1.2 Профессиональная деятельность и изменение образа женщины 1919-45 гг.

Трудовая занятость женщин.

В Веймарской республике почти каждая третья женщина работала. Пойти на работу вынуждали, прежде всего, экономические мотивы. После первой мировой войны возросло количество одиноких женщин, вдов, матерей-одиночек, девушки не имели возможности выйти замуж из-за превышения их численности над мужчинами. Отсутствие кормильца способствовало выходу на работу слабого пола. Обычно девушки шли на работу до замужества, по окончанию школы.

Но кроме экономических мотивов были и социальные поводы: женщины просто не хотели сидеть дома из-за прогрессировавших идей эмансипации и равноправия, в частности те, кто приобрели профессию ещё во время первой мировой войны, когда женский труд заметно возрос с уходом мужчин на фронт.⁹

По переписи населения 1925 года занятых мужчин насчитывалось – 20,5 млн., женщин – 11,5 млн. В основном работали женщины от 18 до 60 лет. Работниц от 18 лет насчитывалось 14,9 %, старше 60 – 6,2 %, правда, в 1933 году количество 18-летних сократилось вдвое, во второй половине существования республике дольше проходило обучение. Среди трудящихся 2\3 составляли не замужние женщины, 1\3 замужние, происходил рост занятости замужних.

Основным занятием женщин было сельское хозяйство, где трудились почти половина женщин, второе место занимала промышленность с ремеслом, прежде всего в картонажной и текстильной отраслях. Женщины трудились также как и мужчины, но получали меньше, их средняя зарплата в годы инфляции всего 40% от заработной платы мужчин, а в годы стабилизации – 70 %. Текстильщицы в анкетах редко упоминают о зарплате, вероятно, она была не больших размеров. Даже те семьи, у которых была жилплощадь, не торопились заводить детей, так как это нарушило бы их материальное положение. ¹⁰

Реакционные силы Германии были против того, чтоб незамужние женщины работали, так как двойные заработки ведут к безработице мужчин, разрушают семью и ведут народ к катастрофе. Они считали, что женщина должна быть более практичной – тогда она сможет рациональнее и экономнее распорядится заработком мужа. Но даже с приходом к власти фашистов, число рабочих женщин не изменилось, она захватила довольно широкие общественные круги, в том числе немало организованных рабочих, мешала устройству на работу женщин, их борьбе за повышение зарплаты и вообще приводила к психологическому дискомфорту работниц.

Веймарская конституция впервые в истории Германии предоставила избирательные права женщинам, которые составили более половины избирателей и были также включены в числе депутатов. Хотя и приходилось на двух работающих мужчин одна женщина, всё же даже в рабочих организациях женщин было несоразмерно мало. Так на съездах, которые шли за СДПГ Свободных профсоюзов в 1919 году из 644 делегатов женщин было – 6, а в 1925 из 311 – 4, в самой организации при 20 % членов - женщин, на съездах партии оказывалось приблизительно 12% делегаток. ¹¹

Но, несмотря на традицию, невысокую зарплату и нелёгкий труд, общественная активность женщин в Веймарский период росла. Так по опросу 1928 года 150 текстильщиц находили время и силы для работы в СДПГ социалистической рабочей молодёжи, в Свободных профсоюзах, в производственных советах.

После прихода к власти нацисты стали рассматривать стремление женщин к профессиональной, политической или академической карьере как противоестественное явление. Высшим счастьем для женщины должно было быть ее пребывание у семейного очага рядом с мужем. Не случайно ещё в 1921 г. НСДАП приняла решение о том, что женщин не следует допускать до высоких партийных и государственных постов. Уже с весны 1933 года началось планомерное освобождение государственного аппарата от занятых в нем женщин. Увольняли не только сотрудниц учреждений, но и замужних женщин-врачей, так как нацисты объявили заботу о здоровье нации такой ответственной задачей, что её нельзя доверить женщине. В 1936 г. были освобождены от должности замужние женщины, работавшие судьями или адвокатами, так как их мог содержать муж. Резко сократилось количество женщин-педагогов, а в женских школах основными учебными предметами стали домоводство и рукоделие.

Фактически объявлялся запрет на высшее образование для женщин. Уже в 1934 г. в немецких университетах осталось всего 1500 студенток, когда в 1930 году насчитывалось 32 тысячи. Примечательна и судьба женщин депутатов последнего веймарского рейхстага: 4 - покончили с собой, 10 - попали в концлагерь, 30 - находились под домашним арестом, а 43 - были вынуждены эмигрировать из страны.

Более дифференцированную политику проводил режим в отношении женщин, занятых на производстве и в сфере услуг. Нацисты не тронули ни те 4 млн. женщин, которые работали «домашними помощницами», ни многочисленный отряд продавщиц, рабочий день которых оплачивался не полностью. Напротив, эти занятия были объявлены «типично женскими». Всячески поощрялся труд незамужних девушек - с января 1939 года трудовая повинность стала обязательной для всех незамужних женщин моложе 25 лет, главным образом, их, направляли в деревню или служанками к многодетным матерям.¹²

В 1936 г. экономический кризис был преодолен, но стремление нацистского руководства к неограниченному вооружению привело к новым сложностям в экономике. Нужна была дополнительная рабочая сила, и конечно, нацисты вновь обратились к женщинам. В 1938 году генеральный уполномоченный по четырехлетнему плану Герман Геринг ввел так называемый обязательный год. Все женщины моложе 25 лет, не состоящие в браке, которые желали поступить на работу в табачную, текстильную, швейную промышленность или стать служащими на частных и государственных предприятиях, сначала должны были отработать один год в сельском или домашнем хозяйстве, помогая многодетным матерям и крестьянкам. Несмотря на жалобы предпринимателей, терявших рабочую силу, в 1939 г. в обязательном годе участвовало 217 тысяч девушек, а в 1940 году около 336 тысяч.

С началом второй мировой войны увеличилось рабочее время женщин, были частично или полностью отменены постановления об охране женского труда на военных предприятиях, в сельском хозяйстве и органах управления. Но нацистский режим и предприниматели, заинтересованные в сохранении внутреннего мира, постоянно проявляли заботу о работающих женщинах: создавались новые детские площадки и детские сады, на предприятиях организовывались учебные курсы по ведению домашнего хозяйства.

Опасаясь «удара кинжалом в спину», Гитлер не решился ввести всеобщую трудовую повинность. Он ограничился лишь призывом к немецким женщинам с призывом присоединиться к миллионам "соотечественниц", уже находящихся в процессе трудовой деятельности на благо страны. Острая нехватка рабочей силы с 1940 года пополнялась за счет принудительного труда миллионов иностранных рабочих. Министр вооружения и боеприпасов Альберт Шпеер пытался усилить использование женского труда, но встретил сопротивление Геринга, начальника партийной канцелярии Мартина Бормана и генерального уполномоченного по труду Фрица Заукеля, в результате планы Шпеера потерпели неудачу. Только в 1943 году под знаком тотальной войны для женщин от 17до 45 лет были введены регистрация и проверка работоспособности. Однако разного рода исключения из правил свели полезный эффект этого распоряжения к минимуму: в течение года было мобилизовано только около полумиллиона женщин. При этом жены и дочери партийных функционеров, предпринимателей, чиновников всячески уклонялись от трудовой повинности. Возмущение представительниц рабочего класса и мелкобуржуазных слоев заставляло некоторых руководителей третьего рейха бороться с этим явлением. Общим итогом нацистской политики, в области женского труда, стало замедление темпов роста занятости женщин: если за первые шесть лет нацистского господства число работающих женщин увеличилось на 2,3 миллиона человек, то за 1939-1944 года оно возросло только на 0,3 миллиона. Гитлеровский режим не смог использовать гигантский потенциал неработающих женщин, составлявший более 6 миллионов человек. Вместо этого национал-социалистическое руководство на завершающих этапах войны привлекало девушек для помощи вооруженным силам.

Соприкосновение гитлеровского режима с беззаконием разводило людей по разным дорогам. Худшие, в том числе женщины и девушки, добровольно шли служить в охрану концлагерей. Благородные и честные выбрали путь открытой борьбы против режима. Инга Шоль сестра казненной нацистами Софии Шоль, которая участвовала в группе сопротивления «Белая Роза», писала: «Я вспоминаю одну велосипедную прогулку под вечер. Софии тогда было пятнадцать лет. Она сказала, что всё было бы гораздо лучше, если бы не было гонений на евреев. В классе Софии учились две еврейки – Луиза Натан и Анна-Лиза Валлерштайнер. Она очень переживала за них».

С приходом войны можно проследить, во что вылилось большое воодушевление на начальном этапе молодежи третьим рейхом. «Добровольное вступление в союзы обернулось службой, служба стала долгом, а долг превратился в насилие». Миллионы девушек работали в сельском хозяйстве и промышленности, чтобы заменить ушедших на войну мужчин. Для целого поколения, теперь, всё то, во что они играли в предвоенные годы, стало реальностью. Шутки и смех закончились, почти все были призваны на работу в военные годы. Многие тогда поняли, что продолжение войны без их труда невозможно. В случае отклонения от работы их бы конечно наказали. Дорис Шмид-Гевинер вспоминает: «Наша мать всегда говорила так: делай, что приказано, иначе отправишься в лагерь».¹³Любая ошибка могла стоить жизни.

Более позитивные воспоминания остались у девушек, которые трудились в сельском хозяйстве. Работа у крестьян девушек из больших городов доставляла им удовольствие, так как они напрямую могли общаться с настоящей природой. Сознание того, что они помогают «народному сообществу» выстоять в борьбе, вызывала у молодежи трудовой энтузиазм.

Дорис-Шмид Гевинер, также вспоминает, как во время домашних вечеров они делали всё возможное для солдат. Она говорила: «Это было естественно: они борются за нас, а мы должны сделать всё для них». Ирмгард Рогге рассказывает о том, как идея героической смерти во имя отечества завладела в умах девочек из СГД. По мере приближения фронта к границам Германии такие душевные приступы превратились в трагическую реальность. Если до этого времени Гитлер выступал против призыва женщин на армейскую службу и на начальных этапах войны говорил: «Мне было бы стыдно быть немецким мужчиной, если бы в случае войны на фронт пришлось бы отправиться, хотя бы одной женщине». Но потребность в дополнительных людских резервах давно проигранной войны заставила вождя забыть о своих убеждениях. С 1943 года девушки и женщины направлялись для прохождения штабной службы в военно-воздушные силы и войска связи. С 1944 года они добровольно вступали в части противовоздушной обороны. Эвелис Хайнцерлинг, которая командовала батареей зенитных орудий и которой подчинялись более 100 девушек вспоминает о страхе подчиненных, вызванном боевыми действиями: «После одного налета бомбандировщиков в одном взводе было трое убитых и семнадцать раненых. Потрясенные девушки заявили, что они не хотят больше воевать. Они просто сказали, что не выйдут из укрытия и не встанут к орудиям». У многих не выдерживали нервы, во время сильного авианалета девушки, испугавшись, столь многочисленных разрывов авиабомб сбегали в убежище, за что их расстреливали. Однако молодых девушек не столь терзал страх быть убитой, сколько, тот факт, что им самим придется убивать. Элизабет Циммерер, рассказывает о своих переживаниях: «Это было ужасно. Я помню момент, когда я взяла противника на прицел. Мне оставалось только нажать на спуск, но я не сделал этого. Я просто не смогла».

Тяжелые впечатления оставила служба в госпиталях. Мария Айзенэкер, которая работала медсестрой в лазарете, рассказывает: «Было мучительно смотреть на молодых мужчин без рук и ног, с пулевыми ранениями, которые находились между жизнью и смертью. Многие из-за сильной боли, не могли уснуть ночью, и им приходилось давать ночью морфий». Издевательски звучали, пропагандистские публикации из главной газеты Гитлерюгенда: «Юнге Вельт»: «Девушки невероятно счастливы, работать в лазаретах Красного креста. Здесь они выполняют свои высокие задачи. И они на самом деле становятся заботливыми матерями своей родины.

Женщины в политике

Впервые немецкие женщины проявили себя как политическая сила в период революции 1848-1849гг. В 1865 году была основана организация АДФ – Всеобщий германский женский союз. Программа организации была составлена Хелен Ланге, содержала в себе требования в области образования, производства, брачно-семейных отношений, право участия в политической сфере. Все организации в Имперской Германии были сугубо мужскими, по закону 1850 года женщины в политические союзы не допускались, препятствовали, также антифеминистские взгляды многих политиков, ученых, журналистов, деятелей искусства. На выпады в адрес женщин сторонницы эмансипации подчас отвечали произведениями, направленными против всех мужчин. Примером активной антимаскулинной философии, является, книга Хелен фон Друсковиц (1856-1918) "Мужчина как логическая и нравственная невозможность и как проклятие мира", написанная в 1903 году. Она писала: «Мужчина - герой вульгарного труда, прирожденный пролетарий и самый ординарный плебей. Он - злой и глупый дьявол, который постоянно создает помехи согласию в природе и сделал из жизни, созданной для радости, легкости и краткости, бесконечную преисподнюю. Его половая алчность превратила человеческий род: в кишащую и распущенную толпу, которая больна до глубины души».

В результате Ноябрьской революции 1918-1919 гг. женщины получили избирательное право и проявили небывалую политическую активность на выборах в Национальное собрание: 310 женщин было выдвинуто кандидатами в депутаты, 78 % имеющих право голоса женщин участвовали в голосовании. Веймарская конституция предоставила женщинам формальное политическое равноправие и социально-экономические права. Большинство женщин-парламентариев в период республики баллотировались от СДПГ, партии католического Центра, праволиберальной Немецкой народной партии (ННП) и консервативной Немецкой национальной народной партии (НННП) и занимались в рейхстаге социальной политикой, образованием, здравоохранением. Но доля женщин во всех партиях и в 20-е годы оставалась ниже их доли в населении, а все высокие партийные посты были заняты мужчинами.

С получением избирательного права одна из главных целей женского движения была достигнута, и его популярность снизилась. Многие представительницы буржуазного женского движения были разочарованы тем, что дальнейшая эмансипация отклоняется от их идеала. Радикальное крыло распалось, в БДФ получили преобладание союзы домохозяек и женские профессиональные организации. В начале 1932 г. в Германии насчитывалось около 230 буржуазных женских организаций, но только немногие из них решительно боролись против фашистской опасности. В центре же и на правом фланге БДФ еще со времен первой мировой войны были сильны националистические течения, а нацистский культ матери отчасти смыкался с идеологией буржуазного женского движения. Хотя БДФ критически реагировал на крайние выпады нацистов против женщин, он стал сотрудничать с партией Гитлера.

Гитлер считал, что мир женщины – «ее семья, ее муж, ее дети, ее дом». «Вторжение женщины в мир мужчины» было для национал-социалистов «ошибочным развитием, которое следовало повернуть назад в интересах женщины». В нацистской Германии большинство женских организаций заявило о своем самороспуске, меньшинство присоединилось к созданному в 1931 г. союзу «Национал-социалистические женщины» (НСФ). Заменой самостоятельной политики стало обязательное участие немецких женщин в многочисленных нацистских организациях, ставивших перед собой цель мобилизации женщин на службу режиму и их идеологической обработки: Национал-социалистической благотворительности, Германском Красном Кресте, Германском трудовом фронте (ДАФ), Имперском союзе немецких домохозяек и т.д. В 1939 г. 12 миллионов женщин состояли, по меньшей мере, в одной из нацистских организаций и тем самым стабилизировали политическую систему национал-социализма. Миллионы женщин, происходивших преимущественно из мелкобуржуазной среды, заняли посты штатных и внештатных функционеров, отвечавших за идеологическую и политическую подготовку, распространение пропагандистского материала, сбор взносов, проведение различных мероприятий свободного времени, благотворительности. Главной задачей всех женских организаций было обучение матерей и культивирование «расового здоровья». Наличие в высшей иерархии третьего рейха имперской женской руководительницы Гертруды Шольц-Клинк, только маскировало тот факт, что гитлеровская Германия была "государством мужчин".

Одна из дневниковых записей 1930 года показывает, что Геббельс ещё до прихода к власти нацистов был готов распустить даже созданные самими национал-социалистами женские организации, такие, как Немецкий женский орден (Красная свастика): «Фрау Кютемейер занимается там с Орденом женщин ерундой. Всю эту чепуху нужно отправить туда, где её место. Ради бога, уберите женщин из политики».

Идеальный образ женщины

После первой мировой войны в Германии появились так называемые «новые женщины». Активная трудовая деятельность слабого пола, повлияла на женскую моду и образ женщины. Работающим дамам нужен был более удобный и лёгкий гардероб. Девушки стали носить брюки, короткие юбки и платья, остригали волосы под мальчика. Они совсем отказались от сложных причесок и длинных юбок, когда до республики такой образ мог вызвать скандал. Сборы по утрам теперь занимали меньше времени, одежда и прическа не стесняли движений, тогда как до войны по воспоминаниям немецкой журналистки Клэр Голль утренние сборы занимали всё утро: «церемонии не был конца: бесчисленные складки юбок, корсетные шнурки, приведение всего в порядок».

Вместе с модой изменилось и поведение: женщины стали более, раскованные, они открыто курили длинные сигареты, употребляли спиртные напитки, водили автомобиль, самостоятельно отправлялись на танцы. Такой образ наблюдается во многих романах Эриха Ремарка. Серьёзные изменения произошли в представлении идеальной фигуры и макияжа. В моду вошла стройность женского тела, именно такой была героиня романа, «Три товарища», Патрисия Хольман. В период 20-х годов XX века, для женщин было оскорбительно, если её называли полной. Также, девушки стали наносить броский яркий макияж, ярко красили губы, тонко выщипывали брови, а некоторые вообще сбривали. Ученные, считают, что на возникновение столь утонченного и лёгкого образа повлиял технический прогресс. Они утверждают, что телефоны, фотография, воздушное сообщение, автомобиль олицетворяют быстроту движения, и тем самым, повлияли на тело, заставив, его быть стройным и лёгким. Геббельс в своем дневнике писал: «Мужчины обабились. Мы, немногие мужчины, можем поэтому принести немало пользы». «Чем меньше немецкие мужчины стремились самоутвердиться в общественной жизни, тем больше женщин пыталось выполнить вместо мужчины его задачу. Мужчина при этом приобретал женские качества, а женщина маскулинизировалась. Упорств, суровость, решительность и другие «мужские» добродетели постепенно забывались, и мужчины постепенно передавали руководство государством женщине».

Эмансипация, прежде всего, отразилась на женщинах, которые вели богемный образ с жизни: журналистках, писательницах, художницах. Именно среди этих женщин сосредоточился образ «новой женщины» в брюках. Но кроме них эмансипация затронула молодых, незамужних, и работающих жительниц крупных городов: Берлина, Кёльна, Мюнхена. Так же частично новые тенденции задели продавщиц, служащих бюро, домохозяек мегаполисов. Интересен в этом плане семейный альбом чиновника из Кёльна, будущего канцлера ФРГ, Конрада Аденауэра . Конрад был женат дважды, обе его жены занимались ведением домашнего хозяйства. Первый брак был заключён до войны, а второй после. На семейных снимках первая жена консервативно одетая дама в длинном глухом платье с воротом до подбородка и высокой причёской. Фотографии со второй женой, сделанные до войны, показывают совершенно другой образ: перед нами женщина, которая явно испытала влияние моды, одетая в лёгкое платье с декольте и открывающее ступни и часть ног. Волосы у неё средней длины с низкой укладкой, что напоминает стрижку.

Большой вклад в популяризацию нового имиджа внесли средства массовой информации и кино. В фильмах героини носили короткие стрижки и юбки. Немки копировали своих кумиров – эмансипированных див немого кино: Колин Мур, Асту Нильсен, Луизу Брукс. Главная героиня романа Имград Койн, «Шёлковая девушка» 1932, выглядела, подобно, Колин Мур: «с шестимесячной завивкой и элегантностью до кончиков ногтей». Профессиональная занятость и активный образ жизни сблизили манеру поведения женщин с мужской манерой. Девушка перестала быть скромной, робкой и недоступной. Гендерная модель: «охотник-добыча» уходила в прошлое и заменялась принципом «равный и равная». В результате чего мужчина и женщина вели схожий образ жизни, вплоть до поведения и внешности, имели общие интересы. В этой ситуации сексуальная привлекательность уже не воспринимается как основной критерий, определяющий взаимоотношения полов, её место всё чаще стали занимать дружба и товарищество. Цвейг писал в воспоминаниях: « в наше время юноша и девушка, оба высокие и стройные, с чистыми лицами и короткой стрижкой, внешне похожи друг на друга и уже одно это располагает их к товариществу». Писатель Генрих Манн в 1926 году утверждал: «мужчины и женщины ладят сейчас гораздо лучше, чем во многие другие периоды истории». В отношениях возлюбленных также заметны элементы товарищества. Одним из проявлений этого наблюдается в романе Ремарка «Три товарища», где главные герои Роберт и Пат, совместно курят сигареты, что, считалось сугубо мужским актом дружеского единения.

Широкое распространение в Веймарской Германии получили физкультура и спорт. Самыми распространенными видами спорта были легкая атлетика, футбол, гимнастика. Особенно популярным видом стало плавание, возможно, это способствовало в 20-ые годы появлению новых купальников, облегающих фигуру, которые заменили бабушкины купальные костюмы, вызывающие, теперь лишь смех.

В 1933 году повседневная жизнь женщины и её образ вновь меняются, нацисты проводили политику возращения женщин к семейному очагу. Расовая теория национал-социалистической Германии включала в себя культ биологически здорового женского тела, культ деторождения и приумножения нации. В качестве идеального тела был выбран античный образ, с пышными совершенными формами. Большое значение нацисты уделяли теме семьи и материнства. Женщина была исключительно продолжательницей рода, носительницей семейных добродетелей и хранительницей домашнего очага.Как заявил Гитлер: «Немецкие женщины хотят быть жёнами и матерями, они не хотят быть товарищами, как призывают красные. У женщин нет стремления, работать на фабриках, в бюро, в парламенте. Хороший дом, любимый муж и счастливые дети ближе её сердцу".

Ещё в 1925 году Геббельс записал следующее: «Женщины могут быть героинями только в исключительных случаях». Героизм этот сводился к тому, чтобы подарить детей нации. Министр пропаганды признавал, что в годы первой мировой войны и после в Германии образовалось «новее поколение женщин», «суровое, решительное, мужественное и жертвенное». Но и наделенные такими «мужскими» качествами женщины не могли подменить собой мужчин, а были для министра пропаганды не более чем «настоящими спутницами мужчины». Женщина, рассуждал он, ещё в «стародавние времена» помогала мужчине в его крестьянском труде, потом вместе с ним переселилась в города, пришла в конторы и фабричные цеха, где взяла на себя часть работы, «которая более всего соответствовала ещё сущности и была ближе её предназначению». Геббельс, подражая Гитлеру, подчеркивал первенство мужчин над женщинами вербально. Нацистский вождь однажды пояснил: «Политическое собрание нельзя открывать словами «Уважаемые дамы и господа». В первую очередь идут мужчины и только потом женщины.

Свои представления об общественных функциях мужчины и женщины Геббельс представил в своём романе «Михаэль». Один из отрывков звучит так: «Мужчина – директор, а женщина – режиссер жизни. Он дает линии, а она цвета. Задача женщины быть красивой и производить на свет детей. Это вовсе не так грубо и несовременно, как звучит. Птица прихорашивается для самца и высиживает для него птенцов. Самец же берет на себя заботу о добыче пищи и защите гнезда, прогоняя врагов. Настоящая женщина любит орла. Жёнушка обрезает ему крылья и превращает в домашнюю птицу. Я ненавижу буйных женщин, которые вмешиваются во всё и вся, не имея об этом ни малейшего понятия. При этом они чаще всего разучиваются выполнять свою настоящую задачу – воспитывать детей. Если быть современным равнозначно искусственности, морали и планомерному разложению, то моё сознание – реакционное. Каждый отец, который производит на свет ребенка, тем самым делает политику. Каждая мать, которая делает из мальчиков мужчин, уже является политическим существом».

Однажды возлюбленная Михаэля Герта Хольк попыталась оправдать феминистскую позицию, заявив: «Женщина…вынуждена выполнять самую жалкую работу. В то время как мужчина осваивает жизнь, женщина осваивает кастрюлю. Многие лучшие женщины сегодня против этого. Но им ничто не помогает. В конце концов, они опять возвращаются к кастрюле. Это ужасно».

Однако Михаэль не терпит вторжения в «исконные» мужские сферы и возражает: «Но есть и отважные женщины, которые выходят за эти рамки, и потом: давать жизнь детям – это высшая профессия, которую могут выполнять люди».

В итоге Герта дает себя убедить и признает зависимость женщины от мужчины: «Мы, женщины, не можем жить без веры в какого-либо мужчину…Нам, женщинам, нужен кто-то, на кого мы могли бы опереться». Геббельс занимал антифеминистскую позицию, отводя женщине роль матери, домохозяйки, спутницы и помощницы мужа.

Таким образом, можно сделать вывод, что в Веймарский период после первой мировой войны многие женщины были вынуждены работать, так как многие остались без кормильцев, а также большинство девушек не могли выйти замуж, так как численность женщин превышала количество мужчин. Безусловно, не маловажную роль сыграли феминистские идеи, женщины просто не хотели больше сидеть дома, особенно, те, кому пришлось работать уже в годы первой мировой войны. Женщины работали в сельском хозяйстве, в текстильных отраслях наравне с мужчинами, но заработная плата женского пола была в разы меньше. Причем, многие организованные рабочие мешали устройству женщин на работу, что приносило им психологический дискомфорт и вынуждало постоянно вести борьбу за свои права.

Помимо всего прочего, женщины активно участвовали в политике, особенно с предоставлением веймарской конституцией права избирательного голоса. Был создан германский женский союз, с помощью которого женщины выдвигали требования в области образования, труда, брачно-семейных отношений. Постепенно слабый пол достигал своих целей и становился независимым от мужчин.

Девушки, теперь, свободно посещали кино, танцы, рестораны без сопровождения мужчины. Сменилась мода, поведение и образ женщины, одежда стала более удобной, всё это было необходимо при столь активном образе жизни.

В веймарской период жизнь женщин, конечно, стала насыщенной и интересной, но все эти изменения имели свой минус для страны в целом. Во-первых, страдала брачная система, в моду вошли свободные отношения и гражданские браки, что приводило к разложению семьи, девушки не хотели выходить замуж и заводить детей пока не получат образование и не сделают успешную карьеру. Во-вторых, это привело к низкой рождаемости и ухудшило демографическую ситуацию в стране, которая и так страдала после первой мировой войны.

В 1933 году нацисты изменили ситуацию в стране, так как они были настроены против феминистских идей, начали освобождать места руководящих должностей для мужчин. Национал-социалисты увольняли не только сотрудниц учреждений, но и женщин-врачей, так как считали, здоровье нации нельзя доверять женскому полу. Были случаи, когда дамы, потеряв, высокую должность, заканчивали жизнь самоубийством, многие покидали страну. Нацисты считали обязанность женщин быть матерями, но, в то, же время лояльно относились и к тому, что женщина работала на производстве, где труд был не из легких. Также не тронули продавщиц и тех, кто работал домашними помощницами, наоборот считали это чисто женскими профессиями. Если в период Веймарской республики женщина стала раскрепощенной, наносила яркий макияж и т.д., то при нацистах все это было запрещено.