекрес­тят", для чего нареченную в полночь в обнажен­ном виде кунали три раза в прорубь. При сва­товстве оговаривались приданое и подарки, ко­торые невеста должна была готовить жениху, будущим свекрам и другой родне. Подготовкой начинали заниматься с 14 - 15-ти лет, а иногда и раньше. В семьях побогаче "накладывали ящи­ки". Информаторы нередко нам рассказывали:

"Шла взамуж, вынесла 20 парочек - два ящика". Самые богатые имели до 30 - 40 сарафанов, две-три шубы, 15-20 шалей. Даже бедные пересе­ленки стремились заработать к свадьбе отрез ситца или сатина. В приданое, помимо прочего, входило значительное количество предметов женского рукоделия: до 10 - 15 скатертей, 20 и более полотенец.

Когда все было оговорено, невеста дарила жениху опояску и надевала на шею один или несколько подшалков (шалей), пристегивая кон­цы на груди булавками. Подобный обычай, из­вестный и у русских Поволжья, Г. С. Маслова рассматривает как пережиток традиций надева­ния плащевидной одежды [З]. Другими подар­ками, которые непременно должна была приго­товить невеста, являлись рубаха или набор ру­бах (например, две сатиновые, две холщовые, а одна, кашемировая, на свадьбу),опояски и до трех самотканных штанов. Кое-где дарили под­девки (с. Тогул). Традиционным подарком невес­там были шали, что можно рассматривать как пережиток древнеславянского обычая "покры­тия", описанного Казвини, который со временем превратился в своеобразный ритуал подарков со стороны жениха. Состоятельный жених мог

Рис. 148. Дружка и жених с невестой, д. Быково Верх-Бухтарминской волости, январь 1914 г. Фото А.А. Белослюдова. АГМЭ 5572-39.

подарить и полный, вместе с обувью, свадебный костюм, а если свадьба была зимой, то и шубу (у бухтарминских старообрядцев). В старину же, как вспоминают старожилы, одним из первых подарков, которые дарил невесте жених после сговора, был красный товар, так как просватан­ная девушка должна была носить рукава крас­ного цвета. Возможно, это было связано с общим обычаем выглядеть девушке всегда нарядной, а, может быть, имело и апотропеическое значение, так как красный цвет, по древним поверьям, мог уберечь от сглаза [4].

Перед баней девушки-подружки расплетали невесте косу, после чего вымытые волосы так и оставались распущенными до самого свадебно­го пира. До венца их постоянно чесали, причи­тывая при этом.

В конце XIX в. на невесту к венцу накидыва­ли белое (села Шипицыно, Кытманово и дру­гие), красное (села Сенное, Малоубинка) и даже черное (села Баштала, Усть-Кокса) покрывало, а в начале XX в. чаще использовали реписовые, кашемировые шали с кистями. Как уже описы­валось, шаль накидывали, сложив с угла на угол (Северный Алтай), либо, распуская, надвигали спереди на самые брови (Южный, Юго-Восточ-ный Алтай). В бухтарминских селах еще в нача­

ле XIX в. сохранялся интересный обычай, при котором поверх покрывала невеста надевала "мужскую шляпу" [5]. Убор невесты в этом слу­чае походил на известные по изображениям XI в. головные уборы древнерусских женщин с убру­сами и надетыми сверху, по типу мужских, шап­ками [б]. Г. С. Маслова и другие исследователи видят в распространенном у крестьян Европей­ской России обычае покрывание невесты шап­кой жениха символику супружеского единства [7]. Этот же "закрепляющий" смысл мог вкла­дываться и в описанную традицию бухтар-минцев.

По мнению Е.Г. Кагарова и ряда других ис­следователей, свадебное покрывало имело в кос­тюме невесты апотропейное значение, это был "универсальный прием защиты от сглаза и злых духов" [8]. Именно о такой функции покрывала свидетельствует, на наш взгляд, "поляцкий" красный платок из коллекции А.Е. Новоселова, по четырем углам которого имеются по три ажур­ных поднизи из разноцветного бисера с коло­кольчиками. Кроме этого, по сторонам платок также украшен бисерными низками, которые за­канчиваются небольшими кисточками (ОГО-ИЛМ 3841). По этнографическим данным, такие платки с пришивными колокольчиками бытова-

Рис. 149. Укладка свадебного сарафана вокруг пояса "куколками", с. Топольное Ануйской волости.

ли в XIX - начале XX вв. у народов Поволжья [9]. Вместе с тем, археологические материалы позволяют утверждать, что подобные традиции имели место и у восточных славян: "повязки" с нашитыми на них колокольчиками обнаружены в вятических погребениях XI - XIII вв. [10]. Звон металла, как и красный цвет, издавна считались "побеждающими всякую вражескую силу", пред­охраняющими невесту от "дурного глаза". С на­мерением уберечь от сглаза жениха и невесту им часто прямо на тело повязывали посконные по­яса, а также надевали на шею мешочки с чет­верговой солью, хлебом и угольком. Повсемест­но было распространено втыкать в подол срафа-на или юбки иголки "на живульку" (жениху в ворот рубахи) (с. Ногино). Рассказы о том, как в старину "портили" молодых живы в памяти ста­рожилов и сейчас.

Весь свадебный обряд сопровождался пере-одеваниями, для чего, помимо венчального платья, готовили и "переменные" парочки. Как правило, надевали те же виды одежды, что и всегда, но сшитые из хороших материалов. У чалдонов, а также у российских "венчальное" состояло: у женихов - из шелковой или, кто по­беднее, сатиновой рубахи и плисовых шаровар, поддевки, а у невесты - из атласных, кашеми­

ровых или бумажных кофт с юбками преиму­щественно розового, голубого и других светлых тонов. В Центральном, Южном и Юго-Восточ-ном Алтае старожилы, особенно старообрядцы, еще и в начале XX в. нередко ходили не толь­ко свататься, но и венчаться в белых холще-вых с вышивкой рубахах и, по выражению рос­сийских, "подштаниках"- штаны из пестряди общерусского покроя. Крестьянки этих районов в рассматриваемое время изготавливали сва­дебные сарафаны и рубахи обычно из тканей красного цвета или цветастых, нарядных (рис. 148). Могли надевать еще и холщевые вы­шитые рубахи.

По приезду от венца и после благословления родителей невеста наряжалась в "еще лучшую парочку": если к венцу ездили в ситцевом наря­де, то по возвращению переодевались в шелко­вые. В некоторых селах молодая переодевалась в "лучшее" после того, как отвели блины и на­чинались, собственно гулянка и танцы (с. Перу-ново). Православные же, наоборот, после венца переодевались в одежду похуже той, в которой венчались. Это было вызвано тем, что венчаль­ную одежду они берегли к смерти и никогда боль­ше не надевали.

"Полячки" Ануйской волости, наряду с пере­одеванием, после венца проделывали интерес­ную операцию с сарафаном: его подбирали и под­тыкали вдоль пояса уже упоминавшимися намикуколками (рис. 149). Если учесть, что нам встре­тились свадебные сарафаны, в которых полотна с лямками соединялись также посредством ку­колок, то логично будет предположить особое значение этого элемента в костюмах невест. Сра­зу же от венца совершали и окручение, после которого невеста уже считалась "молодухой". В зависимости от бытовавших традиций окручи­вали сашмурой, цапцом или кичкой и т.д., над­евали нарядный кокошник. В более позднее вре­мя, когда стали окручивать наколком, на второй день свадьбы все равно надевали традиционную сашмуру и платок по-бабьи, а к "блинам" еще и набрасывали поверх шаль. Несмотря на то, что окрученная молодая и ходила на свадьбе с плат­ком, повязанным по-бабьи, потом все равно весь год, до рождения детей, она носила платок по-девцчьи. Традиция надевания невестами пере­дников с открытыми спинками (обычной одеж­ды беременных женщин), возможно, наряду с головными уборами, также символизировала переход от девушке к женщине.

Судя по имеющимся в нашем распоряжении материалам, одежда невесты и жениха, как и некоторых родственников, на второй день свадь­бы была в значительной степени символичной. Так, если невеста оказывалась "честной", то ей надевали на голову красный платок, а жениху

Рис. 151. Праздничные костюмы старообрядцев конца XIX - начала XX вв. Фото А.М. Фаддеева.

повязывали на руку красную ленту. Красные платки могли повязывать крестной невесты и во­обще всей ее родне. В случае же "нечестности" невесты родне с ее стороны повязывали на голо­вы белые платки, а также обливали водой и ма­зали сажей, простоквашей и т.д.

МОЛЕННАЯ ОДЕЖДА

Т)оссийские и чалдоны православной веры

-L в качестве одежды для посещения церк­ви использовали самую нарядную и добротную, называя ее "праздничной". Летом мужчины но­сили в церковь сатиновые или шелковые руба­хи, которые надевали поверх плисовых шаровар и подпоясывали поясом или ремнем. В переход­ное время года сверху накидывалидожжевики с башлыками, зимой - полушубки и шубы. Жен­щины поверх нижней полотняной или бумаж­ной рубахи надевалинизик - нижнюю кружев­ную юбку, кофту и юбку из хлопка, шелка или кашемира, а также, если было холодно,разле­тайку. Голову покрывали двумя платками -нижним с узлом на затылке и верхним с кистя­ми(катетка с мохрами), концы которого зака­лывали под подбородком булавкой. Для Вели­кого поста как верхнюю катетку, так и всю види­мую снаружи одежду подбирали черного цвета. Костюм девушек отличался тем, что поверх косы накидывался только один платок, который по­вязывали под подбородком. При причащении же Великим постом волосы распускали.

У старообрядцев Алтая одежда, предназна­ченная для надевания в молельню, получила название "моленной". От повседневных костю­мов моленные отличались строгой, черно-синей, цветовой гаммой, более старыми покроями. При­чем, даже обувь старались подобрать черного цвета.

Во второй половине XIX - начале XX вв. ста­рообрядцы Северного и Центрального Алтая надевали на моленья рубахи, черные шерстяные зипуны, плисовые или сатиновые шаровары, заправленные в хромовые сапоги. Женщины использовали для этого туникообразного покроя рубахи, темные глухие сарафаны, подпоясанные поясками неярких расцветок (рис. 150). Голову убирали сашмурой, платком и распущенным черным покрывалом. Передники, в отличие от повседневного костюма, в церковь не носили.

В Южном и Центральном Алтае ходили в молельню в рубахах, черных подоболочках или поддевках, шароварах и т.д. Молодые крестьян­ки - в косоклинных сарафанах, поликовых ру­бахах, а также кичках, кокошниках и накину­тых поверх кисейных покрывалах (рис. 151,152). Пожилые женщины дополняли костюм еще и верхней одеждой - подоболочкой.

Рис. 150. Моленные горбуны из синего сатина, с. Топольное Солонешенского района, 1988 г.

Рис. 152. "Семья богатого старожила Змеиногорского уезда", 1911 - 1913 гг. Фото М.А. Круковского. Архив МАЭ 2354/279.

Старообрядцы Юго-Восточного Алтая одева­лись в рубахи любых расцветок, поскольку пос­ледние не было видно из-под верхней одежды, темные кафтаны, приглушенных цветов опояс­ки и т.д.. Крестьянки использовали рубахи и косоклинные или туникообразные сарафаны, повязывали головы паушками из черного или темно-красного отреза ткани. При этом нижний отрез, сложенный в несколько рядов, завязыва­ли узлом сзади, а верхний - под подбородком. Девушки повязывали на голову один отрез - па-ушку, но так, чтобы макушка оставалась откры­той. Моленную одежду носили во время постов, а также надевали на похороны.

ПОГРЕБАЛЬНАЯ ОДЕЖДА

/Сибиряки и российские православной\^ веры, как уже отмечалось, хранили обыч­но для своих похорон "венчальное платье" (ру­баху с сарафаном, кофту с юбкой), староверы же готовили для этих целей специальную одежду.

Приготовленный старообрядцами погребаль­ный костюм в наиболее полном составе включал:

рубаху, сарафан (у женщин) или штаны (у муж­чин), холщевые чулки, поясок, холщевые или вязанные обутки,подстилку ипокрышку, саван,головной убор в виде сашмуры и двух платков (у женщин), венчик,подручник, лестовку

(рис. 153). По традиции "смертное" нужно было готовить из своего "трудового" материала, как правило, белого цвета и без украшений. Саван, покрышку с подстилкой (холстинки), рубаху и другие принадлежности костюма шили из суро­вого, пачесного полотна, а платки и накидки на голову - из тонкого, ленного. Перед шитьем хол­сты обязательно прополаскивали в реке. Ни в коем случае не использовали холсты из "грехов­ной" пряжи, т.е. спряденной в Святки. Убинские и ануйские "полячки" в отличие от остального населения, расшивали смертные костюмы крас­ным льном. Орнаментальные мотивы распола­гались по вороту, поликам, низкам рукавов (рис. 154).

Информаторы не раз подчеркивали, что на смерть всегда шили "пропускное", не делали го­ризонтальных швов - так было заведено исста­ри. Обращает на себя внимание и такая особен­ность погребальных рубах и штанов как частое отсутствие красных и иных цветов ластовиц, что отличает их от повседневных и праздничных. Как в женском, так и в мужском костюмах руба­ху обязательно подпоясывали, не завязывая при этом узелка. Нередко покойника подвязывали и под рубахой, прямо по телу. Значительный интерес представляет то, что у некоторых кер­жаков Причумышья, а также Сростинской, Бух-тарминской волостей, Сарасинской инородчес-

Рис. 153. Мужской погребальный комплекс из белого холста, д. Белая Верх-Бухтарминской волости. ОГОИЛМ:а - рубаха 3131;

б - штаны 3158, вид спереди;в - вид сзади;

г - саван 3137;д - носки 3147;е - подручник 3151.

Рис. 154. Погребальные сарафан, рубаха, саван из белого холста, д. Макаровка Владимирской волости. ГМЭ 8523-21,22,23.

кой управы еще в первых десятилетиях XX в. и мужчин, и женщин хоронили в одних подпоя­санных туникообразных рубахах без портов и сарафанов. Только ноги, каждую в отдельности, "обвивали" холстом. По утверждению некоторых информаторов, обычай готовить холщовые чул­ки-обутки (от славянского "обути") распростра­нился у них не так давно.

У "поляков" Южного и Центрального Алтая смертная одежда включала туникообразные ру­бахи и косоклинные или кошеные сарафаны (у женщин), холщевые или вязаные обутки. Эти обутки напоминали по крою обычные кожаные, но отличались от них наличием центрального, вдоль стопы, шва, чего в повседневной обуви никогда не делали.

Старообрядцы Бухтарминской, Ануйской и Верх-Бухтарминской волостей изготавливали на ноги только холщевые чулки (без обуток) в виде сшитых с двух сторон мешочков со скошенной пяткой - по форме подобных известным из архе­ологических материалов XVII в. (рис. 153,8) (Му­зей ИАЭ СО РАН - Албазино-75, N 1365). Здесь же, на Бухтарме, а также в Причумышье, встре­тилось нам и упоминание о погребальных чул­ках, выкроенных из двух отдельных половинок со швами спереди, по подошве, и сзади (в с. Язо-во Тальменской волости их называли "сапоги").

В погребальном костюме старообрядцев Ал­тая обязательным было присутствие савана (по

мнению Л. Нидерле, это слово славянского про­исхождения) [II]. Саваны имели некоторое раз­нообразие в покроях, но по форме всегда напо­минали мешок. Они выкраивались в рост чело­века, но встречались и такие, которые, будучи накинутыми на голову, едва достигали талии. Простейший покрой савана - одно, перегнутое по­перек и сшитое вдоль длинной стороны полот­но. В конце XIX - начале XX вв. были распрос­транены саваны из двух полотен, одно из кото­рых также, как и в первом случае, перегибалось поперек и сшивалось на 35 - 40 см, образуя ка­пюшон, другое же подшивалось к нему со спи­ны. Швы соединения располагались в этом слу­чае Т-образно. Второе полотно, однако, могло подшиваться и так, что получался как бы один большой капюшон, в котором вырезали выемку для того, чтобы было видно лицо. Бытовали и такие саваны, в которых к указанным двум полотнам пришивали третье для запахивания умершего - слева направо (т.е. наоборот, чем в обычной одежде).

У кержаков одетого в саван покойника, неза­висимо мужчина или женщина, перевивали жичкой из домопряденной шерсти, которую пе­рекрещивали три раза - на груди, на животе и под колониями (исключение - некоторые села в Причумышье). Перед выносом все нити разре­зали. У других старообрядцев, например, убо-ульбинских "поляков" не перевивали, закутывая

Рис. 155. Ряженые на Святках, д. Фыкалка Верх-Бухтарминской волости, январь 1914 г. Фото А.А. Белослюдова.

Рис. 156. "Хоровод девушек-сибирячек", Барнаульский уезд, 1911 - 1913 гг. Фото М.А. Круковского. Архив МАЭ 2354/153.

умершего лишь полами савана. Как бы переход­ная форма зафиксирована у "поляков" Ануйской волости, у которых жичку хотя и не перекрещи­вали, но все же укладывали поверх савана в виде крупных размеров крестообразной фигуры [12].

Несомненно, что саван, сохранившийся в ста­рообрядческом погребальном комплексе, имел древнее происхождение: известная этнографии наиболее примитивная одежда из меха, травы, соломы и т.д. характеризовалась саванообразной формой. Археологическими находками установ­лено бытование кожаных саванов в прошлом и на территории нашей страны [13]. В XIX в. в Европейской России саванообразного покроя были известны не только погребальные (саваны, кукули), но и свадебные накидки ("гугли" гуцу­лов) [14]. Подобные мешкообразные виды одеж­ды восходят, на наш взгляд, к широко распрос­траненным в прошлом у многих народов пла­щам, которые в качестве дериватов сохранились в свадебно-похоронной обрядности.

Помимо саванов, покойников укутывали в две, длиной в рост человека, холстинки. Одну холстину расстилали на дно гроба (подстилка), а вторую, называвшуюся покрышкой, уклады­вали поверх умершего. В случае, если использо­вали одну длинную холстинку, то ее подстила­ли вниз и ею же , обогнув ноги, накрывали свер­ху. В этом случае длина холста равнялась двум длинам тела человека.

Когда умирала девушка, то ее "снаряжали как невесту, с золотым венчиком и одним плат­ком", в похоронах принимали участие одни толь­ко девушки (с. Язово). При этом волосы распус­кали или связывали лентой в виде "кустика" -обычай, известный и у русских России. Упоми­нание о подобной традиции находим в старооб­рядческой литературе XVIII в., где сообщалось, что "... при смерти женский пол одевают всякую девицею и пляжут хухлю..." [15]. В случае похо­рон парня весь обряд совершали только мужчи­ны. Носилки - две жерди поперек и две вдоль - и в том, и в другом случае обвязывали полотенца­ми (с. Усть-Чумыш Тальменской волости).

К изготовлению обрядовой одежды (свадеб­ной, погребальной) предъявлялись особые тре­бования - ее полагалось шить своими руками ("Грех на машинке шить"). Если в свадебном костюме использовались обычные швы - втачкю,замок, рубчик, слепой и другие, то погребаль­ный комплекс традиционно шили только стеж­ком вперед иголку -живулькой ("чтобы с того света не вор ачив алея"). Вместе с тем, несколько информаторов указывали и на более детальную дифференциацию в технологии: смертное, заго­тавливавшееся впрок, шили стыковым швом, соединяя полотна косым стежком через край, а смертное, которое приходилось шить для неожи­

данно, трагически умершего человека, швом живулька (с. Черный Ануй). Подобные различия в изготовлении погребальной одежды, возмож­но, отражали в прошлом деление покойников на "чистых" (умерших своей смертью) и "заложных" (умерших не своей смертью), вопрос о которых был впервые поставлен Д.К. Зелениным [16]. Кроме того, в отличие от повседневных рубах и сарафанов, в погребальных костюмах вырезы горловины, разрезы на груди, проймы обшива­ли не рубчиком, а косым стежком "через крае­шек". Исключение составляла только одежда "поляков" Владимирской, Риддерской и Ануйс­кой волостей, у которых края смертного платья обрабатывали полосками кумача.

При изготовлении погребальной одежды со­блюдались не только особые технологические приемы, но и принцип некой "недошитости" -нитки на концах никогда не завязывались в узелки. Этот же принцип прослеживался и в обычае не заканчивать швы в саванах, штанах, рубахах (под мышками) и т.д., что делалось, по-видимому, с охранными целями. Недокончен-ность, незавершенность, по мнению А.К. Байбу-рина, соотносилась у людей с областью вечного -"всего того, что не имеет конца" - и отсюда рассматривалась положительно [17]. Действи­тельно, некоторые из наших информаторов счи­тали, что, если заготовленную впрок одежду до­шить до конца, то человек может умереть рань­ше времени (с. Березовка).

Во второй половине XIX - начале XX в. на шею умершим вешали гайтаны - в виде плетешков-косичек из холщевых ниток с "ушекопкой" (ма­ленькой деревянной ложечкой для чистки ушей) и крестом. Эти атрибуты, хорошо известные по славянским археологическим материалам XI -XII вв., отражали взгляды крестьян на загроб­ную жизнь, как логическое продолжение жизни земной.

ОДЕЖДА В ПРОЧИХ ОБЫЧАЯХ И ОБРЯДАХ

В обрядовой одежде старожилов Верхнего Приобья выделяется та, которая одева­лась при выполнении различных календарных и некалендарных обрядов, связанных с сельским хозяйством. Указанная одежда хотя и обнаружи­ла сходство с аналогичного назначения костю­мами русских Европейской России, однако, в ряде случаев имела своеобразные детали.

На рождественские посиделки девушки и юноши надевали свои самые красивые наряды. Девушки поверх шуб покрывали плечи несколь­кими , сложенными с угла на угол, платками-шалями разных цветов и размеров. Концы этих шалей затыкали за пояски. Парни же обычно

украшались четырьмя - пятью и более опояска­ми, которые как наматывали по талии, так и накидывали на плечи. Любимым развлечени­ем было "мошкорование", т.е. ряжение: мужчи­ны и женщины надевали звериные и просто ус­трашающие маски, белые рубахи, приделыва­ли искусственные или распускали свои волосы. , В таком наряде "шуликаны", а их звали в наро­де так, ходили по домам, пели, плясали. Маски делали из бересты, холста, картона, овчины, ко-сачинных хвостов и пр., использовали также скотские рога, высушенные морды, хвосты, льняные кудели (для бород) (рис. 155). В тех районах, где стояли густые леса (Легостаевская, Николаевская волости), нам случалось слышать о шуликанах с "медвежьей головой". Богобояз­ненные предпочитали принимать антропомор­фный облик - переодеваться в цыган, стариков и старух и пр. Парни и девушки в приобских селах еще и сейчас так развлекаются - бегают под старый Новый год в вывернутых штанах, шубах, шапках, мажутся сажей. Для большей неузнаваемости на голову натягивают чулки, заматываются в шаль [18].

Весенний цикл обрядов начинался с прибли­жением весны, когда пора было готовиться к предстоящим полевым работам. Как и у русских в европейской России, при посеве соблюдалось обязательное требование чистоты надетой сеяль­щиками одежды. В с. Большой Бащелак и неко­торых других женщины-чалдонки обнажались при выполнении полевых работ, набрасывали при этом лишь шали - на плечи или на бедра. При посадке огородных культур также было при­нято обнажение нижней части тела, поэтому женщины работали в одних рубахах. Пользова­лись определенными приемами и для улучше­ния плодородия культур. В с. Врублевское, где жили переселенцы из России, еще в 30 - 40-х гг. крестьянки просили маленьких мальчиков обе­гать на палочке нагишом или в одной рубахе не­сколько раз грядки огурцов, чтобы "появилась завязь". По другим сведениям, для тех же целей,

как уже отмечалось выше, использовались муж­ские штаны.

Весной и летом по праздничным дням моло­дежь развлекалась на "полянках", где происхо­дил своеобразный смотр невест и женихов и куда, естественно, надевалось все лучшее (рис. 156). Во второй половине XIX - начале XX вв. повсемест­но у девушек был распространен обычай носить с сарафанами и юбками 3 - 4 и более отличных по расцветке рубах. При таком многослойном ком­плектовании одежды нижнюю рубаху застегива­ли на все пуговицы, средние - на 1 - 2 пуговицы, а верхнюю совсем не застегивали - так что было видно все рубахи. Это делалось с целью показать свое мастерство в шитье, а также, в известной сте­пени, состоятельность.

Когда летом долго стояла жара, грозящая погубить урожай, старожилки Алтая совершали обряд "вызывания дождя". Для этого пожилые и молодые женщины надевали чистые ("как к обедне") сарафаны и рубахи, набрасывали по­верх основного убора накидки и шли в таких нарядах с иконами, заходя в каждый дом. Ана­логичные требования предъявлялись и к одеж­де, используемой при процессиях к местным родникам, где участники молились, смотрели в воду с целью "увидеть" там икону и т.д.

Уборка выращенного урожая - не только праздничное, но и очень ответственное событие в жизни крестьян. На уборочные работы надева­ли традиционные виды одежды, уже исчезнув­шие в костюмах другого назначения. В горных районах Алтая у сибирячек и старообрядок еще до начала XX в. сохранялся обычай работать в поле в одних, без сарафана или юбки, рубахах с кокошником на голове. Некоторые информато­ры из "полячек", правда, утверждали, что в ста­рину кокошники снимали и оставались жать в одних кичках. "Едут на работу на пашни", - пи­сал Г.Д. Гребенщиков в 1912 г., - "мужчины в белых рубахах и штанах и в войлочной шляпе лодочкой, а женщины в красных сарафа­нах..." [19].

Литература к главе "Обрядовая одежда".