Гомерокурсовая

Античные сведения о Гомере

Н. Сахарный «Гомеровский эпос»

Соболевский «История греч. литры»

Лосев «Гомер»

Маркиш «Гомер и его поэмы»

С.И. Радциг «История древнегреческой литературы»

Л.С. Клейн «Расшифрованная «Илиада»

Гордезиани «Проблемы гомеровского эпоса»

И.М. Тронский «История античной литературы»

Шталь «Художественый мир гомеровского эпоса»

Дж. Вико «Основание новой науки об общей природе»

Клейн «Анатомия «Илиады»

Изучать Гомера и интересоваться им начали еще в Античности.

Имя Гомера. Греческий историк IV в. до н.э. пишет, что это имя означало «слепой». Так кимейцы и ионийцы зовут слепых, требующих поводыря. Но некоторые ученых считают, что это недостаточно точное толкование имени. У слова «гомер» есть другое значение - «заложник» или «поручитель». Бонфанте считает, что это был древнее греческое имя, а так как оно не истолковывается с греческих корней, то греки пытались придать ему ясность, подбирая близкие по звучанию слова. Это имя ходило в употреблении в Этолии и Фессалии, откуда перешло в Аттику, и оттуда получило распространение по всей греческой ойкумене. Такое имя могли дать при рождении ребенку. Но так как вскоре народная этимология начала понимать под этим именем «слепца», то при рождении так назвать просто не могли. Поэтому и появилось предположение, что изначально Гомера звали Мелесиген («заботящийся о семье»), а это прозвище он получил после того, как ослеп, возможно, в Колофоне.

Точно о его биографии никто не знал, однако в его реальности не сомневались. Известны 9 античных биографий Гомера, но они полны вымыслов и являются подделкой. Существуют биографии, подписанные именами историка Геродота и философа Плутарха, но там написано абсолютно противоположное тому, что говорят о Гомере сами настоящие Геродот и Плутарх. Наиболее древние черты из биографий: Пиндар и Стесимброт пишут о родителях Гомера, это – река Мелет и нимфа Крефида в Смирне. В некоторых биографиях отцами являются мифические певцы Мусей и Орфей, а иногда даже и сам Аполлон (ведь не зря Гомера зовут «божественным»). В роли его матери могут выступать нимфы Метида, Каллиопа, Эвметида. Более приземленные биографы считают его отцом Майона, основателя Смирны. Страбон (XIV, 1, 37) свидетельствует о наличии в Смирне целого культа Гомера, о смерти и погребении Гомера на маленьком острове Иосе, около Феры. Все остальные черты - это позднейшие вымыслы и домыслы, характерные не сколько для Гомера, сколько для творцов этого образа.

Не знали и времени его жизни. Высказывались различные точки зрения: многие (например, Ферекид и Гелланик) считали его современником Гесиода, то есть это VIII в. до н. э., другие полагали, что он жил раньше (Ксенофан, Гераклид Понтийский, Филохор и др.), некоторые – что позже. В большинстве источников мы находим сведения о том, что Гомер жил после Троянской войны, но очень малая часть источников допускают, что он мог быть ее современником. С неким сомнением пишет об этом и Геродот (II, 53): «Мне кажется, что Гесиод и Гомер жили не более как за 400 лет до меня». Аристотель и Аристарах (II в. до н.э.) относят его ко времени основания ионийских колоний (1044), то есть спустя 140 лет после Троянской войны. Аполлодор – спустя 100 лет, то есть X в. до н.э.

Ничего достоверно не известно и о родине Гомера. В XVIII веке итальянский философ Джамбатиста Вико писал: «Гомер – это воображаемый поэт, а не отдельный человек <…> Поэтому так спорили все греческие народы о его родине и потому все они так хотели сделать своим гражданином, что сами греческие народы и были этим Гомером.» В Греции было популярно двустишье, начинавшееся так: «Семь городов, пререкаясь, зовутся отчизной Гомера». Далее перечислялись эти семь городов, но так как это двустишье претерпевало мноиге изменения, городов оказывалось уже много больше, чем семь. Однако самой популярной версией являются эти варианты: Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака, Афины. Вероятнее всего, что он родился и творил в Ионии – на западном побережье Малой Азии, долгое время пробыл на Хиосе, а умер на острове Иос. Многие исследователи придерживаются версии его ионийского происхождения во многом из-за лингвистических особенностей «Илиады» и «Одиссеи». Но самые популярные варианты – это Смирна и Хиос. Страбон (XIV, 1.37) пишет, что на Хиосе имеется род певцов, возводящих свое происхождение к Гомеру. К тому же, на Хиосе находится Даскалопетра или «гомеров камень», на котором он якобы давал уроки своим ученикам.

Долгое время Гомеру приписывалось великое множество произведений, среди которых, конечно же, «Илиада» с «Одиссеей», а так же «Маргит», «Война мышей и лягушек», и так называемые «гомеровские гимны» (гимны, исполнявшиеся в честь богов), «гомеровские эпиграммы». Последние носят эпитет «гомеровские», так как там используется тот же эпический размер — дактилический гекзаметр, применяют многие аналогичные стилистические приёмы, выдержаны в одном диалекте. Также Гомеру приписывались «киклические» поэмы, которые так названы, потому что каждая такая группа образует замкнутый круг, или «кикл», то есть это поэмы одного цикла. Два самых распространенных цикла – это троянский и Фиванский. К Троянскому относятся «Киприи» (начало Троянской войны), «Малая Илиада», «Разрушение Илиона» (последующие события Троянской войны), «Возвращения» (возвращения героев домой, в этот ряд поэм входит «Одиссея») и «Телегония» (смерть Одиссея от руки Телегона). В Фиванский цикл входят: «Эдиподия» (жизнь Эдипа), «Фиваида» (междоусобная война между сыновьями Эдипа Этеоклом и Полиником), «Алкмеонида» (об Алкмеоне), «Титаномахия» (война олимпийских богов с титанами), «Амазония» (война греков с амазонками), «Гераклия» (ряд поэм о подвигах Геракла и примыкавшая к ним поэма «Взятие Эхалии» — о походе Геракла против этого города), «Данаида» (о дочерях Даная) и т. д.

Каллий Эфесский в начале VII в. до н.э. приписывал Гомеру авторство «Фиваиды». Однако приписываемое киклическим поэмам авторство Гомера рано начинает вызывать сомнение. Уже Геродот сомневается в гомеровском авторстве «Киприй» и «Эпигонов». Аристотель в «Поэтике» прямо противопоставляет киклические поэмы поэмам Гомера. В александрийский период уже отрицалось гомеровское авторство киклических поэм (посмотреть о теории «хоризонтов»).

Облик Гомера. Прижизненных портретов Гомера, конечно же, нет. Но в V в. до н.э. скульптору была заказана статуя Гомера, и тот, вероятно, исходил из своих представлений о «слепом муже с острова Хиос» и образе аэда Демодока из «Одиссеи», в котором видели автопортрет Гомера:

Муза его при рождении злом и добром одарила:

Очи затмила его, даровала за то сладкопенье.

Эта статуя была подарена греком Микитой храму Зевса в Олимпии, где и была установлена в 460 г. до н.э. Там эта статуя прославилась и получила множество копий, и появился стереотип образа Гомера. На голове у него лента-повязка – знак обожествления. На монете из Хиоса IV в. до н.э. отчеканено изображение Гомера как старец с открытыми глазами, длинными локонами на затылке и обозначающими преклонный возраст, впадинами на щеках. Также, сохранилось несколько бюстов Гомера: один – с могилы поэта Теодока, на которой было установлено много статуй его предшественников, и статуя Гомера сохранилась; другой – бронзовый бюст из Дельфийского храма с подписью. Здесь Гомер представлен уже не незрячим, с открытыми глазами. Возможно, это последствия идеализации образа – отрицание физических недостатков. В III в. до н.э. по заказу Птолемея IV Филопатора в храме Гомера в Александрии был установлен барельеф, на котором изображен Гомер, восседающий на троне, а вокруг помещены символы городов, боровшихся за честь считаться его родиной. Сделано более 20 копий этого барельефа, также до нас дошло множество римских копий тех статуй.

«В итоге формируется традиционный образ Гомера: слепой и мудрый (по Овидию еще и бедный), обязательно старый певец, создающий замечательные сказания под неизменным руководством вдохновляющей его музы и ведущий жизнь странствующего рапсода. Это самый популярный и любимый тип народного певца, распространенный у разных народов.»

Античная критика о Гомере:

В любой критике есть положительные и отрицательные отзывы, в данном случае – порицатели и почитатели Гомера.

Порицатели Гомера. В период классики возросло культурное самосознание древних греков. Поэтому в VI-V веках появляется критика Гомера, его осуждение со стороны религии и морали. Многих коробило представление у него богов и героев с многочисленными человеческими слабостями и пороками, а это было несовместимо с религиозными представлениями, коренившимися глубоко в сознании людей.

Главными порицателями Гомера были пифагорейцы и орфики, и их бурная деятельность по этому вопросу оказывала влияние на других представителей философской мысли.

Ксенофан писал: «Все, что есть у людей бесчестного и позорного, приписали богам Гомер и Гесиод: воровство, прелюбодеяние и взаимный обман». Гераклит говорил, что «Гомер заслуживает изгнания из общественных собраний и наказания розгами», считает весьма худой ложью мифы Гомера и Гесиода о богах, вроде борьбы Урана и Кроноса, закования Геры Гефестом или низвержение Гефеста с неба самим Зевсом. Платон считает, что Гомер умеет хорошо изображать жизнь, но ничего в ней не понимает и ничему не может в ней научить, так что никто не сделает его своим законодателем, полководцем или воспитателем. Платону вторил Эпикур. Но Гомера порицали не только философы. Активно выступал против Гомера ритор Зоил из Амфиполиса в начале IV в. до н. э. Он написал сочинение в 9 книгах под названием «Бич против Гомера». Зоил был представителем особого направления в литературе, которое ставит себе задачей высмеивать то, перед чем все преклонялись. Типы гомеровских героев показывались с одной стороны, с стороны смешной, ставилась цель, обратить внимание на их неправдоподобие и глупость. Из-за этого появляется литературная борьба энстатиков, просто показывающих и утверждающих такие неправильности и неясности у Гомера, и литиков, которые пытались разрешить эти неточности. Софисты выдвинули новые идеи: в мифах о богах и героях видели только вымыслы поэтов, которые облекли в этих легендах житейскую мудрость в привлекательную и доступную форму.

Почитатели Гомера. Первым писателем, подвергшим Гомера обсуждению и стоявшим на его стороне, был Феаген Регийский (VI в. до н.э.). Разные неточности у Гомера он обходил путем аллегорического их толкования. То же самое находится у Анаксагора, Метродора Лампсакского, Стесимброта Фасосского. Филодем, Зенон, Клеанф, Хрисипп, Кратет Молосский, Гераклид Понтийский так же активно применяли аллегорический метод. Сократики не разделяли этого аллегорического метода, как это можно видеть из разных мест Ксенофонта и Платона. На закате античности особенно проявляются стремления спасти Гомера и как поэта и как отца философов. Порфирий написал трактат «О пещере нимф», где он подвергает «философско-символическому толкованию » образ пещеры на Итаке из XIII песни «Одиссеи. Оратор Фемистий в IV в. н. э. (Orat. 20) называет Гомера «праотцем и основоположником рассуждений Платона и Аристотеля».

Ученая критика. Одним из самых ранних поэтов и грамматистов, с научной точки зрения изучающих тексты Гомера, был Антимах Колофонский. В аналогичном подходе к изучению Гомера выделяется александрийская школа, которую составляли Зенодот Эфесский, Аристофан Византийский и Аристарх Самофракийский. Зенодот Эфесский разделил «Илиаду» и «Одиссею» каждую на 24 песни и достаточно смело исправлял текст Гомера, местами вычеркивая целые стихи. Ему в противовес был Аристофан Византийский, который был осторожен с поэмами и обладал большой филологической проницательностью. Аристарх Самофракийский заново издавал Гомера, определяя поздние вставки и неточности в нем и, оглядывая критически, устанавливал текст.

В Античности было достаточно много изданий Гомера. Его издавали и города, и частные лица. Известно, что Аристотель издал Гомера для своего известного ученика

Александра Македонского. В XXIV главе своей «Поэтики» он пишет (перев. Новосадского): «Гомер и во многих других отношениях заслуживает похвалы, но в особенности потому, что он единственный из поэтов прекрасно знает, что ему следует делать», «В эпосе нелогичное незаметно, а удивительное приятно». Так как на Гомера

Часто сыпались обвинения в ложном изображении жизни, Аристотель отводит это обвинение так: «Гомер прекрасно научил и других, как следует говорить ложь: это неправильное умозаключение... Невозможное, но вероятное следует предпочитать тому, что возможно, но невероятно... Так, несообразности в «Одиссее», в рассказе о высадке (на

Итаке), очевидно, были бы недопустимы, если бы это сочинил плохой поэт; но тут наш поэт другими достоинствами сглаживает нелепое, делая его приятным».

Из этого можно сделать вывод, что Аристотель относится к нему, прежде всего, с эстетической точки зрения, с точки зрения искусства, ценя в нем художественный реализм, притом такой реализм, что Гомер показывает и знакомую всем действительность и то, что кроется за ней, не показываясь открыто. Считается, что у Аристотеля было одно из самых взвешенных отношений к Гомеру. При этом у Аристотеля нет ни малейшей склонности аллегоризировать: и это видно по соответствующим главам из «Поэтики», из тех многочисленных толкований Гомера, о которых можно судить по фрагментам из его сочинения «Трудные места из Гомера» (фрг. 142—179) по изданию фрагментов В. Розе.

Аристарх занимался многими авторами кроме Гомера. К его трудам о Гомере относятся: а) издания текста Гомера, которых было два;

б) комментарии: один — по Аристофану, где он следовал своему предшественнику, другой — самостоятельный.

Отличительной чертой Аристарха было то, что он употреблял в тексте Гомера критические значки. Так, например, диплас точками означала отличия от Зенодота, астериск (звездочка) и астериск с обелом (прямая линия) — повторенные у Гомера стихи, сигма (Σ, σ, ς) и антисигма (перевернутая) — двойные рецензии, в тексте Гомера (то есть два повторяющихся варианта). Известны еще трактаты Аристарха к «Илиаде» и «Одиссее». «К Филету», «К Комаиу», «Против неправдоподобного положения Ксенона», «О корабельном каталоге».

Одновременно с александрийской школой появляется пергамская ученая школа, изучавшая Гомера же. Ее знаменитейшим представителем является стоик Кратет из города Маллоса. В Пергаме также была большая библиотека, на основании рукописных богатств которой Кратет и составил свои комментарии к Гомеру. В противоположность более грамматическому направлению александрийской школы в Пергаме преобладали философские, исторические и физические проблемы.

Запись и распространение поэм

Распространение а, может быть, и само создание поэм происходило при помощи аэдов — певцов,(Демодок у Алкиноя, Фемий на Итаке). Позже поэмы распространялись профессиональными певцами-декламаторами или рапсодами («сшивателями песен»). Позже их потом стали называть гомеридами, о которых в схолии к Пиндару написано, что сначала это были певцы из рода Гомера, а в позже так стали называть и все остальные певцы. Сохранилось имя одного такого гомерида Кинефа Хиосского, вставившего, по преданию, в «Гомера» много собственных стихов. В VIII—VII вв. по всей территории Греции идет распространение гомеридов (Хиос, Делос, Крит, Беотия, Афины). В некоторых местах начинают проводить даже состязания рапсодов (Саламин, Спарта, Сикион, Эпидавр), особенно в Афинах на праздниках Панафиней.

Зенгебуш в своей „Первой диссертации о Гомере" (1855) попытался установить историю рапсодических школ по городам и островам восточного бассейна Средиземного моря. Наиболее точно источники говорят о хиосской и самосской школах. Более туманны сведения о других школах рапсодов: в Смирне, Киме, Колофоне, Милете, Проконессе, на островах Иос, Кипре и некоторые другие.

Плутарх в биографии Ликурга говорит (гл.IV), что тот получил поэмы Гомера от потомков рапсода Креофила, которого большинство авторов связывает с островом Самосом. Геродот говорит об исполнении гомеровских поэм в Сикионе при Клисфене (V, 67). Диоген Лаэртский (I, 57) утверждает, что Солон упорядочил публичное исполнение рапсодами произведений Гомера в Афинах. И некоторые источники упоминают декрет Солона в котором предприсывается исполнение на Панафинеях исключительно «Илиады» и «Одиссеи» и при этом в строгой последовательности.

Первая запись поэм. Поздние источники, такие как Цицерон, Павсаний, Элиан и другие, приписывая первую запись гомеровских поэм специально созданной для этого комиссии Писистрата в Афинах во второй половине VI в. Это находит подтверждение еще в одной из анонимных биографий Гомера, где была помещена эпиграмма для статуи Писистрата:

Трижды меня, тиранном бывшего трижды афинским,

Изгнал народ, и вновь трижды на трон свой вернул

Писистрата, в советах великого, кто и Гомера

Прежде петого врозь, вновь воедино связал.

Вероятнее всего, из этой эпиграммы и надо исходить в определении работы над Гомером, которая была поручена Писистратом его ученым сотрудникам Ономакриту, Зопиру Гераклейскому и Орфею Кротонскому. Однако речь может идти не о «создании» поэм этой комиссией, к чему склоняются некоторые ученые во главе с Ф.-А. Вольфом, а только об их «восстановлении» или «возобновлении», и это можно заключить из последнего стиха эпиграммы. Только в этом смысле сообщение о Писистрате в указанных свидетельствах соответствует тому, что о нем умолчал Геродот, аттические ораторы, Аристотель и другие источники. А вот сообщение мегарского историка Диэвхида IV века до н. э. свидетельствует, что рукописи Гомера уже существовали и до Писистрата. История греческой письменности также этого не отрицает.

А.Ф. Лосев пишет: «Поздний характер этих источников заставил некоторых ученых усомниться в существовании комиссии при Писистрате, что, однако, является, как мы увидим ниже, излишним критицизмом. Запись поэм Гомера была произведена не позже VI в. до н.э. и имела государственное значение.».

ДО ВОЛЬФА

В Новое время возобновляется критика Гомера. Она начинается с литературных споров, происходивших во Франции и Италии в XVI-XVII веках. Споры велись о противоречиях поэм, об их художественной композиции, стиле, о вопросе, действительно ли Гомер заслуживает той похвалы и славы, кои получал в течение столетий.

Д'Обиньяк

Первым гомерологом Нового времени является французский театровед, драматург, литературовед Франсуа Геделин, он же аббат д’Обиньяк (1604—1676). Он использовал античные источники и во многом опирался на Цицерона (De orat. Ill, 34, 137), в частности на его сведения о Писистратовой комиссии. Д'Обиньяк знал древнюю и новую литературу по Гомеру настолько, насколько мог ее знать француз его времени. Его главный труд - «Академические предположения по поводу Илиады» (Conjectures académique ou dissertation sur l’Iliade), был написан в 1664 г., а издан лишь в 1715 г. В нем д’Обиньяк обосновывает идею против единства гомеровского эпоса. По его мнению, в «Илиаде нет ни единого плана, ни единой темы, ни соответствуют вступления или концовки». К тому же поэма перегружена длинными и утомительными речами, батальными сценами. Но однако же, гармонию поэзии он замечает, поэтому выдвигает такую теорию: сначала существовали многочисленные, независимые друг от друга малые стихи или песни, которые сами по себе были едиными. И эти произведения принадлежали разным певцам. В результате деятельности редакции Писистрата эти песни были объединены в поэмы, а в этом процессе пришлось создать дополнительные части для скрепления частей сюжета. Д’Обиньяк не исключал возможности того, что подобную работу мог проделать и Ликург раньше Писистрата на 200 лет. (с.16).

«Для него дело шло не о том, чтобы быть за или против существования Гомера. Скорее целью его было доказать, что очень многое, являющееся промахами в едином эпосе, становится даже красотами, как только мы откажемся от предположения о единой композиции». Изучая вопрос о личности Гомера, он приходит к выводу, что такого человека никогда не существовало. А имя это означало «слепца», как было объяснено еще в древности: «Илиада» называлась «рапсодией Гомера», т. е. «сборником песен слепца». Редактор записи произведения начал с отрывка, который показался ему наиболее подходящим, и закончил тем, которым было бы логичнее всего закончить произведение. Предположение единой композиции, принадлежащей одному поэту, говорит д'Обиньяк, невозможно, если „Илиада" не была заранее записана. Но фактически этого не случилось, как сообщает Иосиф Флавий (Против Апиона I, 2), а передача такой большой поэмы по памяти немыслима.

Внутренние обоснования для этой теории достаточно убедительны. Эпизоды «Илиады» не соответствуют названию произведения. Центральная тема – это гнев Ахиллеса, а заканчивается все лишь смертью Гектора. То есть был взят только один из эпизодов Троянской войны. Получается, что сама война там является всего лишь фоном.

Имелись только маленькие поэмы, каждая из которых была сочинена во славу определенного героя для исполнения перед его потомками. Этим объясняются многие неточности «Илиады», если рассматривать ее как единую композицию. В этих песнях поэты не обращали внимания друг на друга и поэтому были вольны в своем исполнении.

Поначалу сочинение д'Обиньяка не оказало никакого влияния на общественность нигде, кроме Италии (там его идеи заинтересовали Вико). А во Франции и в Англии на него почти не обратили внимания, в Германии же оно стало известно лишь во второй половине XVIII века. Для Христиана Генриха Гейне и Фридриха-Августа Вольфа ее положения явились основой исследований.

Гердер был первым гомероведом в Германии, ему были известны как свидетельства древних о Писистрате, так и книга д'Обиньяка. Он утверждал, что Гомер был поэтом, который «создал зародыш», художественный образ, а гомериды «довели дерево до последнего развития». Выводы д'Обиньяка Вико использовал для аргументации своего учения об эволюции человеческого общества и развитии народного творчества (с. 8).

Джамбатиста Вико

Сочинение Джамбаттисты Вико «Основания новой науки» (1725), представляет данный вопрос в новом свете, в соответствии с историческим законом подъема и упадка культуры. В основе его теории лежит суждение, что мифы являются самым первоначальным и самым подлинным выражением первых религиозных представлений людей и памятниками самой ранней истории народов. Он рассматривает гомеровский эпос с философской и филологической точки зрения.

Скудные известия о Гомере, по мнению Вико, приводят к выводу, что этот поэт существовал только в воображении, а не в действительности, он был так называемой идеей. И поэтому он считает, что «с Гомером произошло совершенно то же, что и с Троянской Войной: хотя она и составила знаменитую эпоху в Истории, все же наиболее осторожные Критики считают, что ее вообще никогда не было». (с. 364) А эпос был создан рапсодами, чья слепота и бедность были перенесены на образ Гомера.

Вико предполагает, что, будучи юношей, Гомер сложил «Илиаду», когда «Греция была еще юна и пылала возвышенными страстями», а уже старцем он создал «Одиссею», наполненную мудростью и рассудительностью главного героя. (с. 365)

Гомер как собирательный образ всех рапсодов заслужил три следующие данные ему бессмертные похвалы: «Во-первых, что он был установителем Греческой Цивилизации; Во-вторых, что он был Отцом всех других Поэтов; В-третьих, что он был Источником всех Греческих философий».

Рассуждая о родине Гомера, рассматривая его как автора «Одиссеи», то Вико считает, что это был юг западной Греции. В доказательство он приводит тот факт, что царь феакийцев Алкиной, живший на острове ныне называемый Корфу, говорил, что его моряки настолько опытные, что могли бы доехать до Эвбеи. А об Эвбее говорится, что она находится на очень далеком расстоянии, и это показывает, что Гомер, автор "Одиссеи", отличен от автора "Илиады", так как Эвбея не слишком далека от Трои, которая находилась в Азии на берегу Геллеспонта.

Приводя ряд доказательств (виды игр на похоронах Патрокла, искусство литья и резьбы по металлам и др.), Вико определяет время жизни Гомера спустя примерно 460 лет после Троянской войны, т.е. VIII в. до н.э. Анализируя красочные эпизоды сражений, Вико пишет: «ne placidis соёаnt immitia» ("Суровое не должно сочетаться с нежным") и приходит к выводу, что поэмы создавались в течение долгого времени многими авторами. (с. 351)

Ф.Ф. Соколов пишет: «Очевидно, Вико композицией поэм был введен в заблуждение, заставившее его безусловно отрицать историчность личности Гомера, тогда как на самом деле, несмотря на известие о рецензии Писистрата, эпос указывает, по крайней мере, на упорядочивающую руку поэта. Это Вико чувствовал, и это заграждало ему путь к дальнейшему исследованию.»

Описания богов соответствуют каждому состоянию греческой культуры.

Эпосы станут для нас, пояснил Вико, если не смотреть на них как на произведение одного лица, составленное по плану, в высшей степени ценной сокровищницей истории естественного права Греции. Несмотря на то, что порой вся эта интерпретация гомеровского текста и древних сведений была ошибочна и тенденциозна, можно с уверенностью сказать, что именно она подготовила основу подлинно филологическому изучению гомеровского эпоса (с.17).

ВОЛЬФ

Первая строго научная постановка «гомеровского вопроса» принадлежит Фридриху-Августу Вольфу, издавшему в 1795 г. «Введение к Гомеру» (Prolegomena ad Homerum). Он настолько заострил этот вопрос, вызвав большой резонанс в научных кругах, что после его публикации начало появляться большое количество литературы по данной проблеме. Вольф писал уже в обстановке повышенного интереса к народной поэзии, развившегося в Англии и в Германии в эпоху Просвещения.

Идеям Гердера, Вико, Д'Обиньяка Вольф старался дать исторически документированное обоснование. Он приводит три аргумента против традиционного представления о единстве гомеровских поэм: 1) сравнительно позднее развитие письменности у греков, которое он относит к VII — VI вв. до н. э.; 2) античные сообщения о первой записи поэм при Писистрате; 3) отдельные вставки и противоречия в поэмах.

Невозможность создания больших поэм в бесписьменное время и ненужность их в эпоху, когда требовались лишь краткие застольные песни в честь богов и героев, приводят Вольфа к выводу, что «Илиада» и «Одиссея» являются собранием отдельных песен. Он считает, что поэмы появились в X в. Песни эти сохранились в памяти рапсодов, и были записаны лишь при Писистрате посредством объединения этих песен. Но даже и после записи текст все еще подвергался разнообразным переделкам со стороны ученых и критиков. Вольф допускает, что большинство песен, вошедших в поэмы, принадлежит одному певцу, который и является Гомером, а поздние певцы составили другие песни, которые сохранялись в комплексе с подлинным Гомером и были объединены с ним при Писистрате. Но это суждение скорее является уступкой, данью традиции, и не выходит из его доводов. (с. 48-49).

В «Илиаде» и «Одиссее» видно вполне определенное художественное единство, но его не было сначала, оно является результатом позднейшей обработки. (с. 51-52)

Вольф во многом опирался на идеи д'Обиньяка. Например, он взял у него утверждение о том, что отдельное лицо не может ничего ни придумать, ни выполнить без помощи письма. У него же взята мысль, что та форма, в которой мы сейчас видим поэмы, была создана в поздней обработке. Однако, Вольф высказывает и противоположное мнение. Он предполагает, что большинство отдельных песен было написано одним человеком, который и являлся самим Гомером.