16

факсимильный 1929г.

Лист 1

РАНИОН

Научно-исследовательский институт сравнительной истории литератур и языков Запада и Востока

Блаженным эфиопам многострадальный Одиссей, горюющий о своих друзьях, обращенных в свиней.

12. IX. 29.*

Сюжетная семантика Одиссеи

1. Композиция произведения – вход в сюжет и в его алитературную схему. В «Одиссее» она наглядна: две части, по 12 песен в каждой; II сплошная; I состоит из 12 приключений. В каждой песне I части дается по три приключения (VIII, IX, ХII); исключение составляет песня XI, вся занятая эпизодом сошествия Одиссея в преисподнюю. Ей предшествуют две песни с эпизодами до пребывания у Кирки (включительно), и за ней идут две песни, включая пребывание у Калипсо, до Фэаков 2. В монологе Одиссея рассказ об его сошествии тоже занимает срединное место. Композиция, таким образом, сама указывает перстом на спуск, в преисподнюю, как на центр повествования. Но почему же центр? Ведь именно этот эпизод спуска ничем не связан с общим действием «Одиссеи»: почему же наше впечатление ненужности встречает сопротивление в композиции, которая взывает к значительности? – Итак, доверимся ее объективности и начнем с эпизода сошествия в преисподнюю. – Когда Одиссей, по прошествии года, собирается покинуть Кирку, усло-

Феаки

Калипсо

Одиссей

Кирка

1 Экстракт большой работы об Одиссее, написанной в 1922 г., еще до знакомства с яфетической теорией и статьей Н. Я. Марра, Смерть-преисподняя в Месопотамско-Эгейск. мире, ДАН, 1924; однако, стоило поставить смысловую задачу и применить генетический метод, чтоб попасть в русло палеонтологической семантики. С этой точки зрения поучительно посмотреть, как яфетически-непредвзятый анализ сюжета оказался иллюстрацией яфетического анализа имен в ук. соч. Н. Я. Марра, особенно в формуле Атэнэ-Этана.

2 Фэаки см. Феаки

Лист 1 (об.)

вием свободы является его спуск в царство смерти (Х 490). Одиссей ужасается его; с растерзанным сердцем, говорит он,

κλαῖον δ΄ ἐν λεχέεσσι καθήμενος, οὐδέ νύ μοι κῆρ

ἤθελ΄ ἔτι ζώειν καὶ ὁρᾶν φάος ἠελίοιο. (Х 496* ).

Как к собственной смерти, относится Одиссей к этому путешествию, да и спутники его также (566); как к роковой необходимости, принуждает их Кирка: ἀλλ΄ ἄλλην χρὴ πρῶτον ὁδὸν τελέσαι καὶ ἱκέσθαι... (490). Будущее, хорошо Кирке известное, она не открывает ему даже, своему любимцу; нет, она отправляет его к Тиресию за одним предсказанием этого, ей известного, будущего (492). В слове χρή единственная связь между песней XI, и предшествующими ей. Но еще больше подчеркивается обособленность XI песни дальнейшим повествованием: когда Одиссей, побывав у Тиресия, возвращается к Кирке, она дает ему предсказание более полное, чем сам Тиресий, и совершенно покрывает загробный оракул (ХII 39; 127). Ясно, что присутствие в «Одиссее» сцены сошествия более законно, чем позднейшее осмысление этого присутствия; этиология, оправдывающая рудимент, всегда сама нуждается в оправдании. Итак, отбросим ее, и перед нами сейчас же обнажится безликая схема: герой, обреченный смерти, погружается в царство мертвых. Но именно здесь-то мы и узнаем сюжетный канон древнейших литературных жанров. Их можно назвать хтоническими: герой, в надземной фазе солнечный, всегда имел подземное соответствие в стране мрака, куда он спускался для преодолений темных сил и триумфальной победы над ними, знаменовавшей выход. Египтолог припомнит рассказ «о том, что находится на том свете» (Maspero, Bibl. Egypt. II 1893)1, где дается сошествие солнечного божества в царство смерти, его плавание по загробным рекам, его 12 переходов, его битва со змеем и победа. Еще больше аналогий в вавилонском эпосе. На первом месте – спуск, в преисподнюю Гильгамеша, его 12 приключений, его столкновения с чудовищами, вопрошение предка в загробном мире и возвращение

Калипсо

Гильгамеш

Тиресий

Одиссей

Кирка

Масперо Гастон

Maspero 1893